Цифровая валюта, цифровой рубль и электронные денежные средства в Российском гражданском праве: проблемы соотношения

Полный текст

За последние годы криптовалюта как новое революционное явление в экономике бросила вызов традиционным денежным средствам, используемым в качестве средства платежа и признаваемым государством, причем не только в гражданско-, но и уголовно-правовой сфере¹. В Российской Федерации, по экспертным оценкам, гражданами открыто свыше 12 млн криптовалютных кошельков общим объемом порядка 2 трлн руб.² Учитывая масштабы и дальнейшие перспективы развития ее оборота, в том числе в части обеспечения внешнеэкономических расчетов в условиях действия ограничительных мер недружественных зарубежных государств, Российская Федерация не может игнорировать данные обстоятельства и в этой связи совершенно оправданно стремится создать необходимую правовую основу для формирования легального рынка криптовалют³. В этой связи вполне своевременным и обоснованным стало принятие Федерального закона от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» ⁴(далее – Федеральный закон о цифровой валюте), который обеспечил законодательное признание цифровой валюты в Российской Федерации.

Однако еще раньше криптои иная цифровая валюта стала предметом многочисленных юридических исследований ⁵ и правовой квалификации со стороны правоприменителя. Интересно заметить, что суды по уголовным делам изначально посчитали необходимым определить криптовалюту как имущество и признать ее в качестве предмета преступлений⁶, тогда как по гражданским спорам ситуация оказалась другой: во многих таких делах ей не нашлось места в системе действующего на тот момент гражданско-правового регулирования и потому истцам обычно отказывали в гражданско-правовой защите прав, связанных с ее оборотом⁷. Вместе с тем в ряде случаев подобные объекты все-таки признавались на уровне Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ имуществом в той или иной степени⁸, в результате чего дела при обжаловании вынесенных судебных решений направлялись на новое рассмотрение⁹. Представляется, что такую противоречивую позицию судов на одно и то же правовое явление вряд ли можно признать допустимой, поскольку она создает правовую неопределенность и несомненно негативным образом сказывается на эффективности правового регулирования в сфере экономики¹⁰.

Спустя годы после законодательного признания цифровой валюты в Гражданском кодексе РФ ¹¹ она до сих пор отсутствует. Ее определение содержится в ч. 3 ст. 1 Федерального закона о цифровой валюте, которая обозначает ее как «совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), содержащихся в информационной системе…». При этом она может использоваться в качестве средства платежа, не являясь при этом денежной единицей Российской Федерации, денежной единицей иностранного государства и (или) международной денежной или расчетной единицей, а также может выступать инвестицией.

Как видно, в приведенном законодательном определении цифровая валюта по своей сути представляет собой электронные данные, которые с точки зрения п. 1 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» ¹²являются не чем иным, как информацией. Очевидно, что в таком понимании она не может признаваться объектом гражданских прав, особенно учитывая то, что информация была обоснованно исключена из перечня таких объектов в ст. 128 ГК РФ еще в 2008 г. в соответствии с Федеральным законом от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»¹³.

В то же время, как уже было отмечено supra, цифровая валюта может использоваться в качестве инвестиции, которая обычно признается имуществом в его широком значении, в частности, согласно ст. 1 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений»¹⁴. Кроме того, в ч. 3 ст. 14 Федерального закона о цифровой валюте при определении организации обращения цифровой валюты в Российской Федерации предусматривается возможность ее перехода от одного обладателя к другому при совершении гражданско-правовых сделок, что указывает на гражданско-правовую оборотоспособность данного объекта посредством придания ему имущественной характеристики.

То же самое следует сказать в отношении криптовалюты и иных криптоактивов, которые многообразны и не имеют до сих однозначного понимания¹⁵. В частности, в Российской Федерации данный термин криптовалюты можно встретить лишь в отдельных документах государственных органов власти, в которых обычно указывается на ее виртуальный, децентрализованный и анонимный характер¹⁶. В теории были предложены гораздо более точные определения, раскрывающие ее, к примеру, как децентрализованную и конвертируемую, основанную на применении криптографии для создания и контроля новых единиц валюты и осуществления транзакций¹⁷. Именно через техническую (цифровую, информационную) сущность (как единицу учета в виде записи с использованием технологии блокчейн, запись транзакций в виде реестра ¹⁸ и т. п.) она часто определяется в литературе. В этой связи криптовалюту следует рассматривать как цифровую валюту, которая создается с использованием технологии блокчейн и криптографических средств, или выражаясь другими словами, в информационной системе на основе распределенного реестра.

