On the scientific heritage of Professor, judge of the Constitutional Court of the Russian Federation V. O. Luchin

Full Text

Считаю своим гражданским долгом посвятить эту статью научному наследию уникального Ученого и Человека. И не только потому, что была ученицей Виктора Осиповича в период его работы в Куйбышевском государственном университете (1972–1979) и, по сути, им предопределена моя дальнейшая судьба (он направил меня в аспирантуру к своему учителю В. С. Основину в Воронежский государственный университет), но и главным образом потому, что научное наследие В. О. Лучина – это национальное достояние, отличающееся твердой гражданской позицией, выраженной помимо научных трудов в Особых мнениях судьи Конституционного Суда РФ.

В хрущевские времена В. О. Лучина чуть не исключили из партии за его критику деления партийных органов на промышленные и сельские в нарушение Устава КПСС, а в 1968 г. вузовская парторганизация поставила вопрос об исключении его из партии за критику на лекции ввода войск в Чехословакию. Поддержал своего ученика и помог молодому преподавателю восстановиться в партии проф. В. С. Основин. Они оба были настоящими, убежденными коммунистами.

Удивительное дело, но именно В. О. Лучин, реально пострадавший и не имевший никаких привилегий, кроме ответственности, волею судьбы был судьей-докладчиком в Конституционном Суде РФ по «делу КПСС» и в итоге написал Особое мнение. И наоборот, одним из участников процесса по данному делу со стороны Президента Б. Н. Ельцина был проф. Г., который, по его же словам, «объездил полмира». Г. «свидетельствовал» против КПСС. В 1992 г. это казалось парадоксом. Но все зависит от человека: одни во имя общего дела готовы простить какие-то личные обиды и терпеть невзгоды, а другие расчесывают свои комариные укусы и свидетельствуют о «ранах, нанесенных режимом».

В годы советской власти В. О. Лучин писал статьи о депутатском запросе, выборах, референдуме и смело критиковал безальтернативность советских выборов, доказывая необходимость альтернативных выборов любого уровня ¹. И надо же было такому случиться, что именно в день 50-летия судьба преподнесла ему подарок: 26 марта 1989 г. состоялись первые в Советском Союзе альтернативные выборы – выборы народных депутатов СССР. И когда коллеги звонили ему, поздравляя с юбилеем, он радостно подчеркивал это счастливое совпадение.

Однако сильным было разочарование, когда он проанализировал, как выдвигались некоторые альтернативные кандидаты, среди которых оказались и бывшие уголовники, и психически неуравновешенные люди, и наглые честолюбцы, и просто люди с заниженной нравственной планкой, сумевшие быстро сориентироваться и оформить свое выдвижение (достаточно было представить документы, зачастую недостоверные, о проведении собрания граждан по месту работы или жительства). Многие кандидаты вряд ли прошли бы отбор в своих трудовых коллективах, как это было ранее. Накопившиеся сомнения В. О. Лучин отразил в своей книге ².

Особенным потрясением для него были запрет КПСС и КП РСФСР Указом Президента РСФСР Б. Н. Ельцина от 6 ноября 1991 г. № 169 ³ (оригинальный подарок коммунистам к 74-й годовщине Великой октябрьской социалистической революции), противостояние законодательной и президентской властей, Указ Президента РФ от 21 сентября 1993 г. № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» ⁴ (далее – Указ Президента РФ № 1400) и расстрел Дома Советов. В последующем В. О. Лучин охарактеризует этот период как кризис конституционной законности, который, как известно, означает отказ власти от исполнения ею же созданных законов и заменой законов указным правом ⁵.

Согласно Указу Президента РФ № 1400 Конституция действовала «лишь в той мере, в какой не противоречила настоящему Указу», что фактически означало отмену Конституции актом Президента РФ, ликвидацию конституционного строя, установление ельцинского самодержавия. Неудивительно, что В. О. Лучин явился одним из инициаторов признания Указа № 1400 неконституционным, что и сделал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 22 августа 1993 г.

«Основу конституционализма образуют Конституция и федеральные конституционные законы как ее логическое продолжение. Разрыв между ядром конституционализма, с одной стороны, и конституционными взглядами и фактическими отношениями – с другой, означает конституционный кризис» ⁶, – писал В. О. Лучин. Конституционный кризис новейшего времени переживала не только наша страна, однако кризис, вызванный предательством интересов собственной страны ее же руководством, намного трагичнее, например кризиса Великобритании в связи с ее выходом из ЕС ⁷.

