Images of Přemysl dynasty in the Austrian Plutarch by Joseph von Hormayr

Full Text

Историческая память является частью национальной самоидентификации как для моно-, так и поликультурных сообществ. При обсуждении проблемы на примере поликультурных и полиэтничных образований в Европе Нового времени особое внимание уделяется монархии Габсбургов. Идентичность, основанная на лояльности правящей династии, ее репрезентация и мифотворчество оставались единственным средствами консолидации до окончания Семилетней войны в 1763 г. и потери Силезии. Распространение идей о «национальном духе» вступило в конкуренцию с универсализмом, а затем со славянским возрождением. С началом революции во Франции, а затем и революционных войн и трансфера идей из Франции в европейские страны данная проблема обострилась еще сильнее. Дополнял ее начавшийся распад Священной Римской империи и связанных с ней идентичностей.

Подготовка Наполеона к коронации подтолкнула Франца II в 1804 г. к тому, чтобы принять титул «Императора австрийского» [Wilson 2006, 712; Hagemann 2006, 41–62]. Этим актом Габсбурги закрепили позиции в своих владениях: была создана централизованная империя ¹, что вызвало необходимость корректировки идентичности подданных, вне зависимости от этнической принадлежности.

Строительство нового идейного фундамента опиралось на персонифицированный образ власти в лице монарха, подчинение церкви государству, консервацию принципа подданства и «священной власти» императора. Помимо Фридриха фон Генца ², эти основы развивали Адам Мюллер, а также Йозеф фон Хормайр. Консервативная идеология, связанная с сохранением империи Габсбургов, начала замещать «Старую империю» и идеологему «Кайзер и Рейх» [Kronebitter 1999, 71–88; Данн 2003, 64; Rumpler 1997, 203]. Для негерманских народов, в том числе для чехов, это означало сохранение власти Габсбургов при централизации власти [Patrouch 2009, 91–98].

В случае с землями Чешской короны ситуация осложнялась тем, что после битвы на Белой горе чешскую аристократию либо истребили, либо изгнали из страны или германизировали. Чехия, Моравия и Силезия стали наследными владениями Габсбургов, а выборы короля сеймом были отменены. Чешские земли развивались в условиях двух культур: немецкоязычной в верхах и образованных слоях, и народной чешской в социальных низах. Это дополнялось тем, что языком обучения и науки в Пражском университете был немецкий. Начало «национальных возрождений» в славянских землях державы Габсбургов означало попытки пересмотра такого положения дел, при этом значительно затрудняло строительство исторической памяти, включавшей цельную картину прошлого всех общностей монархии. Деятельность будителей и их последователей препятствовала консервации политической культуры, ответом на что, среди прочего, и стало оформление исторического нарратива в подданническом и наднациональном дискурсах.

Большой вклад в формирование консервативного и наднационального подхода к исторической памяти внес после Пресбургского мира Йозеф фон Хормайр. Внук канцлера Тироля и одного из участников правовой реформы 1770-х годов Йозефа фон Хормайра-старшего получил образование в университете Инсбрука, затем поступил на службу в Министерство иностранных дел, где возглавил архивный департамент. В качестве директора Династического, придворного и государственного архива Хормайр не только располагал доступом к источникам, но и был в постоянном контакте с высшими сановниками империи и ее военным командованием.

Правительство Австрии, которое с 1805 по 1809 г. возглавлял граф Филипп фон Штадион при поддержке эрцгерцогов Карла и Иоганна, а также консервативные мыслители искали новые подходы к формированию имперского патрио- тизма. Изменились принципы лояльности: они касались и немцев, и негерманских народов, опирались на образ «семьи народов» под властью Габсбургов. Архитекторами новой идеологии стали противники Французской революции XVIII в. Генц, Мюллер и Хормайр [Reinalter 1988, 193].

