Графические аспекты текстологической расшифровки рукописного текста Достоевского

Полный текст

Рукописному наследию Достоевского и истории его изучения посвящена обширная научная литература (см.: [Гроссман, 1921], [Долинин, 1924, 1935, 1947, 1963], [Комарович, 1925, 1934], [Розенблюм, 1965, 1981, 1997], [Фридлендер, 1971, 1995], из работ современных исследователей: [Захаров, 1994, 2009], [Тихомиров, 2006], [Тарасова, 2011], [Богданова] и др.). Рабочие тетради Ф. М. Достоевского, содержащие черновые наброски к художественным и публицистическим произведениям и другие записи, являются важнейшим источником сведений о творческом процессе писателя, а проблема их издания стоит в ряду сложных эдиционно-текстологических проблем филологии [Розенблюм, 1997: 89]. Изучение этих материалов позволяет приблизиться к пониманию творческой истории поздних романов Достоевского. Первый публикатор черновых набросков к роману «Идиот» П. Н. Сакулин отмечал: «Историк литературы не преминет воспользоваться ими для выводов о художественном облике Достоевского. Не мало ценных наблюдений сделает и теоретик, занятый общими вопросами поэтического творчества и в частности композиционными проблемами романа» [Сакулин: 8].

Значимость рабочих тетрадей Достоевского как источника информации о творческой работе писателя осознавалась исследователями уже в 1930-е гг. История их изучения представляет собой, по замечанию Л. М. Розенблюм, длительный путь от публикации выборочных материалов, «от исследования и потом издания материалов из творческой истории отдельных произведений», до публикации записных тетрадей «как единого и самоценного комплекса, своего рода летописи трудов и дней писателя, им самим созданной» [Розенблюм, 1997: 89]. В первых изданиях рукописей «Преступления и Наказания» [Гливенко] и «Бесов» [Коншина] черновые материалы печатались без существенной перестановки авторских записей. Иной принцип воспроизведения рукописного текста, позволяющий восстановить последовательность работы Достоевского, но предполагающий перестановку авторских записей согласно текстологическим выводам публикаторов, получил обоснование в издании подготовительных материалов к роману «Идиот» в редакции П. Н. Сакулина и Н. Ф. Бельчикова [Сакулин, Бельчиков]. Данный подход оказался востребован: таким же образом изданы черновики к роману «Подросток» и записные книжки и тетради 1860–1881 гг. в серии «Литературное наследство» [ЛН; т. 77, 83], «Преступление и Наказание» в серии «Литературные памятники» [ЛП] и рукописные материалы в первом и втором Полных собраниях сочинений писателя (Д30), (Д35). Сложившаяся с 1920–1930 гг. традиция изучения рабочих тетрадей Достоевского (и в целом его рукописного наследия) заслуживает научного признания, однако, по причине разнородности состава рукописей и их содержательной сложности, остается много спорных моментов в текстологических подходах и в издательской практике, требующих прояснения и уточнения (см. также: [Розенблюм, 1997: 90–91], [Тарасова, 2016b: 4–5].

Установление текста — одна из первых задач, которую необходимо решать при обращении к рукописным материалам. Восстановление подлинного авторского слова предполагает анализ рукописных (графический, лингвотекстологический) и печатных источников, устранение неверных прочтений и других неточностей воспроизведения рукописного текста при подготовке его к публикации. Незнание почерка писателя может привести к досадным ошибкам в работе с рукописными текстами (см. подробнее: [Тарасова, Кибальник, Тихомиров, Захаров, 2021], [Тихомиров, 2022]).

В наши дни работа по изучению почерка писателя становится все более актуальной. Ценность подобных исследований заключается в высокой практической применимости полученных сведений и их роли в анализе трудночитаемых черновых записей Достоевского и каллиграфии. Сбор данных о почерке, их накопление и систематизация подводят исследователей к необходимости определения методологически значимых условий точного прочтения рукописного текста Достоевского (см. подробнее: [Тарасова, Панюкова, 2020], [Тарасова, Заваркина, Панюкова], [Захаров, 2021: 186–187], [Тарасова, 2022], [Тихомиров, 2022]).

