Modern geopolitical transformations: Russian interests and Russian society

Full Text

Геополитические трансформации: общие измерения

В основе геополитических трансформаций лежат различные экономические, военные, социальные, демографические, технологические и другие процессы. Данные процессы влияют на изменения центросиловой структуры системы мировой политики и отношения между центрами силы.

В последние десять-пятнадцать лет идет формирование многополярной (полицентрической) системы международных отношений. Возникает новая, многомерная система мировой политики и экономики, отличная от американоцентричной «однополярности», которая сложилась после распада СССР и Организации Варшавского договора.

США и их союзники активно сопротивляются становлению новой полицентричной системы мировой политики. Как отмечал министр иностранных дел РФ С.В. Лавров, «американцы и их сателлиты пытаются затормозить, а то и повернуть вспять естественный процесс эволюции международных отношений в контексте формирования многополярной системы. “Прогибать” весь мир под свои нужды они считают возможным и с использованием негодных, неправовых методов, включая применение силы, односторонние (т. е. не одобренные СБ ООН) санкции, информационно-психологические операции и т. п.» ¹.

Формирование глобальной многополярности – долговременный и не всегда линейный процесс, который связан с различными конфликтными и кризисными ситуациями. В их числе – военные действия на Украине, израильско-палестинский конфликт, потенциальное обострение ситуации вокруг Тайваня, рост напряженности на Корейском полуострове, обострение ситуации в акватории Красного моря и др. Многие из них спровоцированы и поддерживаются США и их союзниками.

В качестве центров силы в разные периоды мировой истории выступают нации-государства, которые обладают должным уровнем субъектности и реальным суверенитетом [Кокошин 2005].

Значимую роль в формировании современной мировой политики играют негосударственные акторы, в частности транснациональные корпорации (ТНК). Главным образом их влияние затрагивает технологические и экономические сферы. Однако они пока не способны оттеснить на второй план главных субъектов мирополитической системы – нации-государства.

Важную роль в геополитических трансформациях играют межгосударственные объединения и союзы, такие как БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Данные организации созданы не так давно, но обладают значимыми экономическими и человеческими ресурсами. Важный этап в развитии БРИКС ознаменовал саммит этого объединения в Йоханнесбурге в августе 2023 г. На данном мероприятии было сообщено, что сразу несколько стран – Египет, Иран, Саудовская Аравия, Аргентина, ОАЭ и Эфиопия – приглашены стать полноправными членами организации с 1 января 2024 г. После прихода к власти в Аргентине в декабре 2023 г. Х. Милея государство отказалось от вступления в БРИКС; остальные пять стран вошли в состав организации, увеличив количество участников с пяти до десяти.

В настоящее время влияние военной силы на геополитические трансформации усилилось. Военная мощь государства во многом определяет, какое место оно занимает в современной системе мировой политики – разумеется, с учетом экономических, технологических, демографических и других возможностей.

Многие страны активно разрабатывают перспективные военные технологии и технологии двойного назначения. Идет поиск новых форм и способов ведения военных действий, чтобы усилить способность государств достигать своих политических целей посредством вооруженной борьбы. Как и в гражданской сфере, в военном секторе особое значение отведено развитию информационно-коммуникационных технологий: разведка, целеуказание, связь (управление в целом), средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ).

Главные – и не только главные – акторы системы мировой политики обладают ядерным оружием. В их число входят пять постоянных членов Совета Безопасности ООН (Россия, США, КНР, Франция, Великобритания), а также Индия, Пакистан, Израиль и КНДР. Никакое другое оружие (или их комбинации) пока не может сравниться с ядерным по своей разрушительной силе и катастрофическим последствиям взрывов, в том числе вторичным и третичным. В условиях обострения межгосударственного соперничества на глобальном уровне и эрозии стратегической стабильности, связанной прежде всего с многокомпонентной «гибридной войной» США и их союзников против России, роль ядерного фактора в современной мировой политике проявляется более рельефно.

В «Основах государственной политики в области ядерного сдерживания», утвержденных Указом Президента России В.В. Путина 2 июня 2020 г., говорится, что «Российская Федерация рассматривает ядерное оружие исключительно как средство сдерживания, применение которого является крайней и вынужденной мерой». При этом Россия «предпринимает все необходимые усилия для уменьшения ядерной угрозы и недопущения обострения межгосударственных отношений, способного спровоцировать военные конфликты, в том числе ядерные» ².

Выступая на заседании дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи 5 октября 2023 г., В.В. Путин отметил, что нет причин менять доктринальный подход России к возможности применения РФ ядерного оружия ³.

Растет значение научно-технологического развития в геополитических трансформациях и геополитическом противоборстве. Мотивированное коммерческими интересами и соображениями безопасности, оно во многом детерминирует динамику рынка труда, социальную структуру и социально-политические процессы, а также влияет на экономический рост, трансформацию вооруженных сил и внешнеполитические курсы государств. Многие страны, в том числе Россия, активно используют понятие «технологический суверенитет». Уровни технологического развития государств обретают всю большую значимость в балансах сил в планетарном и региональном масштабах, а также во многом формируют перспективный геополитический ландшафт.

Формирующаяся центросиловая структура многополярного мира

Наиболее значимыми центрами силы в современной системе мировой политики выступают Россия, США и КНР. Значительным потенциалом в качестве глобального игрока обладает Индия.