Йозеф фон Хормайр подкрепил образ материалом, который лег в основу исторической памяти. Первые труды Хормайр посвятил истории Тироля: «Критические и дипломатические очерки истории Тироля» и «История графства Тироль» [Рагозин 2020, 121–136]. Хормайр смог сформировать в общественном мнении образ герцогства как «Святой земли» Австрии. Главным сочинением для имперского патриотизма и связанной с ним памяти стал «Австрийский Плутарх». Образ «империи – семьи народов» предстал в формате очерков о правителях, политиках, полководцах, деятелях церкви, культуры и науки владений Габсбургов.

В то время, пока готовились к выходу последние тома «Плутарха», Хормайра арестовали за подготовку мятежа в Тироле. Заключение историограф отбывал в венгерском Мункаче ³, а затем в моравском Брно. Там же он отбывал ссылку до 1816 г. После возвращения в Вену Хормайр занял пост «официального историографа», на котором пребывал до 1828 г. В этот период он завершил второй многотомный труд – «Краткая история Отечества», который во многом продолжил заложенный в «Австрийском Плутархе» подход, пусть и в ином контексте. Несмотря на восстановление прежнего статуса, Хормайр постепенно разочаровался в своих взглядах, в династии, в политике Меттерниха и империи как таковой. Во время службы баварскому королю Людвигу I историограф с 1828 г. был посланником в других германских государствах, а также действительным членом Баварской академии наук. Одновременно с этим он активно критиковал Меттерниха и Габсбургов. В этот период он стал занимать позицию, тяготевшую к «национальному» взгляду на историю, что сближало его с Иштваном Хорватом, Йожефом Якошичем и Франтишеком Палацким позицию [Almási 2016, 225–249].

Предметом анализа настоящего сообщения является корпус нарратива Йозефа фон Хормайра, посвященный политической истории чешских земель до 1305 г., включенный в контекст консервативной идеологии. Основным источником выбран труд «Австрийский Плутарх», в котором чешские земли получили значительную презентацию. Наследие Хормайра изучалось с 1848 г. с позиций историографа-романтика и основателя историографии XIX в. в Австрии, до этого оно было недоступно по причине критики Меттерниха и его режима [Landi 2008, 385]. Переосмысление работ Хормайра началось со статьи Константа фон Вурцбаха, в которой историк получил высокую оценку за подкрепление легитимности Габсбургов в «Плутархе» [Wurzbach 1863, t. 9, 275–287].

Межвоенное двадцатилетие 1918–1938 гг. ознаменовалось началом распада наднациональной идентичности, а немецкоязычное население Первой чехословацкой республики обвиняло новое государство в дискриминации. В исторической памяти и исторической науке для Австрии этот период Р. Канн определил как «постимперский синдром» [Kann 1980, 37]. Австрийская историография после 1945 г. обращалась к творчеству Хормайра, акцентируя внимание на идентичности населения своей страны, отдельной от немецкой [Mayrhofer-Schmid 1949, 10–20]. Современные исследователи определяют Хормайра как историка романтического направления, связующее звено между Просвещением и Бидермайером. Его не оценивают как консерватора или сторонника национального движения [Landi 2008, 385], воспринимая посредником между новым и старым в политической культуре монархии Габсбургов [Gant, 2003].

Чешские историки характеризуют Хормайра как апологета державы Габсбургов. Изучение его творчества в Чехии началось раньше, чем в Австрии, и было связано с образовательной реформой Лео фон Туна [Řeznik 2016, 250–276]. Вацлав Владивой Томек, изучая историю Чехии и Австрии в XIX в., исходил из того, что австрийская идентичность базировалась на осознании общности народами империи. Частично это расходилось с точкой зрения Палацкого, который делал упор на историю чехов как общности, отдельной от немецкой. Оба обратились к историческому нарративу, в том числе собранному Хормайром для обоснования автономии чешских земель. В межвоенный период влияние Хормайра сокращалось, что коррелировало с «дегерманизацией» [Rychlík 2018, 249].

