Khlebo, Kresto and Payoko in Arkhangel’sk Dialects: Are they Conditioned by Phonetics?

Full Text

В ходе диалектологической экспедиции 1989 г. под руководством С. К. Пожарицкой мы посетили деревню Сельцо Виноградовского района Архангельской области, которая находится на левом берегу Северной Двины в 80 км выше по ее течению (в юго-восточном направлении) от посёлка Березник, административного центра Виноградовского района. В Сельце мы записали речь четырех информантов-женщин, 1910–1914 годов рождения общей продолжительностью 5 часов звучания.Одной из самых ярких особенностей этого говора являются формы им. и вин. п. м. р. существительных и прилагательных с конечным гласным -о: возо, пароходо, в лесо, тракторо, барако, плуго, паёко, хлебо, домо, кресто, совхозо, магазино, паёчеко, брато, другойо, чёрныйо, само (один раз такой гласный встретился в глагольной словоформе 1 л. наст. вр.: «Что ты, – говорит, – бродишь, съедят тебя кабаны! Я говорю: «Я них съемо!»).Этим формам (в основном причинам их возникновения) посвящено специальное исследование, выполненное на материале в том числе и говора Сельца (но не только его) [Касаткин 1996]. Л. Л. Касаткин считает, что «записи свидетельствуют о значительной редкости форм на -о, которые встречаются только у некоторых информантов, наиболее старых. По-видимому, эти формы представляют собой лишь редкие остатки явления, бытовавшего ранее в русских говорах» [Касаткин 1996: 244], а в качестве иллюстрации своих предположений о времени и причинах возникновения этих форм приводит некоторые примеры из разных архангельских говоров (д. Покшеньга Пинежского района, д. Верхняя Золотица Приморского района, д. Тимошино Виноградовского района и из наших записей д. Сельцо Виноградовского района). Однако в разных говорах могут быть представлены как различные системы употребления исследуемых форм, так и разные стадии развития (разрушения) этих систем. В настоящем исследовании предпринята поэтому попытка сплошного анализа соответствующего материала внутри говора.Основным материалом исследования служили наши магнитофонные записи шести архангельских говоров: д. Сельцо Виноградовского района (запись С. В. Князева, 1989 г., 300 мин.) [Князев 2023], д. Веегора (и окрестных деревень) Пинежского района (запись С. В. Князева, С. К. Пожарицкой 1999 г. и В. Голубевой и С. Саркисьянц 1986 г., 680 мин.), с. Церковное Плесецкого района (запись С. В. Князева, 1988 г., 120 мин.) [Князев 2022б], дд. Вадюга и Тинева Верхнетоемского района в верховьях Пинеги (запись С. В. Князева и С. К. Пожарицкой, 1987 и 1990 гг., 540 мин.) [Князев 2021], д. Кеба Лешуконского района (запись С. В. Князева, С. К. Пожарицкой 1986 г., 380 мин.) [Князев 2022а], д. Мосеево (и окрестных деревень) Мезенского района в среднем течении притока Мезени Пёзы (запись С. В. Князева, С. К. Пожарицкой 1989 г., 460 мин.) [Князев 2022в].Этот выбор обусловлен тем, что в первых двух говорах довольно регулярно встречаются формы м. р. на -о, а материал из Веегоры при этом не мог быть учтен в работе Л. Л. Касаткина (поскольку бóльшая его часть была записана нами позже); в четырех же последних говорах этого явления не наблюдается, и они служили основанием для сопоставления.В качестве дополнительного материала (записанного другими исследователями) были использованы данные из д. Тимошино Верхнетоемского района Архангельской области, сделанные в 1997 г. С. К. Пожарицкой и в 1970 г. Е. А. Нефедовой (всего – 320 минут звучания). Таким образом, общий объем исследованного материала составил 41,3 часа.Одной из причин возникновения форм имен м. р. на -о можно считать отпадение конечного согласного [т] в одной из форм постпозитивной частицы -то [Касаткин 1996: 246], которая в современном русском литературном языке выполняет усилительно-выделительную функцию.