К истории складывания источниковой и историографической базы для изучения повседневности большевистской элиты

Быт и повседневность представительниц большевистской элиты долгие десятилетия не были предметом специального исследования как в силу политико-идеологических ограничений, так и скудости источниковой базы, формировавшейся под их влиянием. В связи с антропологическим поворотом в российских гуманитарных науках и пристальным интересом к истории повседневности (отрасли исторического знания, внимание которой сфокусировано на исследовании образа жизни социальных групп, эволюции внутреннего мира индивидов и их отношении к различным предметам и событиям) авторы считают важным акцентировать внимание на истории складывания эмпирической и историографической базы для изучения быта большевичек в 1920–1930-х годах. Ранний этап развития российской историографии (1920–1940-е годы) квалифицируется в статье как период игнорирования темы быта элит, связанного с негласным запретом на обсуждение уровня и условий жизни верхушки советского общества. Второй период (1950–1980-е годы) – время рождения этнографического интереса к бытовому и обыденному в жизни города – представлен как годы “приоткрывания темы”. Третий период авторы связывают с годами стагнации и началом перестройки. Активный перевод трудов зарубежных исследователей повседневности и формирование единого с Западом научного пространства (с начала 1990-х годов и по настоящее время) охарактеризованы авторами как предпосылки к пониманию взаимосвязи социально-политических трансформаций советского и постсоветского периодов и политик памяти, в том числе памяти о жизни верхушки советского общества в период “великого большевистского эксперимента”.