Email this article 
Pre-disease detection of stress-associated disorders in combatants depending on professional activity profile
- Authors: Dvinskikh M.V.1,2, Ichitovkina E.G.3,2, Soloviev A.G.2, Zhernov S.V.4
-
Affiliations:
- Medical unitof the Ministry of Internal Affairs of Russia in Moscow
- Northern State Medical University
- Central polyclinic 2 of the Ministry of Internal Affairs of Russia
- Tambov State University named after Derzhavina
- Issue: No 4 (2023)
- Pages: 83-89
- Section: Социально-психологические проблемы
- URL: https://journal-vniispk.ru/1995-4441/article/view/271194
- DOI: https://doi.org/10.25016/2541-7487-2023-0-4-83-89
- ID: 271194
Cite item
Full Text
Abstract
Relevance. Combat stress and other forms of stress-associated mental disorders, as well as their consequences currently remain a most urgent issue in military personnel directly or indirectly involved in armed conflicts. Active deployment of weapons for remote destruction of manpower and infrastructure has caused qualitative transformations in the profile of medical casualties, thus becoming a powerful stress factor of intense psychological pressure on personnel. The fundamentally new nature of armed confrontations, which in many ways is incompatible with domestic experience acquired over the recent decades during local hostilities in the "hot zones", is gaining relevance, as well as effective prevention and treatment of health disorders associated with combat mental trauma in the personnel deployed in the special military operation.
The objective is to identify pre-disease characteristics of stress-associated disorders in combatants, depending on their professional activity profile.
Methods. We examined 209 males earlier deployed in combat zones. All the examined combatants were divided in three groups according to professional criteria: group 1 – employees of the Ministry of Internal Affairs of Russia (n = 71); group 2 – soldiers of the National Guard of Russia (the Rosgvardiya) (n = 70); group 3 – employees of the EMERCOM of Russia (n = 68). Clinical and psychopathological examination with prior blood chemistry and toxicological screening were conducted to identify metabolites of psychoactive substances.
Results and discussion. Although the research showed an elevated risk of post-traumatic stress disorder in the combatants across all the three groups, employees of the EMERCOM of Russia and the Ministry of Internal Affairs of Russia demonstrated average stress coping ability, whereas soldiers of the National Guard of Russia showed higher levels of maladaptation and greater susceptibility to subclinical anxiety and depressive disorders. Combatants directly involved in combat operations often resort to alcohol or sedatives.
Conclusion. Programs for medical and psychological rehabilitation implemented as part of psychological and psychiatric prevention efforts shall be adjusted to the combatants’ professional profile with a specific focus on the type of combat service duties.
Full Text
Введение
Вопросы эффективной профилактики и лечения расстройств здоровья, связанных с боевой психической травмой, среди участников специальной военной операции (СВО) приобретают в настоящее время особую актуальность в связи с принципиально иным характером вооруженного противостояния, во многом несовместимым с отечественным опытом локальных боевых действий в Афганистане, Сирии, Северо-Кавказском регионе и других «горячих точках» последних десятилетий. Активное применение современных средств дистанционного поражения живой силы и инфраструктуры не только качественно меняет структуру санитарных потерь, но и является мощным стрессорным фактором, оказывающим интенсивное психологическое давление на личный состав [1].
Участие в СВО связано с исполнением особой категории задач, которые требуют оперативного решения и специальных навыков от профессионалов в области различных видов правоохранительной деятельности. МВД России, Росгвардия и МЧС России в зоне СВО исполняют служебно-боевые задачи с разным профилем профессиональной деятельности для устранения угрозы национальной безопасности страны [4].
Сотрудники МВД России в рамках участия в СВО занимаются обеспечением общественной безопасности, осуществляют оперативнорозыскную и контрразведывательную деятельность, направленную на нейтрализацию преступников, предотвращение диверсий и террористических актов, защиту ключевых объектов и обеспечение безопасности населения [3, 5].
Бойцы отдельных специальных подразделений Росгвардии занимаются обеспечением правопорядка, пресекают попытки незаконного вооруженного сопротивления, охраняют государственные и военные объекты, участвуют в спецоперациях по ликвидации группировок террористов и бандитов, боевых действиях на первой линии фронта [2].
