Young People’s Propensity to Volunteer: a Typology Based on a Regional Study

Full Text

Введение. Волонтерской деятельностью с каждым годом занимается все больше людей практически во всех странах мира. За шесть последних лет в рейтинге «Мировой индекс благотворительности» Россия поднялась на 94 позиции вверх и заняла 30 место. Согласно данным этого рейтинга в 2022 г. волонтерством занимался практически каждый четвертый россиянин старше 15 лет (24%)¹. По данным Росстата, среднесписочная численность добровольцев (волонтеров) за год увеличилась на 4,3% и в 2022 г. составила 3 927 748 чел². В опросе ВЦИОМ было выявлено, что 21% россиян в возрасте от 18 до 24 лет и 25% 25–34-летних за последние три месяца добровольно и безвозмездно помогали другим людям или организациям в свободное от работы или учебы время.

По данным федеральной платформы Добро.РФ, средний возраст зарегистрировавшихся в аналитическо-информационной системе добровольцев составляет 24 года³. При государственной широкомасштабной кампании содействия добровольческой активности, преимущественно направленной на молодое поколение, доля волонтеров среди молодежи остается ниже, чем в других возрастных группах. Благоприятная институциональная среда гражданского участия молодых россиян создается как на национальном, так и на региональном уровне. Молодежь в большей степени, чем население в целом, демонстрирует готовность к участию, но реже включена в реальные практики общественно полезной деятельности. Молодые граждане чаще вовлекаются в краткосрочные или спонтанные практики [Шабунова, Уханова, 2023].

В актуальной социологической дискуссии отмечается, что происходящие события меняют подходы молодежи к планированию своей жизни, которое становится краткосрочным. Не совсем понятно, как молодежь будет реализовывать свою агентность [Демиденко, 2023], и есть ли место в их повседневной жизни и будущем для волонтерской деятельности. Прояснить ситуацию возможно, обратившись к изучению социально-психологических регуляторов, личностных диспозиций молодежи по отношению к добровольчеству.

В социологии изучение волонтеров и их активности часто сводится к анализу типичных проявлений добровольческой активности, мотивации труда волонтеров, включенности волонтерства в образ жизни людей. Социологи делают попытки не только объяснить, но и предсказать особенности поведения разных групп добровольцев в различных ситуациях. Однако если готовность людей действовать в конкретном случае на добровольных основаниях, особенности их отношения к волонтерскому труду – определенно распространенные исследовательские фокусы, то предрасположенность молодежи к этой активности и субъективные оценки ситуативных условий ее реализации в современной России – относительно новая исследовательская задача. Под предрасположенностью к волонтерской деятельности в данном исследовании понимается система сложившихся у человека позитивных представлений о волонтерстве как безвозмездной деятельности в интересах незнакомых людей, которой занимаются без принуждения и в свободное от основной занятости время. Данное понятие вводится в дополнение к более часто используемому термину «готовность к волонтерству», понимаемому как намерение к действию. Данное разделение видится целесообразным, учитывая, что готовность определяется более разнообразной и сложной палитрой мотивов, задаваемых институциональной средой (например, утилитарными, такими как получение более высоких оценок в рамках основного обучения, дополнительных баллов к ЕГЭ при поступлении в вуз или повышенных баллов при участии в каких-либо конкурсах).

Авторы в данной статье отвечают на исследовательские вопросы: детерминирует ли предрасположенность к волонтерской деятельности готовность молодых россиян к ней? Какова природа и характеристики предрасположенности российской молодежи к волонтерской деятельности?

О методологии исследования. Методологическая рамка исследования определена положениями теории диспозиционной регуляции социальной деятельности личности, теории саморегуляции жизнедеятельности молодежи и социально-психологическим концептом «склонность к волонтерской активности».

В рамках теории В. А. Ядова готовность личности к волонтерской деятельности как к социальному действию в определенных условиях может изучаться через исследование мотивации поведения и поиск его социальных детерминант [Саморегуляция и прогнозирование…, 2013]. Регуляция и саморегуляция социального поведения личности волонтера включена в сложные взаимосвязи конкретных социальных условий этой деятельности с субъективным отношением индивида к ним. Последнее можно идентифицировать как состояние предрасположенности или диспозиций к оценке и поведению молодых людей как реальных или потенциальных добровольцев в этих условиях. Структура диспозиций зависит от опыта индивида и его обобщенных психологических особенностей как субъекта действия. Предрасположенность к волонтерству мы рассматриваем как взаимосвязь социального и индивидуального, обеспечивающая переход от потенциальных возможностей к реальным действиям [Ядов, 1995], фокусируемся не на институтах и процессах, а на человеке и его установках в связи с повышением его роли как субъекта в общественном развитии.