Роль других потенциальных центров силы не рассматривается в данном исследовании. По обобщенным оценкам многих отечественных и зарубежных экспертов, маловероятно, что Европейский союз превратится в самостоятельный центр силы глобального уровня в обозримой перспективе. Вряд ли им станет и Япония, которая тесно привязана к США в политико-военном, экономическом и научно-технологическом отношении.

В новой конфигурации системы мировой политики и мировой экономики все заметнее проявляют себя региональные центры силы. Перспективной темой для исследования геополитической структуры может стать роль в современной структуре таких государств, как Индонезия, Египет, Бразилия, Вьетнам, Иран, Израиль и др. Как отмечает А.В. Яковенко, данные страны стремятся стать «лидерами второго эшелона» [Глобальный конфликт... 2023, 125]. Можно отметить, что среди региональных центров силы особую роль играет Турция, роль которой значительна и за пределами региона [Шлыков 2023].

В последние десять-пятнадцать лет в геополитике произошли существенные системно-структурные сдвиги в соотношении сил КНР и США.

КНР

По совокупному экономическому весу Китай смог бросить вызов экономическому господству США. В 2014 г. КНР вышла на 1-е место в размерах ВВП по паритету покупательной способности, а за последние годы вплотную приблизилась к США и по абсолютным цифрам. В 2021 г. китайская экономика составляла 19% от общемировой. Существуют разные экспертные прогнозы относительно того, сможет ли Китай преодолеть свое отставание от США. Однако очевидно, что у США как у лидера в мировом ВВП появился серьезный соперник.

За десятилетия политики «открытости и реформ», провозглашенной Дэн Сяопином, КНР с помощью крупных зарубежных инвестиций (прежде всего из стран ЕС и США) смогла развить отрасли промышленности, которые обладают значимым промышленным потенциалом. Доля Китая в мировом промышленном производстве сейчас составляет 29% – больше, чем у США и Японии вместе взятых. Китай обладает емким внутренним рынком, обеспечивает стабильное повышение благосостояния населения страны. Учитывая целенаправленные усилия руководства страны по стимулированию внутреннего потребления, есть вероятность, что Китай сможет обогнать США по доле в глобальном импорте уже в обозримой перспективе.

Благодаря активной, ориентированной на экспорт стратегии и специфике финансово-экономической системы Китай получил финансовые ресурсы. Он может тратить эти средства, чтобы развивать масштабные проекты за пределами страны – особенно в рамках глобальной инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП), включенной в устав Коммунистической партии Китая ⁴. Более 150 стран и 30 международных организаций подписали документы о сотрудничестве в рамках ОПОП ⁵.

Внешняя политика и дипломатия Китая становятся все активнее – в том числе за пределами Азиатско-Тихоокеанского региона. Например, в марте 2023 г. при активном посредничестве Китая Исламская республика Иран (ИРИ) и Королевство Саудовская Аравия подписали в Пекине соглашение о возобновлении отношений и открытии посольств.

Китайское руководство в последние годы все активнее декларирует повышение роли КПК и продвигает разного рода идеологемы, прежде всего выражаемые в «идеях Си Цзиньпина». Данная особенность относится и к различным направлениям экономического развития Китая, и к китайской внешней политике. Среди таких идеологем видное место занимает формула «сообщества единой судьбы человечества». В Совместном заявлении РФ и КНР по итогам российско-китайской встречи на высшем уровне в марте 2023 г. в Москве говорилось: «Российская Сторона отмечает позитивное значение концепции Китайской Стороны о построении “сообщества единой судьбы человечества”…» ⁶.

Руководство КНР активно заявляет о своей приверженности «экономической глобализации». В то же время Пекин всячески подчеркивает, что глобализация не должна стирать цивилизационные особенности участвующих в этом процессе стран [Зуенко 2023].

За последние годы КНР сделала мощный рывок в научно-технологической сфере, что стало результатом целенаправленной политики руководства страны. Предприняты огромные усилия по культивированию научных открытий и изобретений, предусмотрены стимулирующие меры для быстрого коммерческого освоения результатов НИОКР с выходом на мировые рынки. КНР завоевывает передовые позиции в международном разделении труда и участвует в глобальных цепочках добавленной стоимости (ГЦДС). По объемам инвестиций в НИОКР Китай почти догнал США, а также добился заметных результатов на многих направлениях технологического развития. Ставка на технологическое развитие позволит увеличивать производительность труда.

КНР в последние 10–15 лет достигает все больше успехов в космической сфере. По некоторым оценкам, спутниковая группировка Китая уже превосходит спутниковую группировку США. Большое внимание уделяется таким политически значимым программам, как развитие околоземной орбитальной станции и исследование Луны ⁷.

Существенно растет участие КНР в глобальных зарубежных инвестициях, значительная доля которых приходится на страны Европейского союза [Крамарова 2022]. В КНР возникают «технологические гиганты» – высокоэффективные транснациональные корпорации «с китайской спецификой», которые масштабно присутствуют на мировых рынках и влияют на геополитические процессы. В этих ТНК присутствует иностранный капитал, у них имеется множество зарубежных «дочек». Тем не менее государство следит за тем, чтобы иностранные инвесторы не смогли контролировать эти компании.

В Китае заметно растет доля среднего класса. По некоторым оценкам, к 2035 г. 0,5 млрд китайцев пополнят мировой средний класс ⁸.

