Interpretation of the Badges by Italian Intellectuals at the Beginning of the Sventeenth Century

Full Text

Изобразительными девизами – почетными дополнениями к гербам (impresa) – среди специалистов по геральдике занимаются очень немногие. Большая часть из них – искусствоведы, и к письменным источникам в своих работах они практически не обращаются. Как правило, большинство исследователей-гербоведов, являясь специалистами по истории той или иной европейской страны, занимаются изучением изобразительных девизов именно в этих странах.

Исследования, посвященные изобразительным девизам в трудах интеллектуалов, живших в раннее Новое время, немногочисленны¹, тем более если речь идет об эрудитах, живших в иных странах. Об этой проблеме хорошо известно². И в целом специальных работ по геральдике³, посвященных изобразительным девизам Нового времени в Италии, как родовым, так и персональным, не так уж много. Интерес к изобразительным девизам в письменных источниках у историков присутствует, но понимания того, как они функционировали, не достает. Таким образом, отсутствуют исследования, которые бы изучали понимание изобразительных девизов различными слоями общества XVI–XVII вв., идентификацию изобразительных девизов в соответствии с социальным статусом их пользователей, если подобная идентификация существовала в принципе.

Исследователи не уделяли специального внимания изобразительному девизу Карла V в виде Геркулесовых колонн как одному из известнейших и важнейших, и данная статья призвана устранить этот недостаток.

Изобразительные девизы в раннее Новое время были частой темой для дискуссий интеллектуалов: говоря о личных (частных) изобразительных девизах, даже ставших родовыми, интеллектуалы рассматривали их как девизы первых принявших их людей.

Возникает логичный вопрос: почему обсуждались личные изобразительные девизы, а не родовые?

Можем предположить, что это происходило под влиянием авторитета автора первого итальянского геральдического трактата «О знаках и гербах» Бартоло ди Сассоферрато, который писал, что «1. Знаки (insignia), пожалованные по достоинству либо по должности, носит тот, кто обладает этим достоинством или должностью; прочие же нет. 2. Единственные в своем роде знаки достоинства, скажем, короля, никто не может ни носить, ни заставлять изображать их фигуры как главные, но только как дополнительные… 4. Каждый может взять себе гербы и знаки, носить их и изображать на собственных вещах… Некоторые же присваивают себе гербы либо знаки своей властью. Надо рассмотреть, позволительно ли им это. Я полагаю, что позволительно»⁴.

В Италии в Средние века и раннее Новое время изобразительными девизами обладала каждая семья, каждый город или корпорация⁵, ими пользовались и люди, не имевшие герба, поэтому, затрагивая все образованное общество (кроме иудейской его части, за редким исключением), они были так важны. В этой связи французский историк-гербовед М. Пастуро метко заметил, что «с XIII по XVIII в. все, абсолютно все было геральдизировано»⁶.

Отметим, что научная геральдическая терминология начала складываться в конце XVI в., и лишь в 1680 г. «отец геральдики» К.-Ф. Менетрье попытался дать научное определение герба⁷, да и сам термин «геральдика» тоже появился в XVII в.⁸

На наш взгляд, интеллектуалы обсуждали личные изобразительные девизы, которые не были жестко регламентированы, и их использование в большинстве случаев, кроме, пожалуй, узурпации, было безопасно. Личные изобразительные девизы, даже принадлежавшие папе римскому, посторонними могли восхваляться или осуждаться, быть осмеянными, стать темой расхожих шуток⁹.

Высмеивая родовые изобразительные девизы, относившиеся к легитимности и социальному статусу, а значит и к чести всего рода, следовало опасаться кровной мести¹⁰. И хотя с конца XV в. самые кровавые проявления вендетты канули в прошлое¹¹, но к ней прибегали вплоть до ХIХ в.¹² Кстати, вот еще аргумент в пользу того, чтобы обходить вниманием, пусть даже и случайным, родовые девизы: в Ломбардии в конце XV – начале XVI в. законы кровной мести соблюдали преимущественно представители благородного сословия (т.е. те, кто использовал изобразительные девизы в семейной эмблематике), и право на вендетту служило неформальным признаком границы этого сословия¹³. Высмеивание легитимности рода и его социального статуса, выраженных в изобразительных девизах, могло привести к совершенно очевидным последствиям для любого смельчака, решившегося на это.

В стремлении отодвинуть дату происхождение гербов поближе к Древней Греции и Риму итальянские авторы искренне заблуждались, высказывая ошибочные предположения возникновения термина impresa. Дж. Ферро приводит совершенно фантастические мнения целого ряда интеллектуалов, таких как Ж. Рушелли¹⁴, Т. Тассо¹⁵, Дж. Палацци¹⁶, П. Арези¹⁷, Э. Тассо и многих других, выводящих его от английского слова impreis или от слова imprimo. И в наше время общепринято считать, что он происходит от глагола «предпринимать» (imprendere)¹⁸. Книги по эмблематике писали Э. Тезауро, Т. Тассо, Э. Тассо¹⁹, в библиотеках интелектуалов, например Г. Лети²⁰, знавших по нескольку языков, их было немало. Современники спорили, что можно выразить с помощью изобразительного девиза, какие мысли, чувства, настроения, пожелания или намерения, а чего нельзя, и приходили к убеждению, что для этого требуются другие приемы, видов которых было великое множество.

В рассматриваемый период в Италии существовала культурная оппозиция между Феррарой и Венецией, с одной стороны, и Флоренцией – с другой²¹. Однако культурная оппозиция никак не влияла на обсуждаемую в данном контексте тему – споры были личностными.