В логике теории саморегуляции жизнедеятельности молодежи сложная, внутренне взаимосвязанная система мотивации, содержащая образы, позволяет молодым людям самостоятельно упорядочивать социальную реальность, соотнося свои потребности, возможности, намерения и действия [Зубок, Чупров, 2011]. Социологически саморегуляция в реализации волонтерской деятельности индивида или группы может трактоваться как мысленная активность и определенные действия, направленные на соответствие тем состояниям, условиям и способам жизнедеятельности, которые воспринимаются ими как должные, желательные и ожидаемые [Зубок, Чупров, 2008]. Соответственно, готовность к волонтерству в тех или иных проявлениях или практиках может рассматриваться как один из важных элементов самоорганизации, в сопряжении с которым формируются и диспозиции личности в отношении волонтерской активности.

Рассматривая предрасположенность к волонтерству как многомерную систему представлений о добровольческом служении, допускается возможная противоречивость этих представлений, но при этом может быть определен результирующий вектор как интегральный показатель предрасположенности – это склонность к волонтерству. Изучение предрасположенности как склонности к волонтерству сопряжено с поиском психологических и социальных характеристик, которые обеспечивают не только намерения, но и результативные действия индивидов как волонтеров в различных организациях [Bales, 1996]. Склонность к волонтерству при определенной интеграции с другими факторами влияет на готовность к добровольческой деятельности и намерения индивидов заниматься ей в своем будущем [Smith at al., 2016]. Склонность к волонтерству может определяться особыми мотивами и ценностными установками молодых людей и девушек, которые проявляют себя при тех или иных условиях. Например, доказано, что они идентифицируются по-разному в зависимости от продолжительности волонтерского опыта у молодежи [Палкин, 2023], а также у разных групп волонтеров [Livi at al., 2020]. Склонность к волонтерству связана с рядом субъективных социально-психологических характеристик индивида, например, с осознанием волонтерами своей социальной ответственности за происходящие вокруг них события. Чувство ответственности за самый близкий локус взаимодействия – дом, двор, семью сопряжено с активным участием в благотворительности [Вавилина и др., 2021]. Волонтерство – сложный конструкт, который пронизан эмоциональными дилеммами, так как именно эмоциональность волонтеров имеет ключевое значение для их деятельности и предрасположенности к ней [Мартыненко, 2023]. Доказано, что ощущение своей нужности, востребованности, осознание своих возможностей повлиять на ситуацию и намерения заниматься волонтерством коррелируют [Kislyakov et al., 2019].

Предрасположенность к волонтерству сопряжена с социальным окружением. Молодежь в зарубежных странах чаще занимается добровольчеством, если ее родственники или друзья относятся к среднему классу, считающимся высоко приверженным «гражданским ядром», члены которого чаще занимаются волонтерством [Dean, 2015]. Предрасположенность молодого поколения к волонтерству связана с семейной социализацией [Janoski, Wilson, 1995]. В России, где волонтерство пока не стало социокультурной нормой и не связано с передачей ресурсов, преемственность волонтерства также в первую очередь обусловлена непосредственным влиянием семьи [Мерсиянова и др., 2019].

К. Бейлс обобщил результаты эмпирических исследований предрасположенности индивидов к волонтерству, разработал и апробировал на волонтерах британских благотворительных организаций шкалу, позволяющую замерять склонность к данной активности. В его концепции склонность предопределяют следующие социально-психологические характеристики индивида: 1) чувство эффективности как ощущение того, что человек может внести свой вклад в решение социальных проблем; 2) коммуникабельность или общительность как восприятие того, что волонтерство является нормальной частью жизни индивида; 3) идеализм как восприятие необходимости социальной справедливости; 4) эмоциональное восприятие вознаграждения за волонтерскую деятельность [Bales, 1996].