Динамично развиваются Народно-освободительная армия Китая (НОАК) и оборонная промышленность страны. Действует комплексная программа развития НОАК до 2027 г., утвержденная высшим руководством КНР. Развитие НОАК считают одним из важнейших компонентов инициативы «Цели столетней борьбы в сфере военного строительства» («Цели 2027 года»). Приоритетами программы выступают «механизация, информатизация и интеллектуализация НОАК» и «построение интеллектуальной военной системы», в том числе широкое внедрение в вооруженные силы технологий и систем ИИ [Кашин 2023]. В своем военно-технологическом развитии КНР все большую ставку делает на заимствовании технологий из гражданского наукоемкого сектора.

С высокой степенью вероятности можно говорить о том, что страна находится на пороге превращения в сверхдержаву и по ядерному параметру. Вполне возможно, что Китай может выйти на нынешние «потолки» США и РФ, определенные Договором СНВ-3. По оценкам экспертов, с технологической и финансово-экономической точки зрения КНР к этому готова. В результате может радикально измениться глобальный политико-военный и военно-стратегический ландшафт. Известные американские аналитики считают, что выход КНР на уровень, например, 1 тыс. ядерных боезарядов позволит Пекину вести себя «более уверенно» в противостоянии с США при силовом решении тайваньской проблемы ⁹. Не следует исключать и возможности того, что в связи с развитием ядерной программы КНР США повысят планку наращивания своих стратегических ядерных сил (СЯС), по сравнению с имеющимися на сегодняшний день планами модернизации. В экспертных кругах США данный вопрос обсуждают.

При анализе меняющегося геополитического положения Китая необходимо учитывать проблемы этой страны. На протяжении длительного времени китайская экономика росла двузначными темпами, однако в последние годы темпы роста сократились. В сентябре 2023 г. МВФ прогнозировал, что по итогам года Китай достигнет целевого показателя роста в районе 5%, а в среднесрочной перспективе темпы роста экономики КНР могут замедлиться примерно до 3,5%. В случае экономических реформ этот показатель может оказаться выше ¹⁰. В КНР накопились большие долги: совокупный государственный, корпоративный, физических лиц. Отдельные российские эксперты отмечают, что страна сталкивается со сложностями в трансформации экспортоориентированной экономической модели в пользу модели «двойной циркуляции» и всемерного поощрения внутреннего спроса.

Перед КНР стоят крупные вызовы социально-демографического плана: сокращение численности населения (депопуляция), сохраняющееся социально-экономическое неравенство и старение населения, чреватое в том числе замедлением темпов экономического роста Китая [Бабаев 2023]. На решение этих проблем направлены огромные усилия партийно-государственного руководства КНР [Русанова 2023].

Усиление роли Китая, международная активность и наращивание военной мощи, соответствующей статусу великий державы (а затем и сверхдержавы), происходит в условиях усиления противодействия со стороны США и их союзников.

Руководство КНР готово противостоять враждебной политике США. Одновременно и в Пекине, и в Вашингтоне понимают, что экономики обеих стран взаимозависимы – в т. ч. за счет взаимного участия в ГЦДС.

16 ноября 2023 г. в Сан-Франциско состоялась китайско-американская встреча на высшем уровне во время участия Си Цзиньпина в саммите АТЭС, которая несколько снизила остроту напряженности в отношениях КНР и США.

Си Цзиньпин предложил обширный перечень сфер, в которых можно развивать сотрудничество КНР и США. В то же время он отметил, что вопрос Тайваня был и остается одним из самых ключевых и деликатных во всем комплексе китайско-американских отношений, что Китай непременно воссоединится и будет обязательно единым. Си указал Дж. Байдену и на деструктивные меры в отношении Китая со стороны США, в частности на попытки задушить китайские технологические отрасли и лишить его народ права на развитие ¹¹.

США

В координатах происходящей геополитической трансформации Соединенные Штаты сохраняют позиции самой крупной державы в экономическом, технологическом и военном отношениях. Однако эти позиции по многим направлениям подверглись значительной эрозии.

За четверть века американская доля в мировой экономике сократилась с 30 до 25%, но США сохраняют лидирующую позицию, опережая КНР на 5 трлн долл. по ВВП, рассчитываемому по обменному курсу. Также государство остается на высокой позиции по уровню доходов на душу населения, занимает первую строчку по объемам импорта капитала и обладает привилегией доминирования доллара в мировой валютной системе. В то же время наблюдается устойчивая тенденция снижения доли доллара в золотовалютных резервах и международных расчетах. США в последние 10–12 лет добились результатов в самообеспечении углеводородами, получив преимущество перед КНР, которая зависит от импорта энергоносителей (особенно с нестабильного Ближнего Востока). Страна по-прежнему много инвестирует в НИОКР. Однако в исторической ретроспективе резкое снизилась доля США в мировых расходах на эти цели – с пиковых почти 70% в 1960 г. до 30,7% в 2020 г. ¹². В период 2000–2020 гг. доля США сократилась с 39,9 до 30,7% – опять-таки из-за прорыва КНР, которая увеличила показатель с 4,9 до 24,8% ¹³.

На долю США приходится свыше 40% мировых расходов на военные цели. Военные расходы США по федеральному бюджету на 2024 финансовый год определены на уровне 886 млрд долл. ¹⁴. Соединенные Штаты обладают одним из двух крупнейших ядерных арсеналов мира. Начата масштабная программа модернизации ядерного потенциала – всех трех компонентов ядерной триады ¹⁵.