Обратимся к рабочей тетради 1868–1869 гг. (РГАЛИ. Ф. 212.1.7), которая содержит черновые наброски к роману «Идиот» и другие материалы: неосуществленные замыслы «Сцена и Брошюры», «Идея. Юродивый (присяжный поверенный)», «Житие великого грешника» и «Картузов», планы и наброски критических и публицистических статей, дарственную надпись А. Г. Достоевской, расчеты, каллиграфические записи и рисунки. Подготовительные материалы к роману представляют собой наиболее близкие к печатной версии черновые записи ко второй, третьей, четвертой частям (март — ноябрь 1868 г.). Записи тематически связаны с поисками плана и композиции, разработкой идеи и сюжета, характеристикой героев, о чем свидетельствуют многочисленные подзаголовки, под которыми они размещены: «Мысль главная первого отдела второй части», «Подробный план 3-й части», «Фактическая программа 3-й части», «Сущность 4-й части», «Синтез романа. Разрешение затруднений», «Окончание романа», «Мотивы Аглаи» и др. (см.: [Описание: 95], [Рукописное наследие: 68–70], (Д30; т. 9: 334)).

Основной массив записей тетради, представленный подготовительными материалами к роману «Идиот», был впервые издан в 1931 г. П. Н. Сакулиным и Н. Ф. Бельчиковым [Сакулин, Бельчиков], а впоследствии — в академическом Полном собрании сочинений Ф. М. Достоевского (Д30; т. 9: 216–288), (Д35; т. 9: 109–324). Другие материалы тетради опубликованы в изданиях под редакцией Л. П. Гроссмана [Гроссман, 1935], Е. Н. Коншиной [Коншина: 355–368], В. С. Нечаевой [Описание], во 2-м томе «Летописи жизни и творчества Ф. М. Достоевского» [Летопись: 164, 213], а также в Полных собраниях сочинений (Д30; т. 9: 114, 115, 125, 491; т. 11: 31–43; т. 17: 99), (Д18; т. 17: 247–287, 254).

Обращение к печатным источникам позволяет выявить трудности и определить принципы публикации черновых записей Достоевского. Основные проблемы изучения рукописного текста указанной записной тетради обозначены в работах: [Тарасова, Панюкова], [Тарасова, 2016a], [Заваркина, Панюкова, Тарасова, 2017: 8–9]. В данных исследованиях определены условия, которые необходимо принимать во внимание при работе с черновыми записями Достоевского, такие как индивидуальные особенности почерка, графический рисунок начертаний и пунктуационное оформление текста, фактография, стереотипность восприятия текста. Недостаточное внимание к ним, как правило, приводит к неверному чтению, появлению несуществующих знаков препинания, искажению фактических сведений и др. В то же время учет этих особенностей способствует не только восстановлению подлинного авторского текста, но и более точному пониманию «авторских идей и обстоятельств авторской работы над текстом» [Тарасова, Панюкова, 2016: 43].

Характерным и наиболее распространенным примером ошибочного прочтения почерка писателя является замена грамматической формы слова в результате неразличения графического начертания букв — например, в окончаниях слов. Верность прочтения зависит от внимательного изучения начертания слова и грамматического строя всего предложения, анализ которого становится дополнительным аргументом для точной расшифровки рукописи. Так, в результате нечеткого написания буквы на конце слова в публикации 1931 г. использована глагольная форма инфинитива «исполнить» [Сакулин, Бельчиков: 102] вместо формы будущего времени 3 лица ед. ч. «исполнитъ», хотя его позиция в грамматической структуре предложения (исполнит — застрелится), а также изучение начертаний «ъ» или «ь» на с. 16 рукописи (напр., «говоритъ», «не скажетъ», «остановилъ», «пристыдилъ», ср.: «женись», «предсѣдатель» и др.) определяют выбор в пользу второго варианта прочтения: «Аглая говоритъ. Если исполнитъ слово т. е. застрѣлится, тогда женись» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 16; см. Илл. 1), предложенного в ПСС₁ (Д30; т. 9: 221) (см. также: (Д35; т. 9: 303)).

