Политико-идеологические предпосылки интронизации казахского султана Ураз Мухаммеда в Касимовском ханстве

Полный текст

Для того, чтобы разобраться в предпосылках возведения султана Ураз Мухаммеда на касимовский престол, необходимо рассмотреть ряд взаимосвязанных вопросов: а) общую политическую ситуацию в Московском царстве на рубеже XVI–XVII вв.; б) выяснить состояние дел в Казахском ханстве в этот же период; в) остановиться на событиях в Сибирском юрте, связанных с пленением султана Ураз Мухаммеда; г) определить отношение Москвы тогда же к хану Кучуму и Кучумовичам. Полагаем, что лишь на основе совокупности полученных в результате такого комплексного анализа данных можно будет составить целостное представление о предпосылках формирования у центральной власти Московского царства решения относительно интронизации в теряющем свое значение Касимовском ханстве представителя новой – казахской династии Чингизидов.

Если кратко определить основную особенность политической ситуации в Московском царстве в конце XVI – начале XVII вв., то она должна характеризоваться как кризисная. Действительно, после смерти 9 ноября 1584 г. Ивана IV и прихода на московский престол крайне слабого, возможно «слабоумного», его сына Федора Ивановича (1584–1598), замещенного после его смерти братом царевны Ирины Борисом Годуновым, не имеющем отношения к династии Рюриковичей, поэтому интронизированном через весьма сложные процедуры на царском троне 21 февраля 1598 г., и венчанном царским венцом лишь 3 сентября 1598 г., возникла новая политическая ситуация. С одной стороны, вроде бы царь Борис стал полновластным правителем в Московском царстве, с другой стороны, у него в государстве оставались сильные конкуренты (например, Романовы, да и Симеон Бекбулатович), что требовало от недостаточно знатного правителя принятия непопулярных мер по их устранению, чтобы основательно закрепить тронное место государства за собой и своими отпрысками. К тому же в государстве в 1601–1603 годах случился большой голод, вызвавший сильное недовольство народных масс, а тут еще 26 сентября 1603 г. скончалась сестра–царица Бориса Годунова инокиня Ирина/Александра, при жизни хоть как-то подкреплявшая не вполне устойчивые позиции своего брата на московском троне. Дело закончилось появлением в начале 1604 г. на территории Речи Посполитой самозванца (Григория Отрепьева), называвшего себя именем погибшего царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного – все шло в сторону ставшего вскоре политической реальностью Смутного времени, которое целиком Борис Годунов уже не застал, скоропостижно скончавшись 13 апреля 1605 г. (обо всех перипетиях этого времени детальнее см.: [9]).

Хотя султан Ураз Мухаммед был назначен (именно назначен, о чем см. далее) касимовским ханом московским царем до политического кризиса, начавшегося в Московском царстве вскоре после начала правления царя Бориса, специфику политической обстановки в Московском царстве рубежа XVI–XVII вв. при изучении проблемы интронизации Ураз Мухаммеда в Касимовском ханстве надо принять во внимание. Даже несмотря на то, что восхождение Ураз Мухаммеда на касимовский трон случилось в 1600 г., в благополучное еще для царя Бориса время.

Теперь о состоянии дел в Казахском ханстве конца XVI – начала XVII вв. Надо заметить, что в тяжелый для себя период 30–50-х годов XVI в. Казахское ханство было вынуждено пойти на союз с Шейбанидами, занявшими с начала XVI в. территорию владений Тимуридов с центром в г. Бухаре. Бухарский хан Абдаллах II (1534–1598), опиравшийся на союз с частью казахов, даже пожаловал в 1581 г. г. Ходженд казахскому султану Шигаю, ставшему вскоре после гибели весьма успешного казахского хана Хакк-Назара (1538–1580) основным правителем Казахского ханства. Но он правил недолго и после его смерти в 1582 г. верховным ханом казахов не позже 1583 г. стал сын хана Шигая Тавакул (Тевкел, Тукай), от которого в январе 1594 г. в Москве был посол, встретившийся там с находившемся в плену в Московском царстве султаном Ураз Мухаммедом, приходившемся племянником этому хану. В этот период у московского царства и казахского хана Тавакула, похоже, возникли общие интересы [6, с. 403–404]. Заметим, что хан Тавакул уже в 1583 г. порвал свои связи с Бухарой и в 1586 г. вторгся во владения узбеков, создав угрозу Туркестану, Ташкенту и Самарканду. То есть, он вошел в конфликт с Шейбанидами, с которыми враждовало и Московское царство, занятое ликвидацией Сибирского юрта. А когда усилилась вражда между бухарским ханом Абдаллахом II и его сыном Абд ал-Мумином, после смерти отца на короткое время (около полугода) в 1598 г. ставшем верховным ханом Шейбанидов, но затем погибшего от рук своих эмиров, казахский хан Тавакул воспользовался внутренними проблемами в Бухарском ханстве и овладел Сайрамом, Ташкентом, Туркестаном, а также Самаркандом, направившись затем даже против г. Бухары, но там правда не преуспевшим – он был ранен и в том же 1598 г. скончался около Ташкента. Казахи затем вынуждены были мириться с Шейбанидами, но оставили в своих руках захваченные ранее города Ташкент, Сайрам и Туркестан [7, с. 283–284]. После смерти хана Тавакула верховным ханом казахов в 1598 г. стал следующий сын Шигая по имени Ишим, правивший до 1613–1614 гг. Во время его правления и несколько позже города Ташкент, Туркестан, Сайрам и Андижан продолжали сохраняться во владении казахских султанов, а Бухарское ханство территориально значительно сократилось. В итоге отношения Казахского ханства с Шейбанидами оставались враждебными. Но дальнейшему усилению Казахского ханства помешали калмыки (ойраты), после ряда сражений в 1616 г. вообще подчинившие казахов Большой (Старшей) Орды. При хане Ишиме, чьи владения находились как раз в Семиречье и в Туркестане, соседствовавшие с владениями калмыков (ойратов), воевать с калмыками приходилось именно за эти территории.