В большинстве архангельских говоров варианты этой частицы различны при разных формах имени и определяются фонетически и/или грамматически: «Частица в виде от “сопровождает” форму им. п. м. р. существительных и прилагательных (старик-от, дорогой-от); та – форму им. п. ж. р. (жена-та, мати-та, жизнь-та); то – форму им. п. ср. р. (окно-то); ту – форму вин. п. ж. р. (жену-ту), те и ти представляют собой, по-видимому, фонетические варианты одной и той же частицы, сопровождающей обычно формы им. и вин. п. мн. ч. с остальными словоформами употребляется преимущественно то» [Пожарицкая 1997: 130]. По мнению С. К. Пожарицкой, функция этой частицы в высказывании «не может быть однозначно определена как усилительно-выделительная хотя бы потому, что в речи она встречается значительно чаще, чем это требовалось бы для усиления и выделения слов; в некоторых говорах она может сопровождать несколько слов в пределах одного высказывания. Это позволяет предположить, что ей свойственна определенная роль в просодической структуре диалектной речи, в ее ритмическом оформлении» [Пожарицкая 1997: 129–130]. Наш материал не противоречит этой точке зрения, см. пример из Сельца:– А грибы – какие вы тут грибы собираете?– Всяки. Красны грибы это. Эки толсты-то, головки-то красны-то… По дорогам-то нувой раз маленьки-то.В настоящее время во многих говорах – и Сельцо с Веегорой в этом отношении не являются исключениями – исходная система разрушается и форма -то, как можно видеть и из примера выше, получает всё большее распространение, в том числе и при существительных мужского и женского рода в именительном и винительном падежах единственного числа и при формах множественного числа.Поскольку -от употребляется с теми же самыми словами, которые могут иметь варианты на -о, очевидным образом, «возникает вопрос, не образовались ли формы типа домо из дом-от в результате утраты конечного т? Так, в частности, объясняет Л. Л. Васильев записанные А. В. Марковым в Зимней Золотице Архангельской губернии формы кресть-о, носъ-о, годъ-о, шумъ-о, шатёрь-о, овинъ-о, Владимёрь-о, князь-о, глупой-о, неразумной-о, удалой-о, малой-о [Васильев 1902, с. 27–28]. Так же, по-видимому, считал и сам А. В. Марков, судя по орфографии его примеров» [Касаткин 1996: 246]. Отметим еще, что существенным аргументом в пользу этого предположения является тот факт, что формы на -о до сих пор отмечены только в тех говорах, где есть постпозитивная частица -то с вариантом -от.Обсуждая эту гипотезу, Л. Л. Касаткин отмечает: «Можно было бы предполагать, что в русских говорах, знающих формы типа дом-от, конечный т в этих формах мог утрачиваться перед словами, начинающимися с [т], [д]... Можно предположить, что сочетания [тт] и [дд] могли сокращаться, в результате чего и возникли формы на -о: плуг-от таскат’ > плуго таскат’, стол-от тут > столо тут. Однако формы на -о выступают и перед словами, начинающимися другими согласными или гласными, а также перед паузой, где выпадение [т], [д] трудно предполагать» [Касаткин 1996: 246]. На этом основании Л. Л. Касаткин считает, что формы на -о не могли образоваться из форм с частицей -от фонетическим путем и предлагает иное объяснение: «Можно предположить, что после падения редуцированных окончание существительных муж. рода им.-вин. падежа ед. числа выступало в двух вариантах: в гласном -о и в нуле гласного. По-видимому, эти варианты первоначально были позиционно обусловлены и -о выступало в сильных фразовых позициях» [Касаткин 1996: 246]. Можно предположить, что сплошной анализ материала внутри говора мог бы пролить новый свет на эту проблему.На первом этапе исследования для ответа на вопрос о наличии или отсутствии связи между формами на -о и формами с постпозитивной частицей из перечисленных выше семи говоров были выделены все слова, которые могут иметь при себе частицу -от – имена м. р. в им. и вин. п. ед. ч. 1) с конечным -о, 2) с частицей -от, 3) с частицей -то, которая заменяет -от в процессе разрушения исходной системы. Полученные результаты приведены в таблице 1 и на рисунке 1.