Рушелли критиковал Альчати²² за то, что тот не делал различия между изобразительными девизами и другими знаками: ливрея, эмблема и прочее²³; четкое различие есть у Палацци²⁴.

До сих пор некоторые исследователи эмблем смешивают эти понятия, например итальянский историк С. Маффеи полагает, что, «хотя изображения ассоциируются с изобразительным девизом из-за наличия изображений и словесных девизов, их также можно считать эмблемами, учитывая их универсальные характеристики»²⁵.

В XVI в. большая часть Италии попала под власть испанских Габсбургов, одним из ярчайших представителей которых был император Карл V. Его изобразительный девиз – Геркулесовы колонны, увенчанные императорской и королевской коронами и соединенные девизной лентой с надписью на латинском языке Plus Ultra (еще дальше), – вызывал огромный интерес у интеллектуалов, так как был одним из самых значимых в императорской эмблематике. Его описание встречается во всех серьезных трудах и собраниях символов, эмблем и знаков на протяжении довольно длительного времени.

До того, как Карл V принял словесный девиз Plus Ultra, у него был другой: на латинском языке Nondum (еще не [оправдал]), с которым он сражался на турнирах в Испании²⁶. Изначально колонны девизной ленты не имели, эти элементы были добавлены позже²⁷. Мог измениться язык, на котором был написан словесный девиз, например на немецкий²⁸ или французский²⁹, также могло измениться изображение. На основе изобразительного девиза c Геркулесовыми колоннами (появившегося около 1519 г.) итальянец Л. Марлиано, личный врач Карла V и епископ Туй, позже разработал другой изобразительный девиз с орлом между колоннами³⁰.

Интеллектуалы слагали вокруг изобразительного девиза Карла V в виде Геркулесовых колонн мифы и легенды, и сами же верили в них. Так, П. Джовио писал, что он обозначает «счастливое приобретение западной Индии, которое превышает всю славу древних римлян»³¹.

Э. Тезауро³² приводил легенду о создании изобразительного девиза Карла V: «Рушелли указывает (чтобы дать несколько примеров) на две колонны, увенчанные надписью PLVS VLTRA³³, можно предположить, что император Карл Пятый хотел намекнуть на счастливое плавание по Новому Свету; прохождение через горы Абила и Кальпе, предписанное победоносным Геркулесом смелым рулевым. Но он не замечает, что этот славный переход, предшествующий империи Карла, был не его собственной похвалой, а короля Фердинанда Католика, под счастливым покровительством которого лигуриец³⁴ Колумб проплыл между колоннами Алкида, как голубь Ясона³⁵ между Симплегадами. Поэтому император воздвиг этот изобразительный девиз из Геркулесовых колонн с бургундским девизом PLVS OVTRE (который какой-то идиот на варварской латыни написал PLVS VLTRA) в честь своей двойной победы над Голеттой³⁶ и Тунисом³⁷ за Средиземным морем, имея честь утвердить пару укрепленных крепостей на африканском берегу, чтобы нести католическую веру и обратить варварство обратно в Варварию³⁸. Отсюда Д[он] Ферранте Гонзага³⁹, участник его совета и генерал его оружия, умоляя его добиваться полной победы в двух Мавританиях Тингитанской⁴⁰ и Цезарийской⁴¹, использовал этот стимул в одном из своих мудрых посланий: чтобы Его Величество таким образом полностью выполнил славный девиз PLVS OVTRE, ставший принципиальным с момента победы над Голеттой и Тунисом»⁴².

Мифотворчество среди интеллектуалов вокруг изобразительного девиза Карла V продолжается до сих пор. Так, сотрудник научной библиотеки Государственного Эрмитажа Ю.Б. Балаханова без указания источника приводит очередную легенду о его начальной истории, которая была «связана с Фердинандом Арагонским и историей формирования испанского герба: в 1492 г., после завоевания Гранады, завершившего Реконкисту, объединенное королевство Кастилии, Леона и Арагона присоединило к себе стратегически важный пункт, являвшийся воротами из Атлантики в Средиземное море, и тогда на гербе Испании появилось изображение Геркулесовых колонн – Columnae Hercule. Согласно преданиям о Геракле, скалы на берегах Гибралтара – это те самые колонны, которые величайший герой древности возвел на краю мира в память о его походе за быками великана Гериона. По свидетельству Платона, на Гибралтарской скале и на скале Абила были установлены две статуи на высоких колоннах, представлявшие собой своеобразные ворота из Средиземного моря в Атлантику. Тогда же Геракл, желая обозначить край света, пределы мира и предостеречь мореходов, написал здесь: Nec plus ultra (и не далее). Именно этот девиз был добавлен Фердинандом к гербу Испании, но Карл V, став императором Священной Римской империи, “бросил вызовˮ величайшему герою античности, кардинально изменив смысл старой импрезы»⁴³.

Ф. Гонзага и Карла V восхваляли и другие итальянские интеллектуалы, например Л. Доменичи⁴⁴. Но случалось, что в сборниках изобразительных девизов итальянских эрудитов Геркулесовы колонны отсутствовали⁴⁵. Такое происходило, если автор был приверженцем Франции – извечного врага Испании и Священной Римской империи.