В целом, в период правления казахского хана Хакк-Назара против части казахов действовала объединенная коалиция Шейбанидов (включая и хана Кучума) и ногайцев. Но сам Хакк-Назар являлся союзником Абдаллаха II. При хане Шигае, вообще являвшегося ставленником и вассалом Бухары, эти взаимоотношения сохранялись [13, с. 373]. Но при казахском хане Тавакуле ситуация изменилась – отношения с бухарскими Шейбанидами стали враждебными. Между ногайцами из Больших Ногаев и Бухарским ханством в 1580–1590-х годах тоже не наблюдалось «особой теплоты» [13, с. 378]. После прихода к власти хана Тавакула Казахское ханство поменяло свою политику по отношению к Бухарскому ханству – она стала, как было сказано, враждебной. Для нас в данном случае важно указать на то, что при бухарском хане Абдаллахе II, чье влияние распространялось и на Сибирский юрт, после 1583 г. началась конфронтация Шейбанидов с казахами, продолжавшаяся и после него [13, с. 372].

Далее нам следует прояснить историю появления казахского султана Ураз Мухаммеда в Московском царстве. В связи с тем, что в литературе этот вопрос уже неоднократно рассматривался (см.: [1; 15; 12; 5]), остановимся только на общей канве событий, приведших к пленению в 1588 г. этого казахского султана в Сибирском юрте вместе с некоторыми знатными лицами. Прежде всего заметим, что после взятия казаками Ермака 26 октября 1582 г. столицы Сибирского ханства Кашлыка (Сибири, Искера), оставленного ханом Кучумом из-за того, что основные его войска в это время находились в походе на территориях к западу от Урала, хан со своими людьми откочевал на юг. В ходе дальнейших боевых действий, когда в дело подключились и вернувшиеся из похода войска Сибирского ханства, казакам удалось пленить султана Маметкула, племянника Кучума, отправленного в Москву (куда он был доставлен зимой 1584/1585 гг.). После зимовки в суровых условиях, в ходе одного из сражений с татарами, 5 августа 1585 г. Ермак погиб и когда первые группы государственных войск Московского царства добрались до района Кашлыка, он был уже пуст – оставшиеся в живых казаки Ермака после гибели своего предводителя его покинули. Между тем после пленения султана Маметкула во главе сибирских татар встал некий «Карача», конфликтовавший с потерпевшим поражение ханом Кучумом [12, с. 195]. В таких условиях для Сибирского ханства как будто бы создалась угроза со стороны казахов, якобы внезапно появившихся на территории Сибирского юрта. Тогда «Карача» обратился за помощью к казакам Ермака, сидевшим в Кашлыке, и получил от них в поддержку небольшой по численности отряд, который, однако, был вероломно уничтожен сторонниками «Карачи». В итоге сложившейся обстановки султану Али б. Кучуму удалось занять опустевшую столицу, но он там долго не продержался – в город вошли отряды, возглавляемые Тайбугидом Саид-Ахмедом (Сейтяком) из рода «Сибирских князей», вероятно опиравшемся (это под вопросом) также на поддержку указанного выше «Карачи». К 1587 г. московские войска создали недалеко от Кашлыка крепость Тобольск и туда на пир летом 1588 г. были приглашены татары Тайбугида Саид-Ахмеда, названный «Карача» и еще одно знатное лицо, как раз вышедшие из Искера поохотиться. Правда у них было значительное число – около 500 воинов, что намекает возможно на иные планы татар. Тем не менее, знатные татары приняли приглашение, но в крепости кроме двух знатных лиц – Саид-Ахмеда-бека и «Карачи», оказался, как это стало известно из дальнейших событий, и один султан. Вместе с ними в крепость впустили только 100 воинов, предварительно разоруженных. В ходе застолья из-за ермаковских казаков, присутствовавших там же, и по другой причине, возник конфликт, закончившийся для татар плачевно – отряд их, вошедший в крепость, практически был весь уничтожен, а знатные лица – пленены. Из сообщений русских источников мы знаем, что кроме Саид-Ахмеда-бека и карачи Кадыр Али-бека из племени джалаир там был пленен и казахский султан Ураз Мухаммед. Все они были 10 сентября 1588 г. отправлены в Москву как ценные пленники.