«Конституционный кризис не столько внутреннее состояние самой Конституции, сколько отражение системного кризиса в обществе, когда социальная действительность опасно дистанцируется от Конституции. Конституция и общественная практика <…> как бы разведены по разным орбитам и пересекаются лишь в удобных и выгодных для власти координатах» ⁸.

Конституционный кризис 1991–1993 гг. исследовали многие ученые ⁹, но лишь В. О. Лучин является основоположником системного исследования феномена российского «указного права» и автором самого этого термина ¹⁰.

В. О. Лучин считал необходимым «добиться сокращения указной практики… упорядочить нормотворческую деятельность Президента, обеспечить соответствие его указов Конституции и федеральным законам» ¹¹. При этом он одним из первых обратил внимание на то обстоятельство, что указы Президента РФ в Конституции 1993 г. не называются подзаконными актами, что открыло своеобразный «ящик Пандоры»: указы фактически оказались приравнены к законам, что дополнительно легитимирует доктрину «скрытых полномочий Президента» и позволяет ему вторгаться в сферу компетенции законодательной власти и даже давать поручения парламенту, что порождает «порученческое право».

Столь же принципиальным В. О. Лучин был и по отношению к своим коллегам и к себе самому. Как известно, согласно Федеральному конституционному закону от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» ¹² предельный возраст судьи был 65 лет. Но затем Конституционный Суд, пользуясь правом законодательной инициативы, инициировал увеличение срока полномочий конституционных судей с 65 до 70 лет. У данной новеллы весьма поучительная предыстория. В свое время Т. Г. Морщакова, которой 29 марта 2001 г. исполнилось 65 лет, продолжала оставаться в статусе конституционного судьи, причем не только в связи с оговоренным в Федеральном конституционном законе случаем, когда судья продолжает участвовать в начатом при его участии деле до его завершения, но и сверх означенного срока, вступая в участие по новым делам. Естественно, коллегам было неловко напоминать заместителю Председателя Конституционного Суда РФ о норме закона и необходимости ухода в отставку в связи с достижением 65-летнего возраста. Все бы так и продолжалось, если бы В. О. Лучин не напомнил коллегам о норме закона. Заместителю Председателя пришлось уйти в отставку. Что же касается Виктора Осиповича, то он тут же, без напоминаний коллег, ушел в отставку, когда ему исполнилось 65 лет.

Затем родилась инициатива Конституционного Суда РФ об увеличении срока полномочий конституционных судей до 70 лет. А в 2010 г. появилась такая норма: «На Председателя Конституционного Суда Российской Федерации… предельный возраст пребывания в должности судьи не распространяется» ¹³.

В. О. Лучин критически воспринял узаконение пожизненного статуса председателей Конституционного и Верховного судов, посчитав это одним из монархических институтов, о наличии которых он писал ранее. В частности, он отмечал, что «граждан России навязчиво приучают к идее монархического (самодержавного) переустройства. <…> Важно также разобраться, как скипетр и держава в гербе России, равно как другие монархические элементы, в т. ч. фактически сформировавшиеся (институт президентского правопреемства и дуумвират) согласуются со ст. 1 Конституции» ¹⁴.

Разочаровало Виктора Осиповича и то обстоятельство, что за пожизненный статус председателей высших судов голосовала не только фракция парламентского большинства, но и депутаты оппозиционных фракций. Любопытно, что при обсуждении законопроекта о пожизненном статусе Председателя Конституционного Суда РФ на заседании Государственной Думы 19 октября 2010 г. высказался только депутат от фракции КПРФ А. Е. Локоть: «Норму о снятии возрастного ценза для главы Конституционного Суда вводят под Валерия Зорькина, которому скоро исполняется 70 лет. <…> Демократично ли, когда Председатель Конституционного Суда может быть избран пожизненно?» ¹⁵.