Большая часть американской политической элиты крайне болезненно воспринимает заявку Китая на мировое лидерство в новейших технологиях (в особенности в военной сфере). Она делает ставку на обеспечение американского превосходства в использовании перспективных военных технологий, уделяя особое внимание технологиям, которые могли бы «изменить правила игры» в политико-военной и в оперативно-стратегической сферах при применении в вооружении. Такие технологии Вашингтон рассматривает в увязке с перспективными формами и способами вооруженной борьбы, а также с прогнозами будущих военных конфликтов.

В последние годы США, обеспокоенные тем, что баланс сил в мире складывается не в их пользу, формируют новые альянсы под своим контролем в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В 2007 г. был инициирован так называемый Четырехсторонний диалог по безопасности (Quadrilateral Security Dialogue – QSD или QUAD). В QUAD входят США, Индия, Япония и Австралия.

В 2021 г. был подписан договор группы трех стран – AUKUS (Австралия, Великобритания, США). Планируется, что это объединение будет противодействовать усилению Китая в военной и технологической области.

В 2022 г. в ходе визита президента США Дж. Байдена на Ближний Восток прошел виртуальный саммит еще одного нового альянса с участием Израиля, Индии, ОАЭ и США, который назвали QUAD-2. Таким образом США пытаются создать геополитический союз (пока в торгово-экономической и политической областях), направленный на усиление своего влияния в ближневосточном регионе, вовлечение стран региона в санкционную политику против РФ и создание антииранского фронта ¹⁶. В 2023 г. произошло расширение НАТО за счет вступления Финляндии и Швеции.

Такие действия напрямую затрагивают важнейшие российские интересы в области национальной безопасности. В ответ России необходимо наращивать усилия в военной и военно-экономической сферах, что отразилось в том числе в увеличении военных расходов в федеральном бюджете РФ на 2024 г. Для обеспечения интересов оборонной безопасности России на европейском направлении руководству РФ пришлось воссоздать два военных округа – Московский и Ленинградский. Была сформирована соответствующая структура, а численность личного состава Вооруженных сил РФ ¹⁷ возросла.

Соединенные Штаты активно добиваются увеличения военных расходов стран – членов НАТО. Также НАТО распространяет свою деятельность на Азиатско-Тихоокеанский регион (в трактовке Вашингтона в последние годы, которую отторгают и Пекин, и Москва, – Индо-Тихоокеанский).

Соединенные Штаты мобилизуют свои союзы и партнерства на укрепление американских позиций – прежде всего для противостояния с такими центрами системы мировой политики, как КНР и РФ.

В американской «Стратегии национальной безопасности-2022» «самым серьезным геополитическим вызовом» однозначно названа КНР ¹⁸. В Вашингтоне установился двухпартийный консенсус о противодействии Китаю. В частности, в январе 2023 г. в Палате представителей был учрежден Специальный комитет по стратегическому соперничеству между США и КНР, который отслеживает политику администрации Дж. Байдена в отношении Китая.

США, как и прежде, выстраивают свою внешнюю, внешнеэкономическую и военную политику с «позиции силы», игнорируя легитимные интересы других держав, из-за чего возрастают риски и уровень нестабильности. Особенно сильно данная особенность проявляется в политике Соединенных Штатов в отношении России, которую они стремятся устранить в качестве «геополитического игрока и соперника» [Дробинин 2023]. В «Стратегии национальной безопасности-2022» Россию описывают как страну, представляющую «непосредственную и постоянную угрозу региональному порядку безопасности в Европе» ¹⁹.

В последние несколько лет США пожинают горькие плоды своей собственной идеологии и практики глобализации. Американская экономика потеряла множество рабочих мест в результате активного переноса производств из страны (особенно в Китай) ради снижения издержек. Рынки США открылись для китайской продукции согласно правилам ВТО, в которой КНР в результате длительных и упорных переговоров завоевала статус «развивающейся страны» со всеми преференциями. Американский «правящий класс» пришел к выводу, что Китай воспользовался, по его мнению, «пассивностью» США, смог извлечь крупные дивиденды из глобализации и кратно увеличил свою мощь. Дальнейшее укрепление позиций угрожает безопасности и процветанию США, а значит, ему необходимо противодействовать.

Пытаясь исправить положение дел, Вашингтон выступает де-факто главным драйвером «деглобализации» [Кокошин, Кокошина 2023]. Тем не менее данное понятие в официальном политическом дискурсе США не употребляют.

Уже при президенте Д. Трампе начались активные попытки так называемого «декаплинга» – разъединения экономик США и КНР и переноса ряда высокотехнологических производств на территорию США. Также в США начали в ускоренных темпах строить новые заводы следующего поколения по производству микроэлектроники. Примечательно, что при Дж. Байдене, известном своей былой приверженностью к либерализации и глобализации, все ограничения во внешней торговле, которые были введены при Трампе, сохранились. Более того, был расширен список дискриминационных решений в области субсидий и тарифов. В целом нынешняя американская администрация применяет все новые протекционистские меры, особенно в промышленной политике, что затрагивает интересы не только Китая, но и многих других стран.