 

Илл. 1. Черновые записи к роману «Идиот» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 16) 

Fig. 1. Draft notes for the novel ”Idiot“

 

Аналогичный случай (объясняет — выводит) представлен на с. 125 (см. Илл. 2) — трудночитаемый «ъ» на конце слова во вписке между строк мелким почерком: «Видитъ что Ганя трагическiй характеръ. Еще болѣе объясняетъ ему ихъ взаимное ничтожество, чѣмъ выводитъ Ганю изъ себя» (ср.: «выводить» [Сакулин, Бельчиков: 149]).

 

Илл. 2. Черновые записи к роману «Идиот» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 125)

Fig. 2. Draft notes for the novel ”Idiot“

 

При различении подобных форм достаточно надежной опорой может послужить также одна устойчивая индивидуальная особенность их написания, характерная для почерка Достоевского: не дописываются, «съедаются» обычно только окончания с последней гласной буквой — в глаголах это формы 2–3 лица (на -ете, -етъ); слова же, заканчивающиеся мягким знаком, в частности — инфинитивные формы, обычно прописываются полностью, причем с весьма характерным начертанием мягкого знака, которое сложно спутать с личными формами глагола, — это «высокий вертикальный штрих (выше линии строки), выписанный с наклоном вправо и, в ряде случаев, с завитком на конце (иногда с росчерком пера)» [Тарасова, Заваркина, Панюкова: 58].

Сегодня в подобном системном анализе общих, типичных, свойственных в целом почерку Достоевского особенностей начертаний может помочь не только работа непосредственно с рукописями и их исследовательскими расшифровками, но также обращение к электронному каталогу графических образцов рукописного текста на портале «Архив Ф. М. Достоевского» (http://dostoevsky-archive.ru/). Создаваемый комментированный корпус графики изначально обеспечивал развитие инструментальной платформы для интеграции дальнейших проектов и решения новых научных задач: расширения, дополнения инструментария, прописывания новых функций, потребность в которых обнаруживается не сразу, а по мере наполнения каталога и в процессе неизбежно сопутствующего данной работе нового углубленного анализа текстов записных тетрадей. В 2022-м году инструментарий каталога графических образцов пополнился функцией расширенного поиска — по тем параметрам, по которым слово описывается при занесении его в базу [Тарасова, 2022: 7–8] (см. Илл. 3).

 

Илл. 3. Рабочий интерфейс расширенного поиска  

Fig. 3. Advanced search working interface

 

Если, воспользовавшись данным инструментарием, задать в расширенный поиск слово «искать», либо шире — окончание -ть, то мы получим выборку с начертаниями данного слова или данного буквосочетания (см. Илл. 4):

 

Илл. 4. Результаты расширенного поиска слов, заканчивающихся на -ть по «Библиотеке графических образцов»  

Fig. 4. The results of an advanced search for words ending in -ть  in the “Library of graphic samples”

 