Один из идеологов, разрабатывавших концепцию изобразительного девиза Нового времени, П. Джовио⁴⁶ ошибочно предполагал, что изобразительные девизы появились в Италии с французскими войсками королей Карла VIII и Людовика XII⁴⁷. В другом труде, опубликованном в 1559 г. уже после его смерти, он предложил пять необязательных к исполнению, но желательных правил составления изобразительного девиза: «Первое – правильное соотношение души и тела; второе – [изобразительный девиз] не должен быть слишком темным и непонятным, чтобы для его понимания требовалась Сивилла, но и не настолько ясным, чтобы его понимал каждый плебей; третье – иметь прекрасный вид, что делает его очень праздничным, включая звезды, солнце, луну, огонь, воду, зеленые деревья, механические инструменты, причудливых животных и фантастических птиц; четвертое – не иметь формы человека; пятое – требует словесного девиза, который есть душа тела и должен быть отличным от того языка, на котором говорит обладатель изобразительного девиза так, чтобы чувство было несколько более скрыто: он также должен быть кратким, но не настолько, чтобы начинать сомневаться; случайно два-три слова очень хорошо сочетаются друг с другом; исключение составят другие формы, будь он целый или сломанный»⁴⁸. Нас интересует второе правило.

Эту мысль Джовио поддерживали интеллектуалы Испании, Италии, Франции и иных регионов.

Однако не только плебеи и другие не всесторонне образованные люди не должны были понимать сущность изобразительного девиза, а иногда и интеллектуалы затруднялись в этом, так, например, Дж.Ч. Капаччо⁴⁹ писал, что сами изобразительные девизы не настолько наглядны и не настолько естественны, чтобы можно было их понять⁵⁰.

Интерпретацией некоторых изобразительных девизов специалисты занимаются до сих пор, насколько успешно – трудно сказать, новые версии интерпретаций появляются довольно регулярно⁵¹.

Отметим, что и эмблемы (особый вид знаков, введенный в обиход А. Альчати⁵², сочетающий изображение, словесный девиз, как правило на латыни, и расшифровку всей композиции в текстовом виде – т.е. буквально это был изобразительный девиз с эпиграммой⁵³), в том числе размещаемые на монетах (без расшифровки), по мысли теоретиков, также должны были быть непонятны невеждам. Чтобы не быть таковыми, людям, жившим в Новое время, приходилось покупать многочисленные книги эмблем, которых до начала XVIII в. было издано около 1 тыс.

Геральдика с XVI в. стала считаться элитарной. А.П. Черных отмечал, что «суть метаморфоз, которые претерпела геральдика в XVI–XVII вв., была в том, что к началу XVIII в. гербы действительно стали атрибутом знати»⁵⁴. Соответственно, и изобразительный девиз как почетное дополнение к гербу также не должен был быть доступным простолюдинам.

Эту мысль в XVI в. в общеевропейской дискуссии о месте знати активно развивали по всей Европе испанцы⁵⁵, французы⁵⁶, бельгийцы⁵⁷, немцы⁵⁸ и др. Навязывание элитарности привело к кризису геральдики, лишило ее простоты, всеобщей доступности и массового употребления, поскольку она стала для большинства населения не только недоступной, но и ненужной. Французский историк Л. Шарбонно-Лассе утверждал, что в эпоху Ренессанса фигуры в геральдике во многом утратили христианскую семантическую компоненту⁵⁹. Вопрос, насколько это касается изобразительных девизов, требует отдельного исследования.

Появились иные каналы коммуникации, явленные в различного рода знаках, например героглифико⁶⁰ (знаки преимущественно личного характера, но иногда и корпоративного; в испанской и частично итальянской геральдике с начала XVII в. имевшие ярко выраженную геральдическую составляющую)⁶¹, шифры⁶² и эмблемы. Частично они исполняли функции изобразительного девиза, поэтому интеллектуалы вели активную дискуссию в европейском обществе в целом и в Италии в частности о роли и месте изобразительного девиза. Эти знаки в трудах итальянских эрудитов стояли в одном ряду, буквально через запятую⁶³, и использовались ими в случае нужды в различных ситуациях, дополняя, а зачастую перекрывая друг друга, в каждом случае предоставляя зрителю что-то свое, особенное, как специальный канал коммуникации. Геральдическая культура эклектична по сути, и сложно в огромном геральдическом пространстве найти и установить какие-нибудь признаки, присущие тем или иным знакам в большей степени, чем остальным, сложить их в систему или ее подобие с учетом развития региональных особенностей геральдических традиций, отличных от иных традиций, что еще больше затрудняет работу исследователя.

Отметим, что средневековые изобразительные девизы принципиально отличались от изобразительных девизов Нового времени. Изучению данного вопроса посвящено специальное исследование⁶⁴, поэтому мы не будем на этом останавливаться. Изобразительные девизы Нового времени представляют собой малоизученное явление, и данная работа, отчасти, способствует раскрытию некоторых особенностей его восприятия интеллектуалами, жившими в ту эпоху.

Учитывая, что множество монет с изобразительными девизами были отчеканены в меди и рассчитаны на обращение среди простонародья, возникает вопрос – для чего на этих монетах помещали изобразительные девизы, если простолюдины и не должны были понимать их значение? Практика чеканки монет с изобразительными девизами для простонародья, существовавшая с позднего Средневековья, говорит, что действительность отличалась от того, что предлагали и обсуждали интеллектуалы на протяжении большей части Нового времени.

В этом контексте следует задаться вопросами: что понимали представители третьего сословия, в том числе аноблированные, под изобразительными девизами, помещенными на монетах? И как вообще понимали чужие изобразительные девизы? Дж.Ф. Ферро писал, что изобразительные девизы со словесными девизами, но не содержащими глаголов, могли быть интерпретированы по-разному, как, например, Plus Ultra Геркулесовых колонн⁶⁵. Ферро разработал концепцию новых ⁶⁶знаков⁶⁷, споривших с изобразительными девизами; они должны были восхвалять славные события прошлого⁶⁸, и быть размещенными на монетах, медалях, и даже в книгах⁶⁹, тогда как изобразительные девизы свидетельствовали о намерениях, направленных в будущее.