Противодействие по отношению к КНР нарастает и в политической, и в идеологической областях. Соперничество с Китаем американская сторона трактует как борьбу «между двумя системами». Российский дипломат А.И. Денисов отметил, что такое смещение в противостоянии происходит «со времени президентства Дональда Трампа и до настоящего момента» [Денисов 2023]. В частности, все более острой (а подчас и злобной) становится критика государственных и политических деятелей США в адрес правящей Коммунистической партии Китая, которая проводит линию на построение в КНР «социализма с китайской спецификой» и добилась значительных успехов на этом направлении. Вашингтон постоянно пытается влиять на внутриполитическую обстановку в Китае, что, в частности, выразилось в событиях в Гонконге в 2019–2020 гг., когда Пекин предпринимал там меры по стабилизации обстановки. Такая же ситуация наблюдается в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. США также активно поддерживают сепаратистские движения на Тайване, который представляет собой неотъемлемую часть КНР.

Пик американского могущества уже позади, и Соединенные Штаты утратили монополию на формирование мироустройства. Тем не менее американский политический истеблишмент по-прежнему уверен в исключительности американской нации, ее «богоизбранности», уникальности геополитического предназначения США [Неймарк 2023].

Индия

С середины 1990-х гг. темпы роста индийской экономики превышали 6%. По некоторым оценкам, к 2030 г. Индия превзойдет Японию по ВВП и станет 3-й экономикой мира. В стране сохраняется крупный государственный сектор, поддерживается высокий уровень развития тяжелой индустрии. В то же время в Индии действует несколько крупнейших частных конгломератов. Активно развивается ряд высокотехнологичных отраслей промышленности и сферы услуг, связанных с информационно-коммуникационными технологиями и биотехнологиями. Высшее руководство также поставило амбициозные цели по расширению производства микроэлектроники, которое до недавнего времени в Индии (в отличие от Китая) не развивали.

Индия значительно интегрирована в производственные цепочки западных стран и Японии, как и в ГЦДС в целом. Страна ускоренными темпами развивает космические технологии, ее позиции в коммерческом использовании космоса и космических исследованиях укрепляются.

Емкий индийский внутренний рынок имеет большие возможности для насыщения. Благодаря огромному демографическому потенциалу (почти 1,5 млрд человек) Индия обладает одной из крупнейших армий мира, значительная часть которой размещена вдоль границ с Пакистаном и Китаем. На государство также приходится одна четвертая часть глобального прироста трудоспособного населения.

Однако на геополитические позиции Индии будут влиять и проблемы страны. К ним, в частности, следует отнести высокий уровень бедности, скрытую безработицу, диспропорции регионального развития, проблемы с обеспечением продовольственной безопасности и здравоохранения, сильную зависимость экономики от зарубежных инвестиций и экспорта (что делает ее уязвимой для внешнего давления), хронический бюджетный дефицит и др. Слабой стороной экономики Индии считается ее инфраструктура, которая менее развита, чем у Китая.

США пытаются использовать Индию как противовес Китаю наряду с такими своими очевидными союзниками, как Япония, Республика Корея и Австралия. США эксплуатируют и тему давнего пограничного конфликта между Китаем и Индией, который периодически обостряется ²⁰. Вашингтон целенаправленно стремится втянуть Индию в геополитические союзы с антикитайской и антироссийской позицией, о которых говорилось выше.

США особо заинтересованы в военно-техническом сотрудничестве с Индией. В частности, Вашингтон принял беспрецедентное для себя решение о совместном производстве «важнейших оборонных платформ» ²¹. Очевидно, такое партнерство самым непосредственным образом затрагивает интересы России, которая имеет давние традиции военно-технического сотрудничества с Индией.

Наращивая свою экономическую, технологическую и военную мощь (в том числе за счет взаимодействия с США и другими западными странами), Индия не торопится встраиваться в американскую схему противостояния Китаю. Она отказалась занять и антироссийскую, прозападную позицию в связи с событиями на Украине. Индия несколько раз воздержалась при голосовании по резолюциям СБ ООН и Генеральной Ассамблеи ООН по поводу специальной военной операции России на Украине (СВО). В то же время многие представители индийской бизнес-элиты, тесно интегрированные в западные экономические и производственные центры, минимизировали свое сотрудничество с Россией ввиду опасности вторичных санкций.

Как отмечает российский историк А.В. Куприянов, Индия сопротивляется нажиму США, сохраняя стратегическое партнерство с Россией. Ориентируясь на будущее многополярное устройство мира, Индия не хочет толкнуть РФ на еще большее сближение с Китаем. Конфликт на Украине многие представители политической элиты Индии рассматривают исключительно сквозь «геополитическую призму», без идеологической составляющей. Они не ассоциируют себя с «демократическим миром», который борется против «авторитарного российско-китайского союза» [Индо-Тихоокеанский регион… 2023]. Вместе с тем индийская элита стремится максимально использовать для себя данную политику США, в том числе для того, чтобы получить доступ к технологиям искусственного интеллекта, квантовых вычислений, космических исследований, связи пятого поколения и др.

Существенную роль Индия играет в ШОС и БРИКС, где в значительной мере формируется альтернатива курсу коллективного Запада. Особенно активно Индия действует в рамках ШОС, что было заметно в период ее председательства в организации в 2023 г.

Нью-Дели не поддерживает дискурс о противостоянии Западу и использованию БРИКС для формирования нового мирового порядка. Соответственно, портить отношения с США и странами ЕС Индия также не желает.

Можно согласиться с академиком РАН В.В. Михеевым, который отмечал, что Индия по отношению к РФ «последовательно, но умеренно и осторожно дружественная страна в рамках балансирования между Россией и США» [Индо-Тихоокеанский регион… 2023].