Но дальше Конституционный Суд РФ использовал право законодательной инициативы в аспекте, казалось бы, невероятном: инициированный им Федеральный конституционный закон от 29 июля 2018 г. № 1-ФКЗ ввел следующую норму: «Предельный возраст пребывания в должности заместителя Председателя Конституционного Суда Российской Федерации – семьдесят шесть лет» ¹⁶. Как это согласуется с принципом равенства судей Конституционного Суда, непонятно. Закон принимался летом и без всякого обсуждения, т. е. никто не задал вопроса, с чем связана цифра в 76 лет. Шкатулка просто открывалась: в 2024 г., т. е. в год истечения полномочий действующего Президента РФ, одному из заместителей Председателя Конституционного Суда РФ исполнилось бы 76 лет ¹⁷.

Данное нововведение В. О. Лучин воспринимал как попытку самосохранения Конституционного Суда в условиях, когда несколько его вакансий оставались не занятыми (Президент не вносил кандидатуры на должности судей Конституционного Суда), и Конституционный Суд находился в состоянии некоторого напряжения, ибо вопрос стоял о существовании его самого.

На тот момент В. О. Лучин, размышляя о дальнейшей судьбе Конституционного Суда РФ, рассматривал четыре возможных варианта: 1) ликвидация Конституционного Суда РФ в случае конституционной реформы; 2) объединение с Верховным Судом РФ по образу и подобию Германии, Боснии, Герцеговины (Конституционный Суд становится высшей инстанцией в сфере защиты прав и свобод граждан); 3) преобразование Конституционного Суда в Конституционный совет (вариант Казахстана); 4) сокращение числа конституционных судей.

В результате конституционной реформы 2020 года осуществлен четвертый вариант. В. О. Лучин опасался пятого, киргизского, варианта, когда в результате революции 2010 г. прежняя система была свергнута, а Конституционному суду не только были предъявлены претензии в ее легитимации, но и сам он был заменен на Конституционную палату Верховного суда Киргизии.

А пока что конституционные судьи, совмещающие свой статус с научной деятельностью, закономерно искали способы укрепления позиций Конституционного Суда. Так, судья Конституционного Суда РФ, проф. А. Н. Кокотов обратил внимание на возможные перспективы расширения полномочий Конституционного Суда, выделив три их направления ¹⁸.

В настоящее время ученые и политики привычно прибегают к термину «правовое поле», а ведь впервые этот термин употребил В. О. Лучин в своей кандидатской диссертации и позже в монографии, в которых явился первооткрывателем процессуальных норм в советском государственном праве ¹⁹. При этом, будучи одним из первых разработчиков государственно-правовой ответственности и конституционной деликтологии ²⁰, ученый не соглашался с выдвигаемой некоторыми авторами конструкцией процессуальной конституционной ответственности как самостоятельного вида ответственности, поскольку не считал процессуальные нормы отдельным правовым институтом конституционного права ²¹.

Наоборот, многие нормы конституционного права имеют в большинстве своем процессуальный и процедурный характер (избирательное право, регламенты парламентов). Поэтому никакого автономного института конституционно-процессуальных норм и тем более самостоятельного института процессуальной конституционной ответственности не существует. Поэтому совершенно зря апологеты данных конструкций ссылаются на труды В. О. Лучина в обоснование своих, на наш взгляд, несостоятельных или как минимум неубедительных идей и доктрин.

Некоторые ученые выдвигают также сомнительную идею разделения единой отрасли конституционного (государственного) права на две автономные и самостоятельные отрасли – конституционное право и государственное право, да еще со ссылкой на труды В. О. Лучина. Так, Е. В. Лунгу, ссылаясь на С. А. Авакьяна, В. О. Лучина и О. Е. Кутафина, предлагает деление конституционно-правовых отношений на два вида: конституционные правоотношения и государственно-правовые ²².

В обоснование этой позиции выдвинуто несколько некорректных интерпретаций научных положений В. О. Лучина и несколько ошибочных тезисов. Например, ошибочен тезис, согласно которому признаком конституционно-правовых отношений является их высокий политический потенциал, в отличие от государственно-правовых отношений ²³. Однако В. О. Лучин писал о высоком политическом потенциале конституционных отношений вовсе не в противовес государственно-правовым отношениям, которые обладают не менее мощным политическим потенциалом, ибо государство – основной инструмент политики ²⁴. Термины «конституционно-правовые» и «государственно-правовые» отношения В. О. Лучин применял в том числе как синонимичные аналогично синонимичным названиям самой отрасли как конституционного права и государственного права, не игнорируя при этом известных исторических и смысловых нюансов этих названий. Апологеты раздела единой отрасли конституционного (государственного) права на две отрасли совершенно неправильно и вне контекста интерпретируют научные труды В. О. Лучина ²⁵.