Об узости сферы использования ровеччио говорит то, что Ферро предлагал применять их только тогда, когда речь шла о восхвалении (lode) изображенного на медали персонажа: «Но если мы будем рассматривать [знаки] ровеччио не с точки зрения их происхождения, т.е. места, где они помещены, а с точки зрения их природы, данной им людьми и подтвержденной таким непрерывным или долгим использованием… мы увидим, что это было не чем иным, как вещами, относящимися к славе и величию»⁷⁰. Таким образом, Ферро, мог подразумевать под ровеччио некий набор знаков, обозначающих абстрактное понятие, например славу. При этом изъяснять эту славу он предлагал с помощью малопонятных ему самому инструментов в виде знаков героглифико, эмблем и аллегорий, однако не скрывал, что в этих случаях они с трудом поддаются объяснению⁷¹.

Он утверждал, что изобразительный девиз Карла V с Геркулесовыми колоннами и словесным девизом Plus Ultra обращен в прошлое⁷², и, хотя сам Ферро называл его изобразительным девизом⁷³, теоретически он должен был бы считаться новым видом знаков – ровеччио, но эта эмблематическая композиция настолько внушала ему уважение, что он считал ее выше и изобразительных девизов, и ровеччио вместе взятых⁷⁴. Эти колонны, по его мнению, «способствуют тому, чтобы оставить по себе благородную память и доброе имя добродетелями»⁷⁵.

Дж.Ч. Капаччо, подобно Дж.Ф. Ферро, одновременно противопоставлял и смешивал термины «ровеччио» и «изобразительный девиз»: «Чтобы оставить другие [знаки], которые не нуждаются в демонстрации, необходимо будет согласиться с одним из двух: или что ровеччио суть изобразительного девиза, или что эти изобразительные девизы не настоящие, а есть ровеччио, что верно. И вовсе первые люди мира не использовали эти [знаки] в качестве изобразительного девиза, подтверждающего вооруженную доблесть»⁷⁶.

На вопрос: «что демонстрировалось при помощи изобразительных девизов – личные качества государя или его определенные цели?», у нас тоже есть ответ. Используя изобразительные девизы в Неаполитанском королевстве лишь на маленьких медных монетах, Карл V, вероятно, стремился сообщить самым широким слоям населения, в первую очередь неграмотным и бедным, что он – правитель-победитель (монета с изображением груды трофейного оружия) и одновременно объединитель (изобразительный девиз Plus Ultra), при этом верный католик (иерусалимский крест) и борец за веру с турками (под властью которых находился Иерусалим). Бургундским девизом на серебряной монете небольшого веса (1,47 г) достоинством в половину карлино Карл V, предположительно, мог сообщать свою принадлежность и поддержку дому Габсбургов, возглавлявшему Священную Римскую империю, также воевавшему с турками.

Можно осторожно предположить, что если даже образованнейшие люди своей эпохи, представители знати понимали гербы и изобразительные девизы, размещенные на монетах, как единое целое (например, барон Ж.Б. Тавернье (1605–1689), путешествуя по территории Османской империи, Персии и Индии, заметил, что на серебряных персидских монетах, в отличие от европейских, «нет изображений гербов и образа короля»⁷⁷), то и представители третьего сословия также могли иметь подобные воззрения.

Карл V использовал изобразительные девизы как средство пропаганды в уже известном и привычном качестве, согласно сложившейся и устоявшейся, несмотря на смену правящих в Милане династий, традиции.

«Миф о Геракле, или – что для ренессансного Рима было гораздо ближе – миф о Геркулесе, чрезвычайно популярен в Италии в эпоху Возрождения. В нем привлекали главным образом героическая целеустремленность и величие его подвигов, совершенных в тяжелейших обстоятельствах, моральная доблесть, virtu, позволившие ему достигнуть бессмертия и быть причисленным к олимпийскому пантеону»⁷⁸.

«В раннее Новое время, как и всегда, миф становится действенной частью, инструментом внешней политики, а рост национального самосознания сопровождается складыванием национальных стереотипов. Уже в период позднего Средневековья, но главным образом в эпоху Возрождения, формирующиеся европейские нации ищут собственные символы»⁷⁹.

Герцог Эрколе I⁸⁰ чеканил монеты с изображением подвигов Геркулеса (как раз с немейским львом и гидрой), и эти изображения вполне могут быть признаны не просто аллегориями, а именно изобразительными девизами по аналогии с колоннами Геркулеса в изобразительном девизе Карла V, а также с тем, как Чезаре Борджиа использовал словесный девиз Aut Cesar Aut Nihil, подражая Юлию Цезарю, просто в визуальной форме. Историк искусства Р. Шеперд предполагает, что Альфонсо I использовал свой нумизматический образ, чтобы подчеркнуть преемственность своего правления с правлением отца⁸¹, тем более что сходство аверсов монет отца и сына было практически полным⁸². Скорее всего, данная ошибка неслучайна, поскольку Альфонсо I и далее продолжал чеканить монеты, воспроизводящие на реверсе победу надо львом и другие подвиги Геркулеса. Монеты со сценами подвигов Геркулеса в Италии известны с античных времен, но колонны на них не изображались⁸³.