Таблица 1. Количество и процентное соотношение форм на -о и форм с частицами -от, -то в архангельских говорах Table 1. Total number and percentage ratio of -o, -ot and -to forms in Arkhangel’sk dialects Церковное (120 мин.) Вадюга (540 мин.) Кеба (380 мин.) Мосеево (460 мин.) Тимошино (320 мин.) Сельцо (300 мин.) Веегора (680 мин.) -о 0 0 1 (0,5 %) 6 (3 %) 27 (24 %) 38 (38 %) 52 (39 %) -от 20 (95 %) 189 (96 %) 177 (97 %) 171 (86 %) 63 (55 %) 31 (31 %) 33 (25 %) -то 1 (5 %) 8 (4 %) 5 (2,5 %) 22 (11 %) 24 (21 %) 31 (31 %) 47 (36 %) всего 21 197 183 199 114 100 132Эти результаты свидетельствуют о том, что степень сохранности системы с «правильным» употреблением -от при с именах м. р. им. и вин. п. уменьшается по направлению от говоров Церковного, Вадюги, Кебы к говорам Мосеева, Тимошина и Сельца-Веегоры (на рисунке 1 – слева направо). В Церковном, Вадюге и Кебе отсутствие форм на -о сочетается с «правильным» употреблением постпозитивной частицы -от (в 95 %, 96 %, и 97 % всех случаев соответственно), в то время как в Веегоре и Сельце, в которых формы на -о встречаются чаще всего, количество «правильных» -от уступает как числу форм на -о, так и количеству форм с -то и составляет всего 25 % и 31 % от общего числа соответственно. Говор д. Мосеево очень близок Церковному, Кебе и Вадюге: 86 % «правильных» форм на -от и 3 % случаев с -о, а говор Тимошина занимает в некотором смысле промежуточное положение: 55 % форм на -от и 24 % – с -о. Таким образом, можно утверждать, что чем больше в говоре примеров на -то вместо форм на -от, тем больше в нем и вариантов с конечным -о.На основании этих данных можно сделать выводы о том, что количество вариантов с частицей -от явно связано с наличием/отсутствием форм на -о: доля первых значительно уменьшается при наличии последних; аналогичным образом, имеет место корреляция числа вариантов с частицей -то и наличием форм на -о: при увеличении доли первых возрастает и доля последних; наличие форм на -о явным образом коррелирует с наличием вариантов с частицей -то вместо -от; по-видимому, формы на -о появляются в случае разрушения исходной системы последовательного употребления частицы -от (это может быть связано с тем фактом, что говоры Вадюги-Тиневы, Кебы и Мосеева являются более изолированными, чем говоры Тимошина, Сельца и Веегоры).Все это свидетельствует о существовании определенной связи между формами на -о и формами с постпозитивными частицами и является аргументом в пользу гипотезы о происхождении форм на -о из форм с частицей -от.В качестве одной из вероятных причин, способствовавших такому изменению, можно указать и на характер произношения вводной частицы вот, в которой в говоре Сельца регулярно, а в Тимошине и Веегоре спорадически отсутствует начальный согласный, то есть ее звуковой облик полностью идентичен форме -от постпозитивной частицы (в отличие от говоров Вадюги, Церковного, Мосеева и Кебы): стремление снять омонимию может приводить к использованию вариантов без конечного [т] в постпозитивной частице.Среди форм на -о встретился «немотивированный» случай глагольной словоформы съемо, где постпозитивной частицы как будто бы не ожидается, так что его можно рассматривать в качестве контраргумента гипотезе о возникновении форм на -о из форм на -от. Однако такой пример встретился только один (из общего числа 90) на более чем 16 часов звучания, кроме того, в исследованных говорах наблюдаются и глагольные формы с постпозитивной частицей -то, см., например, ниже пример 88.Укажем в заключение этого раздела, что формы существительных м. р. в им. и вин. п. ед. ч. без последующей частицы или форманта -о фиксируются в 7–8 раз чаще форм с -о, -от, -то (соответственно 697 против 100 в Сельце и 1074 против 132 в Веегоре). Таким образом, варианты с конечным -о встречаются один раз на 20–25 словоупотреблений с конечным согласным, поэтому предположение о том, что формы на -о являются нейтральными вариантами имен в им. и вин. п. (в отличие от форм с постпозитивными частицами), выглядит не очень убедительным, особенно в свете того, что с определенными фразовыми условиями, например положением в конце фразы или синтагмы, они явно не связаны: в этой позиции отмечено только около 20 % всех форм на -о (подробнее об этом см. ниже, в частности таблицы 2 и 4).На втором этапе с целью ответа на вопрос о наличии фонетических факторов, которые могли бы способствовать изменению дом-от → домо, или отсутствии связи между формами на -о и формами с постпозитивной частицей из двух говоров с максимальной частотностью форм на -о (Сельцо и Веегора) были выделены все слова с -о и все слова с частицей -от в контексте. Они приводятся в Приложении.