Под общей редакцией В. О. Лучина были изданы учебники ²⁶. Как только был создан Государственный Совет, В. О. Лучин опубликовал статью с анализом статуса и полномочий этого органа публичной власти ²⁷. Он отмечал внеконституционный статус Государственного Совета, подчеркивая при этом, что «внеконституционный» не значит «неконституционный», а означает лишь то обстоятельство, что Государственного Совета нет в Конституции, но он создан Президентом РФ в качестве совещательного органа при нем по просьбе глав республик, в частности Президента Татарстана М. Шаймиева, озвученной на состоявшемся в Самарской области совещании Президента В. В. Путина с главами регионов в августе 2000 г.

О соотношении нетождественных понятий «неконституционный» и «внеконституционный» приходится вспомнить сегодня, когда в результате конституционной реформы 2020 года Государственный Совет РФ приобрел конституционный статус. Однако объем конституционно предоставленных этому органу власти полномочий позволил некоторым исследователям усомниться в его конституционности. Так, вице-президент Фонда конституционных реформ В. В. Калачёв после опубликования поправок в Конституцию РФ заявил, что конституционные поправки о Государственном Совете нарушают Конституцию России, поскольку его полномочия дублируют полномочия Президента РФ, а п. «ж» ст. 83 нарушает ст. 10 и ч. 1 ст. 11 Конституции РФ ²⁸.

В своей фундаментальной монографии «Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации» В. О. Лучин дал подробный анализ итогов мошеннической приватизации и предложил юридический алгоритм законной деприватизации каждого объекта народного достояния (государственной собственности). Приватизация, как известно, была проведена за гроши с помощью ваучеров (каждый ваучер, как обещал А. Б. Чубайс, должен был стоить две машины «Волга»). Эти ценные бумаги сначала предполагались именными, но стали безымянными ваучерами, с которыми простой народ расставался за мизерную сумму и даже за буханку хлеба, поскольку магазины в одночасье опустели, на предприятиях и заводах начались сокращения, нечем было кормить детей.

А. Б. Чубайс и другие младореформаторы утверждали, что приватизация была законной, потому что проведена на основе принятых на тот момент нормативных актов. Но они замалчивают то обстоятельство, что приватизация была отнюдь не законной, а указной: законов о приватизации не было, и она проводилась на основе указов Б. Н. Ельцина, которому Съезд народных депутатов РСФСР сразу же после августовских событий 1991 г. на полгода предоставил «дополнительные полномочия», которыми команда Ельцина воспользовалась прежде всего для приватизации и которые не были сложены по истечении предоставленного Съездом срока.

Тогда же прокуратура была лишена полномочий контроля за приватизацией, а в проекте Конституции 1993 г. этот орган первоначально не упоминался, поскольку прокуратуру планировалось ликвидировать как ненужный рудимент, заменив институтом полномочных представителей Президента РФ (п. «к» ст. 83 Конституции РФ). В литературе описано, кому и как удалось спасти этот институт власти ²⁹.

Приведем цитаты из названной монографии В. О. Лучина:

«Развитие экономики и России в целом в 90-е годы было непосредственно связано с приватизацией. Приватизация же, даже по признанию Чубайса, была “разворовыванием общенародной собственности”. О каком правовом государстве можно вообще рассуждать, если самое большое число нарушений норм и принципов, с наиболее тяжкими и долговременными для общества последствиями, было допущено именно в ходе приватизации? Те, кто выступал за приватизацию, с гордостью указывали, что значительная часть государственных предприятий перешла в частные руки, что было сомнительным достижением» ³⁰;

«Форсированная приватизация в отсутствие института собственника привела к тому, что в бизнесе первенство отдавалось не производству и реальной экономике, а финансовой сфере, торговым сделкам в твердой валюте и переводу ее за рубеж, уклонению от налогообложения и т. д. Этап ваучерной приватизации привел к разделу собственности в пользу номенклатурной элиты и нарождающейся олигархии. Общество было отстранено от процессов приватизации <…> Власть не интересовало мнение народа, она не хотела быть связана его волей. Приватизаторы были не прочь опереться на законодательную базу, но и отсутствие таковой их не смущало. На помощь приходили правовые суррогаты в виде указов Президента» ³¹;