Сотрудники МЧС России занимаются ликвидацией чрезвычайных ситуаций и спасательными операциями – осуществляют тушение пожаров, ликвидацию аварий и последствий взрывов, вывод из опасности людей, уничтожение взрывоопасных объектов, спасение людей из разрушенных зданий, создание условий для эвакуации населения и спасения пострадавших в зоне СВО [6].
Каждое ведомство выполняет свои функции для обеспечения национальной безопасности и защиты общественного порядка. При этом угроза жизни и здоровью имеет место у всех участников боевых действий вне зависимости от характера исполняемых задач и близости к непосредственной линии фронта. Это связано с современными методами войны и особенностями применяемых видов вооружений, способных наносить физический урон даже в глубоком тылу. Ожидание опасности формирует хронический боевой стресс у всех участников СВО, как находящихся непосредственно на линии фронта, так и не участвующих в настоящий момент в реальных боевых действиях [7].
Цель – выявление особенностей донозологических стресс-ассоциированных расстройств у комбатантов в зависимости от профиля их профессиональной деятельности.
Материал и методы
В рамках проведения психопрофилактического наблюдения после пребывания в зоне боевых действий более 90 сут обследовали 209 мужчин в течение первых 5 сут согласно действующему законодательству [О медико-психологической реабилитации сотрудников, имеющих специальные звания и проходящих службу в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, Федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и таможенных органах Российской Федерации: Постановление Правительства России от 24.04.2019 г. № 492; Об утверждении Перечня показаний к медико-психологической реабилитации и соответствующей им продолжительности медико-психологической реабилитации, Перечня категорий военнослужащих войск национальной гвардии Российской Федерации и лиц, проходящих службу в войсках национальной гвардии Российской Федерации и имеющих специальные звания полиции, подлежащих при наличии показаний медико-психологической реабилитации, а также Порядка и мест проведения медико- психологической реабилитации: приказ Федеральной службы войск национальной гвардии России от 15.06.2018 г. № 204], не имеющих острой хирургической, неврологической патологии и нозологически сформированных психических расстройств. Участников СВО разделили на 3 группы по профессиональному критерию: сотрудники МВД России (n = 71), военнослужащие Росгвардии (n = 68), сотрудники МЧС России (n = 68).
Средний возраст респондентов был (28,8 ± 3,5) лет. Значимых различий по возрасту и стажу службы между представителями выделенных профессиональных групп не выявили. Провели:
- клиническое психопатологическое обследование – для исключения клинически сформированных психических расстройств;
- лабораторные исследования:
- предварительные химико-токсикологические исследования для выявления метаболитов психоактивных веществ: бензодиазепинов, этилглюкуронида. Для их обнаружения применяли анализатор IК 200609 (пороговые значения содержания и минимальные концентрации бензодиазепинов – 50 нг/мл, этилглюкуронида – 500 нг/мл);
- активность аланинаминотрансферазы (пороговое значение для мужчин – 41 ЕД/л);
- активность аспартатаминотрансферазы (пороговое значение для мужчин – 41 ЕД/л);
- активность гамма-глютамилтранспептидазы (референсные значения – 10–71 ЕД/л);
- при помощи вспомогательных методик, которые косвенно могут свидетельствовать о чрезмерном употреблении алкоголя, оценили:
- содержание карбогидрат-дефицитного трансферрина – основного маркера хронической алкогольной интоксикации: менее 1,2 % – результат в пределах нормы, более 2,5 % – превышение нормы, 1,7–2,5 % – результат недоказательный;
- содержание общего билирубина (референсные значения – 3,3–17,1 – ммоль/л);
- психологическое тестирование. Для осуществления клинико-психологического скрининга использовали методики, регламентированные Минздравом России и МВД России [О медико-психологической реабилитации сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации: приказ МВД России от 10.01.2012 г. № 5]:
- опросник Trauma Screening Questionnaire (TSQ) – для определения риска посттравматического стрессового расстройства (ПТСР; пороговое значение методики – 6 баллов);
- опросник клинической тревоги и депрессии (Hospital Anxiety and Depression Scale, HADS), учитывался суммарный показатель по каждой подшкале: 0–7 баллов – отсутствие тревоги / депрессии, 8–10 баллов – субклинически выраженная тревога / депрессия, 11 баллов и более –клинически выраженная тревога / депрессия;
- методику копинг-стратегии Р. Лазаруса в адаптации Т.Л. Крюковой и соавт. (для определения стратегии совладающего поведения: 0–6 баллов – низкий уровень напряженности с адаптивным вариантом копинга; 7–12 – средний, свидетельствует об адаптационном потенциале личности в пограничном состоянии; 13–18 – высокая напряженность копинга, выраженная дезадаптация).