Возобновление интереса к Хормайру началось в 1960-е годы, когда вышла статья Р. Пражака [Pražák 1964, 127–146; Pražák 1970–1971, 45–60], посвященная контактам чешского и венгерского движений. Чешский ученый отметил роль Хормайра в систематизации источников по средневековой истории Чехии и Венгрии. Затем вышли работы, посвященные отношениям Хормайра с Добровским и Палацким [Křivský 1978, 63–77; Krbec 1985]. После 1989 г. чешские историки изучают наследие Хормайра в контексте формирования политической культуры (Р. Пражак) [Pražák 1994, 57–82]; места имперского нарратива в системе образования (З. Шимечек) [Šimeček 1996, 49–72]; институционализации исторической науки (М. Ржезник) [Řeznik 2016, 250–276]; конструировании исторических мифов эпохи романтизма и формирования нарратива средствами музейного дела и меценатства (П. Томашек) [Tomášek 2017, 78– 135]; роли Хормайра в становлении региональной историографии (Д. Углирж , Й. Седларжова) [Uhlíř 2009, 21–28; Sedlářová 2000, 114–126].

Современные чешские историки не отрицают влияния Хормайра на формирование исторического нарратива чешских земель в наднациональном контексте. Из числа чешских монархов династии Пршемысловцев в «Австрийском Плутархе» удостоились обширных очерков в подразделе «Правители Богемии» Вратислав II, Владислав II(I), Пршемысл I Отакар, Вацлав I, Пршемысл II Отакар и Вацлав II (следует отметить, что правителям других негерманских общностей империи Габсбургов особый раздел не выделен). Каждый очерк включал гравюру с изображением монарха, биографическую справку и итогов жизненного пути. Сквозной линией проходили трактовки событий, оценки правления, в том числе в контексте отношений с австрийскими землями и Священной Римской империей. Выборка основывалась на критериях роли монарха в развитии чешских земель, «Старой империи» или формировании державы Габсбургов.

Князь, а затем король Вратислав II (I) ⁴ (1086–1095) представлен, в первую очередь, как участник германской политики, оппонент австрийских Бабенбергов и императора Генриха IV. Отмечена его борьба за укрепление чешской автономии в империи ⁵. Тем не менее подчеркивалось, что именно благодаря Священной Римской империи чехи сохранились как общность: развивались в культурном и экономическом плане и были защищены от внешних посягательств. Так Хормайр формировал образ чехов как части объединения с универсалистской миссией. При этом внимание акцентировалось на наличии глубоких исторических связей Чешского королевства с Австрией.

В очерке о Владиславе II (I) (1140–1174) Хормайр значительную часть повествования отвел борьбе монарха за власть, в том числе при поддержке из Германии. Историограф подчеркнул, что чешский правитель поддерживал дружбу с Конрадом III и Фридрихом I Барбароссой, а также принял участие в крестовых походах. Одной из заслуг Владислава Хормайр назвал оформление королевской власти в стране с последующей передачей титула по наследству ⁶, сравнив значение этого события с реформами Марии Терезии и Иосифа II, значительно укрепившими центральную власть в державе Габсбургов. Так складывался пантеон тех исторических личностей, которые воспринимались как идеал для монархов в тогдашней империи.

Характеристику монархов – поборников сильной власти – Хормайр продолжил в рассказе о Пршемысле I Отакаре (1192–1230), противопоставив его правление предшественникам и подчеркнув, что он пришел к власти мирным путем и установил четкий порядок престолонаследия ⁷. В образе Пршемысла воплотился миф о поборнике легитимной монархии. Король также стал определенным контрпримером политике Фридриха II Штауфена, вступившего в конфликт с папой римским. Историограф считал заслугой Отакара усиление Чешского королевства и последующий его рост, так как король не вмешивался в борьбу императора и Папской курии, что позволило избежать ее деструктивных последствий для страны. Хормайр не обошел вниманием и немецкую колонизацию в Чехии, полагая, что «где немец – там и развитие». Иными словами, историограф хоть и развивал тезис о «семье народов», но именно в этом очерке он писал о значительной роли немцев в развитии культуры, промышленности и экономики как державы Габсбургов, так и ее государств-предшественников.