Таким образом, в данной статье предрасположенность к волонтерству определяется диспозицией личности в отношении добровольческой активности, складывающейся как результат саморегуляции социального поведения молодых людей разных молодежных сообществ, формируемый определенными условиями этой деятельности, характером социального взаимодействия в рамках нее и субъективным отношением индивида к волонтерству, его месту в своей личной жизни и в обществе. Различные характеристики предрасположенности к волонтерской деятельности могут быть связаны с мотивацией волонтерства, жизненной позицией молодежи, с отношением волонтеров к происходящим вокруг них событиям, к волонтерской активности в целом. Они могут формироваться или зависеть от условий организации волонтерской деятельности, социального окружения и его отношения к данной активности. Интегративным показателем предрасположенности является склонность к волонтерству, отражающая степень возможной трансформации субъективных установок в реальные действия индивида как волонтера. При наложении на конкретные социальные условия это трансформируется в готовность к волонтерству.

О методе и эмпирических данных. В статье анализируются данные онлайн-опроса молодежи Свердловской области в возрасте от 14 до 35 лет, проведенного в октябре 2022 г. Ссылка на анкету рассылалась в образовательные учреждения Свердловской области, по ключевым работодателям региональных городов, некоммерческим ассоциациям и различным культурным учреждениям. Дополнительно ссылка на опрос была размещена в социальных сетях в тематических молодежных группах разных городов региона, на официальных сайтах учреждений сферы молодежной политики, в официальных группах различных молодежных организаций и объединений. Несмотря на соблюдение принципа случайности отбора после сбора данных обнаружилась избыточность представленности некоторых групп молодежи в собранных данных (после отбраковки осталось 5056 анкет необходимого качества). Для сохранения всех собранных данных, но приведения их к планируемой выборке, произведено сжатие до 2500 наблюдений через процедуру взвешивания в SPSS с соблюдением следующих параметров генеральной совокупности: пол, возраст, тип поселения, где проживают респонденты и род их основной занятости (школьники, студенты колледжей, студенты университета или работающие)⁴. Таким образом произведено сжатие без потери информации, поскольку данные обладали статистической избыточностью. В полученной выборке 51% девушек и 49% юношей; 36% опрошенных проживают в городе-миллионнике Екатеринбурге, центре Свердловской области, 18% респондентов из больших городов с численностью населения от 100 до 500 тысяч человек, 12% – молодые жители средних городов с 50–100 тысячами жителей и 35% живут в малых городах или сельских поселениях с населением менее 50 тысяч, 44% опрошенных имеют опыт добровольческой деятельности за последний год, а 56% такого опыта не имеют. Последующий анализ данных выполнен в пакете IBM SPSS Statistics 26.

Для оценки характеристик предрасположенности к волонтерству использована «шкала Бейлса» [Bales, 1996], содержащая 20 утверждений, согласие или несогласие респондентов, с которыми замерялось по шкале Лайкерта. На основе этих утверждений рассчитан обобщенный индекс склонности к волонтерству как среднее арифметическое частных индексов по 20 основным утверждениям, отражающим позитивные установки в отношении волонтерской деятельности. Каждый индекс вычисляется на основе ответов респондентов от совершенного несогласия (–1 балл) до полного согласия (+1 балл), где каждый балл умножается на долю респондентов, поставивших такой балл, а произведения суммируются.

Предрасположенность к волонтерству оценивается не только через интегральный показатель склонности к этой деятельности, но и делается попытка замерить многомерность этого явления. Для этого с помощью метода главных компонент факторного анализа исходные 20 переменных «шкалы Бейлса» сведены к четырем базовым компонентам или факторам (имеющим собственное значение более 1 с объясненной совокупной дисперсией 48%), соотношение которых предопределило характеристику предрасположенности российской молодежи к волонтерству как диспозиционную структуру личности к волонтерской деятельности.

По выделенным четырем измерениям проведена классификация имеющихся наблюдений методом двухэтапного кластерного анализа. В качестве меры расстояния при определении кластеров взята Log-правдоподобия. Требования к независимости переменных соблюдены. За критерий выделения кластеров взят Байесовский информационный критерий (BIC). В результате выделено 12 кластеров, имеющих разные характеристики предрасположенности респондентов к волонтерству. Критерий Краскала – Уоллиса показал наличие статистически значимых отличий (p < 0,001) между кластерами по обобщенному индексу склонности к волонтерству.

В эмпирическом исследовании проверялись следующие гипотезы: склонность к волонтерской деятельности коррелирует с намерениями молодых россиян заниматься в будущем добровольческой деятельностью (готовностью к волонтерству); предрасположенность к волонтерской деятельности разнонаправленна по своим характеристикам и вариативна в связи с разнообразием личностных диспозиций молодежи в отношении данной активности.