Однако использование одних лишь технических характеристик в определении цифровой валюты не позволяет точно определить ее место в системе объектов гражданских прав. Оценивая законодательные нововведения о цифровой валюте, необходимо еще раз констатировать неясность (противоречивость) ее гражданско-правовой природы, что находит отражение в различных подходах ученых в ее понимании¹⁹. С одной стороны, основная ее составляющая – информация – не является объектом гражданских прав, а с другой – иные ее характеристики, предусмотренные законодательством (средство платежа, инвестиция и т. д.), указывают на ее имущественный характер. В этой связи в юридической литературе справедливо отмечается, что ее трудно отнести к каким-либо традиционным объектам гражданских прав, в частности вещам и обязательствам²⁰. На этом основании можно увидеть предложение о необходимости признания ее иным имуществом – цифровым имуществом²¹, которое пока не нашло законодательного признания.

Действительно, нельзя не согласиться с важностью отнесения цифровой валюты к имуществу. Иначе ее гражданско-правовая оборотоспособность, которая является ключевой характеристикой объекта гражданских прав, будет поставлена под сомнение. В этой связи наиболее перспективный подход – отнесение цифровой валюты к цифровым правам, которые были недавно признаны в качестве имущественных прав и тем самым введены в гражданский оборот. Гражданский кодекс РФ в п. 1 ст. 141¹ выделяет несколько признаков таких прав: во-первых, они должны быть названы в таком качестве в законодательстве, во-вторых, их содержание и условия осуществления определяются в правилах информационной системы, а в-третьих, их осуществление и распоряжение допускаются только в такой информационной системе, причем без обращения к третьему лицу.

Цифровая валюта потенциально может подходить под данное определение. В частности, ее оборот возможен лишь в рамках той или иной информационной системы, где она создается. Единственное, что законодательно пока не предусмотрено – это прямое указание на то, что цифровая валюта является цифровым правом, а также установление правил (признаков), предъявляемых к такой информационной системе. Очевидно, что данные вопросы могут быть легко разрешены законодателем.

Может также показаться, что понятие цифрового права неприменимо к цифровой валюте, поскольку осуществление и распоряжение цифровым правом возможны в информационной системе без обращения к третьему лицу (п. 1 ст. 141¹ ГК РФ), тогда как в процесс выпуска и обращения цифровой валюты вовлечены различные субъекты. Однако это не совсем так. В частности, если обратиться к цифровым финансовым активам, которые законодательно отнесены к цифровым правам (ч. 2 ст. 1 Федерального закона о цифровой валюте), то следует отметить, что их выпуск, учет и обращение также осуществляются путем внесения записей в информационную систему, что требует наличия оператора или узлов информационной системы. На это прямо указывает ч. 1 ст. 10 Федерального закона о цифровой валюте, согласно которой сделки с цифровыми финансовыми активами заключаются посредством оператора обмена цифровых финансовых активов. При этом, как предусмотрено в ч. 7 ст. 4 указанного Закона, обладатель цифрового финансового актива должен по общему правилу, во-первых, быть включен в реестр пользователей информационной системы, в которой учитываются такие активы, а во-вторых, иметь доступ к данной информационной системе посредством обладания уникальным кодом, который позволяет получить информацию о цифровых финансовых активах и распорядиться ими.

Представляется, что помимо законодательного признания цифровой валюты необходимо более детально урегулировать порядок ее создания (майнинга), осуществления (распоряжения), перехода по другим основаниям, обременения, прекращения и защиты. Действующих положений по данным вопросам в ст. 14 Федерального закона о цифровой валюте, касающейся ее оборота, крайне недостаточно. В этой связи не случайно появление в Государственной Думе ряда законопроектов, к примеру законопроекта № 237585-8²², предусматривающего внесение необходимых изменений и дополнений в Федеральный закон о цифровой валюте.

Как отмечается в литературе, цифровые права по своей гражданско-правовой природе близки к бездокументарным ценным бумагам²³, которые признаются имущественными обязательственными правами, не привязаны к какому-либо материальному носителю и передаются путем внесения записей в специальной системе учета²⁴. Полагаем, что еще более близким аналогом является секрет производства («ноу-хау»), представляющий собой, как и цифровая валюта, по своей сути информацию ограниченного доступа (п. 1 ст. 1465 ГК РФ), а также иные объекты интеллектуальной собственности, которые формально признаны объектами гражданских прав в ст. 128 ГК РФ, как считается, имеют нематериальную (неимущественную) природу и потому в принципе не могут отчуждаться. В этой связи обоснованно указывается на важность разграничивать интеллектуальную собственность как таковую и различные права на нее, причем как личного неимущественного, так и имущественного характера²⁵. При этом в гражданском обороте, предусматривающем совершение различного рода сделок, по большому счету обычно участвуют именно имущественные интеллектуальные права, главным из которых является исключительное право. Последнее, как и право собственности, относится к абсолютным правам.