Можно констатировать, что в исследуемый период представители третьего сословия, по крайней мере проживавшие в городах, где геральдика была частью культурного пространства, понимали, что хотели сказать им их правители с помощью изобразительных девизов на монетах, несмотря на то, что некоторые интеллектуалы ратовали, чтобы геральдика и неотъемлемая часть оной, изобразительные девизы, стали недоступны представителям простонародья.

Подводя итог, можно отметить, что итальянские интеллектуалы обсуждали личные изобразительные девизы, а не родовые, поскольку это было более безопасно и вряд ли могло вызвать какое-то недовольство целого рода, представитель которого мог затаить обиду на насмешника. В раннее Новое время изобразительные девизы представляли собой знаки, близкие к гербам, и почти столь же важные для успешной коммуникации в эмблематическом городском пространстве. Среди целого ряда других знаков их выделяли, подобно гербам, придавая тем самым определенную элитарность. Изобразительные девизы мифологизировали, как и гербы, еще более сближая с последними. Среди важнейших изобразительных девизов был девиз Карла V с Геркулесовыми колоннами. Интерес итальянских интеллектуалов к нему был неслучаен. Он отражает вовлеченность итальянских эрудитов в образующееся в тот период испано-итальянское геральдическое пространство, в него входили и представители третьего сословия, против чего выступали некоторы итальянские эрудиты.

Итальянские интеллектуалы были одними из первых, кто способствовал распространению испанской геральдики в книжной культуре Италии и, шире, латиноязычного мира. Вовлеченность была основана не только на желании угодить власть имущим, но и разобраться, чем же в Новое время стал изобразительный девиз, как он изменялся на их глазах, что он представлял собой в более ранний период, который они еще средневековьем не называли. И все это происходило в контексте появления в складывавшемся эмблематическом пространстве новых каналов коммуникации, выраженных с помощью новых знаков, не сильно отличающихся от изобразительного девиза, а зачастую исполняющих его роль.

 

 

¹ Елохин К.А. К вопросу об изобразительных девизах в Испании XVI века по письменным источникам // Латиноамериканский исторический альманах. 2019. № 21. С. 147–172; Его же. Испанские изобразительные девизы во второй половине XVIII века по письменным источникам // Новая и новейшая история. 2019. № 4. С. 27–38. DOI: 10/31857/S013038640005848-0

² Елохин К.А. Изобразительные девизы и другие визуальные признаки в испанском плутовском романе Золотого века // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2020. T. 11. Вып. 11. URL: https://history.jes.su/s207987840012747-0-1/ (дата обращения: 15.04.2021). DOI: 10.18254/S207987840012747-0

³ Работы, посвященные итальянской эмблематике с иных точек зрения, геральдические проблемы практически не затрагивают, также разнится терминология, см., например: Махов А.Е. Эмблематика: макрокосм. М., 2014; Его же. Жанр эмблемы в европейской книжной культуре XVI – начала XVII вв.: проблемы герменевтики и поэтики. М., 2020; Зеленин Д.А. Протоэмблематика и проблема генезиса книжной эмблемы // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2015. Т. 25. Вып. 5. С. 89–94; Эмблематика и эмблематичность в западноевропейской и русской культуре / под ред. А.Е. Махова. М., 2016.

⁴ Трактат Бартоло ди Сассоферрато «О знаках и гербах» / вступ. статья, перевод А.П. Черных // Средние века. Вып. 52. М., 1989. С. 310–313.

⁵ Tribolati F. Grammatica araldica ad uso degli italiani. Milano, 1904. Р. 28.

⁶ Pastoureau M. L’état et son image emblématique // Culture et idéologie dans la genèse de l’État moderne. Actes de la table ronde de Rome (15–17 octobre 1984). Rome, 1985. P. 147.

⁷ Menestrier Cl.-Fr. Origine des armories. Paris, 1680. P. 33.

⁸ Черных А.П. Идея геральдики в геральдических трактатах Средневековья и Нового времени // Люди и тексты. Исторический альманах. 2015. Идея истории. К 100-летию cо дня рождения М.А. Барга. М., 2016. С. 203–204.

⁹ Perry M. “Candor Illaesvsˮ: The “Impresaˮ of Clement VII and Other Medici Devices in the Vatican Stanze // The Burlington Magazine. 1977. Vol. 119. № 895. P. 680.

¹⁰ Об обычае кровной мести в позднее Средневековье и ранее Новое время см.: Muir E. Mad Blood Stirring. Vendetta and Factions in Friuli during the Renaissance. Baltimore; London, 1993; Dean T. Marriage and Mutilation: Vendetta in Late Medieval Italy // Past & Present. 1997. № 157. P. 3–36; Rose C. “To be remedied of any vendettaˮ: Petitions and the avoidance of violence in early modern Parma // Crime, Histoire & Sociétés. 2012. Vol. 16. № 2. P. 5–27; Povolo C. Feud and vendetta: Customs and trial rites in medieval and modern Europe. A legal-Anthropological approach // Acta Histriae. 2015. № 23. P. 195–244; Rose C.S. Homicide in North Italy: Bologna, 1600–1700. A thesis submitted in conformity with the requirements for the degree of Doctor of Philosophy. Toronto, 2016.

¹¹ Dean T. Violence, Vendetta and Peacemaking in Late Medieval Bologna // Crime, Gender and Sexuality in Criminal Prosecutions / ed. L.A. Knafla. London, 2002. P. 14.