Предрасположенность молодежи к волонтерству и намерения в отношении этой деятельности. Склонность к волонтерству как интегральный показатель предрасположенности к добровольческой деятельности в целом по выборке молодежи чуть выше среднего уровня: +0,13 по шкале от –1 до +1. Между показателем склонности к волонтерству и готовностью к волонтерству отмечается хоть и слабо-умеренная, но все же статистически значимая связь (коэффициент корреляции Спирмана = 0,248 при p<0,001). При наличии такой корреляции можно утверждать, что готовность к волонтерской деятельности безусловно связана со склонностью к волонтерству, но помимо определенных социальных и психологических характеристик предрасположенности к волонтерской деятельности, формирующих личностные диспозиции в отношении нее, на готовность как сформированному намерению к действию значимое влияние оказывают и другие факторы, способные исходную склонность к волонтерству как трансформировать в готовность, так и выступить барьером для этого.

Среди опрошенных молодых людей практически каждый второй (48%) респондент готов заниматься волонтерской деятельностью в будущем. Остальные либо однозначно не намерены этого делать (16%), либо пока затрудняются ответить (36%). Данный уровень готовности к волонтерской деятельности среди молодежи воспринимается как высокий, но, на наш взгляд, он достаточно адекватно отражает сложившуюся ситуацию и соотносится с реальным участием. По данным опроса, имеют опыт волонтерства (замерялся вопросом «Приходилось ли вам за последний год делать что-то безвозмездно в свободное от основой занятости время в интересах незнакомых людей?») 44% респондентов.

О характеристиках предрасположенности молодежи к волонтерской деятельности. В ходе исследования 20 переменных «шкалы Бейлса» с помощью факторного анализа сведены к четырем базовым компонентам, соотношение которых предопределяет, на наш взгляд, ключевые характеристики предрасположенности российской молодежи к волонтерству по следующим направлениям измерения⁵: 1) уверенность в возможности социальных изменений (возможность/невозможность); 2) приоритет ориентира волонтерской помощи на себя или других (эгоизм/альтруизм); 3) ориентация на активное действие (бездействие/активизм); 4) ориентация на ближайшее окружение (независимость/зависимость). Полученная в результате анализа группировка переменных по четырем компонентам (факторам) представлена в таблице 1.

 

Таблица 1. Четыре измерения предрасположенности молодежи к волонтерской деятельности

Утверждения	Компонент
	1	2	3	4
	возможность / невозможность изменений	эгоизм / альтруизм	бездействие /деятельностное начало	независимость / зависимость от окружения
Ты не можешь изменить мир, просто прими этот факт	0,694	–0,109	–0,073	0,210
Все, что я делаю, не может реально изменить глобальные проблемы	0,668	0,254	0,120	0,027
В мире есть люди, которым просто невозможно помочь	0,619	0,034	0,227	–0,109
Ты не можешь реально что-то изменить в своем сообществе	0,608	0,032	0,015	0,293
Определенные высказывания могут быть связаны с неприятностями	0,594	–0,002	0,238	0,012
Человек должен жить просто, не мешая просто жить другим людям	0,563	0,273	–0,007	0,098
У большинства людей, вовлеченных в общественные дела, обычно есть какие-то личные проблемы	0,362	0,096	0,318	0,275
Я один из тех людей, которые чувствуют необходимость что-то делать	–0,015	0,711	0,181	–0,091
Когда я работаю, чтобы помочь другим, я также помогаю и себе	0,027	0,681	0,239	–0,072
Я бы хотел больше заниматься благотворительностью, но есть вещи, которые мне мешают	0,138	0,598	0,035	0,311
Одних разговоров о том, что не так, недостаточно, нужно что-то делать для изменения ситуации	0,177	0,537	0,479	–0,170
Есть вопросы, которые гораздо важнее моей личной жизни	0,061	0,453	0,135	0,260
Иногда в жизни происходят вещи, которые заставляют тебя действовать	0,130	0,287	0,732	–0,016
Чем больше вкладываешься, тем больше получаешь от жизни	–0,130	0,171	0,716	0,078
Люди в повседневной жизни не чувствуют необходимости активно участвовать в общественных делах	0,284	0,062	0,648	0,107
Денежного вклада недостаточно, следует также действовать в соответствии со своими убеждениями	0,169	0,442	0,520	0,028
Спокойствие будет только тогда, когда будет справедливость	0,303	0,338	0,362	0,146
Человеку остается полагаться только на лидеров в решении серьезных проблем	–0,024	–0,104	0,156	0,733
Когда человек вовлекается в какое-то дело, это расстраивает его близких	0,393	–0,004	–0,056	0,607
Забота о семье занимает все мое время	0,114	0,236	0,008	0,597
Метод выделения факторов: метод главных компонент. Метод вращения: варимакс с нормализацией Кайзера, вращение сошлось за 6 итераций

Примечание. Повернутая матрица компонентов при факторном анализе.