По аналогии в цифровой сфере также следует различать нематериальный объект – цифровой знак (цифровой код, токен), который не обладает какой-либо собственной значимостью и самостоятельностью и потому, как справедливо считается, не является самостоятельным объектом гражданских прав²⁶, и признаваемое законом на него субъективное гражданское право²⁷. Представляется, что именно последнее подлежит гражданско-правовой регламентации в отношении порядка возникновения, осуществления, распоряжения, перехода по иным основаниям, прекращения и защиты с использованием известных гражданско-правовых средств и категорий.

В данном случае цифровая валюта как цифровой знак может быть признана объектом абсолютного цифрового права²⁸, учитывая, что цифровые права многообразны и могут включать не только обязательственные, но и иные имущественные права (п. 1 ст. 141¹ ГК РФ). При этом, как в свое время справедливо отмечал В. А. Дозорцев, для обособления информации (в нашем случае – совокупности электронных данных) требуется особая (совершенно новая) система правовой регламентации, а необходимым условием пуска объекта в экономический оборот является закрепление на него абсолютного права²⁹.

Необходимость признания цифровой валюты в качестве абсолютного цифрового права обусловлена отсутствием у нее обязательственно-правовой природы. Дело в том, что ее правообладателю в силу прямого указания в законе (ч. 3 ст. 1 Федерального закона о цифровой валюте) не противостоит какое-либо обязанное лицо – должник в обязательстве. Исключение составляют оператор и т. н. узлы информационной системы, функционирующей на основе распределенного реестра, которые признаются обязанными, но лишь в части обеспечения соответствия порядка выпуска цифровой валюты и внесения в отношении нее необходимых записей в такой информационной системе. Однако, как представляется, подобные обязанности возникают в рамках иных правоотношений, связанных с оказанием вышеназванными лицами услуг по обеспечению пользователям доступа к данной системе и совершения ими необходимых действий, связанных с оборотом цифровой валюты.

В 2023 г. путем принятия Федеральных законов от 24 июля 2023 г. № 339-ФЗ «О внесении изменений в статьи 128 и 140 части первой, часть вторую и статьи 1128 и 1174 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» ³⁰и от 24 июля 2023 г. № 340-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» ³¹в законодательство Российской Федерации были введены новые категории – цифровой рубль и национальная денежная единица иностранного государства, выпускаемая в цифровой форме, которая согласно п/п. «б» п. 2 ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» ³²признается иностранной валютой. Каких-либо определений в отношении данных понятий действующее законодательство, к сожалению, не содержит, указывая лишь на то, что такие денежные единицы находятся в обращении на законном основании и являются законным средством платежа на территории соответствующего государства.

Следует отметить, что феномен цифровой валюты центрального банка (Central Bank Digital Currency – CBDC)³³, которая в отличие от криптовалюты выпускается и официально признается государством, ранее получил свое распространение в других государствах. В частности, заслуживает внимания опыт Китайской Народной Республики по эмиссии цифрового юаня с одновременным запретом на использование криптовалюты на территории своего государства³⁴.

Согласно принятым законодательным изменениям, цифровые рубли вошли в перечень объектов гражданских прав в ст. 128 ГК РФ, причем они были указаны после безналичных денежных средств с использованием слова «включая» и отдельно от цифровых прав. Это означает, что с позиции законодателя цифровые рубли представляют собой все-таки безналичные денежные средства, и при этом они отличаются от цифровых прав. К такому же выводу можно прийти при анализе п. 1 ст. 140 и п. 1 ст. 862 ГК РФ в новой редакции, согласно которой расчеты цифровыми рублями отнесены к безналичным расчетам, а их формы устанавливаются законодательством Российской Федерации о национальной платежной системе. В частности, согласно ч. 2 ст. 7.1 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» ³⁵это могут быть увеличение или уменьшение остатка цифровых рублей на счете, а также их переводы.