В известных русских источниках нет полной ясности относительно того, как около Тайбугида Саид-Ахмеда-бека появились карачи Кадыр Али-бек и казахский султан Ураз Мухаммед, приходившийся, как уже было сказано, племянником ставшего за несколько лет до этого события верховным ханом казахов Тавакула. Суть разногласий между историками относительно этого заключается в следующем.

Обычно все три фигуры – Саид-Ахмед-бек, султан Ураз Мухаммед и Кадыр Али-бек, рассматриваются как единое сообщество, имевшее общие цели [5, с. 254]. Но с таким подходом согласны не все исследователи. А.В. Беляков, например, указывал на то, что летописного «сибирского карачу» трудно отождествить с Кадыр Али-беком. В то же время он полагает, что этого бека надо рассматривать вкупе с султаном Ураз Мухаммедом, являвшемся, по его мнению, его аталыком [1, с. 233]. А вот в одной из давних работ М.А. Усманова высказывалось иное мнение – он считал, что карачи Кадыр Али-бек являлся совершенно независимой от Ураз Мухаммеда фигурой, действовавшей в Сибирском юрте в связке с Тайбугидом Саид-Ахмед-беком еще до появления казахского султана на территории Сибирского ханства [15, с. 44]. Если учесть, что Саид-Ахмед-бек по данным русских летописей перед захватом им Кашлыка (Искера) появился «из Бухарской земли» [15, с. 254], когда отношения между Казахским и Бухарским ханствами, скорее всего, были уже, как было показано, враждебными, тут действительно существует проблема, которую нам придется рассмотреть заново, в том числе и потому, что она имеет прямое отношение к теме настоящей статьи.

Но вначале надо несколько слов сказать о жизни султана Ураз Мухаммеда и попавших в плен вместе с ним Кадыр Али-бека, а также Саид-Ахмед-бека Тайбугида в Московском царстве до коронации в 1600 г. казахского султана на Касимовский престол. Об этом детальное исследование было проведено А.В. Беляковым, поэтому воспользуемся его наблюдениями на этот счет [1].

После отправки осенью 1588 г. в Москву, Ураз Мухаммед впервые фигурирует в составе московских войск (в сторожевом полку), совершивших зимой 1589-1590 гг. шведский поход. Затем он осенью 1591 г. отмечен по немецким вестям в Новгороде, а весной-летом 1598 г. Ураз Мухаммед по крымским вестям находился в полку правой руки в Алексине. Между этими военными делами у него имелось участие в дипломатических событиях. Как уже отмечалось, в 1594 г. султан Ураз Мухаммед встречался с послом своего дяди Тавакула в собственном поместье, причем без представителей московского царя Федора Ивановича. Тогда московская сторона обсуждала предложение хана Тавакула о возвращении Ураз Мухаммеда в Казахское ханство. В октябре 1595 г. Ураз Мухаммед должен был написать своему дяде о выезде в Казахское ханство русского посла. Тогда же в качестве аманата в Москву из Казахского ханства прибыл султан Мурад, но обмен не состоялся, и Ураз Мухаммед остался в Московском царстве. Тут следует отметить, что казахский султан к тому времени был уже вполне вписан в ряд служилых татар Москвы и получил даже поместье. В 1594 г. к нему выехала и его семья (бабка, мать, сестры), затем в 1594–1595 гг. он отмечен при приеме польского посла в царском дворе, а в 1596–1597 годах – цесарского посла. Для того времени участие знатных татар в приеме иностранных послов в Московском дворе было обычным явлением, демонстрировавшем значимость Московского царства. Других данных об Ураз Мухаммеде мы до 1600 г. не имеем. О Кадыр Али-беке сохранилась только информация в написанном им в 1602 г. труде «Джами ат-таварих», посвященном Борису Годунову. О Саид-Ахмед-беке Тайбугиде в связи с султаном Ураз Мухаммедом есть упоминание в документе за январь 1589 г., но скорее всего извещающем о более позднем (информация сохранилась на обороте документа) событии, относимом А.В. Беляковым предположительно к 1592 г. [1, с. 202]. Наконец, этот Тайбугид принял участие в походе 1598 г. вместе с султаном Ураз Мухаммедом, о котором уже было сказано. Других данных о нем нет. Не отмечен он и в труде Кадыр Али-бека, что наталкивает на определенные размышления. Впрочем, к 1602 г. его уже, возможно, не было в живых. Однако, вопрос о нем все-же требует дальнейших исследований учитывая его знатность, ибо есть одна причина, по которой он мог выпасть из церемонии интронизации казахского султана. Об этом скажем далее.