«Частная собственность “вырвалась вперед” и стала равнее других форм собственности <…> Приватизация объективно способствует расколу общества и разжиганию социальной розни, что запрещено Конституцией РФ (ч. 5 ст. 13). Не дождавшись обещанных за ваучер “двух автомобилей”, россияне начали сбывать приватизационные чеки за бесценок. <…> инициативные люди и проходимцы произвели их массовую скупку. <…> Достаточно было предъявить несколько мешков таких бумажек, чтобы стать владельцем предприятия-гиганта. В течение 1992–1999 годов приватизировано более 133.2 тыс. различных предприятий» ³²;

«Вопреки закону “О недрах” было принято “Положение о порядке лицензирования пользования недрами”, которым предписывалось в течение 3 месяцев выдать бесплатно, без конкурсов и аукционов горнодобывающим предприятиям лицензии на все месторождения, запасы которых были у них на балансе. Выдача лицензий осуществлялась по реформаторскому принципу – “Бери, сколько можешь!” <…> Специальная комиссия Госдумы констатировала: ни одна из целей и задач, провозглашенных государственной программой приватизации, не достигнута. Мало того, результаты прямо противоположны. Вместо повышения эффективности производства получили его упадок. Вместо привлечения инвестиций – их бегство за рубеж. Вместо содействия социальной защите населения – криминальное по своей природе ограбление подавляющего большинства граждан» ³³;

«Руководство не раз заявляло о недопустимости передела собственности. Установка на недопустимость передела собственности некорректна. Какой собственности – приобретенной законным путем или вне правового поля? Придать легитимность незаконной приватизации – вот в чем смысл позиции ее защитников» ³⁴;

«Разве криминальный захват общенародной собственности был допустим? Конечно – нет! Почему же тогда восстановление статус-кво должно быть исключено и это делать “опасно”? Какая уж тут неотвратимость ответственности и “диктатура закона”! Теперь они требуют для себя амнистии. Они хотят лишить народ исторической памяти, заставить его забыть, как создавались миллиардные капиталы, как и почему миллионы россиян оказались на социальном дне. <…> Оправдание, амнистирование криминальной приватизации недопустимо. Судьба приватизации должна быть решена не в формате определенной экономической и политической заданности –“недопустим передел собственности”, – а на основе Конституции и законов РФ, наконец, с учетом… позиции большинства граждан России» ³⁵.

Учет позиции граждан России – вот что больше всего волновало В. О. Лучина как ученого; именно это он понимал под народовластием. 7 апреля 2007 г. в МГУ им. М. В. Ломоносова состоялась международная конференция на тему «Пробелы и дефекты в конституционном праве», на заседании которой выступил профессор МГУ В. О. Лучин. Приведем афористичные цитаты из этого выступления ³⁶.

«Идея народовластия – это хлеб науки конституционного права».

«Основные манипуляции касаются искажения суверенитета народа. Недопустимо возвышение суверенитета государства над суверенитетом народа. Надо выделить исключительные полномочия самого народа».

«Относительно суверенитета народа должен быть уведомительный, а не разрешительный порядок. Надо изменить точку зрения и на содержание, и на гарантирование суверенитета народа».

«Суверен в современной России как стреноженный конь. Ему не разгуляться в правовом поле».

«Условия проведения всенародного референдума беспрецедентно ужесточены. Не хватает референдума о запрете референдумов».

«Кто будет определять механизм реализации власти народа? Только сам народ может определить, как ему распорядиться своим суверенитетом».

«От имени народа власть осуществляет “назначение” членами общества и Общественной палаты представителей олигархического капитала».

«80% законов – это законы об изменении законов, и это уже говорит о том, как велики пробелы и как значима сфера их преодоления».

«Наука же остается в положении описания современных реалий в состоянии большей или меньшей комплиментарности».

В. О. Лучина настолько волновала тема незаконной, несправедливой, неправедной приватизации, что он и в последующем возвращался к ней ³⁷. Он предлагал в судебном порядке расследовать каждый акт приватизации, хотя бы крупных объектов собственности. К сожалению, власть не воспользовалась алгоритмом деприватизации, предложенным В. О. Лучиным: слишком много во власти людей, воспользовавшихся плодами приватизации. Они считают, что время ушло, а сроки давности все спишут.

