Цесарь-царевич-князь: о времени складывания русской титулатуры для ордынской аристократии

Полный текст

В историографии обоснованно утвердилось мнение, что верховный правитель Золотой Орды, хан, обозначался на Руси титулом цесарь/царь, члены ханского рода – как царевичи, а эмиры (беки) – как князья [11, с. 30; 28, с. 90–93; 27, с. 192–198; 24, с. 97]. Но остался невыясненным вопрос, к какому времени следует относить складывание такой терминологической картины: закрепились эти титулы за соответствующими категориями ордынской аристократии одновременно или процесс носил более сложный характер.

После Батыева нашествия некоторое время титул верховного правителя Монгольский империи – каан – в русских источниках воспроизводился без перевода – канъ.

В Галицко-Волынской летописи в рассказе о взятии Киева в 1240 г. про будущего каана Гуюка сказано: «Кююкъ, иже вратися, оувѣдавъ смерть кановоу (своего отца каана Угедея – А.Г.), и бысть каномь» [16, стб. 785]. В Житии Михаила Черниговского говорится о действиях монголов по отношению к русским князьям после похода Батыя: «начаша их звати татарове ноужею, глаголюще: “не подобаеть бо жити на земле канови и Батыевѣ, не поклонившееся има”. Мнози бо ѣхаша и поклонишася канови и Батыеви. Обычаи же имяше канъ и Батыи…» [25, c. 55 2-й пагинации]. В летописании Северо-Восточной Руси употребляется как термин канъ (под 1243 г.: «Великыи князь Ярославъ поѣха в Татары к Батыеви, а сына своего Костянтина посла к Канови» [15, cтб. 470]), так и кановичи (под 1245 г.: «князь Костянтинъ Ярославичь приѣха от Кановичь к отцю своему с честью» [15, cтб. 471]; под 1246 г.: «Тое же осени Ярославъ князь сынъ Всеволожь преставися во иноплеменицѣх, ида от Кановичь» [15, cтб. 471]; под 1247 г.: «Поѣха Андрѣи князь Ярославич в Татары к Батыеви, и Олександръ князь поѣха по братѣ же к Батыеви. Батыи же почтивъ ею и посла я г Каневичем» [15, cтб. 471]; под 1252 г.: «Приѣха Олександръ и Андрѣи от Кановичь» [15, cтб. 472]).

Затем к главе Монгольской империи начинает применяться термин цесарь/царь¹, употреблявшийся ранее на Руси из современных правителей только по отношению к императорам Византии и Священной Римской империи².

В Лаврентьевской летописи под 1257 г. встречается своеобразное сочетание терминов канъ и цесарь: «приеха Глѣбъ Василкович ис Кану земли от цесаря» [15, cтб. 474] – т.е. земля (цетральноазиатский улус правителя Монгольской империи Мунке) обозначена как принадлежащая «кану», но сам он уже именуется «цесарем». В Новгородском летописании под 1242 г. «цесарь» – каан, а Батый – «воевода»: «Того же лѣта князь Ярославъ Всеволодиць позванъ цесаремь Татарьскымъ, и иде в Татары къ Батыеви, воеводѣ татарьску» [12, c. 297 – Новгородская первая летопись младшего извода)]³. Под 1257 г. говорится, что новгородцы «даша дары цесареви» [12, c. 82]. Монгольское посольство, о котором идет речь, прибыло из Каракорума, поэтому «цесарь» здесь, скорее всего, каан Менгу.

Но практически одновременно начинается применение термина цесарь/царь и к правителю Улуса Джучи. В Лаврентьевской летописи под 1252 г. рассказывается, что «здума Андрѣи князь Ярославич с своими бояры бѣгати, нежели цесаремъ служити» [15, стб. 473]. Под «цесарями» имеются в виду каан Менгу и правитель Улуса Джучи Батый, имевший, возможно, статус соправителя первого [26, с. 79–81; 2, с. 73–74, примеч. 64]. В Житии Александра Невского (середина 1260-х гг., о датировке см.: [6, с. 36–39]) сначала говорится, что «Въ то же время бѣ царь силенъ на Въсточнѣй странѣ», который отправил послание Александру, а затем «царем» называется Батый: «И видѣвъ его царь Батый… По сем же разгнѣвася царь Батый на брата его…» [1, c. 173–174]. Под «царем из Восточной страны» скорее всего имеется в виду каан Гуюк (о вызове Александра к которому упоминает в своей «Истории монголов» Плано Карпини) [8], но Батый также называется с царским титулом. Именуется он «цесарем» и в Житии Михаила Черниговского [25, c. 55–58 2-й пагинации]. В летописании Северо-Восточной Руси и Галицко-Волынской земли с 1260–1270-х гг. наименование ханов Золотой Орды «цесарями» становится обычным [21, c. 329 – Берке; 16, стб. 871 – Менгу-Тимур]. «Послы от Менгоу Темеря цесаря» упоминаются в записи на договоре великого князя Ярослава Ярославича с Новгородом 1268 г. [4, № 81, с. 218].