Сам акт интронизации в Касимовском ханстве султана Ураз Мухаммеда нами не рассматривается – этот вопрос был детально обсужден ранее в публикации одного из авторов настоящей статьи [4]. Но есть некоторые аспекты этого значимого для Касимовского ханства мероприятия, о которых все же следует сказать.

Прежде всего, это особенности процесса подготовки процедуры поднятия казахского султана на касимовский престол, на которые обратил внимание А.В. Беляков [1, с. 392–393]. Согласно русским источникам, разобранным им, вначале 29 марта 1600 г. к султану Ураз Мухаммеду, находившемуся в подворье в Москве, с «жалованным словом» был отправлен окольничий И.М. Бутурлин. Затем Ураз Мухаммед 1 апреля 1600 г. оказался на приеме у царя Бориса, проходившем в «Золотой палате» с участием ряда знатных лиц. После этого в «Ответной палате» перед лицом важных московских чиновников Ураз Мухаммед принес шерть. Согласно автору «Сборника летописей» Кадыр Али-беку, уже фактически жалованный правителем Московского государства касимовским царем (ханом) Ураз Мухаммед еще некоторое время оставался в Москве [8, 19–20 бб.]. По мнению А.В. Белякова, он из Москвы в Касимов двинулся в конце апреля – начале мая, что, скорее всего, было связано, как он полагает, с состоянием дорог и вообще с подготовкой Ураз Мухаммеда к отъезду [1, с. 393]. Кадыр Али-бек называет дату приезда Ураз Мухаммеда в Касимов как 8 мая 1600 г. (с ним прибыла и большая группа – около 200 человек, касимовских татар, ранее, похоже, находившихся в Москве [8, 205]). Обряд возведения Ураз Мухаммеда на касимовский престол, выполненный по старинным золотоордынским канонам (детальнее об этом см.: [4]), состоялся 23 мая 1600 г. [1, с. 393]. Только после вот такой интронизации с выполнением традиционных обрядов султан Ураз Мухаммед, уже фактически назначенный московским царем правителем хиреющего Касимовского ханства, стал полноценным ханом и, видимо, не только в глазах своих подданных – когда в 1601 г. случилась посылка хана Ураз Мухаммеда по крымским вестям в г.Тулу, он уже стоял во главе Большого полка [1, с. 203], что, скорее всего, было отражением его весьма высокого статуса в Московском царстве.