 

Содержание факторов несколько отличается от того, что было выделено при изучении волонтеров, работающих на формальной основе в некоммерческом секторе Великобритании, где предрасположенность к волонтерству определялось такими факторами, как восприятие субъектами действия своей личной эффективности в решении социальных проблем, их социальной вовлеченностью, идеалистическими установками акторов и удовлетворенностью вознаграждением за свой волонтерский труд [Bales, 1996]. В изучении российской молодежи предрасположенность к волонтерству по заданной шкале сгруппировано также в четыре фактора, но по направлениям, интерпретируемым с иным смыслом.

Чувство эффективности того, что человек может внести свой вклад в решение социальных проблем и уверенность в том, что волонтерство является нормальной частью жизни замещено наличием или отсутствием веры в социальные изменения и ориентацией индивида на активные действия для этого. В изучении предрасположенности российской молодежи к волонтерству проявилась важность ориентаций на ближайшее окружение и понимание того, для кого занимаются волонтерством в первую очередь, для себя или для других. Если ранее исследователи доказывали влияние ближайшего окружения на вовлечение молодежи в волонтерство [Dean, 2015; Janoski, Wilson, 1995], то наше исследование выявило взаимосвязь предрасположенности к волонтерству с социальностью молодежи – ориентацией на действия и ближайшее окружение – интересы родных, близких, друзей. Возможно, что в нашей стране, как и во многих странах Восточной Европы, это связано с определенными характеристиками третьего сектора, «слабостью» некоммерческих организаций, в том числе низкой информированностью населения об их деятельности, ограниченным доверием к ним [Voicu, Voicu, 2009; Plagnol, Huppert, 2010].

О группах молодежи с разными типами предрасположенности к волонтерской деятельности. Полученные значения компонент использовались в качестве переменных для кластерного анализа имеющихся наблюдений. В результате выделено 12 молодежных групп⁶. Даже при схожем значении обобщенного индекса склонности к волонтерству кластеры отличаются уникальными диспозициями в отношении волонтерства по четырем измерениям, характеризующим предрасположенность к волонтерству (уверенность в возможности социальных изменений, приоритет ориентира волонтерской помощи на себя или других, ориентация на активное действие и ориентация на ближайшее окружение).

Группы молодежи с разными характеристиками предрасположенности к волонтерству, их распределение по центроидам факторов или направлениям измерения диспозиций представлено на рис. 1.

 

Рис. 12 кластеров молодежи с уникальными характеристиками диспозиций в отношении волонтерской деятельности в координатном пространстве направлений измерения предрасположенности к добровольчеству

 

Каждый кластер характеризуется собственной уникальной характеристикой предрасположенности к волонтерству. Она определяет и разные показатели готовности молодежи в отношении волонтерской деятельности. В табл. 2 представлено краткое описание кластеров с указанием их ключевых характеристик.

 

Таблица 2. Кластеры молодежи с разными характеристиками предрасположенности к волонтерству

Кластер и его главная характеристика	Размер кластера (% от выборки в целом)	Доля имеющих опыт волонтерства за последний год (% в кластере)	Индекс склонности к волонтерству (от –1 до +1)	Доля готовых к волонтерству (% в кластере)
1. ИНФАНТИЛЫ несформированность позиции в отношении волонтерства	16	31	0,018	39
2. АЛЬТРУИСТЫ «НА ДИВАНЕ» альтруистически настроенные, но не активные	6	39	0,035	32
3. НЕЗАВИСИМЫЕ АЛЬТРУИСТЫ с ограниченной активностью при необходимости и/или пользе для себя	11	49	0,158	58
4. АЛЬТРУИСТЫ-СКЕПТИКИ не верят в изменения и свои силы	8	33	–0,056	35
5. РАЦИОНАЛИСТЫ-ПРАГМАТИКИ готовые действовать при определенных условиях	10	39	0,046	35
6. ПАССИВНО ПРОТЕСТУЮЩИЕ большинство в кластере не согласно со всеми предложенными утверждениями	4	45	0,113	32
7. НЕРАВНОДУШНЫЕ альтруистичны и умеренно активны	12	61	0,210	71
8. ПРАГМАТИКИ ИНДИВИДУАЛИСТЫ активны в своих интересах	9	33	0,119	35
9. АКТИВИСТЫ альтруистичны по природе, высоко деятельностны, а главное, уверены в возможности социальных изменений, кластер с самой высокой долей тех, кто имеет опыт волонтерства	11	70	0,339	80
10. ВЕДОМЫЕ ориентированы на позицию своего ближайшего окружения	3	42	–0,092	57
11. ЭГОЦЕНТРИКИ отличаются неверием в возможность социальных изменений, кластер с самым высоким уровнем неучастия	3	27	–0,040	14
12. ПЕССИМИСТЫ ИНДИВИУАЛИСТЫ не верят в лидеров, больше верят в себя	7	36	0,059	42