В целом вопрос о будущем месте Индии в системе мировой политики определяет одну из крупнейших в геополитических трансформаций. Он исключительно важен для интересов России.

Россия, российские интересы и российское общество

Согласно новой Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 31 марта 2023 г., одна из стратегических целей нашей страны на мировой арене – «упрочение позиций... как одного из ответственных, влиятельных и самостоятельных центров современного мира» ²².

РФ – важный геополитический актор. Наша страна обоснованно заявляет о своих интересах в сфере национальной безопасности – особенно на постсоветском пространстве, которое представляет собой зону стратегических интересов России. Государство развивает различные форматы сотрудничества, как двусторонние, так и многосторонние конфигурации в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Содружества независимых государств (СНГ) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

Важность отношений со странами Центральной Азии (ЦА) на современном этапе для России обусловлена в частности тем, что эти государства обладают значимым потенциалом трудовых ресурсов. Россия, в свою очередь, находится в условиях сложной демографической ситуации и возросшего спроса работодателей на рабочую силу (особенно в строительстве, промышленности, сельском хозяйстве) [Красинец, Шевцова 2023]. Увеличение численности трудовых мигрантов стало одной из черт новой социальной реальности России. В последние годы почти 90% трудовых мигрантов прибывают в РФ из трех стран ЦА – Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана ²³.

В отечественных социологических исследованиях отмечается, что трудовые мигранты все значительнее влияют на этнодемографические процессы в российском обществе, создавая риски социальной напряженности [Коленникова 2023]. В данном отношении взвешенный, обоснованный курс руководства страны на корректировку миграционной политики, при которой будут учитываться внутренние социокультурные, экономические факторы и геополитические трансформации, имеет важное значение для дальнейшей стратегии развития России.

Россия проявляет политико-дипломатическую активность и за пределами постсоветского пространства – на Ближнем Востоке, в Латинской Америке, Юго-Восточной Азии (ЮВА), АТР, а также в Африке, на которую обращает все больше внимания российское руководство. Демонстрацией развития отношений с Африкой стал саммит «Россия-Африка», который прошел в Санкт-Петербурге в июле 2023 г. [Сидорова 2023].

У РФ и КНР сложились особые отношения, несмотря на беспрецедентные антироссийские санкции и угрозу вторичных санкций в отношении Китая. В то же время, как считают некоторые отечественные исследователи, развитие отношений с Китаем несет в себе определенные риски [Торкунов, Стрельцов 2023]. Они также отмечают, что в средней или в долгосрочной перспективе России придется думать о «способах балансирования Китая». КНР – «это огромная держава» со своими интересами и задачами, «которые она будет воплощать в жизнь последовательно и при определенных обстоятельствах жестко», что «совершенно нормально, как нормально и стремление России создать для себя дополнительные гарантии перед лицом Китая» [Лукьянов 2023].

РФ также активно участвует в деятельности БРИКС и ШОС. Данные организации входят в зону приоритетного внимания РФ, что отражено в «Концепции внешней политики Российской Федерации». Коллективная позиция стран БРИКС сыграла свою роль в том, что половина стран на саммите «Группы двадцати» (G20) в сентябре 2023 г. в Нью-Дели не приняла западную трактовку событий на Украине ²⁴. Деятельность ШОС и БРИКС, особенно после расширения последней, вызывает растущую озабоченность западных экспертов в сфере прогнозирования международных отношений.

Россия – ядерная сверхдержава, примерно равная США по стратегическим ядерным силам (СЯС). В то же время в составе российских СЯС имеются такие средства, которых нет у США. В модернизации СЯС, как неоднократно отмечал Президент России В.В. Путин, Россия значительно опережает Соединенные Штаты. Высокий ядерный статус РФ играет очень существенную роль в геополитических трансформациях.

Значимыми событиями в контексте геополитических трансформаций (особенно на евразийском пространстве) стали возвращение Крыма, создание ДНР и ЛНР, а также выдвижение требований к Западу и Украине по обеспечению российских коренных интересов безопасности. Когда данные требования были отвергнуты, началась СВО, цели которой были четко определены российским руководством. Россия была объявлена противником Соединенными Штатами и их союзниками. Развернулась «гибридная война» коллективного Запада против РФ. Прокси-война с использованием Украины сопровождается масштабными поставками западного вооружения и военной техники, а также выделением ей значительной финансовой помощи западными государствами. США, их союзники и партнеры нацелены на «стратегическое поражение» России в данном конфликте. Ради ее достижения они готовы к очень высокой степени риска – вплоть до прямого столкновения РФ и НАТО, что может привести к третьей мировой войне и ядерной катастрофе.

Россия смогла выдержать беспрецедентные «санкционные удары» со стороны коллективного Запада в связи с событиями на Украине, сохранив сильные позиции в экономике и системе мировой политики.

На заседании Совета по стратегическому развитию и национальным проектам 22 августа 2023 г. В.В. Путин отметил, что по итогам 2022 г. Россия, несмотря на пессимистические прогнозы, «вошла в пятерку крупнейших экономик мира», обогнав Германию «по паритету покупательной способности, по объему экономики» ²⁵. На совещании по экономическим вопросам 12 февраля 2024 г. Президент отметил, что ВВП России в 2023 г. прибавил 3,6%. Это выше среднемировых темпов роста (3%) и роста экономик развитых стран (1,5%) ²⁶.