Формы на -о встречаются в обоих говорах у всех информантов с достаточной регулярностью – в среднем приблизительно один раз в десять-одиннадцать минут. Чуть реже (один раз в пятнадцать минут), но столь же регулярно фиксируются в Веегоре и Сельце формы с частицей -от. В речи большинства информантов оба варианта более или менее равновероятны, лишь в редких случаях преобладает какой-либо один (так, у НЕП1920 на 12 форм на -о приходится всего 2 случая с -от).Одним из аргументов в пользу позднего происхождения форм на -о является высокая частотность новых для говора слов в таком оформлении: барако, паёко, паёчеко, магазино, колхозо, пароходо, милиционеро, тракторо, совхозо, интернато, свинарнико, «Бурано», мотоцикло, заводо, трудоденё и т. п.Для того чтобы определить, существует ли какая-либо зависимость выбора той или иной формы от правого контекста, все примеры были разбиты на группы в зависимости от того, что следует за анализируемыми словоформами: пауза, гласный, щелевой согласный, смычный согласный, смычный согласный того же места образования, сочетание согласных (только для Веегоры, т. к. в Сельце встретился лишь один такой пример).Щелевые согласные – это звуки, которые образуются вследствие существенного сужения (образования щели) в речевом тракте, вызывающего вихревой поток воздуха и, соответственно, фрикативный шум (например, [ш], [ф], [х], [с], [з]). Эти согласные обычно более или менее однородны на всем своем протяжении.Обязательным условием произношения смычных согласных является полное смыкание артикулирующих органов (например, языка и зубов) в речевом тракте и запирание воздушного потока через рот. Эта фаза их произношения называется смычкой.В зависимости от того, как преодолевается смычка, они подразделяются на:• взрывные (например, [б], [т], [к]), при артикуляции которых за смычкой создается избыточное давление воздуха, которое приводит к резкому размыканию смычки (взрыву) и выдоху скопившегося воздуха (послевзрывная фаза), см. пример слева на рис. 2;• аффрикаты, при артикуляции которых смычка переходит в щель (например, [ц] и [ч’]);• носовые, при произношении которых имеется смычка в ротовой полости, но часть воздуха может выходить через нос (например, [м], [н]).Взрывные и носовые согласные, произнесенные без взрыва (то есть вообще без размыкания речевых органов, образующих смычку), называются имплозивными («неразомкнутыми») – так произносится, например, первый [т] в слове оттолкнуть.На рисунке 2 приведены осциллограмма (вверху) и динамическая спектрограмма (внизу) двух произнесений слова кот – слева с размыканием смычки последнего согласного, а справа – без размыкания (имплозивного [т]); цифрой 1 обозначена фаза смычки (присутствующей в обоих случаях), цифрой 2 – взрыв, цифрой 3 – послевзрывная фаза разомкнутого согласного (слева). Характер взрывного согласного может зависеть от его положения во фразе [Halle, Hughes, Radley 1957]. В современном русском литературном языке в конце фразы перед паузой он может быть как разомкнутым, так и имплозивным, такова же ситуация в английском языке, в других языках в этой позиции может допускаться только один из вариантов: например, во французском только разомкнутый, а в корейском – только имплозивный [Lee 1993]. Перед гласными взрывные согласные всегда разомкнуты, а перед согласным могут произноситься по-разному в зависимости от их степени близости по способу и месту образования. Для конечного в частице -от взрывного [т] вероятность имплозивного произнесения минимальна (практически нулевая) перед щелевыми и [р], значительно выше перед одинаковыми с [т] по способу образования смычными, отличными по месту образования [Davidson 2011], и максимальна (100%) перед смычными того же места артикуляции (то есть гоморганными) – [т], [д], [н], [л], [ч] и соответствующими мягкими. Именно этим обстоятельством – степенью вероятности имплозивного произнесения – в настоящей работе было обусловлено выделение групп 1) – 6) по типу правого контекста форм с -о и -от: имплозивный характер согласного может способствовать его утрате, поскольку без взрыва смычка этого согласного может восприниматься как часть смычки последующего.