 

Охарактеризуем выделенные в исследовании молодежные группы (кластеры).

Кластер 1 («инфантилы») характеризуется чуть более высокой, чем в среднем по выборке, ориентацией на свое окружение. При этом в нем альтруизм и активность проявляется чуть ниже, чем в среднем по выборке. Характерная черта этого кластера – отсутствие четко выраженной личной позиции относительно волонтерства. Затруднились ответить на большинство вопросов шкалы 60% респондентов этой группы. Несформированность диспозиций по отношению к волонтерству определила предложенное название кластера.

Кластер 2 («альтруисты «на диване») хоть и отличается более альтруистической позицией, но очень мало ориентирован на активность по сравнению с выборкой в целом. Особенность замеряемой установки респондентов данного кластера – ориентация на сомнение в собственных силах и возможности что-то изменить.

Кластер 3 («независимые альтруисты») более альтруистичен, чем молодежь в целом, при этом демонстрирует значительно меньшую зависимость от окружения, более полагаясь на себя, а не на лидеров. Не согласились с утверждением о том, что человеку остается полагаться только на лидеров в решении серьезных проблем, 91% респондентов этой группы.

Кластер 4 («альтруисты-скептики») хоть и имеет более альтруистическую позицию, чем молодежь в среднем по выборке, при этом характеризуется неверием в возможность изменений и зависимостью от окружения. Абсолютное большинство в данном кластере (88%) считает, что все, что они делают, не может реально изменить глобальные проблемы. При этом сама активность представителей этой группы ниже, чем в среднем по выборке, ее хватает только на выполнение повседневных обязательств. Более половины (57%) опрошенных данного кластера согласились с тем, что забота о семье занимает все их время. Они понимают призыв «надо», осознают важность помощи другим и действий для изменения ситуации, но при этом не готовы принимать активное участие в общественных делах. Доминирующая позиция этого кластера лучше всего отражена в утверждении: человек должен жить просто, не мешая просто жить другим людям. С ним согласны 82% респондентов и не согласен всего 1%, остальные воздержались.

Кластер 5 («рационалисты-прагматики») маркирован так в связи с тем, что у респондентов данной группы скорее эгоистическая ориентация сочетается с верой в возможность социальных изменений, готовностью к активным действиям и зависимостью от ближайшего окружения. В этом сочетании их установки могут интерпретироваться как проявление позиции заботы прежде всего о своих близких при равнодушии к проблемам незнакомых людей. Согласились с утверждением: чем больше вкладываешься, тем больше получаешь от жизни, 90% респондентов данного кластера.

Кластер 6 («пассивно протестующие») характеризуется самым высоким уровнем пассивности его эгоистически ориентированных респондентов, скорее верящих в то, что этот мир можно изменить. Вот только кто это будет делать из позиции молодых людей данной группы не совсем понятно. Свою роль они видят в том, чтобы озвучивать существующие проблемы (85%), а уж что-то делать для изменения ситуации, по их мнению, должен кто-то другой.

Кластер 7 («неравнодушные») характеризуется высоким уровнем альтруизма и верой в возможность что-то изменить при активности респондентов этой группы на уровне средней – чуть выше средней по выборке. Представители данного кластера относительно легко включаются в добровольческую деятельность, поскольку для них это скорее потребность. В этой группе 91% респондентов согласились с утверждением: когда я работаю, чтобы помочь другим, я также помогаю и себе.

Кластер 8 («прагматики-индивидуалисты») демонстрирует некоторое сходство с кластером 5 «рационалистов-прагматиков», но у его членов не проявляется зависимость от окружения. Молодежь в данном кластере полагается только на себя и ориентирована прежде всего на решение собственных проблем, а не окружения. Возможно, именно отсутствие коллективной поддержки рядом отражается на том, что представители данной группы скорее с сомнением относятся к возможности что-то изменить в мире. Более половины из них (56%) считают, что есть люди, которым просто невозможно помочь.