Как видно, цифровые рубли, будучи разновидностью безналичных денежных средств, следует отличать от денежных средств на банковских счетах и электронных денежных средств. Последние в соответствии с п. 18 ст. 3 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе», представляют собой денежные средства, предварительно предоставленные одним лицом для исполнения своих денежных обязательств перед третьими лицами другому лицу, которое учитывает информацию о размере таких средств без открытия банковского счета. При этом такое первое лицо (управомоченное лицо – кредитор) имеет право передавать распоряжения второму (обязанное лицо – должник), причем исключительно с использованием электронных средств платежа, в том числе платежных карт и иных технических устройств.

Таким образом, действующее законодательство предусматривает различные виды (формы) безналичных денежных средств, которые отличаются по порядку их использования в качестве средства обращения и законного средства платежа, а именно: безналичные денежные средства на банковских счетах, электронные денежные средства и цифровые рубли. В отличие от наличных денежных средств они имеют иную – обязательственно-правовую природу с позиции отечественной цивилистики. По данному вопросу Конституционный Суд РФ в одном из своих дел подчеркнул, что безналичные денежные средства, будучи разновидностью имущества, не относятся к вещам и, как следствие, не могут признаваться объектом вещных прав. Они существуют в виде записи на банковском счете их обладателя (кредитора) и по своей гражданско-правовой сущности являются обязательственным требованием на определенную сумму к кредитной организации, в которой открыт данный счет³⁶. Как справедливо отмечается в юридической литературе³⁷, данный вывод необходимо распространить и на цифровые рубли как разновидность безналичных денежных средств с той лишь особенностью, что счета цифрового рубля открываются и ведутся в соответствии с правилами платформы цифрового рубля Центральным банком РФ согласно ст. 7¹, гл. 4² Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» и ст. 82¹⁰ Федерального закона от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»³⁸.

Далее возникает вопрос о соотношении цифрового рубля с цифровой валютой. В юридической науке однозначный ответ на данный вопрос пока отсутствует, учитывая небольшой по своему объему характер принятых поправок в Гражданский кодекс РФ и неясный и зачастую противоречивый характер разъяснений Центрального банка РФ по данной теме³⁹.

С первого взгляда, исходя из использования общего признака – цифровой характеристики валюты, может показаться, что цифровой рубль – это разновидность цифровой валюты. Однако если обратиться к ее легальному определению в ч. 3 ст. 1 Федерального закона о цифровой валюте, то нельзя не обратить внимания на ряд ее ключевых признаков, которые противоречат сущности цифрового рубля. Во-первых, она не является денежной единицей Российской Федерации или иностранного государства, международной денежной или расчетной единицей. Данному положению корреспондирует законодательный запрет на ее использование в Российской Федерации в качестве встречного предоставления за передаваемые товары, выполняемые работы, оказываемые услуги или иного способа, позволяющего предполагать оплату цифровой валютой товаров (работ, услуг), а также на распространение информации о ее предложении или приеме в качестве таковой (ч. 5 и 7 ст. 14 Федерального закона о цифровой валюте).

Во-вторых, обладателю цифровой валюты, как было отмечено supra, не противостоит какое-либо обязанное лицо, как это имеет место быть в отношении безналичных денежных средств. На отсутствие центрального эмитента и децентрализованный способ эмиссии и хранения криптовалюты как ее существенного отличия от денежных средств, включая электронные денежные средства, справедливо указывается и в юридической литературе⁴⁰.

Кроме того, согласно ч. 6 ст. 14 Федерального закона о цифровой валюте требования российских лиц по обладанию цифровой валютой подлежат судебной защите только при условии информирования ими о фактах такого обладания и совершения гражданско-правовых сделок и операций с ней в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, что также существенно отличает ее от цифрового рубля как законного средства платежа.

Интересно отметить, что внесенные поправки в Гражданский кодекс РФ в части использования цифровых рублей позволили правомерно ввести их в гражданское законодательство, не нарушив при этом ч. 1 ст. 75 Конституции РФ, которая предусматривает, что, во-первых, денежной единицей в Российской Федерации является рубль, во-вторых, денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком РФ, а в-третьих, введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются. Законодатель, исходя из потребностей Российской Федерации во внедрении и широком использовании российских денежных средств в цифровой форме – цифровых рублей, в соответствии с необходимыми требованиями Конституции РФ умело ввел их в законодательство, назвав их, во-первых, рублями, а во-вторых, возложив, на Центральный банк РФ в соответствии с п. 4² ст. 4 и ст. 82¹⁰ Федерального закона от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» функции оператора платформы цифрового рубля, организации и обеспечения бесперебойности ее функционирования, а также по установлению правил такой платформы.