Рассмотрим один характерный пример подобного неразличения глагольных форм, когда неверное прочтение может приводить к искажению смысла всей фразы и, как следствие, к неверному фактическому комментарию. В набросках на отдельном листке к январскому номеру «Дневника Писателя» 1876 г. встречаем такие краткие записи будущих тем дневника, сопрягающие заинтересовавшую Достоевского статью русского антиковеда М. С. Куторги (Русский Вестник. 1875 г. Октябрь) с темой Франко-прусской войны и ее последствий для Франции: «Франція и 8 милліоновъ, раздроблен<ная> собствен<ность>, они не уступятъ {Прочтите о димѣ Куторги}» (ОР РГБ. Ф. 93.I.2.11/2. Л. 2 об.). Позже, в записной тетради 1875–1876 гг. (РГАЛИ. Ф. 212.1.15. Л. 17 об. — 18), эта конспективно обозначенная на отдельном листке мысль будет подробно развернута и прояснена. Выделенное нами слово, таким образом, отсылает будущего читателя к уже прочитанной Достоевским статье. Между тем в первой и долгое время единственной публикации этих набросков (Д30; т. 22: 142) «были допущены некоторые неточности, в т. ч. — в интересующей нас фразе, принявшей вид: “прочитать о диме Куторги”» [Скоропадская: 103]. Такое прочтение глагола кардинально меняет весь смысл фразы, заставляя рассматривать ее в качестве пометы писателя для себя (список книг, намеченных к прочтению) и ошибочно предполагать, что на момент появления данных набросков знакомство со статьей М. С. Куторги еще только стояло в планах (подробнее об этом см.: [Скоропадская: 102–104, 112]). Однако здесь перед нами классический образец недописанного, смазанного глагольного окончания 2 л. мн. ч. (побуквенный анализ середины слова также не дает возможности для расшифровки -читат- вместо правильной -чтит-) (см. Илл. 5):

 

Илл. 5. Написание слова «прочтите»  (ОР РГБ. Ф. 93.I.2.11/2. Л. 2 об.)

Fig. 5. The word “прочтите”

 

Если в подобных примерах верный вариант прочтения может быть подсказан грамматическим строем предложения, а ошибочно разобранное окончание в словоформе не влияет на понимание смысла всей фразы, то в других случаях грамматического аспекта оказывается недостаточно, а верное прочтение имеет принципиальное значение, так как буквенное начертание становится смыслоразличительным.

Так, первыми публикаторами записной тетради 1868–1869 гг. не была учтена особенность одного из вариантов написания Достоевским буквы «ъ» на конце слова, вследствие чего фамилия героя романа во фразе: «4^я картина Ганя къ Князю, и тутъ уже говоритъ Птицынъ о Царѣ Iудейскомъ» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 58; см. Илл. 6) — изначально приведена в форме дательного падежа с окончанием «у»: «говоритъ Птицыну» [Сакулин, Бельчиков: 141]. Ошибочное прочтение было исправлено в более поздней публикации на форму именительного падежа (Д30: т. 9: 261) (см. также: (Д35: т. 9: 280)).

 

Илл. 6. Черновые записи к роману «Идиот» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 58)

Fig. 6. Draft notes for the novel ”Idiot“

 

Графический анализ других слов из записной тетради, грамматическая форма которых оканчивается на «ъ», показывает, что данное начертание является одним из вариантов этой буквы в почерке Достоевского. При сравнении написаний «ъ» и «у» обнаруживается, что ошибка прочтения могла быть допущена публикаторами по причине схожести нижнего элемента этих букв: в виде петли с росчерком. Однако у «ъ» отсутствует начальный элемент, который имеет буква «у» (см. Илл. 7). При внимательном рассмотрении он отсутствует и у буквы в окончании фамилии героя Достоевского. Из этого следует, что необходимо читать окончание слова иначе: «говоритъ Птицынъ о Царѣ Iудейскомъ».

 

Илл. 7. Черновые записи к роману «Идиот» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 58)

Fig. 7. Draft notes for the novel ”Idiot“

 

Выбранный вариант прочтения подтверждается аналогичным, не вызывающим сомнения написанием этой фамилии на той же странице, где словоформа занимает определенную грамматическую позицию в предложении, не допускающую двояких прочтений: «…Птицынъ мало говоритъ; его рѣчь впереди» (см. Илл. 8).