Однако в Китае посчитали иначе, завершив восьмилетнюю кампанию по расследованию рыночных реформ и отмене актов приватизации 1990-х годов. 4082 акционера, в том числе 1039 иностранных граждан, первоначально осужденных к лишению имущества и смертной казни, затем помилованы и будут пожизненно трудиться в трудовых лагерях, искупая вину перед народом. Такое же наказание получили свыше 6 тыс. государственных служащих, продававших народное имущество. 15 тыс. китайских граждан получили сроки за содействие приватизации, в том числе сотрудники правоохранительных и иных органов, «проявившие преступное бездействие и любой ценой не прекратившие расточение народного имущества» ³⁸.

В предисловии к монографии коллеги В. О. Лучин писал: «Девальвация конституционных ценностей неизбежно девальвирует саму роль конституционного права в системе российского права, принижает такие понятия, как народный суверенитет, народовластие, народное достояние, низводит роль государства до функции частного собственника. В результате некоторые авторы заговорили об утрате конституционным правом своей ведущей роли. Уверен, этого не произойдет» ³⁹.

Уверены, что этого не произойдет, пока в науке конституционного права есть такие ученые, как Виктор Осипович Лучин.

¹ Об этих публикациях см.: Авакьян С. А. Библиография по конституционному и муниципальному праву России. М., 2002. С. 51, 81, 248.

² См.: Лучин В. О. Контроль за соблюдением законодательства на выборах и референдумах. М., 1991.

³ См.: Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 45, ст. 1537.

⁴ См.: Росс. газ. 1993. 23 сент.

⁵ См.: Лучин В. О. Конституционный кризис в Российской Федерации (1991–1993 гг.) // Диалог. 2001. № 2.

⁶ Лучин В. О. Конституционный кризис в Российской Федерации (1991–1993 гг.). С. 17; Его же. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. С. 411.

⁷ См.: Коданева С. И. Конституционный кризис в Великобритании: историческая ретроспектива // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература: ИАЖ. Сер. 4. Государство и право. 2023. № 1. С. 153–162.

⁸ Лучин В. О. Указное право в России. М., 1996. С. 95.

⁹ См., напр.: Лазарев Б. М. Можно ли было сохранить СССР (правовое исследование). М., 2002; Лукьянов А. И. Парламентское право. М., 2010; Лукьянова Е. А. Российская государственность и конституционное законодательство в России (1917– 1993). М., 2000; Плюйко Д. В. Особенности принятия законов в период конституционного кризиса власти в России в начале 1990-х годов по материалам фондов Государственного архива Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2022. № 10. С. 51–55.

¹⁰ См.: Лучин В. О. «Указное право» в России; Его же. Указ – источник права // Юрид. мир. 1998. № 1; Его же. Указы Президента Российской Федерации как объект судебного контроля: материалы «круглого стола» «5 лет Конституции РФ: по пути к федерализму и местному самоуправлению». М., 1999; Лучин В. О., Мазуров А. В. Указы Президента РФ в сфере политики // Право и политика. 2000. № 2; Их же. Указы Президента РФ. Основные социальные и правовые характеристики. М., 2000.

¹¹ Лучин В. О. «Указное право» в России. С. 31.

¹² См.: СЗ РФ. 1994. № 13, ст. 1447.

¹³ См.: Федеральный конституционный закон от 03.11.2010 № 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон “О Конституционном Суде Российской Федерации”» // СЗ РФ. 2010. № 45, ст. 5742.

¹⁴ Лучин В. О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. М., 2002. С. 294, 295.

¹⁵ Коммерсантъ. 2010. 20 окт.

¹⁶ См.: СЗ РФ. 2018. № 31, ст. 4811.

¹⁷ Нельзя не сказать о том, что заместитель Председателя Х., под которую принималась эта одиозная норма, скоропостижно умерла в июле 2019 г. Данная норма пригодится уже другим.

¹⁸ См.: Кокотов А. Н. О некоторых изменениях законодательства о Конституционном Суде Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2017. № 5. С. 15–19.