Статистический анализ данных проводили с помощью программы SPSS 20. Нормальность показателей на распределение оценили при помощи теста Колмогорова–Смирнова. В связи с нормальным распределением признаков в тексте представлены средние арифметические величины и среднее квадратическое отклонение (M ± ). Сравнение показателей между группами осуществляли с использованием t-критерия Стьюдента.
Результат и их анализ
Согласно скрининг-обследованию, риск формирования ПТСР был повышен во всех группах обследованных комбатантов, при этом показатели оказались значимо выше у военнослужащих Росгвардии, что, вероятно, связано с тем, что их профессиональные обязанности связаны с непосредственным участием в боевых действиях (табл. 1). Уровень выраженности тревоги и депрессии у сотрудников МВД России и МЧС России по клинической шкале соответствовал пороговому значению субклинической выраженности симптомов. У военнослужащих Росгвардии тревога и депрессия были значимо выше, чем у остальных обследованных комбатантов.
Согласно результатам методики копинг- стратегии Р. Лазаруса, у сотрудников МВД России показатели «принятие ответственности» и «бегство–избегание» соответствовали пограничному уровню и свидетельствовали о том, что совладающее поведение со стрессом заключалось в поиске своих ошибок и избегании мыслей о травматическом событии. Остальные шкалы методики Р. Лазаруса показывали уровень адаптивного копинга (см. табл. 1).
Таблица 1
Результаты психологического скрининг-тестирования комбатантов при проведении медицинского осмотра после возвращения в места постоянной дислокации, (M ± σ) балл
Шкала | МВД России (1) | Росгвардия (2) | МЧС России (3) | p < |
Trauma Screening Questionnaire, TSQ | ||||
Риск формирования ПТСР | 3,8 ± 0,8 | 2,7 ± 0,8 | 4,1 ± 0,8 | 1/2 0,051; 1/3 0,051; 2/3 0,005 |
Hospital Anxiety and Depression Scale, HADS |
|
|
|
|
Тревога | 6,8 ± 1,1 | 9,0 ± 1,2 | 7,1 ± 1,2 | 1/2 0,005; 2/3 0,001 |
Депрессия | 7,0 ± 1,2 | 8,8 ± 1,1 | 7,8 ± 1,1 | 1/2 0,005; 2/3 0,001 |
Копинг-стратегии Р. Лазаруса |
|
|
|
|
Конфронтация | 6,6 ± 1,1 | 13,4 ± 2,2 | 6,8 ± 4,1 | 1/2 0,001; 2/3 0,005 |
Дистанцирование | 8,2 ± 1,6 | 12,1 ± 3,4 | 8,0 ± 2,1 | 1/2 0,005; 2/3 0,005 |
Самоконтроль | 6,5 ± 1,9 | 10,7 ± 1,1 | 8,6 ± 1,7 | 1/2 0,005; 1/3 0,001; 2/3 0,001 |
Поиск социальной поддержки | 6,3 ± 1,6 | 8,9 ± 2,4 | 6,6 ± 1,1 | 1/2 0,005; 2/3 0,005 |
Принятие ответственности | 7,1 ± 1,2 | 7,9 ± 2,8 | 6,9 ± 1,9 |
|
Бегство–избегание | 7,1 ± 2,3 | 6,9 ± 1,9 | 6,8 ± 1,2 |
|
Планирование решения проблемы | 6,7 ± 1,1 | 6,6 ± 1,6 | 6,2 ± 1,9 |
|
Положительная переоценка | 5,2 ± 1,1 | 5,3 ± 5,1 | 5,8 ± 1,2 |
|
Среди военнослужащих Росгвардии шкала «конфронтация» соответствовала значению высокой напряженности копинга, что говорит о высоком риске дезадаптации, а защитная реакция в стрессе может проявляться выраженной конфликтностью и склонностью к агрессии. По шкалам «дистанцирование», «самоконтроль», «поиск социальной поддержки», «принятие ответственности» в группе военнослужащих Росгвардии результаты говорили о напряженности адаптации: в стрессовой ситуации респонденты были склонны к усиленному контролю поведения, самообвинению, изоляции от окружающих и сутяжничеству (см. табл. 1).