¹² Pigliari A. “Inizio e fine del sangue”. Onore e vendetta nella scienza cavalleresca di Scipione Maffei // Giornale Critico di Storia delle Idee. 2012. № 7. P. 39.

¹³ Andreozzi D. Nascita di un disordine. Una famiglia signorile e una valle piacentina tra XV e XVI secolo. Milano, 1993. P. 231–239.

¹⁴ Рушелли, Жироламо (Girolamo Ruscelli, 1518–1566) – итальянский математик и картограф, автор трактатов об изобразительных девизах Ragionamento di mons. Paolo Giovio sopra i motti, & disegni d’arme, & d’amore, che communemente chiamano imprese: con vn discorso di Girolamo Ruscelli, intorno allo stesso soggetto (1556) и Le Imprese illustri, con espositioni e discorsi (1566).

¹⁵ Тассо, Торкуато (Torquato Tasso, 1544–1595) – итальянский поэт, автор трактата о героической поэме Dialogo di M. Torquato Tasso. Nuovamente Posto In Luce, & Con Diligenza Corretto (1581).

¹⁶ Палацци, Джованни Андреа (Giovanni Andrea Palazzi, XVI в.) – итальянский мыслитель, автор трактата I Discorsi di M. Gio. Andrea Palazzi sopra l’imprese (1575).

¹⁷ Арези, Паоло (Paolo Cesare Aresi, 1574–1644) – итальянский философ, теолог, епископ города Тортона, автор трактата о священных изобразительных девизах Imprese Sacre con triplicati discorsi illustrate & arricchite (1621).

¹⁸ Тассо, Эрколе (Hercole Tasso, 1540–1613) – итальянский поэт, философ и политик, автор трактатов Della realtà & perfettione delle imprese. Con l’essamine di tutte le openioni infino a quì scritte sopra tal’arte (1612) и Della realtà & perfettione delle imprese di Hercole Tasso con l'essamine di tutte le openioni infino a qui scritte sopra tal' arte (1612).

¹⁹ Ferro G. Teatro d’imprese di Giouanni Ferro all’ill[ustrisi]mo e r[everendissi]mo cardinal Barberino. Parte prima [-Seconda]. Venetia, 1623. P. 1–3.

²⁰ Gregorio M.D. A Scholar’s Library from the Seventeenth Century: The Books of Gregorio Leti (1630–1701). Leiden, 2019.

²¹ Лети, Грегорио (Gregorio Leti, 1630–1701) – итальянский писатель, сатирик, историк.

²² Arbizzoni G. Giovio, Domenichi e le Imprese // Bollettino Storico Piacentino. Rassegna semestrale di storia, lettere e arte fondata da Stefano Fermi. Anno CX. Piacenza, 2015. P. 184; Barral i Altet X. Firenze e Venezia. Qualche nota a margine sulla percezione della città Medievale e Rinascimentale // Ciutats mediterrànies: l’espai i el territori / coord. por F.Sabaté i Curull. Barcelona, 2020. P. 170.

²³ Альчати, Андреа (Andrea Alciati, 1492–1550) – итальянский юрист и писатель.

²⁴ Ruscelli I. Le Imprese Illvstri con Espositioni, et discorsi del S^r Ieronimo Rvscelli. Al serenissimo et sempre felicissimo re catolico, Filippo d’Avstria. Lib. II. Pt. III. Venetia, 1572. P. 136v.

²⁵ Palazzi G.A. I Discorsi hela filole. Di M. Gio. Andrea Palazzi Sopra L’Imprese: Recitati Nell’ Academia d’Vrbino: Con la Tauola delle cose più notabili, che in toro fe contengono. Bologna, 1575. P. 57.

²⁶ Maffei S. Giovio’s dialogo delle imprese militari e amorose and the Museum // The Italian Emblem: A Collection of Essays / eds D. Mansueto, E.L. Calogero. Vol. 12. Glasgow, 2007. P. 36.

²⁷ Kahl C. Lehrjahre eines Kaisers – Stationen der Persönlichkeitsentwicklung Karls V. (1500–1558). Eine Betrachtung habsburgischer Fürstenerziehung / bildung zum Ende des Mittelalters. Trier, 2008. S. 288. Notiz 1235.

²⁸ Rosenthal E. Plus Ultra, Non plus Ultra, and the Columnar Device of Emperor Charles V // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1971. Vol. 3. Р. 204–228; Idem. The Invention of the Columnar Device of Emperor Charles V at the Court of Burgundy in Flanders in 1516 // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1973. Vol. 36. P. 198–230.

²⁹ Гравюра А. Дюрера, изображающая Карла I; также гравюра Мастера Петрарка «Молодой Карл» в Британском музее.

³⁰ Mínguez V. Los reyes solares: iconografía astral de la monarquía hispánica. Castelló de Plana, 2001. P. 92.

³¹ Giovio P. Dialogo delle imprese militari e amorosi di Monsignor Paolo Giovio Vescovo di Nucera. Rome, 1555. P. 47.

³² Giovio P. Ragionamento di Mons. Paolo Giovio sopra i motti, & disegni d'arme, & d'amore, che communemente chiamano imprese. con un discorso di Girolamo Ruscelli, intorno allo stesso soggetto. Venetia, 1556. P. 16.

³³ Тезауро, Эмануэле (Emanuele Tesauro, 1592–1675) – итальянский историк, философ, писатель и драматург.

³⁴ Согласно распространенному в Европе обычаю написания буквы «u», «v» и «b» были взаимозаменяемыми.

³⁵ Лигурия – область на севере Италии, где расположена Генуя, откуда родом Колумб.