Теперь нам необходимо еще раз вернуться к событиям, связанным с пленением в 1588 г. в Тобольской крепости названных трех знатных лиц. Прежде всего, следует установить связь – если она имелась – между султаном Ураз Мухаммедом и Кадыр Али-беком из клана джалаир. Тут единственным источником, способным пролить свет на этот вопрос, является сочинение Кадыр Али-бека «Джами ат-таварих»/«Сборник летописей». В содержащемся там «Дастане об Ураз Мухаммед-хане бине Ундан султане» есть некоторые сведения, позволяющие прояснить взаимоотношения Кадыр Али-бека и Ураз Мухаммеда, а также их отношения с Саид-Ахмед-беком Тайбугидом. В частности, автор данного труда именует себя «находившемся в качестве служителя (раба – скорее всего имеется в виду «кол-чура», то есть вассал – Д.И., З.Т.) при родителях «хана хазрати» Ураз Мухаммеда «гребне-тамговом жалаири» [8, 21 б.]. Так как Кадыр Али-бек дает подробную информацию о казахских ханах, возводимых им к Урус-хану, а также о своих предках, согласно ему со времен Чингиз-хана служивших этому хану, вышеприведенное известие о некой «прикрепленности» его к роду султана Ураз Мухаммеда, возводимого к Урус-хану, надо признать достоверным. В этом случае гипотезу М.А. Усманова следовало бы признать ошибочной, а вывод А.В. Белякова относительно связи между Кадыр Али-беком и казахским султаном более правильной (правда, насчет того, что Кадыр Али-бек являлся его аталыком, источник на самом деле ничего не сообщает). Но на самом деле проблема не так проста. В этой связи далее заслуживает внимания следующий пассаж автора «Сборника летописей»: «…Вначале Ураз Мухаммад-хан в возрасте 8 лет из-за того, что возник внутренний конфликт, оторвался (покинул его) от своего старшего деда Шигая. А когда ему было 13 лет, его собственный отец Ундан-султан погиб и он остался без него. После этого некоторое время он находился у Сейдяк-бия (Саид-Ахмед-бека Тайбугида – Д.И., З.Т.) в тяжелом положении как пленник» [8, 19 б.]. Получается, что Ураз Мухаммед находился при Саид-Ахмеде-беке Тайбугиде не вполне добровольно. Так как в этом источнике есть некоторые хронологические привязки, уточним отдельные даты событий из рассказа Кадыр Али-бека. Он сообщает, что стал «рабом» у Бориса Федоровича – надо читать видимо, в целом у русской стороны – в возрасте 16 лет [8, 19 б.]. Так как данное событие произошло в 1588 г., смерть его отца Ундан-султана могла наступить около 1585 г., а его разрыв со «старшим дедом» ханом Шигаем мог случиться около 1580 г. Само же пленение(?) Ураз Мухаммеда, стало быть, последовало где-то около 1585 г.

Насколько можно доверять этим данным? Как думается, можно. Так, уход семьи Ураз Мухаммеда, которому тогда было всего 8 лет, от хана Шигая, датируется 1580 г. – годом смерти этого хана, когда из-за престолонаследия в Казахском ханстве могли быть неурядицы. А Ундан-султан, отец Ураз Мухаммеда, при этом хане занимал важные позиции – Кадыр Али-бек сообщает, что как «великий багатур» он возглавлял войска хана Шигая. Гибель Ундан-султана в возрасте 30 лет от рук калмыков (ойратов) [8, 19 б.], скорее всего, произошла около 1585 г., то есть при правлении хана Тавакула (1582–1598), ведшего большие завоевательные походы, в ходе которых он, как военачальник данного хана, мог принимать непосредственное участие. И тут нам надо принять во внимание «бухарский фактор», ибо именно при данном хане началась ожесточенная борьба Казахского ханства за присырдарьинские города Шейбанидского узбекского государства. В такой ситуации вряд ли был возможен какой-либо союз между представителем рода хана Тавакула Ураз Мухаммедом б. Унданом и связанным с Бухарой Саид-Ахмедом-беком Тайбугидом. Поэтому надо принять всерьез фразу Кадыр Али-бека о том, что Ураз Мухаммед находился при Саид-Ахмеде в качестве пленника. Как такое могло случиться? Думается, что некоторые выводы об этом можно извлечь из Сибирских летописей.