* * *

Таким образом, несмотря на использование в наименованиях общей цифровой характеристики, цифровые рубли не являются цифровой валютой в том понимании, какое предусмотрено в Федеральном законе о цифровой валюте, представляют собой безналичные денежные средства наряду с безналичными денежными средствами на банковских счетах и электронными денежными средствами, и имеют обязательственно-правовую природу.

В отличие от них гражданско-правовая природа цифровой валюты, включая криптовалюту, видится иной, причем не совсем ясной исходя из противоречивых положений действующего законодательства. В целях придания ей необходимой гражданско-правовой оборотоспособности, включая возможность ее отчуждения и перехода к другим лицам, в гражданском праве она должна рассматриваться в качестве имущества.

По аналогии с интеллектуальной собственностью представляется важным различать нематериальный объект – цифровой знак (цифровой код, токен), который не обладает какой-либо собственной значимостью и потому не может являться самостоятельным объектом гражданских прав, и признаваемое законом на него субъективное гражданское право, в отношении которого и должна осуществляться необходимая гражданско-правовая регламентация. С этой точки зрения в гражданско-правовом значении цифровая валюта должна быть признана абсолютным цифровым правом и более подробно урегулирована в действующем законодательстве.

¹ См.: Савенков А. Н. Государство и право в период кризиса современной цивилизации. М., 2020. С. 389–398.

² См.: Концепция законодательного регламентирования механизмов организации оборота цифровых валют [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://static.government.ru/media/files/Dik7wBqAubc34ed649ql2Kg6HuTANrqZ.pdf (дата обращения: 22.07.2023).

³ См.: там же.

⁴ См.: Официальный интернет-портал правовой информации // http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 22.07.2023).

⁵ См.: Кучеров И. И. Криптовалюта: идеи правовой идентификации и легитимации альтернативных платежных средств. М., 2018; Харитонова Ю. С. Криптовалюта в правоприменительной практике // Предпринимательское право. 2019. № 2. С. 31–36.

⁶ См.: п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.07.2015 № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» // Росс. газ. 2015. 13 июля.

⁷ См.: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.05.2021 по делу № А41-4212/2020 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/sN6GeyPPnDbu/?ysclid=llch54pl1y937207413 (дата обращения: 22.07.2023); Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 8.10.2021 по делу № А57-15876/2020 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://sudact.ru/arbitral/doc/3SVSlDu5Dcmj/?ysclid=llchux6i3x275228288 (дата обращения: 22.07.2023).

⁸ См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 02.02.2021 № 2-2886/2019 по делу № 44-КГ20-17-К7 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=1969738 (дата обращения: 22.07.2023).

⁹ См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 21.09.2021 № 29-КГ21-5-К1 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://legalacts.ru/sud/opredelenie-sudebnoi-kollegii-po-grazhdanskim-delam-verkhovnogo-suda-rossiiskoi-federatsii-ot-21092021-n-29-kg21-5-k1/?ysclid=llghqa1jno754635193 (дата обращения: 22.07.2023).

¹⁰ См.: Лисица В. Н., Пархоменко С. В. Некоторые аспекты повышения эффективности уголовного закона в сфере экономики: разработка категориального аппарата // Всеросс. криминологический журнал. 2018. Т. 12. № 2. С. 190–198.

¹¹ См.: СЗ РФ. 1994. № 32, ст. 3301.

¹² См.: СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. I), ст. 3448.

¹³ См.: СЗ РФ. 2006. № 52 (ч. I), ст. 5497.

¹⁴ См.: СЗ РФ. 1999. № 9, ст. 1096.

¹⁵ См.: Обеспечение прав инвесторов в условиях цифровизации экономики: опыт стран Европы и Азии / под общ. ред. В. С. Белых, А. П. Алексеенко. М., 2021. С. 8–12, 16–23; The Law of Crypto Assets / ed. by Ph. Maume, L. Maute, M. Fromberger. München, 2022. P. 18–23.

¹⁶ См.: Информация Банка России от 04.09.2017 «Об использовании частных “виртуальных валют” (криптовалют)» // Вестник Банка России. 2017. № 80.

¹⁷ См.: Егорова М. А., Ефимова Л. Г. Понятие криптовалют в контексте совершенствования российского законодательства // Lex russica. 2019. № 7. С. 132.

