ТРЕНДЫ ЭВОЛЮЦИИ ЕВРОПЕЙСКОГО ГОРОДА

Полный текст

Городские реалии – это пространства, в которых проявляются многие проблемы современного мира. Сеговия Ч., Эрве Ж. Начиная с античности наиболее знаковые достижения европейской цивилизации напрямую ассоциируются с городами. Становление средневековой культуры Старого Света и ее наиболее известных атрибутов происходило в городах: «Ядро европейской цивилизации было городским в особом и уникальном смысле; оно сформировалось в суверенных городах, городах-государствах. Последние сформировались и на других континентах, но нигде больше они не образовали политических и культурных систем сравнимого значения» [Терборн, 2020: 49]. Историкимедиевисты более двух столетий видят в высших слоях европейских горожан предтечей буржуа последующей эпохи. В третьем тысячелетии по мере становления информационного общества устоявшийся ход истории городов Старого Света изменился в силу таких значимых факторов, как повсеместно ускорившийся темп развития и связанное с ним нарастание противоречий в функционировании городского пространства. Это в значительной мере обусловило рост масштабов урбанистических исследований. Современный город – столь сложная система, что выходит за рамки урбанистики и должен рассматриваться в рамках метадисциплинарного анализа. В Европе меняется содержание таких классических взаимосвязанных ветвей урбанистики, как эстетическая, технолого-инфраструктурная и социальная. Этот набор элементов сформировал теоретический концепт «хороший город» [Amin, 2006]. Эстетическое измерение – внешняя оболочка города – связано с европейским культурным наследием, которое трансформировалось в условиях формирования доминанты креативных индустрий. Технолого-инфраструктурное измерение города – технизированное исполнение – также меняется в постиндустриальном социуме, поскольку, во-первых, «экономические аспекты культуры теперь играют главную роль. Города все чаще рассматривают культуру в коммерческом измерении через привлечение инвестиций и туризм» [Pratt, 2014: 7‒8]. Во-вторых, актуальная европейская парадигма устойчивого развития нацелена на преобразование городских пространств. Наконец, социальное измерение города – разные уровни взаимодействия его субъектов – выступает источником существования и влияет на качество жизни внутри пространства. Вероятно, осмысление роли городов в создании общей европейской идентичности будет также претерпевать изменения, обусловленные, например, принятием парадигмы общества риска. Тренды в урбанистических исследованиях синхронны актуальной динамике городов в информационном социуме и эволюционируют от приоритетов сохранения наследия через креативные индустрии / коммерциализацию культуры (в т. ч. в городах) к акцентированию внимания на устойчивом развитии вместе с целеполаганием инклюзии для горожан. В Евросоюзе изыскания подобного рода позитивно коррелируют со стратегиями в официальных документах, а также с участием наднациональных структур в финансировании программ урбанизации. Однако каждая из упомянутых теоретических и политических доминант в координатах урбанистики функционирует только как составляющая единого городского дискурса европейской современности. При этом «современное развитие урбанизации не может быть описано с точки зрения одного главного тренда» [Ильина, Мичинага, 2023: 13]. В теоретическом измерении комплекс трендов рассматривается с помощью системного подхода, «сущностью которого является представление социального объекта как целостного, самоорганизующегося, саморазвивающегося. Все его свойства и качества рассматриваются исключительно в плане обнаружения их роли в обеспечении системности и целостности объекта. А … все сущностные характеристики рассматриваются исключительно сквозь призму значения для целеустремленности системы» [Евинзон, 1988: 40]. Системообразующим началом движения к оптимальному функционированию европейского города выступают творчески формулируемые цели урбанизации. Без креативности невозможны движение к устойчивому городскому развитию и эволюция инклюзивных урбанистических стратегий. «Коллективная креативность – то, что дано нам от рождения и что есть у каждого из нас» [Флорида, 2016: 13]. Системная методология, используемая в статье, объединяет элементы концепции единства трендов развивающегося современного европейского города. Социокультурное измерение последнего формирует содержание происходящих изменений с акцентом на уникальности каждого из них. «Сегодня культура – это все и даже больше: речь идет о новых идеях, социальных группах и продуктах, а также о трансформации существующих. Культура одновременно воплощается в социальных группах, в местах и пространствах. Вплетенные в эту культурную трансформацию города также претерпели беспрецедентную фазу реконструкции и изменений ..., возможно, последние пятьдесят лет были для них самыми бурными особенно в отношении культуры» [Hall, 1998]. Эта тенденция усиливается при реализации принципов устойчивого развития и инклюзивности в европейских городах. В Европе