 

Илл. 8. Запись «Птицынъ» в набросках к роману «Идиот» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 58)

Fig. 8. The note “Птицынъ” for the novel ”Idiot“

 

Этот пример демонстрирует возможности разных методик при расшифровке трудных мест в рукописях Достоевского. До начала работы по систематизации данных об особенностях почерка писателя подобный сопоставительный анализ был связан с трудоемким, временнозатратным поиском в рукописях схожих начертаний. Из-за отсутствия масштабной сплошной выборки, обобщений, таблиц или баз данных по начертаниям каждой буквы в разных позициях исследователям приходилось опираться на единичные обнаруженные ими примеры сходных написаний и в целом — на свой наработанный опыт чтения почерка именно этого писателя. Такой метод не всегда позволял находить быстрое, однозначное и надежно аргументированное, подкрепленное множеством однотипных начертаний решение, не обеспечивал репрезентативность произведенной вручную выборки — возникала необходимость автоматизации процесса.

Качественное изменение графического анализа автографов писателя стало возможным с началом работы по созданию цифрового архива записных книжек и тетрадей Достоевского¹ — с исследовательской расшифровкой записей в аутентичной и современной языковых версиях и подготовкой на этой базе электронного каталога графики². На данном этапе инструмент расширенного поиска по всем текстам тетрадей портала позволяет быстро находить имеющиеся в базе данных слова в определенной грамматической форме. Если задать в строке «Поиск» фамилию «Птицынъ», мы получим выборку из лексем, которые находятся в трех записных тетрадях архива РГАЛИ (см. Илл. 9):

 

Илл. 9. Инструмент «Поиск» в базе «Архив Ф. М. Достоевского»

Fig. 9. The tool “Search” in the database “F. M. Dostoevsky’s Digital Archive”

 

При графическом анализе полученной выборки обнаруживаются четыре различных типа написания буквы «ъ» на конце этого слова: 1) каллиграфическое (и близкое к нему написание укрупненным почерком, три случая: Ф. 212.1.5. С. 23 (2 слова). Ф. 212.1.6. С. 27); 2) начертание «ъ», ориентированное на форму шрифта, то есть на печатную букву (шесть случаев: Ф. 212.1.6. С. 23, 27. Ф. 212.1.7. С. 20, 30, 58, 91); 3) недописанные, нечетко прописанные концы слова, как в середине, так и в конце строки (три случая: Ф. 212.1.6. С. 62. Ф. 212.1.7. С. 22, 66); 4) и, наконец, интересующие нас примеры написания буквы «ъ» в почерке Достоевского в виде петли с росчерком (девять случаев: Ф. 212.1.6. С. 23, 27. Ф. 212.1.7. С. 20, 32, 40, 60, 88, 136) — частотный вариант, отличающийся при этом в пределах данной подгруппы большим разнообразием (см. Илл. 10).

 

Илл. 10. Выборка лексемы «Птицынъ»  по информационной базе данных «Архив Ф. М. Достоевского»  

Fig. 10. The word “Птицынъ”  in the database “F. M. Dostoevsky’s Digital Archive”

 

При всех достоинствах данного инструмента (глобальный поиск по всем рукописным текстам) найденные примеры не были сведены воедино и не предоставляли возможности наглядного сопоставительного анализа начертаний всех обнаруженных лексем. На втором этапе работы по систематизации образцов почерка Достоевского — при создании каталога графических образцов (разных типов почерка писателя, а также его невербальной графики в виде рисунков, цифр и авторских корректурных помет и знаков) эффективность исследовательской работы значительно возросла. Этому способствовали возможность интерактивного просмотра загруженных в базу графических образцов и специально созданный для работы с ними инструментарий. Были разработаны поля-маркеры, описывающие отдельные параметры каждой лексемы, и функция поиска по всей базе данных (как простого, так и расширенного — по выбранным полям). Таким образом, данный ресурс позволяет быстро находить все однотипные образцы начертаний для последующего их анализа и наглядного сравнения (см. Илл. 11).