Из них однозначно вытекает, что «Карача», он же, несомненно, Кадыр Али-бек, находился при хане Кучуме еще до прихода Саид-Ахмед-бека в Сибирский юрт. К примеру, в Есиповской летописи, когда в 1581 (1582?) г. казаки Ермака дошли до «Карачина улуса», уточняется: «… сей же Карача думной бе царя Кучума» [11, с. 127], а Ремезовская летопись (Мировичев список) отмечает, что «град Карачин, думного Кучюмова боярина Карачи» [11, с. 325]. В сюжете этих летописей, посвященных приходу в Сибирский юрт «Бухарские земли князя Сейдяка Бекбулатова сына», в Строгановской летописи (Толстовский список) сообщается, что «думчей его (Кучума – Д.И., З.Т.) Карача, видев царево изнеможение и собрав Татаровя и Вогуличи, и отъиде от него прочь» [11, с. 78]. В Ремезовской летописи (Мировичев список) это же событие передано так: «…думной князь Карачи со своими отъехал от Кучюма на озеро Чулымское и кочева меж Тары и Бараба и Оми» [11, с. 339]. Между тем, согласно этому источнику, сам Кучум тогда «бегоша в степь в Казачью орду на прежнее свое селение» [11, с. 332]. Итак, получается, что М.А. Усманов был прав – Кадыр Али-бек из клана джалаир первоначально находился при хане Кучуме и не имел никакого отношения к Саид-Ахмед-беку Тайбугиду. И ушел он от этого хана только тогда, когда после одного из военных событий был пленен русскими казаками племянник Кучума и его воевода Маметкул-султан. Именно после этого карача Кадыр Али-бек попытался забрать у казаков Ермака г. Сибирь (Кашлык, Искер), но потерпел поражение и бежал [11. с. 36, 217]. Затем, после ряда событий, особенно из-за смерти Ермака от рук татар Кучума, столичный город Сибирского ханства был отвоеван сыном Кучума султаном Али, куда кажется прибыл и сам хан (Строгановская летопись по списку Спасского) [11, с. 39]). А вот затем уже, по Есиповской летописи, «…князь Сейдяк Бекбулатов сын… собрася со всем домом своим и с воинскими людми… град взя и царевича Алея и прочих победи и изгна из града» [11, с. 150]. Почти такое же сообщение мы видим и в Есиповской летописи [11, с. 289, 344]. Во всех этих событиях казахский султан Ураз Мухаммед, которому в 1588 г. было около 16 лет, не фигурирует, он впервые на страницах Сибирских летописей появляется лишь при описании пленения в ходе пира в 1588 г. внутри крепости Тобольск «князя Седяка» (Саид-Ахмеда), «царевича Казачьи орды Салтана» и «Кучюма думного Карача» (Есиповская летопись) [11, с. 159]. Обратим внимание на то, что в Есиповской летописи (по списку Ундольского) Карача назван «Кучюма царя думным Татарином» [11, с. 229]. Эта троица действовала самостоятельно, ибо хан Кучум тогда, согласно Ремезовской летописи (по Мировичеву списку), находился где-то «на Вагае» [11, с. 350]. Когда же они объединились? По Есиповской летопси (по Абрамовскому списку), когда «Карача» ушел от хана Кучума, он «прииде к Юлымскому озеру, иде же вверх реки Иртыша и реки Оби и тут пребываше» [11, с. 251]. Потом он, когда окружал «град Сибирь» в 1584 г., вышел «из степи» [11, с. 253], но не преуспев там, «отыдоша в дальныя своя жилища» [11, с. 254]. Так как до пленения в 1588 г. указанной троицы в крепости Тобольске мы конкретных данных о них, за исключением общего сообщения об изгнании Саид-Ахмед-беком султана Алия б. Кучума из г.Сибири и переходе стольного города Сибирского юрта в руки Саид-Ахмед-бека, не имеем, остается предположить, что некий союз между ними возник уже после победы этого Тайбугида над султаном Алием б. Кучумом.

Но как в эти ряды попал казахский султан Ураз Мухаммед – загадка. Единственная зацепка – это фраза из труда Кадыр Али-бека о том, что тот находился в плену у Саид-Ахмеда-бека Тайбугида. Не поддается однозначному решению и вопрос о том, как карача Кадыр Али-бек, явно находившийся в ближайшем окружении хана Кучума уже на момент начала похода Ермака против Сибирского ханства, мог причислять себя к разряду служивших родителям Ураз Мухаммеда, то есть, Ундан-султану и его супруге Алтын-ханум из рода казахского султана Булата б. Усак-хана [8, 18 б.]? Ответ, как нам представляется, имеется в Сибирских летописях, согласно некоторым их редакциям, например, Есиповской летописи, «царь Кучюм, Муртазеев сын», севший на престол Сибирского юрта убив Тайбугидов – князей Едигера и Бекбулата, «прииде… степью из Казачьи орды» [11, с. 118]. Об этом же сообщает и Ремезовская летопись [11, с. 319]. О каких-то не вполне ясных контактах казахов (скорее всего, их части) во главе со ставшим в 1580 г. правителем Казахского ханства Шигаем, сохранились интересные сибирско-татарские исторические предания, включенные в труд Г.Ф. Миллера «История Сибири». Там отмечается, что «бухарский князь Шигей», под которым надо понимать будущего казахского хана Шигая, действительно тесно связанного с Бухарским ханством [6, с. 398], являлся тестем брата хана Кучума Ахмет-Гирея, но по какой-то причине приказавшем его убить [10, с. 196]. Между тем Ахмет-Гирей, не исключено, между 1574–1578 годами являлся ханом (или соправителем Кучума) в Сибирском юрте [2, с. 54–57]. То есть приведенные легендарные сведения относятся к тому времени, когда Шигай являлся еще только султаном, но уже тогда имевшем политические связи с Бухарским ханством. Однако и позже, когда он стал верховным ханом казахов, его тесная связь с Бухарским ханством сохранялась [6, с. 398–400]. Не исключено, поэтому, что Кадыр Али-бек прибыл в Сибирское ханство еще в начале 1570-х годов, например, сопровождая будущую супругу Шибанида Ахмет-Гирея или по другой причине. Это могло случиться и позже, пока у хана Тавакула около 1583 г. не испортились отношения с Бухарским ханством. А в целом в Кадыр Али-беке вовсе не обязательно видеть представителя именно казахского клана джалаир. В частности, в сочинении Кадыр Али-бека есть интересное место, когда он, рассказывая о своих предках, возводимых им к нойону Сартаку, по его мнению, «жившему во времена Чингиз-хана», перечисляя беков, правивших «гребнетамговыми джалаирами», замечает: «они были известны среди узбеков» [8, 21–22 б.]. То есть этот карача-бек Шейбанида Кучум-хана рассматривает своих предков как находившихся в составе кочевых узбеков! Именно в этом случае приобретает дополнительное значение сообщение Есиповской летописи (по списку Ундольского), когда в эпизоде прихода послов от «Карачи» (Кадыр Али-бека) к сидевшему в столице Сибирского ханства Ермаку с просьбой «оборонити от Казачьи орды», а также об окружении людьми этого знатного лица «града Сибири», он поименован как «Татарин» [11, с. 216–217]. Конечно, можно было бы думать, что в данном случае мы имеем дело с еще неполной расчлененностью казахско-узбекского этнического сообщества. Но не менее вероятно и другое – служивший еще отцу султана Ураз Мухаммеда султану Ундану, безусловно, казахскому Чингизиду, Кадыр Али-бек, как представитель клана джалаир, мог продолжать считать себя «узбеком», фактически в этом случае обозначая себя золотоордынским «узбеко-татарином».