¹⁸ См.: Кудряшова Е. В. Правовое регулирование криптовалют: выбор вектора развития // Финансовое право. 2018. № 6. С. 9.

¹⁹ См.: Дейнеко А. Г. Цифровые права в Гражданском кодексе: ближайшие последствия и отдаленные перспективы // Труды ИГП РАН. 2020. Т. 15. № 2. С. 175–198; Лаптев В. А. Цифровая информация как объект гражданского и торгового оборота на современном этапе // Государство и право. 2022. № 7. С. 94, 95; Рожкова М. А. Цифровые права: публично-правовая концепция и понятие в российском гражданском праве // Хозяйство и право. 2020. № 10. С. 10–12.

²⁰ См.: Андреев В. К. О правовом аспекте цифровой валюты // Право и экономика. 2020. № 10. С. 8; Ефимова Л. Г. Криптовалюты как объект гражданского права // Хозяйство и право. 2019. № 4. С. 17–25; Fintech: Law and Regulation / ed. by J. Madir. Cheltenham; Northampton, 2019. Pp. 115, 116.

²¹ См.: Егорова М. А., Ефимова Л. Г. Указ. соч. С. 135, 136.

²² См.: законопроект № 237585-8 «О внесении изменений в Федеральный закон “О цифровых финансовых активах, цифровой валюте” и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/237585-8 (дата обращения: 02.05.2023).

²³ См.: Василевская Л. Ю. Цифровые права как новый объект гражданских прав: проблемы юридической квалификации // Хозяйство и право. 2019. № 5. С. 10; Рожкова М. А. Указ. соч. С. 8.

²⁴ См.: Гонгало Б. М., Новоселова Л. А. Есть ли место «цифровым правам» в системе объектов гражданского права // Пермский юридический альманах. 2019. № 2. С. 185, 186.

²⁵ См.: Lisitsa V. Intellectual Property and Intellectual Rights: Issues of Correlation // Journal of Intellectual Property Rights. 2018. Vol. 23. No. 2. Pp. 86–93.

²⁶ См.: Новоселова Л. А., Полежаев О. А. Цифровые знаки как объекты гражданских прав // Предпринимательское право. 2019. № 4. С. 3–12.

²⁷ См.: Карцхия А. А. Цифровые права и правоприменение // Мониторинг правоприменения. 2019. № 2. С. 43–46.

²⁸ См.: Ефимова Л. Г. Указ. соч. С. 23.

²⁹ См.: Дозорцев В. А. Информация как объект исключительного права // Дело и право. 1996. № 4. С. 28.

³⁰ См.: Официальный интернет-портал правовой информации // http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 01.08.2023).

³¹ См.: там же.

³² См.: СЗ РФ. 2003. № 50, ст. 4859; 2023. № 31 (ч. III), ст. 5766.

³³ См.: Габов А. В. Цифровой рубль центрального банка как объект гражданских прав // Актуальные проблемы гражданского права. 2021. Т. 16. № 4. С. 55–57.

³⁴ См.: Chen J., Nesterov I. O. Central Bank Digital Currencies: Digital Yuan and Its Role in Chinese Digital Economy Development // RUDN Journal of Economics. 2023. Vol. 31. No. 1. Pp. 120–133; The Law of Crypto Assets / ed. by Ph. Maume, L. Maute, M. Fromberger. Pp. 598–600.

³⁵ См.: СЗ РФ. 2011. № 27, ст. 3872.

³⁶ См.: п. 3 постановления Конституционного Суда РФ от 10.12.2014 № 31-П «По делу о проверке конституционности частей шестой и седьмой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого акционерного общества “Глория”» // СЗ РФ. 2014. № 51, ст. 7528.

³⁷ См.: Василевская Л. Ю. Цифровой рубль: взгляд цивилиста на проблему // Lex russica. 2023. № 1. С. 15.

³⁸ См.: СЗ РФ. 2002. № 28, ст. 2790; 2023. № 31 (ч. III), ст. 5766.

³⁹ См.: Габов А. В. Указ. соч. С. 55–65.

⁴⁰ См.: Егорова М. А., Ефимова Л. Г. Указ. соч. С. 135.

Об авторах

Валерий Николаевич Лисица

Автор, ответственный за переписку.
Email: lissitsa@mail.ru

доктор юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник сектора гражданского и предпринимательского права

Список литературы

Дополнительные файлы

Доп. файлы

Действие

1. JATS XML

Скачать

2. Рис.

Скачать (205KB)

Метаданные