¹⁹ См.: Лучин В. О. Процессуальные нормы в советском государственном праве: дис. … канд. юрид. наук. Воронеж, 1971; Его же. Процессуальные нормы в советском государственном праве. М., 1976.

²⁰ См.: Лучин В. О., Боброва Н. А. К вопросу о конституционных деликтах // Укрепление правовой основы – закономерность развития Советского государства. Куйбышев, 1990; Лучин В. О. Ответственность в механизме реализации Конституции // Право и жизнь. 1992. № 1–2; Его же. Конституционные деликты // Государство и право. 2000. № 1.

²¹ См.: Лучин В. О. Конституционные институты // Современный конституционализм. М., 1990.

²² См.: Лунгу Е. В. Конституционные правоотношения в науке конституционного права Российской Федерации // Вестник Томского гос. ун-та. 2019. № 34. С. 89–96.

²³ См.: там же. С. 94.

²⁴ См.: Лучин В. О. Конституционные нормы и правоотношения. М., 1997. С. 111–113.

²⁵ Критику деления единого предмета конституционного права на автономные конституционные и государственно-правовые отношения и, соответственно, деления единой отрасли конституционного (государственного) права на две отрасли см.: Боброва Н. А. Конституционные и государственно-правовые отношения: одна или две отрасли права? // Вестник Томского гос. ун-та. Право. 2020. № 36; Ее же. Единый предмет конституционного (государственного) права. Недопустимость его деления на две отрасли права. Гл. 7 // Формирование и развитие отраслей права в исторической и современной правовой реальности России: в 12 т. Т. VI. Конституционное право России / под ред. Н. А. Бобровой, Р. Л. Хачатурова. М., 2021. С. 55–72.

²⁶ См.: Лучин В. О., Белоновский В. Н., Пряхина Т. М. Избирательное право России: учеб. / под ред. В. О. Лучина. М., 2008; Лучин В. О., Пряхина Т. М., Корчагина Т. В., Гаврилова Ю. В. Конституционное (государственное) право России: учеб. программа / под ред. В. О. Лучина. Саратов, 2011.

²⁷ См.: Лучин В. О. Государственный совет Российской Федерации: проблемы становления // Право и политика. 2001. № 4.

²⁸ Автор заканчивает свою статью так: «Кому понадобилось дополнять ст. 83 Конституции пунктом “ж”, нарушающим основы конституционного строя России? Очевидно, тому, кто намерен занять должность Председателя обновленного Государственного Совета России. – В. В. Путину» (см.: Калачёв В. В. Поправки о Государственном Совете нарушают Конституцию России // Конституционный вестник. 2020. № 5 (23). С. 130).

²⁹ См.: Власова М. А. Загадка главы 7 Конституции РФ, или О том, кто спас российскую прокуратуру от ликвидации в 1993 году // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 10. С. 61–64; Блохина Н. А., Власова М. А. Ответственность Президента и прокуратуры за целостность и безопасность государства // Правоприменение. 2021. Т. 5. № 2. С. 86–96; Галузо В. Н. Власть прокурора в Российской Федерации. Часть IV. Возрождение права. М., 2021.

³⁰ Лучин В. О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. С. 138–140.

³¹ Там же. С. 140.

³² Там же. С. 141.

³³ Там же. С. 141, 149.

³⁴ Там же.

³⁵ Лучин В. О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. С. 149–151.

³⁶ Цит. по: Боброва Н. А. Новейшая хрестоматия конституционалистов: учеб. пособие. Самара, 2016. С. 119.

³⁷ См.: Лучин В. О. Приватизация: конституционно-правовые аспекты // Закон и право. 2011. № 7.

³⁸ Откатили по полной: отменив приватизацию 1990-х, Китай вернул себе $25 трлн. URL: https://newizv.ru/news/2021-09-17/otkatili-po-polnoy-otmeniv-privatizatsiyu-1990-h-kitay-vernul-sebe-25-trln-333468

³⁹ Лучин В. О. Из науки в политику и обратно, или О книге и ее авторе // Боброва Н. А. Конституционный строй и конституционализм в России / под ред. В. О. Лучина. М., 2003. С. 10.

About the authors

Natalia A. Bobrova

Author for correspondence.
Email: bobrovana@mail.ru

Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, Deputy of the Samara Provincial Duma, Professor of the Department of Constitutional and Administrative Law

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1

Download (1MB)

Indexing metadata