Король Вацлав I (1230–1253) предстал в «Австрийском Плутархе» героем войн с монголами. Его заслуги автор вписал в создаваемый образ Чехии как полноправной части рейха. Роль «великого короля», по мнению Хормайра, принадлежала Вацлаву по праву ⁸. Историограф не обошел стороной его конфликт с Австрией, а именно с герцогом Фридрихом II Воинственным и последующий захват чехами Австрии, Штирии и Каринтии. Все это отчасти формировало образ «Чешской свободы» в Средние века, когда королевство – часть Священной Римской империи – служило элементом баланса сил в регионе и Европе, а также вело самостоятельную политику.

«Великим королем Чехии» назван в «Австрийском Плутархе» и Пршемысл II Отакар, занимавший престолы Австрии, Штирии и Каринтии, а также участвовавший в «прусских походах» немецких рыцарей, что Хормайр назвал апогеем «Чешской свободы» XIII в. Ее проявлением в стране он считал централизацию власти и борьбу с аристократической оппозицией в королевстве. Все это контрастировало с «бескоролевьем» в Германии. Следует отметить, что в некоторых произведениях австрийской художественной литературы эпохи романтизма Пршемысл II Отакар выступал как герой. Этими очерками конструировался образ идеального монарха, который частично проецировался на Габсбургов. Помимо этого, создавалось представление о полноправной роли Чехии в рейхе и его универсалистской миссии.

Однако последующее появление Пршемысла II Отакара на занятых крестоносцами землях Пруссии Хормайр назвал не более чем «стечением обстоятельств», в котором вины чешского короля нет. Наследование на династических основаниях престолов Австрии, Штирии и Каринтии изображалось историографом «узурпацией», что коррелировало с образами борьбы за наследство Бабенбергов в Австрии первой трети XIX в. Хормайр критиковал короля за методы утверждения власти в австрийских землях, которые представали исключительно грубым попранием «австрийской свободы». Поэтому поражение Отакара в войне с Рудольфом Габсбургом изображалось «восстановлением справедливости и законности». Все это подкрепляло легитимность Габсбургов на австрийском и иных престолах.

Вацлав II (1283–1305 гг.) в «Австрийском Плутархе» назван «полководцем без армии» и «королем, не раскрывшим своих талантов» ⁹. Политический кризис, связанный со слабостью монарха и истощением страны ¹⁰, в итоге стал концом династии. Однако Хормайр отметил как основную причину династического кризиса поражение Чехии в борьбе за наследство Бабенбергов. «Великий король» в описании Хормайра оставил страну обескровленной и лишенной ресурсов для дальнейшего развития. Такой образ был выгоден для укрепления легитимности Габсбургов в чешских владениях как современной Хормайру эпохи, так и более ранних периодов. Деятельность Вацлава как короля Польши Хормайр не рассматривал.

Упоминание первой династии Чехии в труде, посвященном развитию австрийской государственности, было связано с признанием роли Пршемысловцев в ее становлении. Они и их преемники включались в универсалистский контекст. Династия изображалась одним из предшественников Габсбургов, которые унаследовали легитимность и заслуги в сохранении и развитии чешского государства, вошедшего в «семью народов». Амбивалентности материалу добавляла концепция «Чешской свободы», а также внимание к управлению Пршемыслом II Отакаром австрийскими землями во время войны за наследство Бабенбергов. Таким образом, правители чешских земель полагалась равноправными участниками имперской политики, международных отношений и универсалистской миссии империи.