Для возрастания веса России на мировой арене необходимо повышать инновационность российской экономики и наращивать вложения в научно-технологическое развитие, а также обеспечивать высокую эффективность таких вложений. Также важно сберегать и развивать человеческий потенциал (капитал) – основной источник национального богатства, наращивание которого необходимо для формирования экономики знаний [Локосов 2023].

Как отмечает ученый-экономист, профессор Н.И. Комков, неотложность преодоления многосторонних санкций смещает достижение национальных целей на некоторый срок, но не меняет необходимости концентрироваться на развитии нации на инновационно-технологической основе [Комков 2023].

Среди приоритетов социально-экономического развития России, объявленных президентом и Правительством РФ, – цифровизация, которая может иметь многочисленные социальные последствия для нашей страны.

Позиционируя себя в системе мировой политики, Россия опирается на собственную концепцию цивилизационного развития, которая учитывает специфику национальной культуры и особенности социально-экономического уклада [Титаренко 2023]. Россия активно отстаивает свою многоэтническую суверенность, национально-цивилизационную идентичность, выступает против деструктивных явлений и тенденций в социокультурной сфере, за сохранение традиционных человеческих ценностей.

По данным репрезентативного исследования Института социологии ФНИСЦ РАН, большинство россиян (54%) убеждены в необходимости самобытного, отличного от западного вектора развития [Сушко 2022]. Видный отечественный социолог М.Ф. Черныш отмечает, что в восприятии большинства граждан преобладают «представления о полиэтническом характере российской нации, объединяющей различные этнокультурные и конфессиональные идентичности российским гражданством…» [Черныш 2022].

Для национального самосознания россиян особо ценны идеи патриотизма, державности и исторической преемственности, что подтверждают социологические опросы. Как показывают отечественные исследования, в долгосрочной перспективе главным историческим консолидатором идентичности россиян выступает память о военных победах, одержанных нашим народом [Фадеев 2023].

В российском обществе сильным консолидационным потенциалом прежде всего обладают группы, ориентированные на будущее с сильной властью, с сохранением национальных традиций и самобытным вектором развития РФ [Коленникова 2023].

Российское общество значительно консолидировалось после начала СВО. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), после объявления о ее начале 65% россиян поддержали это решение, спустя год показатель увеличился до 68%. В 2024 г. он сохранился на прежнем уровне ²⁷.

В условиях вооруженного конфликта на Украине формируются мобилизационные настроения в общественном сознании россиян [Латов 2023]. Как отмечается в исследовании «Российское общество и вызовы времени», в нашем обществе «растет уверенность в том, что страна идет по правильному пути, усиливается поддержка власти» [Горшков, Тихонова 2022]. Население России привержено территориальной целостности страны и, по словам В.К. Левашова, «праведности действий во имя собирания ее исторических и канонических территорий и народов» [Левашов 2022].

Как отмечают социологи В.К. Левашов и О.П. Новоженина, в России возникла новая социально-политическая реальность. Она значительно влияет на выбор траектории устойчивого развития российского общества [Левашов, Новоженина 2022] и положение страны в геополитической расстановке сил, а значит, требует осмысления и изучения.

***

Переход от «однополярности» к более сложной конфигурации (полицентричности) – реальность современного развития мироустройства. Однако данный процесс продолжается – быстро и масштабно, с высокой степенью конфликтности и стратегической неопределенности. В создавшейся и перспективной конфигурации Россия играет исключительно важную роль.

Обеспечение национальной безопасности, поступательное внутреннее социально-политическое развитие и расширение возможностей РФ в будущей геополитической реальности будет зависеть от ее экономического роста и научно-технологического развития, усиления российской военной и военно-технологической мощи. Выйдя на более высокие темпы роста экономики в среднесрочной перспективе, Россия может нивелировать острую, по мнению граждан, проблему социально-экономического неравенства [Тихонова, Дудин 2023].

США и многие государства-члены Европейского союза отрицают жизненно важные интересы России на постсоветском пространстве. Коллективный Запад пытается ослабить ее влияние на данных направлениях, ухудшить отношения расположенных здесь стран с Российской Федерацией. Наиболее заметно данные намерения проявились на Украине. Любые попытки руководителей иностранных государств противопоставить политику стран на постсоветском пространстве российской политике следует рассматривать как противоречащие стратегическим интересам нашей страны.

В условиях развязанной Западом «гибридной войны» против России в стране произошла консолидация общества в связи с осознанием необходимости защитить национальные интересы и традиционные ценности России. Российское государство и общество активно противостоят попыткам вмешательства во внутренние дела нашей страны.

 

¹ Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова журналу «Международная жизнь», 19 августа 2023 г. Министерство иностранных дел Российской Федерации. 19.08.2023. (https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1900998/).

² Указ Президента Российской Федерации от 02.06.2020 № 355 «Об Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания». Сайт Президента РФ. 02.06.2020. (http://www.kremlin.ru/acts/bank/45562).

³ Заседание дискуссионного клуба «Валдай». 5 октября 2023 г. Сайт Президента РФ. 05.10.2023. (http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/72444).

⁴ Лукин А. Визит Путина в Китай: от церемониала к конкретике. Независимая газета 19.10.2023. (https://www.ng.ru/kartblansh/2023-10-19/3_8857_kb.html).