трансформируются три вышеуказанных измерения эффективного функционирования городских пространств: креативность, умное развитие, инклюзивность. Креативность как базовый маркер качественных изменений современного европейского города На протяжении истории «города всегда были местами, где процветало человеческое творчество: из них исходили не только великое мировое искусство, не только фундаментальные достижения человеческой мысли, но и великие технологические прорывы» [Hall, 1998: 2]. Роль креативности в городской жизни Старого Света отражает тенденции эпохи, а представления о творчестве постулируют различные типы творческого города. До начала XX в. городское творчество в Европе практически повсеместно ассоциировалось с художественным. Индустриальное общество поставило искусство в один ряд с технологиями и наукой. При этом последние начали доминировать в городской среде. Одновременно усиливалась их коммерческая составляющая. В основу нового синтеза искусства и науки/технологии в городском дискурсе в Европе в 1980-е гг. легли следующие принципы: – движение от чистой эстетики к коммерческой ориентации; – видение творчества как центральной части бизнеса успешного города; – становление культуры как индустрии и культурных индустрий, в частности, посредством привлечения инвестиций и туристов. Таким образом, «формирование креативного города с 1970-х гг. до первого десятилетия XXI в. основывается на закате индустриального социума и движении к конкурентоспособной экономике услуг» [Segovia, Hervé, 2022]. В этот период экономические аспекты креативного города и представления о горожанине как о homo economicus распространились в Британии, а затем – в континентальных странах Европы. Однако экономические ожидания применительно к культуре как к источнику максимизации прибыли и значительного количества новых рабочих мест не оправдались. Это не означает, что стратегия креативного города – только недостаточно удачное теоретическое построение. Напротив, «дискурс креативного города привнес в культуру разнообразные цели» [Segovia, Hervé, 2022], связанные с видением городского пространства в Старом Свете как единства наследия, коммерциализации, возможностей для творчества и создания условий для большей открытости, толерантности и инклюзивности. Евросоюз и Британия едины в понимании необходимости перехода от креативного оптимизма к креативному реализму. В концептуальном/исследовательском измерении консенсус, подобный управленческому, отсутствует: некоторые авторы считают, что парадигма креативного города устарела [D’Ovido, 2016], другие – обосновывают его различия с городом наследия [Segovia, Hervé, 2022] и понимают креативность исключительно в качестве разновидности успешного городского бизнеса. Креативность современного европейского города выступает синонимом творчества. Она неотделима от проблем и рисков в обществе, неустойчивости и неопределенности. Городская креативность тесно связана с развитием в условиях вызовов экологии, виртуальной реальности и искусственного интеллекта. В 2015 г. Еврокомиссия создала инструмент «Монитор культурных и творческих городов»1 для оценки и сравнения европейских городов. Монитор включает европейские города с населением не менее 50 тыс. чел. В 2021 г. около 38,9% населения ЕС проживало в крупных городах, 35,9% – в небольших и пригородах, 25,2% – в сельской местности2. Монитор 2023 г. охватывает 196 городов в ЕС-27, Норвегии и Швейцарии. Рассмотрение разных типов городов позволяет местным властям сравнивать показатели со своей группой. Количественная информация структурирована по девяти измерениям, отражающим три уровня устойчивости: 1 Cultural and Creative Cities Monitor. URL: https://compositeindicators.jrc.ec.europa.eu/cultural-creative-cities-monitor (дата обращения: 10.10.2023). 2 Urban-rural Europe – introduction. URL: https://ec.europa.eu/eurostat/statisticsexplained/index.php?title=Urban-rural_Europe_-_introduction (дата обращения: 07.12.2023). – культурная привлекательность, включающая узнаваемость и культурное участие; – экономическое измерение, состоящее из творческих и интеллектуальных вакансий, данных об интеллектуальной собственности и инновациях, а также о количестве новых рабочих мест в креативных секторах; – социальное измерение, отражающее данные по человеческому капиталу и образованию, открытости, толерантности, локальным и международным связям города, а также качеству местного управления. Поскольку рейтинг городов измеряется по разнообразным параметрам, то в таблице 1 можно наблюдать неожиданные результаты. Например, Братислава значительно опережает Венецию в своей группе, а Тарту – Люксембург. Это иллюстрирует современную динамику и новые цели развития, которые ранее не были свойственны европейскому городу. Таблица 1 Рейтинг культурных и творческих городов Европы Численность населения Рейтинг в группе Более 1 млн чел. 1. Мюнхен 2. Париж 3. Прага 4. Лиссабон 5. Стокгольм 500 тыс. – 1 млн чел. 1. Копенгаген 2. Амстердам 3. Цюрих 4. Штутгарт 5. Франкфурт-на-Майне 250 тыс. – 500 тыс. чел. 