³⁶ Возможно, это упоминание является намеком на орден Золотого руна, учрежденный Филиппом III Добрым, герцогом Бургундским, в 1430 г. В 1531 г. Ферранте Гонзага стал кавалером этого ордена.

³⁷ Имеется в виду Хальк-эль-Уэт, ныне муниципалитет и порт тунисской столицы. Голетта была заложена в 1535 г. императором Карлом V, дабы закрепиться на северном побережье Африки. Голетта и прилегающая к ней территория управлялись Испанией в 1535–1574 гг. Поэтому очевидно, что Э. Тезауро ошибается.

³⁸ Победа над турецкими войсками.

³⁹ Арабы и турки сделали берберов «подданными второго сорта», что было закреплено в иерархии кланов.

⁴⁰ Гонзага, Ферранте (Ferrante Gonzaga, 1507–1557) – паж Карла V, испанский военный деятель, главнокомандующий (1527), кондотьер.

⁴¹ Тингитанская Мавритания (Mauretania Tingitana) – провинция Римской империи, занимавшая север современного Марокко. Простиралась к югу от Геркулесовых колонн (высоты, обрамляющей вход в Гибралтарский пролив) до Салы и Волюбилиса. Административным центром был город Тингис (ныне Танжер), давший название всей провинции.

⁴² Мавритания Цезарейская (Mauretania Caesariensis) – провинция Римской империи, занимавшая запад современного Алжира.

⁴³ Tezavro E. Il cannocchiale aristotelico o sia idea delle argutezze heroiche vulgarmente chiamate Imprese. Torino, 1654. P. 139.

⁴⁴ Балаханова Ю.Б. Книги импрез в собрании научной библиотеки Государственного Эрмитажа // Государственный Эрмитаж. Семинар «Геральдика – вспомогательная историческая дисциплина». Заседание 30 марта 2016 г. СПб., 2016. С. 29.

⁴⁵ Доменичи, Лодовико (Lodovico Domenichi, 1515–1564) – итальянский интеллектуал, автор нескольких трактатов о роли знати и эмблематике, например: La nobilta delle donne di m. Lodouico Domenichi. Veneti, 1549.

⁴⁶ Simeoni G. Les devises ou emblemes heroiques et morales, inventees par les Gabriel Symeon, a Monseignevr le Constable de France. Lyon, 1559; Idem. Imprese heroiche et morali ritrovate da M. Gabriello Symeoni Fiorentino, Al Gran Conestabile di Francia. Lyone, 1559.

⁴⁷ Джовио, Паоло (Paolo Giovio, 1483–1552) – епископ Ночерский, итальянский ученый-гуманист, придворный врач римских пап, историк, биограф, географ, коллекционер.

⁴⁸ Giovio P. Ragionamento di Mons… P. 5. По мнению М. Пастуро, изобразительные девизы появились в Италии в середине XIV в., см.: Pastoureau M. Aux origines de l’emblème: la crise de l’héraldique européenne aux XV^e et XVI^e siècles // Pastoureau M. L’Hermine et le Sinople. Etudes d’héraldique médiévale. Paris, 1982. P. 327.

⁴⁹ Giovio P. Dialogo dell’imprese militari et amorose di monsignor Giovio Vescouo di Nocera; Con vn Ragionamento di Messer Lodouico Domenichi, nel medesimo soggetto. Con la tavola. Lione, 1559. P. 9; Idem. Ragionamento di Mons… P. 6–7.

⁵⁰ Капаччо, Джулио Чезаре (Gulio Caesar Capaccio, 1552–1631) – неаполитанский богослов, историк и поэт.

⁵¹ Capaccio G.C. Delle imprese trattato di Giulio Cesare Capaccio in tre libri diuiso. Napoli, 1592. P. 71.

⁵² Ames-Lewis F. Early Medicean Devices // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1979. Vol. 42. № 1. P. 122–143; Liebenwein W. Die “Privatisierung” des Wunders: Piero de‘ Medici in SS. Annunziata und San Miniato // Piero de’ Medici “il Gottoso” (1416–1469): Kunst im Dienste der Mediceer/Art in the Service of the Medici / eds A. Beyer, B. Boucher. Berlin, 1993. P. 251–290; Koch L.A. Power, Prophecy, and Dynastic Succession in Early Medici Florence: The Falcon Impresa of Piero di Cosimo de’ Medici // Zeitschrift für Kunstgeschichte. 2010. Bd. 73. H. 4. S. 510.

⁵³ Альчати, Андреа (Andrea Alciati, 1492–1550) – итальянский юрист и писатель, автор книги Viri clarissimi D. Andree Alciati Iurusconsultis. Mediol. ad D. Chonradum Peutingeru Augustanum, Iurisconsultum Emblematum liber. Augsburg, 1531.

⁵⁴ Miedema H. The Term Emblema in Alciati // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1968. Vol. 31. P. 249.

⁵⁵ Черных А.П. Появление гербов как проблема гербоведения и истории XII века // Средние века: исследования по истории Средневековья и раннего Нового времени. Вып. 74 (3–4). М., 2013. С. 132.

⁵⁶ Guardiola J.B. Tratado de nobleza, y de los titulos y ditados que oy dia tienen los varones claros y grandes de Espana [...]. Madrid, 1591. Fol. 31v.–33r.

⁵⁷ Bara H. de. Le blason des armoiries. Lyon, 1579. P. 5, 95.

⁵⁸ Gailliard C. Le Blason des Armes suivi de l’Armorial des villes, châtellenies, cours féodales, seigneuries et familles de l’ancien Comté de Flandre… Bruxelles, 1866. Ch. V.