⁵ Си Цзиньпин сформулировал принципы мирного сосуществования в современную эпоху. Независимая газета. 22.10.2023. (https://www.ng.ru/editorial/2023-10-22/2_8858_red.html).

⁶ Совместное заявление РФ и КНР об углублении отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху. Российская газета. 21.03.2023. (https://rg.ru/2023/03/21/sovmestnoe-zaiavlenie-rf-i-knr-ob-uglublenii-otnoshenij-vseobemliushchego-partnerstva-i-strategicheskogo-vzaimodejstviia-vstupaiushchih-v-novuiu-epohu.html).

⁷ Пядушкин М.А. Космические амбиции Пекина растут. Независимая газета. 19.10.2023 (https://nvo.ng.ru/realty/2023-10-19/13_1258_moon.html).

⁸ Global Trade Outlook – February 2023 report. UK Government. P. 19. 28 February 2023. (http://www.gov.uk/government/publications/global-trade-outlook-february-2023-report).

⁹ Pettyjhon S., Dennis H. Avoiding the Brink. Escalation Management in a War to Defend Taiwan. Center for a New American Security. February 2023. (https://s3.us-east-1.amazonaws.com/files.cnas.org/documents/CNAS Report-Avoiding-the-Brink-Final.pdf).

¹⁰ IMF sees signs China stabilizing, says reforms can boost medium-term growth. Reuters. September 28, 2023. (https://www.reuters.com/world/china/imf-sees-signs-china-stabilizing-says-reforms-can-boost-medium-term-growth-2023-09-28/).

¹¹ Председатель КНР Си Цзиньпин провел встречу с Президентом США Джо Байденом. Сайт посольства КНР. 16.11.2023. (http://ru.china-embassy.gov.cn/rus/zgxw/202311/t20231116_11181610.htm).

¹² Congressional Research Service (CRS). Global Research and Development Expenditures: Fact Sheet. Congressional Research Service. Updated September 14, 2022. (https://crsreports.congress.gov/product/pdf/R/R44283).

¹³ Ibid.

¹⁴ Biden signs $886 billion US defense policy bill into law. Reuters. December 23, 2023. (https://www.reuters.com/world/us/biden-signs-886-billion-us-defense-policy-bill-into-law-2023-12-22/).

¹⁵ Congressional Budget Office. Projected Costs of U.S. Nuclear Forces, 2021 to 2030. Congressional Budget Office. May 24, 2021. (https://www.cbo.gov/publication/57130).

¹⁶ Иванов С. QUAD-2: Вашингтон пытается создать новый блок на Ближнем Востоке. Международная жизнь. 24.08.2022. (https://interaffairs.ru/news/show/36694).

¹⁷ Масштабные изменения в российской армии пройдут в 2023–2026 годах. Российская газета. 17.01.2023. (https://rg.ru/2023/01/17/masshtabnye-izmeneniia-v-rossijskoj-armii-projdut-v-2023-2026-godah.html).

¹⁸ National Security Strategy. The White House. October 12, 2022. P. 11. (https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf).

¹⁹ Ibid.

²⁰ Curtis L., Grossman D. India-China Border Tensions and US Strategy in the Indo-Pacific. Center for a New American Security. March 30, 2023. (https://www.cnas.org/publications/reports/india-china-border-tensions-and-u-s-strategy-in-the-indo-pacific).

²¹ Lopez T. Austin: In Troubled Times, World Needs U.S. Leadership. US Department of Defense. Dec. 2, 2023. (https://www.defense.gov/News/News-Stories/Article/Article/3604791/austin-in-troubling-times-world-needs-us-leadership/).

²² Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.). Министерство иностранных дел Российской Федерации. 31.03.2023. (https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/).

²³ Ивахнюк И.В. Трудовая миграция в Россию. Взгляд через призму политических, экономических и демографических тенденций. Портал РСМД. 17 ноября 2023. (https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/trudovaya-migratsiya-v-rossiyu-vzglyad-cherez-prizmu-politicheskikh-ekonomicheskikh-i-demografichesk/).

²⁴ Гусев А. Итоги саммита G20: делийская декларация продемонстрировала сплоченность «незападных стран». Национальный комитет по исследованию БРИКС. 22.09.2023. (https://www.nkibrics.ru/posts/show/650da1f562726903e8c00000).

²⁵ Заседание Совета по стратегическому развитию и национальным проектам. Сайт Президента России. 22.08.2023. (http://kremlin.ru/events/president/news/72084).

²⁶ Совещание по экономическим вопросам. Сайт Президента России. 12.02.2024. (http://kremlin.ru/events/president/news/73426).

²⁷ Специальная военная операция: два года спустя. ВЦИОМ. 24 февраля 2024 г. (https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/specialnaja-voennaja-operacija-dva-goda-spustja).

About the authors

Andrey A. Kokoshin

HSE University

Author for correspondence.
Email: aakokoshin@gmail.com
ORCID iD: 0009-0009-0740-6509

Full Member of the Russian Academy of Sciences, Director, Institute for Advanced Strategic Studies, Head of the Chair, Department of World Politics

Russian Federation, 101000, Moscow, Myasnitskaya st., 20

Zlata A. Kokoshina

Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences

Email: zlata.kokoshina77@gmail.com
ORCID iD: 0009-0001-7428-0696

Research Fellow, Institute of Sociology

Russian Federation, 117218, Moscow, Krzhizhanovskogo st., 24/35, building 5

References

Supplementary files