Общеизвестно, что распределение разных типов взрывных перед паузой может различаться по диалектам [Byrd 1992], именно такая ситуация наблюдается и в нашем материале: в общем случае в позиции конца синтагмы взрывные согласные в Веегоре реализуются с гораздо большим уровнем энергии взрыва и послевзрывной фазы, чем в Сельце.Результаты распределения примеров по группам в зависимости от правого контекста (следующего звука или паузы) в д. Сельцо приведены в таблице 2 и на рисунке 3.Таблица 2. Количество и процентное соотношение форм на -о и -от в зависимости от правого контекста в говоре д. Сельцо Table 2. Total number and percentage ratio of -o and -ot forms as a function of the right phonetic context in Sel’tso dialect правый контекст -о -от пауза 15 (39 %) 15 (48 %) гласный 0 4 (13 %) щелевой 3 (8 %) 5 (16 %) смычный 20 (53 %) 7 (23 %) т, д, н, л, ч 11 (30 %) 1 (3 %)Эти данные свидетельствуют о том, что в говоре Сельца формы на -о и на -от по-разному распределены в зависимости от того, что следует после них: первые преобладают перед смычным согласным, особенно гоморганным, вторые – перед гласным и щелевым согласным; в позиции перед паузой их употребление почти равновероятно. Этот тип распределения звуков по позициям можно охарактеризовать как разновидность орфоэпической прикрепленности [Каленчук 1993], а не фонетической обусловленности, при которой тот или иной звук встречается в определенной позиции всегда, без исключений. Необходимо отметить, что в конце фразы перед паузой согласный в частице -от зачастую произносится без взрыва, то есть является имплозивным; тем не менее, его наличие может быть в этом случае зафиксировано как на слух, так и инструментально – по происходящим в соседстве с ним изменениям гласного. Так, вторая форманта гласного [о] перед зубным [т], в том числе и имплозивным, повышается (см. спектрограмму слова хлеб-от на рис. 4), а перед паузой это повышение отсутствует (см. спектрограмму слова домо на том же рис. 4).Рисунок 4. Осциллограмма (вверху) и спектрограмма с формантными треками (внизу) отрезков пусть хлеб-от (д. Кеба, слева) и Это не тот домо (д. Сельцо, справа) Figure 4. Waveform (up) and spectrogram (bottom) of the segment pust’ khleb-ot (Keba, left) and Eto ne tot domo (Sel’tso, right)Как уже отмечалось, дополнительным материалом исследования служили записи из д. Тимошино Виноградовского района. Куст деревень под общим названием Тимошино (Заболотье, Семёновская, Тилкурья и др.) протянулся на 11 км вдоль Северной Двины в 100 км выше Сельца на противоположном (правом) берегу. Говоры этих деревень очень близки говору Сельца, отличия между ними крайне немногочисленны и незначительны.Результаты распределения примеров по тем же группам в зависимости от правого контекста в д. Тимошино приведены в таблице 3 и на рисунке 5.Таблица 3. Количество и процентное соотношение форм на -о и -от в зависимости от правого контекста в говоре д. Тимошино Table 3. Total number and percentage ratio of -o and -ot forms as a function of the right phonetic context in Timoshino dialect правый контекст -о -от пауза 4 (15 %) 17 (27 %) гласный 0 12 (19 %) щелевой 4 (15 %) 15 (24 %) смычный 19 (70 %) 19 (30 %) т, д, н, л, ч 17 (63 %) 2 (3 %) всего 27 63На основании этих данных можно утверждать, что в говоре Тимошина наблюдается в целом та же картина, что и в близком ему во всех других отношениях говоре Сельца: формы на -о преобладают перед смычным согласным, особенно гоморганным, а формы на -от – перед гласным и щелевым согласным. Отличия между говорами заключаются в том, что, во-первых, в Тимошине формы на -о встречаются реже форм на -от: 27 против 63 (при 38/31 в Сельце за те же приблизительно 5 часов звучания); во-вторых, в позиции перед паузой в Тимошине преобладают формы с частицей -от.Результаты распределения примеров по тем же группам в зависимости от правого контекста в д. Веегора приведены в таблице 4 и на рисунке 6.