⁵⁹ Spangenberg C. Under Teil des Adelspieges. Schmalkalden, 1591/1594.

⁶⁰ Шарбонно-Лассе Л. Бестиарий Христа. Энциклопедия мистических существ и животных в христианстве. Т. 1. Ч. I–VIII. Ч. I. Введение. М., 2017. С. 55–56.

⁶¹ Термин впервые был предложен в работе: Елохин К.А. К вопросу об эмблематической репрезентации испанской знати в Новом Свете в XVIII веке // Signum. Вып. 12. Не только геральдика. Сб. статей к 70-летию Александра Петровича Черных / вып. ред. Д.С. Староскольская. М., 2022. С. 212; Его же. К вопросу об итальянских родовых изобразительных девизах в монетах раннего Нового времени // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2023. T. 14. Вып. 6. URL: https://history.jes.su/s207987840027250-4-1/ (дата обращения: 15.07.2023). DOI: 10.18254/S207987840027250-4

⁶² В польской книжной культуре знаки героглифико заняли промежуточное положение между эмблемами и гербами, см.: Górska M. Hieroglifik w teorii Rzeczypospolitej (XVII–XVIII wieku). Zarys problematyki // Terminus. 2012. Vol. 14. Iss. 25. P. 15–46.

⁶³ Palatino G.B. Libro nuovo d’imparare a scrivere tutte sorte lettere antiche, et moderne di tutte nationi, con nuove regole, misure, et essempi. Rome, 1540.

⁶⁴ Ferro G. Teatro d’imprese… P. 5.

⁶⁵ Lippincott K. The Genesis and Significance of the Fifteenth-century Italian Impresa // Chivalry in the Renaissance / ed. A. Sydney Anglo. Woodbridge (NG), 1990. P. 49–76.

⁶⁶ Ferro G.F. Ombre apparenti nel teatro d’imprese di Giovanni Ferro: illustrate dal medesimo Autore col lume di nuove considerationi. Venetia, 1629. P. 85.

⁶⁷ Дж.Ф. Ферро именовал их привычным термином «реверс» (ит. rouesci), однако это концептуально иные знаки, и мы предлагаем назвать их «ровеччио», дабы не возникало путаницы и было приемлемо для русского языка с сохранением итальянского колорита. Термин впервые введен в работе: Цыганова Л.А., Елохин К.А. Идея Джованни Ферро (1582–1630) о внедрении нового вида знаков ровеччио // VII Международная научная конференция, посвященная 85-летию Донецкого национального университета. Донецкие чтения 2022: образование, наука, инновации, культура и вызовы современности, г. Донецк 27–28 октября 2022 г. Донецк, 2022. С. 54–56.

⁶⁸ Ferro G. Teatro d’imprese… P. 136, 198.

⁶⁹ Ferro G.F. Ombre apparenti… P. 258–259.

⁷⁰ Ferro G. Teatro d’imprese… P. 285–286.

⁷¹ Ibid. P. 292.

⁷² Ferro G.F. Ombre apparenti… P. 200.

⁷³ Ferro G. Teatro d’imprese… P. 133.

⁷⁴ Ferro G.F. Ombre apparenti… P. 219.

⁷⁵ Ibid. P. 233–234.

⁷⁶ Capaccio G.C. Op. cit. P. 96.

⁷⁷ Tavernier J.B. Les six voyages de Jean Baptiste Tavernier, Ecuyer Baron d'Aubonne, en Turquie, en Perse, et aux Indes, Pendant l'espace de quarante ans, & par toutes les routes que l'on peut tenir: accompagnez d'observations particuliers sur la qualité, la religion, le gouvernement, les coûtumes & le commerce de chaque païs, avec les figures, le poids, & la valeur des monnoyes qui y ont cours. Livre I. Chap. XII. París, 1681. P. 135.

⁷⁸ Тучков И.И. «Подвиги Геракла» на вилле Фарнезе в Капракола // Миф в культуре Возрождения / отв. ред. Л.М. Брагина. М., 2003. С. 166.

⁷⁹ Доронин А.В. Миф и национальная история в культуре Возрождения в Германии // Там же. С. 206.

⁸⁰ Д̕Эсте, Эрколе (Ercole d’Este, 1431–1505) – герцог Модены, Феррары и Реджо-нель-Эмилия.

⁸¹ Shepherd R. A Note About an Article About a Letter About Looking at Coins // Shepherd R. Museum documentation manager and art historian. URL: https://rupertshepherd.info/renaissance/a-note-about-an-article-about-a-letter-about-looking-at-coins (дата обращения: 23.01.2023).

⁸² Syson L. Circulating a Likeness? Coin Portraits in Late Fifteenth-Century Italy // Mann N. The Image of the Individual: Portraits in the Renaissance. London, 1998. P. 113–125; 216–221.

⁸³ Stannard C. The labors of Hercules on central Italian coins and Tesserae of the first century BC // FIDES Contributions to Numismatics in Honor of Richard B. Witschonke / eds P.G. van Alfen, G. Bransbourg, M. Amandry. New York, 2015. P. 357–378.

About the authors

Kirill A. Elokhin

Institute of World History, Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: kelokhin@gmail.com
ResearcherId: AAM-4858-2020

Cand. Sci. (Hist.)

Russian Federation, Moscow

Lubov A. Tsyganova

HSE University "High School of Economics"

Email: ltsyganova@hse.ru
ResearcherId: K-3331-2015

Cand. Sci. (Hist.), Associate Professor

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files