1. Братислава 2. Флоренция 3. Таллинн 4. Гент 5. Карлсруэ 6. Венеция 50 тыс. – 250 тыс. чел. 1. Берн 2. Корк 3. Тарту 4. Веймар 5. Левен 10. Люксембург Сост. по: Cultural and Creative Cities Monitor. В октябре 2023 г. президент Европейского комитета регионов Васко Алвес Кордейру представил годовой доклад о состоянии регионов и городов. В отчете отображены взгляды местных и региональных властей на ключевые вопросы, затрагивающие граждан. Презентация доклада ознаменовала открытие Европей- ской недели регионов и городов – крупнейшего мероприятия в ЕС для местных и региональных властей1. В 2023 г. основное внимание было уделено климатическому кризису, кризису стоимости жизни, усилиям по восстановлению после пандемии, региональному развитию, сельской повестке дня, зеленому и цифровому переходу. Город Старого Света: единство креативности и умного развития Нацеленность на креативность европейских городских пространств – необходимое, но недостаточное условие современной позитивной урбанистической повестки. Сложная экосистема городской среды диктует все более значимые императивы, следование которым требует гармонии социального и природного измерений. Города по-прежнему сохраняют важнейшее цивилизационное значение и их трансформация в ответ на современные вызовы невозможна без участия ЕС в финансовой, организационной и правовой поддержки курса на устойчивое развитие. В этом контексте необходимо упомянуть разделы программы «Горизонт Европа» (Horizon Europe) касательно достижения климатической нейтральности к 2050 г.; план по снижению зависимости ЕС от импорта энергоносителей (RE Power EU) в части трансформации энергетики и транспортных систем; временный инструмент «Следующее поколение ЕС» (Next Generation EU), созданный в 2020 г. для преодоления социально-экономических последствий пандемии, который будет работать до 2027 г.; Новую Лейпцигскую хартию устойчивого европейского города 2020 г.; городское измерение Европейского зеленого курса (European Green Deal); обновленную городскую программу ЕС (Urban Agenda for the EU), Новый европейский Баухаус, а также сеть климатически нейтральных и умных городов ЕС (EU’s 100 climateneutral and smart cities). Города [EEA, 2022: 7‒8] способны сыграть значительную роль в: – декарбонизации территорий и эволюции городской инфраструктуры от «серой» к «голубой/зеленой»; – развитии стратегий биоразнообразия, экономики замкнутых циклов, снижения шумов и городских загрязнений воздуха, а также новых волн реновации; – принятии инициатив в отношении низкоуглеродной мобильности; – предоставлении более справедливого доступа к зеленым насаждениям и общественным пространствам; – переосмыслении повседневности, работы и путешествий; Эти городские стратегии обладают противоречиями: удаленный труд жителей (что показала пандемия COVID-19) временно снижает уровень городских загрязнений, но увеличивает потребление электричества, а также порождает социальную изоляцию и неполный доступ к привычным сервисам. Таким образом, экологиче- 1 President Cordeiro presents the state of regions and cities in Europe and opens European Week of Regions and Cities. URL: https://cor.europa.eu/en/news/Pages/Oct-2023-plenaryannouncement.aspx (дата обращения: 17.10.2023). ская устойчивость становится неотделимой от социального и личностного равновесия в современной версии «права на город» для каждого жителя. Инклюзивность как вектор движения к европейскому городу для всех Идеальная модель «хорошего города» в настоящее время расширяется не только в направлении актуализации креативности и вписывания в сценарии устойчивого развития Европы. Не меньшее место в выработке современных урбанистических стратегий отводится инклюзии. Последнюю невозможно абсолютизировать исходя из объективно присущих городам различий по местоположению, размерам, природным, финансовым, инфраструктурным и человеческим ресурсам. В подобном аналитическом срезе акцент с социального уровня смещается на личностный. Для подавляющего большинства современных европейцев города по-прежнему «являются загрязненными, нездоровыми, утомительными, подавляющими. При этом город остается чрезвычайно значимой формирующей ареной не только как повседневное пространство для более чем половины населения, но и как наиболее заметное проявление различий и гетерогенности, соединенных вместе. Урбанизм выдвигает на первый план проблемы преодоления классовых, гендерных, этнических и расовых различий, находящихся в непосредственной близости» [Amin, 2006]. Европейский город предстает как противоречивое единство конфликта и надежды. В этих координатах инклюзивность занимает одно из ведущих мест. Внимание к этой проблематике возникло в условиях смещения акцента с экономического измерения городского бытия на дискурс справедливости и идею «право на город». Это не снижает значимости изучения таких факторов, как экономика, демография, территориально-пространственное планирование и т. п. Впервые дефиницию инклюзивного города предложила ООН в 2001 г. Через двадцать лет более широкую трактовку