Таблица 4. Количество и процентное соотношение форм на -о и -от в зависимости от правого контекста в говоре д. Веегора Table 4. Total number and percentage ratio of -o and -ot forms as a function of the right phonetic context in Veegora dialect правый контекст -о -от пауза 4 (7 %) 18 (55 %) гласный 1 (2 %) 3 (9 %) щелевой 12 (23 %) 9 (27 %) смычный 35 (67 %) 3 (9 %) т, д, н, л, ч 25 (48 %) 2 (6 %) сочетание согласных 7 (13 %) 1 (3 %)Данные из Веегоры очень сходны с результатами, полученными на материале говора Сельца и Тимошина; они позволяют утверждать, что в говоре д. Веегора имена на -о и на -от также по-разному распределены в зависимости от наличия и типа следующего звука: формы на -о гораздо чаще встречаются перед смычным согласным, в том числе гоморганным, и перед сочетанием согласных, формы с -от – перед гласным, щелевым согласным и перед паузой. Основное отличие от ситуации, наблюдаемой в Сельце, заключается в том, что в Веегоре -от явно преобладает в положении перед паузой, это, однако, находится в полном соответствии с тем фактом, что взрывные согласные в пинежском говоре реализуются с гораздо большим уровнем энергии взрыва и послевзрывной фазы, чем в двинском.Весьма примечательно, что в Веегоре наблюдается также вариативность в произношении отрицательной частицы нет (с конечным согласным или без него), причем распределение ее вариантов также зависит от правого контекста: перед паузой и гоморганным согласным существенно преобладает не (81% из общего числа 166 случаев), перед гласным и негоморганным согласным – нет (78%).Еще три обстоятельства, связанные с употреблением анализируемых форм в Веегоре, требуют, на наш взгляд, комментариев.Во-первых, кроме форм на -о, -от и -то в этом говоре отмечаются и конструкции типа телёнок тот – (16), (58), (59). Конечно, они могут быть интерпретированы как сочетание существительного с указательным местоимением, но в свете данных о разрушении исходной системы согласования форм частицы та/то/ту/ти/от с именами есть основания полагать, что они представляют собой контаминацию форм -то и -от. К этим примерам примыкает и (66) Конёк вот не сушили.Во-вторых, перед согласными [т] и [д] в говоре нередко встречаются примеры, которые затруднительно однозначно интерпретировать как формы на -о или -от, поскольку длительность соответствующего согласного превышает продолжительность одиночного, но не достигает длительности двойного, а взрыв у первого отсутствует (такие примеры были исключены из рассмотрения).В-третьих, обращают на себя внимание примеры типа (27) и (43), в которых при повторе того же слова форма на -о в более полном произнесении (в случае более яркого фразового выделения) заменяется в речи информанта на форму с -то или с -от. К этим примерам примыкает (73), в котором формы на -от и на -о тоже встречаются в одной фразе, но в обратной последовательности – вследствие того, что первая находится перед паузой, а вторая – перед частицей не, начинающейся с гоморганного согласному [т] сонорного [н’].Укажем, наконец, что в говоре д. Мосеево пять из шести отмеченных в нем примеров на -о зафиксированы в позиции перед звуками [т] или [д] в начале следующего слова.Все эти факты полностью согласуются с предположением о том, что в процессе разрушения исходной системы согласования постпозитивной частицы с именами мужского рода формы на -о могли в прошлом возникнуть из форм на -от, первоначально, по-видимому, в позиции, где конечный согласный частицы произносился без взрыва. Этот процесс привел к наблюдаемой в настоящее время ситуации конкуренции форм на -о, -от и -то, которая, по всей вероятности, в дальнейшем приведет к все большему преобладанию форм с частицей -то в этой функции.Итак, на основании изложенных выше фактов представляется возможным сформулировать следующие выводы: в исследованных говорах наблюдается явная взаимозависимость форм на -от и на -о: доля первых значительно уменьшается при наличии последних; и в Сельце, и в Веегоре имеет место очевидная тенденция к распределению форм на -о и на -от по фонетическим позициям в зависимости от правого контекста; полученные в ходе настоящего исследования данные могут служить существенным аргументом в пользу гипотезы о фонетическом развитии форм на -о из форм с -от в прошлом (вероятно, начавшегося с положения -от перед смычным (гоморганным) согласным), что привело к разрушению «правильного» согласования вариантов частицы с именами мужского рода и заменой частицы -от более распространенной частицей -то в этих формах.