В группе сотрудников МЧС России отмечен средний уровень выраженности копинга по шкалам «усиленное поведение дистанцирования», «самоконтроль», что говорит о стремлении к обособленности от окружающих, остальные шкалы теста в этой группе свидетельствовали об адаптивном варианте копинга (см. табл. 1).
При сравнении групп по показателям шкал копинг-стратегий выявлены значимые различия: копинг-стратегии «конфронтация», «дистанцирование», «самоконтроль», «поиск социальной поддержки» существенно больше были выражены в группе военнослужащих Росгвардии в отличие от сотрудников МВД России и МЧС России, т.е. первые – более подвержены деструктивным формам реакции на стресс, что, вероятно, связано с характером их деятельности – непосредственное участие в боевых операциях (см. табл. 1).
Несмотря на то, что при проведении предварительных химико-токсикологических исследований порогового значения средних результатов определено не было, имелись значимые статистические различия между группами. У военнослужащих Росгвардии содержание этилглюкуронида в биологической жидкости было значимо выше, чем у представителей МВД России и МЧС России (табл. 2). Наличие бензодиазепинов определялось в связи с тем, что нередко военнослужащие принимают успокаивающие препараты без назначения врача или в результате обращения к частнопрактикующим специалистам. В связи с этим ведомственные психиатры не имеют сведений о наличии расстройства психического здоровья, а комбатанты не получают необходимой медицинской помощи и их не направляют на медико-психологическую реабилитацию. Средние значения содержания бензодиазепинов не превышали пороговых значений и не имели статистически значимых различий между группами (см. табл. 2).
Таблица 2
Результаты лабораторных исследований у комбатантов при проведении медицинского осмотра после возвращения в места постоянной дислокации, (M ± σ)
Шкала | МВД России (1) | Росгвардия (2) | МЧС России (3) | p < |
Результаты предварительных химико-токсикологических исследований | ||||
Этилглюкуронид, нг/мл | 134,2 ± 19,8 | 348,4 ± 23,6 | 133,9 ± 21,8 | 1/2 0,001; 2/3 0,001 |
Бензодиазепины, нг/мл | 10,1 ± 0,9 | 10,4 ±0,8 | 10,6 ± 0,9 |
|
Биохимические показатели в анализе крови |
|
|
|
|
Аланинаминотрансфераза, ЕД/л | 36,5 ± 2,5 | 44,1 ± 2,1 | 35,9 ± 3,1 | 1/2 0,005; 2/3 0,005 |
Аспартатаминотрансфераза, ЕД/л | 35,4 ± 2,3 | 40,8 ± 1,1 | 34,9 ± 2,3 | 1/2 0,051; 2/3 0,005 |
Билирубин общий, ммоль/л | 8,9 ± 2,1 | 9,2 ± 2,5 | 8,6 ± 2,3 |
|
Гамма-глютамилтранспептидаза, ЕД/л | 31,4 ±2,7 | 42,3 ± 3,1 | 32,8 ± 1,9 | 1/2 0,005; 2/3 0,001 |
Карбогидрат-дефицитный трансферрин,% | 1,0 | 1,6 | 0,9 | 1/2 0,051; 2/3 0,005 |
Средние значения активности аланинаминотрансферазы, аспартатаминотрансферазы, содержания общего билирубина и гаммаглютамилтранспептидазы соответствовали норме, но у военнослужащих Росгвардии все биохимические показатели были существенно выше по сравнению с сотрудниками МЧС России и МВД России.
Уровень карбогидрат-дефицитного трансферрина в обследуемых группах респондентов не достигал клинически значимых пороговых значений, при этом выявлены значимые различия в группах по его содержанию: у представителей Росгвардии он был статистически больше, чем в МЧС России и МВД России (см. табл. 2).