Кластер 9 («активисты») – это кластер с самой высокой долей волонтеров (70%) и самой низкой долей отказов от добровольческого участия в будущем (20%). Представители этой молодежной группы отличаются высоким уровнем активности (значительно выше средней по всей выборке), альтруизмом и убеждением в том, что все можно изменить по своему желанию. Не согласились с утверждением: ты не можешь изменить мир, просто прими этот факт, 95% респондентов в этой группе. Данный кластер схож с кластером «неравнодушных». Но если в основе их установок лежит просто желание помочь, что-то сделать, даже если помочь невозможно, а помощь другим воспринимается как помощь себе, то для «активистов» на первый план выходит более амбициозное желание изменить мир в лучшую сторону, и они верят в это.

Кластер 10 («ведомые») отличается высоким уровнем альтруизма и несколько более высокой готовностью к активности по сравнению с выборкой в целом, но при этом очень сильной зависимостью от окружения. Большинство представителей данного кластера (87%) согласились с тем, что надо полагаться только на лидеров в решении серьезных проблем. При этом они скорее не верят в то, что можно что-то изменить.

Кластер 11 («эгоцентрики») включает высокоактивных, совершенно не зависимых от окружения молодых людей с ярко выраженной эгоистической позицией. Среди представителей этого кластера самая высокая доля несогласных (70%) с утверждением о том, что есть вопросы, которые гораздо важнее моей личной жизни. Для респондентов этого кластера ничего важнее их собственных проблем нет. Добровольческая деятельность воспринимается ими не просто как бесполезная, а зачастую еще и как вредная или опасная. Среди представителей этого кластера самая высокая доля согласных с утверждением о том, что определенные высказывания могут быть связаны с неприятностями (84%). У представителей данной группы отмечается высокая активность (значительно выше, чем в среднем по выборке). Однако эта активность имеет не достижительную мотивацию как, к примеру, у «рационалистов-прагматиков», «прагматиков-индивидуалистов» или «активистов», когда чем больше вкладываешься, тем больше получаешь, а скорее избегательную, когда происходят какие-то вещи, которые заставляют действовать. В данном кластере самый высокий уровень неучастия как текущего (только 27% имеют опыт добровольческой деятельности), так и будущего (86% не готовы заниматься добровольческой деятельностью).

Кластер 12 («пессимисты-индивидуалисты») характеризуется независимостью от окружения и отсутствием веры в возможность изменений. Установка относительно волонтерства у респондентов данной группы отличается некоторыми противоречиями, когда, с одной стороны, надо что-то делать для изменения ситуации (86% придерживаются этого мнения), с другой – есть люди, которым просто невозможно помочь (так считают тоже 86% этого кластера). Активность членов данного кластера чуть выше средней по выборке, но, как и у «эгоцентриков», мотивация активности скорее избегательная, чем достижительная. В сравнении с «эгоцентриками» позиция этого кластера не столь эгоистична, хотя и в качестве явных альтруистов их охарактеризовать сложно (показатель эгоизма-альтруизма почти на уровне среднего по выборке). Как и у «эгоцентриков» у респондентов данной группы отмечается высокий уровень независимости от окружения. При этом если у «эгоцентриков» индивидуализм трактуется скорее как одиночество и непонимание проблем других (связь между помощью другим и возможностью решить свои проблемы даже не осознается), то у «пессимистов-индивидуалистов» он проявляется скорее как недоверие к другим, привычка полагаться только на себя и свои силы. Не согласились с утверждением о том, что можно полагаться на лидеров в решении серьезных проблем 9 из 10 респондентов этого кластера.