 

Илл. 11. Слово «Птицынъ» в «Библиотеке графических образцов»

Fig. 11. The word “Птицынъ” in the “Library of graphic samples”

 

Следует признать, что графический аспект установления текста имеет немаловажное, а то и решающее значение в большинстве случаев, когда контекст записи не так широк, а начертание буквы зачастую несет смыслоразличительную функцию. Тогда объектом анализа становится преимущественно графическое начертание.

Так, например, фраза об Аглае и Князе: «Говоритъ ему: А что если я въ церковь не явлюсь<?>» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 2) Центрархивом и в ПСС₁ опубликована с частицей «и» вместо местоимения «я» [Сакулин, Бельчиков: 164], (Д30; т. 9: 282) (ср.: (Д35; т. 9: 317)). Крайняя строка на полях вдоль страницы, содержащая цитированную фразу, плохо просматривается. Написание буквы «я» имеет свои особенности и варианты, на что указывает уже ближайший контекст — достаточно сравнить отдельно написанное слово «я» и букву «я» в начальной позиции в глаголе «явлюсь» (см. Илл. 12):

 

Илл. 12. Варианты начертания буквы «я» в трудночитаемой записи  

Fig. 12. Variants of the letter “я” in a hard-to-read note

 

Обращение к каталогу графических образцов позволяет аргументировать новое прочтение, сравнив варианты написаний в предлагаемой системой выборке (см. Илл. 13):

 

Илл. 13. Варианты начертания буквы «я»  в слове «являться» и его производных

Fig. 13. Variants of the letter “я”  in the word “являться” and its derivatives

 

В некоторых случаях, когда графический вид слова и его контекст не соотносятся семантически, возникает необходимость признать существующее начертание опиской. Описки в автографах Достоевского — явление нередкое: тетради заполнялись в разных, не всегда благоприятных условиях, в том числе после эпилептических припадков; работа над тем или иным замыслом зачастую была очень напряженной. Функционал «Архива Ф. М. Достоевского» дает возможность через поиск по текстам записных книжек и тетрадей найти все встречающиеся в них описки. Кроме совершенно явных (например: «протувустать» вместо: «противустать» — Ф. 212.1.7. C. 119; «Страно» вместо: «Странно» — Ф. 212.1.7. C. 66; «Терялъ поэтому всегда вѣру и въ Богу» вместо: «Бога» — Ф. 212.1.4. С. 21; «отткуда» вместо: «откуда» — Ф. 212.1.4. С. 27; «до тѣмъ поръ» вместо: «до тѣхъ поръ» — Ф. 212.1.4. С. 31) есть также случаи, которые, скорее, можно отнести к не доведенной до конца правке или к ошибке: несоответствие нормам написания при передаче иноязычных слов («Часть Lеcenaiровскаго тщеславiя» вместо: «Lаcenaiровскаго» — Ф. 212.1.7. С. 135; «voules vous» вместо: «voulez-vous» — Ф. 212.1.5. С. 154; «Carleile» вместо: «Carlyle» — Ф. 212.1.15. С. 174), нарушение грамматических предписаний XIX в. («почти помѣшанные слова» вместо «помѣшанныя» — Ф. 212.1.7. C. 120; согласование со средним родом требовало постановки «я» в окончании прилагательного).

Нередко исследователь оказывается в ситуации, когда анализа графического аспекта недостаточно. Тогда определяющую роль может играть контекст автографа или иной, более широкий контекст, образующийся посредством историко-литературного комментария к исследуемому тексту. «Может показаться, что для аутентичного прочтения сложного места в автографе текстологу прежде всего требуется острота профессионального зрения. Однако на практике нередко случается, что даже прекрасно освоивший особенности письма того или иного автора специалист, готовящий рукопись к публикации, проведя скрупулезный анализ графического облика сложного места автографа, оказывается либо в ситуации “текстологической неопределенности”, вызванной множественностью графически равноправных вариантов, либо в недоумении от того результата, в котором убеждает его профессионально искушенное зрение», — отмечает Б. Н. Тихомиров [Тихомиров, 2018].