При этом во второй половине XIII в. встречаются случаи, когда термин цесарь/царь прилагается к Джучидам, не являвшимся ханами.

Так именуется в северо-восточном и новгородском летописании Ногай, бывший в 1280–1290-е гг. правителем западной части Золотой Орды (от Днепра до Дуная), но ханского титула не носивший: «Князь же Дмитрии съ своею дружиною отъѣха въ Орду къ царю татарскому Ногою» [20, c. 78 – под 1282 г.];«Ахматъ же бяше въ то время у Ногоя царя, слышавъ, яко свободы его разграблены, замысли сдумати клевету на Олга къ царю Ногою»; «и сказаша царю Ногою всю правду бесерменикову» [20, c. 79 – под 1283 г.]; «Того же лѣта бысть мятежь в Татарех: Ногуи цесарь уби Телебугу цесаря и Алгуя цесаря» [12, c. 327].

В последней цитате из Новгородской первой летописи царский титул применен и по отношению к Алгую, двоюродному брату хана Телебуги (правил в 1287–1991 гг.). Он же вместе с Телебугой имеется в виду в Галицко-Волынской летописи, когда говорится, что князь Владимир Василькович объявил свою последнюю волю (в 1287 г.) перед «цесарями» [16, cтб. 898, 929]⁴.

Как «цесарь» фигурирует в северо-восточной летописи Токтомер – Джучид, приходивший с отрядом в Тверь в начале 1294 г.: «Тое же зимы цесарь тотарскыи приде въ Тфѣрь, имя ему Токтомѣръ» [15, cтб. 483]⁵.

В XIV веке именований «цесарями» Джучидов, не носивших ханского титула, уже не встречается.

Что касается термина царевич, то для XIII в. случаев его употребления, которые не могут объясняться ретроспекцией, не фиксируется.

В Новгородской Четвертой летописи (середина XV в.) «царевичем» назван Неврюй, возглавлявший поход на Северо-Восточную Русь в 1252 г. [17, c. 230]. Это явно поздняя вставка, поскольку в более ранних источниках Неврюй так не определяется, а главное – он не был членом рода Чингизидов⁶. В той же Новгородской Четвертой, а также Софийской Первой и Московской Академической летописях «царевичем» назван ордынский предводитель, в 1285 г. вместе с князем Андреем Александровичем воевавший против великого князя Дмитрия Александровича [17, c. 246; 18, cтб. 360; 15, стб. 526]. Известие восходит к ростовскому своду начала XV в. [10, с. 196, 199], и велика вероятность, что применен термин, обычный для этого времени.

Примечательно также, что в произведении, принятое в историографии название которого содержит титул «царевич» – «Житии Петра, царевича ордынского» (создано не ранее второй четверти XIV в. [9, с. 118], повествует о событиях второй половины XIII – начала XIV в.), в тексте герой «царевичем» не именуется: само заглавие звучит как «Житие блаженного Петра, братанича царева Беркина» (т. е. племянника хана Берке), и далее Петр фигурирует как «брата царева сын» [13, c. 20; 9, c. 120].

Надежно фиксируется термин «царевич» для обозначения членов ханского рода только со второй половины XIV века.

Еще под 1358 г. северо-восточная летопись именует члена ханского рода не царевичем, а «царевым сыном»: «царевъ сынъ именем[ъ] Маматъ Хожа» [19, cтб. 67]. В Новгородском летописании под 1360 г. употребляется множественное число – «цесаревичи»: «того же лѣта бысть мятежь силенъ въ Ордѣ: мнози цесари побиени быша и цесарици и цесаревицѣ» [12, c. 366]. «Персонально» термин «царевич» прилагается к Джучидам с 1370-х гг.: «царевич Арапша» [19, cтб. 118–119 – под 1377 г.]; « «царевич Акхожа» [19, cтб. 142 – под 1381 г. – под 1381 г.], «царевич Бектут» [19, cтб. 160 – под 1391 г.].

Не обнаруживаются для XIII в. и случаи употребления к ордынским вельможам термина князь. Лица статуса эмиров упоминаются либо без титула, только по имени [16, стб. 779, 806, 829, 840, 846–847, 849–852, 855, 881; 12, с. 82–83; 25, с. 57 2-й пагинации; 4, № 3, с. 11], либо определяются как «воеводы» [16, стб. 872, 876; 1, с. 174–175; 12, с. 63], т.е. по выполняемой в ходе военных действий функции.