термина представил Азиатский банк развития. Инклюзивный город «создает безопасную, пригодную для жизни среду с доступным и справедливым доступом к городским услугам, социальным услугам и возможностям получения средств к существованию для всех жителей города, … чтобы способствовать оптимальному развитию человеческого капитала и обеспечивать уважение достоинства и равенства» [ADB, 2022]. В настоящее время «большая часть литературы об инклюзивности и инклюзивном городе подчеркивает необходимость социальной инклюзивности для решения этих проблем» [Anttiroiko, de Jong, 2020]. В этом случае инклюзия часто выступает элементом парадигмы устойчивого развития. Однако последнее технологично, экологично и только затем этично/морально. В то же время именно императивы этики преобладают в стратегиях городской инклюзии. Не менее весомы аргументы исследователей, которые задают вопрос: «Могут ли креативные города также быть инклюзивными?» С точки зрения авторов одноименной публикации [Alsayel et al., 2022], творчество противоречит некоторым ас- пектам инклюзивности. В долгосрочной перспективе растущий разрыв толерантных и успешных творческих людей и недовольных и недооцененных низших классов будет разрушать стабильность социально-экономической ткани общества. Концептуальная дихотомия, прежде всего, базируется на доминанте предпринимательской составляющей в творчестве. Если последнее рассматривать как высшую форму креативности и единство фантазии, интуиции и предвидения, то его роль в построении инклюзивного городского процветания останется определяющей. Наконец, «мы не сможем решить проблемы XXI века, пользуясь сознанием XIX столетия, ибо динамика городов и мировой урбанистической системы претерпела радикальные перемены» [Лэндри, 2011: 12]. Немаловажным выступает обстоятельство, что «точно так же, как не существует единого определения инклюзивных городов, не существует и однозначного рейтинга инклюзивных городов» [Zhao et al., 2023]. Понимание термина «инклюзивный город» можно проиллюстрировать на примере премии «Европейские столицы инклюзивности и разнообразия»1. Она отмечает выдающуюся работу, проделанную городами, поселками и регионами Европы в содействии инклюзивности и создании свободных от дискриминации обществ. В 2023 г. лауреатами стали испанский город Таррасса, Брюссель и Хельсинки. Таррасса получила первую премию, поскольку нацелена на реализацию достаточно широкой инклюзии, включающей возрастную, гендерную, расовую и этническую составляющую вместе со стратегией равенства социальных групп. Позиция Брюсселя, выигравшего вторую серебряную награду, в концептуальном плане обозначена как «предопределенная нормальность». При таком подходе принцип инклюзивности означает различный взгляд на каждого человека в обществе, а не модификацию людей с различиями, нацеленную на соответствие определенной заранее нормальности. Согласно стратегии бронзового призера, Хельсинки ‒ это город, где каждый может чувствовать себя в безопасности и жить так, как ему удобно, если это не ущемляет права других2. В основу инклюзивности легли возможности участия и доверия. Представленные подходы показывают, насколько разнообразным и зависимым от социокультурного локального контекста может быть видение проблемы движения к социальному равенству на местном уровне. Сегодня эти стратегии сближает цифровизация, которая позволяет эффективно обмениваться опытом и результатами. * * * Город в качестве объекта исследований представляет единство общего, единичного и особенного. При рассмотрении трендов, свойственных современным европейским городам, невозможно абстрагироваться от мировых тенденций. «Сегодня 1 European Capitals of Diversity 2023 reveal how to guarantee inclusion. URL: https://eurocities.eu/latest/european-capitals-of-diversity-2023-reveal-how-to-guaranteeinclusion/ (дата обращения: 07.12.2023). 2 Там же. мы находимся в центре переходного сценария проблемного характера, определяемого ростом неравенства, нормализацией нестабильности (влияющей на экономические и политические структуры) и растущей напряженностью центральных пространств и периферийными реалий» [Segovia, Hervé, 2022]. Таким образом, противоречивость городского постиндустриального бытия нарастает несмотря на предпринимаемые усилия. Это усиливают продолжающиеся концептуальные и политические дискуссии об инклюзивности городского развития. Исходя из этого и в связи с нарастающим темпом изменений можно предположить, что во второй четверти XXI в. для оптимизации указанного проблемного урбанистического сценария придется реализовывать новые стратегии, содержание которых пока неизвестно. Это означает, что креативный элемент городского развития (в максимально широкой трактовке) останется доминирующим. В этом проявляется связь времен, которая лежит в основе культуры Старого Света.

Об авторах

Е. В Водопьянова

Отдел социальных и политических исследований Институт Европы РАН

Email: veritas-41@yandex.ru
Доктор философских наук, профессор Москва, Россия

Список литературы

Дополнительные файлы