При рассмотрении данного вопроса мы должны обратить внимание еще на одно обстоятельство, возможно, имеющее самое непосредственное отношение к обсуждаемому сюжету. Речь идет о том, что у Саид-Ахмед-бека в 1588 г. при приходе его к Тобольской крепости в компании карачи Кадыр Али-бека и султана Ураз Мухаммеда, число воинов, согласно Сибирским летописям (Ремезовской и Есиповской), насчитывалось 500 человек [11, с. 159, 229, 349]. В то же время в народно-краеведческом сочинении «Происхождение аула Сала», в котором рассказывается об основателе данного сибирско-татарского селения с сообщением о том, что его отец – Сулейман-бай (бий?), «пришел на эти земли из Бухары в составе людей Тайбуга-бия, сына Шах-Мурада… ˂вместе с которым˃ прибыли на земли будущего Искера 500 человек, среди которых были муфтий и мударрис» [3, с. 162–163]. Так как в рассказе описывается приход мусульманских проповедников, это событие, скорее всего, может быть отнесено к периоду правления хана Кучума или его брата Ахмет-Гирея и не может иметь отношение к более ранним временам, связанным с основанием Искера (Сибири, Кашлыка). На самом деле, в еще одном рассказе о похожем событии, записанном из уст муллы Ильяса в XIX в., отмечается выезд в Сибирский (Искерский) юрт с группой религиозных деятелей (в их составе был и шейх ул-ислам) 500 человек (далее называется и цифра 1000) при хане Ахмет-Гирее [3, с. 163]. Не получается ли так, что эти легендарные сведения имеют прямое отношение к группе, в которой мог находиться и Кадыр Али-бек? Вполне возможно. В пользу такого предположения говорит и сообщение автора «Сборника летописей» о том, что он для своего труда сделал перевод книги «Чингиз-наме» (похоже это был «Сборник летописей» Рашид ад-Дина) с персидского на тюрки [8, 21 б.]. Знание персидского на таком уровне вряд ли было распространено в кочевом собственно казахском обществе, скорее, такое можно ожидать у дворцовой знати, находившейся первоначально в окружении бухарских Шейбанидов.

В итоге мы можем заключить, что карачи-бек хана Кучума Кадыр Али-бек и султан Ураз Мухаммед, отцу которого в свое время служил этот знатный представитель клана джалаир, встретились в Сибирском юрте волею обстоятельств лишь накануне их пленения в 1588 г., скорее всего из-за того, что казахский султан находился в составе людей Тайбугида Саид-Ахмед-бека. То, что эта последняя связка была случайной, видно и из факта отсутствия (если он был еще жив) знатного Тайбугида Саид-Ахмед-бека из клана буркут в числе поднимавших казахского султана на трон Касимовского ханства карачи-беков [8, 31 б.].