Наиболее раннее упоминание «князей ордынских» встречается в Житии Михаила Тверского (вероятное время создания – около 1320 г. [5, с. 234]): «одари (Михаил в Орде – А.Г.) вси князи и царицю», «собрашася вси князи Ординьстии», «издаялъ есмь цареви и княземъ», «приставиша (к Михаилу – А.Г.) от седми князеи седмь сторожовъ» [7, c. 141–143]. В летописных известиях этот термин прилагается к ордынским эмирам с 1350-х гг.: «И бысть имъ судъ великъ предъ князми ординьскыми» [19, стб. 64 – под 1355 г.]; «а князи ординьскыхъ Муалбоузиноу чадь множьство оубилъ» [19, стб. 69 – под 1360 г.]; «А иные князи ординьскые затворишася въ Сараи», «А инои князь ординьскыи, Тагаи бѣ имя ему…»[19, стб. 69 – под 1361 г.). В 1352 г. ордынские «князи темнии» фигурируют в договоре, посвященном разделу между Великим княжеством Литовским и Польским королевством Юго-Западной Руси [23, № 3]⁷.

Таким образом, складывание русской терминологии в отношении ордынской аристократии заняло многие десятилетия, завершившись только ко второй половине XIV века. К началу этого столетия закрепилась традиция прилагать титул цесарь/царь исключительно к правящему хану Золотой Орды. В первой половине XIV в. ордынские эмиры начинают обозначаться как «князья». Видные члены ханского рода в XIII столетии могли определяться через термин «цесарь», а практика именования Джучидов, не занимавших ханский престол, «царевичами» утверждается лишь во второй половине XIV века.

¹ Поскольку слово писалось сокращенно, под титлом, в случаях, если отсутствует буква с, остается неясным, какая его форма – полная (цесарь) или сокращенная (царь) подразумевается. В дальнейшем термин цитируется так, как воспроизводится в изданиях источников.

² О причинах переноса на монгольских правителей императорского титула см.: [2, с. 134–137].

³ Скорее всего, это чтение первично по отношению к дошедшему до нас чтению Новгородской первой летописи старшего извода («Того же лѣта князь Ярославъ Всеволодичь позванъ цесаремь татарьскымь Батыемь, иде к нему въ Орду» – [12, c. 79]) поскольку в середине XV в. (время составления младшего извода летописи) тонкости титулатуры монгольских правителей середины XIII столетия были неактуальны, и сомнительно, чтобы летописец мог исправить простое и понятное «позван цесаремь татарьскымь Батыемь» на более сложную конструкцию с упоминанием безымянного «цесаря» и Батыя в качестве «воеводы». К тому же термин «Орда» к Улусу Джучи стал применяться существенно позже 1242 г. (в Лаврентьевской летописи первый случай – под 1257 г. [15, cтб. 474]), при том, что новгородское летописание было погодным; по-видимому, в данном случае чтение именно старшего, а не младшего извода является результатом позднейшего редактирования (ср: [6, с. 62, примеч. 61]).

⁴ Алгуй вместе с двумя другими Джучидами имел, возможно, определенные права соправительства с Телебугой, но ханского титула не носил, см.: [22].

⁵ О вариантах идентификации Токтомера см.: [3, с. 18–20]. В новгородском летописании под 6801 (1293/94) г., в рассказе о походе брата хана Токты Тудана (Дюденя) на Северо-Восточную Русь говорится, что новгородцы «дары послаша цесарю Дюденю на Волокъ» [12, с. 327]. Но здесь, скорее всего, имеется в виду, что Дюденю были отправлены дары для «цесаря», т.е. Токты (который выше в той же статье и называется этим титулом – «Отпусти цесарь брата своего Дюденя съ множеством рати»).

⁶ См. о Неврюе: [29].

⁷ Упоминание в ярлыке хана Менгу-Тимура русской Церкви 1267 г. «князей» и «полчных князей» содержится в переводе документа, сделанном не ранее конца XIV в. (См.: [14, c. 464, 467]), поэтому не может расцениваться как факт применения этого термина в XIII столетии.

Об авторах

Антон Анатольевич Горский

Автор, ответственный за переписку.
Email: gor-ks@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-8502-1235

доктор исторических наук, главный научный сотрудник

Список литературы

Дополнительные файлы

Финансирование: Статья подготовлена при поддержке РНФ, проект № 24-18-00407 «Завоевание мира и крах глобальной империи: монгольское нашествие в судьбах русских земель XIII в.».