ПриложениеСплошная выборка форм на -о и -от в говорах дд. Веегора1 и Сельцо. Информанты обозначены инициалами, цифры соответствуют году рождения (если он известен) и длительности соответствующей записи.ВеегораЛМИ1915, 55 мин А раньше-то ведь стирали-то, знаешь, щёлоку наделают, пепел-от. Чёрный – свой-от ведь и житный, а тут, тут ржаной. Хлеб-от чёрный за булку ели. На шаньги крупно мололи: поставят жёрнов-от повыше, чтобы он, крупно чтобы бежало-то. Ведь раньше дома мололи-то своё, свой был жёрнов-от. А пекли хлебо сами тоже, дак тоже такая мутовка была ведь. Пашка нонче сколько-то заловил зайков-то, Шаврин, Ульянин-от. Где-то как-то делали, где-то брали вот их, бисер-от. Колхозо ведь не даёт денег-то. НЕП1920, 80 мин Дак у нас и конюшня а, дак и телятник, свинарнико, / скотный был... Мужико молоко всё возил в Веегоры, там маслозавод был. А потом-то (в) колхозо вступили, да. Уехали, дак нас не отправили в лес, отправили лес заготовлять, мы радёхоньки хоть в лес-от. а пожар-от был, на реку, говорят, головёшки летели. В Шеймогоры этто за рекой у нас лесопункт был, лесу заготовил отецо, нарубил там, навозили мы. Теленок тот остался. а тут плуго, дак тут. и тут навозо, надь удобрять и удобрять. Ящик такой на ножках был, ящик. И тут жёрново там и снизу... И тут жёрново подымут… Отецо всё охотником был тоже. Валенко то покажи. ШУИ1918, 35 мин в лесо пошла. а этот передоко поставлен был только. В Веегоры поставят сено, скосят луго, низ… Луго обкосят, сено-то высушат да и смечут его. – Лесо растёт хорошо экой вот. – Что растёт? – Лес-то растёт хорошо, говорю. Там в Водогоры всё больше лесо был большой, дак и медведь-то ходил. РИИ1915, 100 мин Не один мужико ловил. У нас дом-от не наш тепере. Дак вот сапог-от и носил. Ак вот там ведь без картошки лес-от. А колхозо ста= совхозо стал, и вот я пошла пятьдесят четыре года. Ну, в колхоз-от. Сосед-от Оли-то. – А как же Вы без света там? Чай как Вы пьёте? – Чайо? Самовар ведь есть этты. Пальнико горелый. Лес-от сгорел, дак вот всё пальником звали. Он там попросил, говорит: «У меня не работает, бабушка, дай телевизор-от». И вот ему и дали телевизор-от, он и не ночевал. Писали, писали там уж в городо всё, а ничего не выдали нам. У нас этто вот леснико был. Петька ей в рото запихал, она встала. «Бурано» давно куплен, «Буран»-от. «Буран»-от хошь купили. Мотоцикло было нам надо, коров-то сдавали, мотоциклы вот покупали. Совхозо стал, да хорошо зарабатывали. Пáренё трактористом ведь был. И всё тут оставили – казённый конь-от. СКС1914, 45 мин Выпустила его, а дворо большой. Ну вот, сено поставили, потом подготовительные, стали мохо драть. Да, мел-от этот, мел. Жгали у полей-то, чтобы это дым-от / падал на зерно-то, чтобы не замерзло, колос. РЕС1936, 60 мин Мы от колхоза ездили в лес-от. Я только слыхала, что лесники сеют тамотки лесо на вырубки-ти. мохо белый ле, жёлтый ле… Да, на заводо свезут, так масло собьют. РАА1919, 90 мин Не залезть мне на поезд-от. Николай тот на квартиры. Лён тот хороший был. Колхоз платил-то, колхозо только. Носила я, а платил колхоз. Это откуда рипс-от шёл? Забыла, откуда он шёл, рипсо. Баба-та да дедо, тот знали. Но, я в лесо ходила. Вот у нас Валентино держал кур-то. Конёк вот не сушили. Дак годо быват и кажный. Ак вот тут переплёто тут, назывался оплень. Наволоко – это чищенины, это по лывы идёт. РУК, 90 мин а тепере всё народо живёт хорошо-то как это уж. война-то началась, холодный был сев-от (импл.). Ну дак вот трактор-от, холодно, он свои валенки ещё трактористу отдал… А раньше в лес, вот в экой лес сгонят и там и ходят скот-от / там и пастухи где-то бродят. А теперь в лесу-то всё заросло, ското не ходит дак. Этот веко самый такой нынче ведь стал. и вот зять-от, зять воевал, а свато тот так уехал. Все цветки-то съели, мохо весь. дак вот встали за стол-от со сватьей-то. Первый дéнё ночью гуляют. Теперь нечего на празднико, теперь каждый день праздник. Теперь нечего на празднико ладить. Мужики тут были, наверное, Павел да, кто