Наконец, на основе проделанного анализа мы можем перейти к установлению причин возведения в 1600 г. казахского султана Ураз Мухаммеда б. Ундан-султана на престол Касимовского ханства. Главной из них, несомненно, являлась возможность привлечения казахов в деле противоборства с не сдавшимися окончательно после смерти около 1599 г. при не совсем ясных обстоятельствах хана Кучума (см. об этом: [14, с. 64–67]), когда оставшиеся на свободе Кучумовичи продолжали борьбу с русскими, а сын хана Кучума Али был признан в 1601 г. ханом [14, с. 74]. Москва же, наоборот, где-то на грани 1599–1600 годов включила титул «Сибирского царя» в титулатуру московских царей, поручив посольству в Священную Римскую империю под руководством А.И. Власьева разместить там заказ на изготовление царского венца – «шапки Сибирской» (в Москву она была доставлена в 1604 г.) [14, с. 75]. Показательно, что Кадыр Али-бек, крайне комплементарно отзывавшийся о своем новом сюзерене – царе Борисе Годунове, в своем сочинении, написанном в 1602 г., в числе престолов, которыми обладал этот «падишах – белый хан», кроме «престола Казани» и «престола Хаджи-Тархана» называет и «престол Туры» (Тахт-и Тура) [8, 10 б.], под которым, несомненно, подразумевается Сибирское ханство [14, с. 75]. А общий замысел московской стороны по отношению к казахам в конце XVI в. был прояснен уже в послании казахскому хану Тавакулу, отправленном в марте 1595 г. после консультаций его послов с султаном Ураз Мухаммедом. Московский царь высказал тогда пожелание, чтобы хан Тавакул, «будучи под нашею царскую рукою и по нашему царскому повелению, будет воевать бухарского царя и изменника нашего Кучума-царя сибирского изымав, к нашему царьского величества порогу пришлете» [6, с. 404]. Хотя казахский хан Тавакул никоим образом не собирался переходить «под царскую руку» Москвы, в 1598 г. совершил набег на государство Шейбанидов, одержав победу над войсками Абдаллаха II в сражении, проходившем между Ташкентом и Самаркандом. После гибели преемника хана Абдаллаха II Абд аль-Мумин-хана, в августе того же 1598 г. казахский хан Тавакул начал новые действия против бухарских Шейбанидов, с которыми произошли ожесточенные битвы, в ходе которых хан был ранен и скончался в том же году от полученных ран [6, с. 406–407]. Ясно, что действия казахов данного хана были на руку русским властям, продолжавшим воевать в тот период с остатками сил Сибирского ханства во главе с ханом Кучумом. Из-за того, что династия Шейбанидов в Бухарском ханстве в 1601–1602 гг. была заменена династией Аштарханидов, стремившихся забрать у казахских владетелей оказавшиеся частично в их руках прежние владения Шейбанидов (Ташкент, Фергана и Туркестан), в целом московская политика закрепления на касимовском троне Ураз Мухаммеда, как представителя линии казахских ханов, была дальновидной, особенно в условиях продолжения противоборства Московского царства с Кучумовичами (подробнее об этом противоборстве см.: [14]).

Таким образом, пожалование в 1600 г. царем Борисом казахского султана Ураз Мухаммеда, уже вписанного в состав московских служилых тюрко-татар, Касимовским ханством, имело целью прежде всего ослабление позиций в Сибирском регионе бывших Шибанидами Кучумовичей. При возможности ставилась задача вовлечения в сферу влияния Московского царства и казахов, что, имея в виду покорение к тому времени татарских ханств Поволжья, разгром хана Кучума и приведение под покорность основных групп ногайцев, выглядело не только весьма заманчиво, но и реалистично. В том числе и потому, что при достижении такого результата создавалась возможность, правда, на деле, как оказалось, не скоро, выхода для колонизации на территорию богатой Центральной Азии. В этом политико-идеологическом ключе планирования расширения влияния Московского царства в восточном направлении на рубеже XVI–XVII вв. и следует рассматривать выбор Москвой на трон Касимовского ханства выходца из состава Чингизидов, правивших в Казахском ханстве. Она была нацелена на выход в стратегически важную Центральную Азию.

Об авторах

Дамир Мавлявеевич Исхаков

Тобольская комплексная научная станция УрО РАН; Редакция журнала «Туган җир. Родной край»

Автор, ответственный за переписку.
Email: monitoring_vkt@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7556-8667

доктор исторических наук, старший научный сотрудник; главный редактор

Россия, 420132, ул. Маршала Чуйкова, 67А, Казань

Зайтуна Аптрашитовна Тычинских

Тобольская комплексная научная станция УрО РАН

Email: zaituna.09@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5378-8909

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник

Россия, 626152, ул. Академика Осипова, 15, Тобольск

Список литературы

Дополнительные файлы