Выводы. Результаты проведенного исследования доказали, что предрасположенность к волонтерской деятельности детерминирует готовность к ней молодых россиян. Склонность к волонтерству как обобщающая характеристика предрасположенности слабо-умеренно коррелирует с готовностью молодых россиян заниматься добровольчеством в настоящем и будущем. Но учитывая многообразие и противоречивость представлений молодежи о волонтерской активности, предрасположенность к волонтерству предлагается оценивать не только через результирующий вектор склонности к волонтерству, но и через анализ диспозиции личности в отношении волонтерской активности. Установка на волонтерство как многомерное явление или вариативность диспозиций в отношении волонтерской деятельности более четко демонстрирует различия молодежных групп по предрасположенности к данной социальной активности, чем обобщенный индекс, отражающий склонность к ней. В данном исследовании выделено четыре измерения, позволяющих оценить предрасположенность к волонтерской деятельности: уверенность в возможности социальных изменений; приоритет ориентира волонтерской помощи на себя или других; ориентация на активное действие; ориентация на ближайшее окружение. Различные компоненты предрасположенности определяют и разные показатели намерений молодежи в отношении волонтерской деятельности. Доля готовых заниматься волонтерством или ориентированных на добровольческое участие в будущем по выделенным молодежным группам (кластерам) варьируется от 14 до 80%. При этом даже в кластерах с отрицательным значением обобщенного индекса склонности к волонтерству часть молодежи (от 13 до 35%) демонстрирует готовность к добровольческой деятельности, что показывает разнонаправленность установок. С одной стороны, это может быть охарактеризовано как проявление парадоксальности – преследовании молодыми россиянами целей, в которых причудливым образом сочетаются самые различные ориентации, ценности и установки [Тощенко, 2008]. С другой стороны, это может свидетельствовать о том, что при определенных внешних условиях, соответствующих уникальным характеристикам диспозиций к волонтерству в выделенных молодежных группах, эти намерения могут детерминировать волонтерскую активность молодых субъектов действия.

Учитывая вариативность диспозиций в отношении волонтерской активности разных молодежных групп в исследовании выявлено 12 типов таких групп с уникальными характеристиками предрасположенности их членов к волонтерской деятельности. Намерения заниматься волонтерской деятельностью проявляются по-разному в кластерах с различными характеристиками. Наибольшая доля готовых к волонтерской деятельности в тех молодежных группах, в которых у респондентов проявляется более сильная альтруистическая ориентация и ярче выражена установка на социальное действие (активизм). Самый большой кластер – это молодежь с несформированными диспозициями в отношении волонтерской деятельности.

В молодежной политике нашей страны сделана ставка на массовизацию волонтерства и активизацию его воспитательной функции. В этом плане важно понимать, как возможно работать с молодежью результативно, с учетом не только значимости общественных задач, но и возможностей, желаний и убеждений самой молодежи. Представленная типология имеет не только признаки научной новизны, но и практически значима. Она показывает: какие позиции могут занимать разные группы молодежи, что определяет суждения и действия представителей молодого поколения в отношении волонтерства. Как факторы вовлечения в добровольческую деятельность альтруизм и деятельное начало, безусловно, доминируют, и это было ранее установлено, но результаты исследования доказывают, что готовность к волонтерству как сформированное намерение к действию может быть обусловлено и другими факторами. Предрасположенность трансформируется в готовность, а затем и в реальные действия индивида в преломлении конкретных социальных условий, связанных как с ближним окружением человека, так и складывающейся институциональной средой.

В нашем исследовании мы изучили только молодежь одного российского региона. Последующие исследования должны выяснить, насколько наши предположения верны, и аналогичные данные можно собрать и изучить не только в других региональных, но и национальных контекстах схожих странах посттранзита.

¹ Мировой рейтинг благотворительности. URL: https://www.cafonline.org/docs/default-source/about-us-research/caf_world_giving_index_2022_210922-final.pdf (дата обращения: 02.01.2024).

² О ежегодном докладе о добровольчестве (волонтерстве) в РФ 2022. URL: https://nko.economy.gov.ru/upload/docs/doklad-o-razvitii-dobrovolchestva-za-2022-god.pdf (дата обращения: 01.01.2024).

³ Аналитика волонтерства. URL: https://dobro.ru/analytics?utm_source=dobroru&utm_medium=organic&utm_campaign=promo&utm_content=headerservices (дата обращения: 15.12.2023).

⁴ Все весовые коэффициенты < 1.

⁵ Число компонент (факторов) определено исходя из собственных значений (собственные значения >1).

⁶ Использовался алгоритм двухэтапного кластерного анализа, позволяющий, в отличие от методов иерархической кластеризации или кластеризации К-средними, автоматически определить оптимальное число кластеров, что было важным для целей данного исследования и определило выбор именно этого метода.

About the authors

Maria V. Pevnaya

Ural Federal University

Author for correspondence.
Email: m.v.pevnaya@urfu.ru

Dr. Sci. (Sociol.), Head of Department

Russian Federation, Ekaterinburg

Anna N. Tarasova

Ural Federal University

Email: a.n.tarasova@urfu.ru

Cand. Sci. (Sociol.), Ass. Prof.

Russian Federation, Ekaterinburg

References