Пример подобного встречается и в анализируемой нами тетради — в одном написании из подготовительных материалов к роману «Идиот»: «Н<астасья> Ф<илиповна> съ Рогожинымъ [прокутили все въ Москвѣ.] Рогожинъ и рабъ и ревнуетъ и скупецъ и все за окно» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 93; см. Илл. 14).

 

Илл. 14. Черновые записи к роману «Идиот» (РГАЛИ. Ф. 212.1.7. С. 93)

Fig. 14. Draft notes for the novel ”Idiot“

 

На первый взгляд, если не произвести правку — смысл текста остается затемненным, либо возникает кажущееся нарушение грамматического строя фразы. Однако при установке на внимательное отношение к авторскому слову нужно помнить, что исправление — всегда процесс, требующий осторожности и максимальной деликатности, проникновения в авторский замысел; иногда кажущееся явной ошибкой и требующее исправления может свидетельствовать только о том, что пока мы чего-то не знаем. К подобным «темным» местам рукописи приходится возвращаться неоднократно, и случается, что при повторном обращении к тексту и открытии новых фактов расшифровка его меняется. Данный случай как раз является примером такой ложной описки.

Первыми публикаторами набросков фраза прочитана в соответствии с ее графическим рисунком и приведена без каких-либо редакторских помет: «и все за окно» [Сакулин, Бельчиков: 131]. Однако в дальнейшем, ввиду кажущейся невозможности такой семантической сочетаемости в существующем контексте, появился исправленный вариант: «и всё заодно» (Д30: т. 9: 251). В данном случае перед нами не описка. Если обратиться к окончательному печатному варианту текста, то обнаружим соответствие такому прочтению в реплике Настасьи Филипповны князю, завершающей знаменитую сцену ее именин: «— А ты думал, нет? Я, может быть, и сама гордая, нужды нет, что бесстыдница! Ты меня совершенством давеча называл; хорошо совершенство, что из одной похвальбы, что миллион и княжество растоптала, в трущобу идет! Ну, какая я тебе жена после этого? Афанасий Иваныч, а ведь миллион-то я и в самом деле в окно выбросила!» (Д30: т. 8: 143). Стало быть, черновая запись является своеобразным штрихом к психологическому портрету героини и набросочной характеристикой ее отношений с Рогожиным, развитие которой читатель видит в окончательном тексте романа.

Таким образом, анализ рукописей Достоевского демонстрирует, что установление авторского текста является актуальной задачей. Наличие представляющих сложность для исследователей и публикаторов так называемых «трудных чтений», спорных мест, которые остаются в, казалось бы, досконально изученных источниках, определяет высокую степень важности решения этой проблемы. Сложность этой задачи и зачастую невозможность ее решения только в рамках локального графического анализа и с опорой единственно на наработанный навык чтения почерка писателя еще раз доказывает необходимость разработки новых методов исследования рукописного наследия Достоевского, которые бы позволили соединить возможности текстологии, кодикологии, программирования, и создания электронного каталога графических изображений в автографах писателя. Такой каталог, как показывают примеры его практического применения, позволяет выявлять все возможные прочтения, вносить уточнения, исправления или восполнять пробелы в существующих расшифровках рукописей. Анализ семантически значимой графики требует комплексного подхода: помимо собственно начертаний необходимо учитывать грамматические особенности записи и ее контекст.

 

¹ См. «Архив Ф. М. Достоевского» (URL: http://dostoevsky-archive.ru).

² См. там же раздел: «Библиотека графических образцов».

Об авторах

Л. В. Алексеева

Петрозаводский государственный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: lempi@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-1190-8084

кандидат филологических наук

Россия, Петрозаводск

Т. В. Панюкова

Петрозаводский государственный университет

Email: aurinko75@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-4494-4332

ведущий редактор

Россия, Петрозаводск

Список литературы

Дополнительные файлы