их, Кирилло да. – А кто ходил в повойниках-то – и девки молодые, нет? – А как выйдут замужо дак. А теперь вот лес-от / несёт. Видели на реки-то? НИМ, 30 мин Кто много наловит, перепускают, продают, на праздник-от. Сколько там соток надь трудодéнё. Агитируют учителя и все, чтобы обязательно все в совхозо да по деревням. АС, 50 мин Где как он мужик-от ездит. Там ведь грязь, идти-то-то. Всё мужико! А что? Умру – один чёрто! Сельцо ГОИ1912, 60 мин сестра домо-то продала. а повезли, дак он [] и попал, милиционеро. всё это, какой паёко получишь, да всё ему, всё ему. У меня пáренё был тогды, какие-то ребята были и он дак. А тут все ходят, все ездят в этот домо, ездили. Мяконькой хлебо. Бабка-то жила, а сгорел домо. одного-то на войне убили, другойо ну вот, не знаю, тоже где-то в [] жил. Котище был, котиня такой хороший эттако, чёрныйо дак. и тут тракторо, дак то дорога-то сбита, трактор ходил по лесам, но. что ты, говорит, бродишь, съедят тебя кабаны, я говорю: «Я них съемо». Никакого креста нету; видко, что кресто был, а взят. Ак там в [] да туды домик-от маленькой. У нас эттака бригада была, выстроит, так и несёт лес-от. иду, того дошла, а там всё лесом-то, не низ-от. Бабушка дала каравашечек, у ней еще хлеб-от был. БМС1910, 30 мин О, в лесо, рубить-то, когды война-то была, дак тогды. это не тот домо, который я жила, с родителями-то. Это что хоть – давно ли домо? Нет, у нас хлебо ничего. А дом-от, я помню, как он строен, помню. А мох-от белый-от этот насушим да, дак натолкём да там. Ну и сор-от чтобы высеять, решетом наподсеваешь, всё чтобы чисто было. дубец-от / привяжут там. ЛАВ1914, 90 мин Дак вот и кресто / затрещал, загорел, осколки-то полетели. А ведь совхозо тоже этого не хочет, что гнильё-то. Сестра-то умерла, брато (в) Березнике в милиции работает. всего да насушим, да дают паёчеко / ячмень с торичкой. А само на калаче спассся, приплыл. дак сидим на палубе – тишина-то, пароходо хороший, тот утонул дак. Такой возо навалят, дак, думаешь, на веку не сползти. Но и, раньше в барако набьёт людей, одна печка. вот хоть так матерьяло тоже ткут ведь. Она говорит: «Настя, давай выпрягай плуго». пошли, а мосто, / господи, высокой, их, вишь, отнесло под мосто пьяных, а выползти-то не можут. А если рабочим? Откуда паёко выделишь? Да. Что, из Москвы нам будут возить-то хлебо? Ой! Сначала церковь-то горела, а вторая-то церковь – очень высоко крест-от. На низенькой-то я не знаю, кабыть был еще крест-от. дядя ест, а прямо тут у бабы-то дом-от. Но, вот сын-от у меня на большой-то карточке. А кусочек-от уж мама, свекрова тут была дак... такие же на вид-от тоже, только серые. Фёдор-от приехал, да всё-то всё прибрал да убрал да. Думаю, как улечу, дак мне уж всё тут. Да и какой-то конь-от послушный. в конюшне-то приехала, Василий, конюх-от: / «Но-ко, Настя, ты откуда?» тогды еще был расстрел-от / не запрещён, ак его вывели на площадь, да и застрелили. а на деревню-ту как будто задом дом-от был. Двухэтажный был дом-от... Вот скажут, вот где хлеб-от оставляете. Вспашешь да заборонишь да глызки выбьешь да кончики изладишь, а но и найдёшь конец-от. ММЛ1914, 120 мин там где, этого, магазино, дак вот тут. Дак мужико привёз ей. Ныне смелый народо пошёл. Отчаянный. Вот цыганы-то поехали, цыганёнков-то посадили в повозку-то, кóнё как начал фурить, да все цыганёнки вылетели. Вот оне и пришли, коня опустили обратно этого. Да тут далеконько туда в лесо так. Я как сюда первый-то год пришла жить-то, замуж-то, дак возле бережок пароходо ходил. а всё равно интернато дальше там, дак далёко. раньше всё пешком бегали в Березнико. Не, Серёжка-то тот лучше, брат-от. Сват-от вот год будет зимой-то как помер… Любке-то сын-от Юрка-то дак. да сколько раз постоят, молебен-то почитают. дак она и сейчас остов-то стоит, тоже белая, каменная, большая тоже мельница. на песни-то ездили, в Березник-от. она и стоит, остов-то один-от. украинец был, мужик-от. А бат и год-от и не проживёшь, правда? А рядом-то тут дом-от. и по вечеренькам бегали, куделю пряли, лён-от вот, да всё.

About the authors

Sergey V. Knyazev

V. V. Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences

Russia, Moscow

References