Хормайр преследовал цель создать корпус нарративов исторической памяти, который включал бы знаковых правителей. Они, по его мнению, заложили основу «семьи народов». Чешские земли виделись ее частью и до Габсбургов, и под их властью, а сама империя – частью миропорядка и возможностью сохранить существование входящих в нее нетитульных общностей от внешней экспансии. Австрийский патриотизм не исключал наличие памяти о «национальных» монархах, но вписывал их в контекст единства империи. Для политической культуры это означало цементирование подданнического начала.

Через весь труд Хормайра проходит идея сильной государственной власти, подкрепленной легитимностью монарха, его вкладом в развитие страны, отношениями с церковью, противостоянием внешним угрозам. Критике подвергались панская оппозиция, нападки королей на церковь, отсутствие совместных действий против монгольского вторжения. Архетипом «великого короля» в «Австрийском Плутархе» стали Вацлав I и Пршемысл II Отакар.

По мнению Хормайра, Габсбурги получили, сохранили и преумножили наследство Пршемысловцев – основателей чешской государственности. Последующие очерки о Люксембургской династии, «гуситском короле» Иржи из Подебрад и Ягеллонах содержали значительную долю критики в отношении каждого из них. Исключением стали лишь Карл IV и представители рода Габсбургов на чешском троне до 1526 г. Так подчеркивалась легитимность современной историку власти. Сюжеты о противниках Габсбургов в «Австрийском Плутархе» должны были способствовать включению чешского населения в противостояние Наполеону под знаменами Габсбургов наравне с другими общностями империи, их консолидации.

Значение «Австрийского Плутарха» для формирования исторического нарратива чешских земель заключается в конструировании образов чешских монархов; их включении в универсалистский контекст и анализе их связей с австрийскими землями; формировании мифа о легитимности Габсбургов на чешском троне; обосновании мифа о монархии Габсбургов как «семье народов». Идея была связана с консервативным и наднациональным дискурсами, что делало возможным ее использование в образовательных программах на всей территории государства. Уникальными чертами труда Хормайра стало признание заслуг чешских монархов, противостоявших Габсбургам в унаследованных ими землях. Им было отведено место в исторической памяти, но с акцентом на легитимности полученной Габсбургами власти. Все это должно было способствовать признанию чехами своего статуса как части «семьи народов».

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

Reichsdeputationshauptschluss vom 25. Februar 1803. URL: http://www.documentarchiv.de/nzjh/rdhs1803.html. (accessed: 21.04.2023)

Erklärung Sr. Majestät des Kaisers Franz der II., wodurch er die Deutsche Kaiserkrone und das Reichsregiment niederlegt, die Kurfürsten, Fürsten und übrige Stände, wie auch alle Angehörige und Dienerschaft des Deutschen Reiches, ihrer bisherigen Pflichten entbindet, 6.8.1806. URL: http://www.documentarchiv.de/nzjh/1806/franz-II-niederlegung-kaiserkrone.html. (accessed: 14.04.2023).

Gentz F. von. Österreichisches Manifest vom Jahre 1809 // Gentz F. von. Schriften von Friedrich von Gentz: ein Denkmal. Mannheim: Hoff, 1838. Teil 1. S. 336–366.

Hormayr J. von. Österreichischer Plutarch. Wien: Doll, 1807–1812. In 20 Bde.

¹ Reichsdeputationshauptschluss vom 25. Februar 1803; Erklärung Sr. Majestät des Kaisers Franz des II.

² Gentz F. von, 336–366.

³ Ныне г. Мукачево в Закарпатской области Украины.

⁴ По первой нумерации – князь, по второй – король Чехии на основании личного титула.

⁵ Hormayr J. von, bd. 13, 31–46.

⁶ Ibid., bd. 13, 47–64.

⁷ Ibid., bd. 14, 7–13.

⁸ Ibid., bd. 14, 16–26.

⁹ Hormayr J. von, bd. 15, 82–103.

¹⁰ Ibid., 5–81.

About the authors

German S. Ragozin

Author for correspondence.
Email: gragozin92@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-8695-4096

Ph.D. (History), Associate Professor

References