Представленные показатели могут свидетельствовать о более частом употреблении алкоголя или успокаивающих средств представителями Росгвардии. Необходимо дополнительное наблюдение военнослужащих врачом-психиатром-наркологом после возвращения из зоны СВО.
Заключение
Таким образом, с учетом особенностей выполнения служебно-боевых задач в особых условиях военнослужащие, принимавшие участие непосредственно в боевых операциях, в отличие от лиц, которые подвергались угрозе жизни не на первой линии боевых действий, имеют высокий риск формирования посттравматического стрессового расстройства, страдают субклиническими тревожно- депрессивными расстройствами, имеют дезадаптивный уровень копинг-стратегий, вследствие чего «для стабилизации» своего психического состояния могут употреблять алкоголь или успокаивающие средства.
При проведении психопрофилактических мероприятий участникам боевых действий следует учитывать профиль их профессиональной деятельности и дифференцированно выстраивать программы медико-психологической реабилитации. Необходимы дальнейшие исследования, направленные на изучение донозологических расстройств аффективного спектра у комбатантов, изучение их когнитивного функционирования для определения степени выраженности нарушений специфических психических функций и установления реабилитационного диагноза согласно Международной классификации функционирования [8].
About the authors
Marina V. Dvinskikh
Medical unitof the Ministry of Internal Affairs of Russia in Moscow; Northern State Medical University
Email: mvdvinskikh@gmail.com
ORCID iD: 0009-0004-5443-6931
psychiatrist at polyclinic N 2, Medical unit
Russian Federation, 38, Zatsepa Str., Moscow, 115054; 51, Troitsky Ave., Arkhangelsk, 163000Elena G. Ichitovkina
Central polyclinic 2 of the Ministry of Internal Affairs of Russia; Northern State Medical University
Email: elena.ichitovckina@yandex.ru
Dr. Med. Sci. Associate Prof., psychiatrist
Russian Federation, 45, Lomonosovsky Ave., Moscow, 119192; 51, Troitsky Ave., Arkhangelsk, 163000Andrey G. Soloviev
Northern State Medical University
Email: ASoloviev1@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-0350-1359
Dr. Med. Sci. Prof., Head, Department of Psychiatry and Clinical Psychology
Russian Federation, 51, Troitsky Ave., Arkhangelsk, 163000Sergey V. Zhernov
Tambov State University named after Derzhavina
Author for correspondence.
Email: sergern@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-6250-9123
PhD Psychol. Sci., senior lecturer of Social and Developmental Psychology Department
Russian Federation, 33, Internatsionalnaya Str., Tambov, 392036References
- Evdokimov V.I., Shamrey V.K., Pluzhnik M.S. Boevoj stress: analiz napravlenij nauchnyh issledovanij (2005–2021 gg.) [Combat stress: analysis of scientific research directions (2005–2021)]. St. Petersburg. 2023. 98 p. (Serija Chrezvychajnye situacii v mire i Rossii ; vypusk 2 [Series Emergencies in the World and Russia ; Issue 2]). (In Russ.)
- Zhiljaev A.A., Tipsin D.V. Problema boevogo stressa i reabilitacii voennosluzhashhih vojsk nacional’noj gvardii Rossijskoj Federacii, vypolnjajushhih sluzhebno-boevye zadachi [The problem of combat stress and the rehabilitation of servicemen of national guard troops of the Russian Federation that perform service-combat tasks] Vestnik Rossijskogo novogo universiteta. Serija: Chelovek v sovremennom mire [Vestnik of Russian New University. Series Man in the modern world]. 2018; (1):29–38. doi: 10.25586/RNU.V925X.18.01.P.029. (In Russ.)
- Ichitovkina E.G., Solov’ev A.G., Zhernov S.V., Gontar’ V.N. Profilaktika psihicheskoj travmatizacii sotrudnikov organov vnutrennih del v chrezvychajnoj situacii biologo-social’nogo haraktera [Mental traumatization prevention of internal affairs bodies employees in biological and social emergency situation]. Jekologija cheloveka [Human ecology]. 2022; (1):61–68. doi: 10.17816/humeco80085. (In Russ.)
- Patcenko M.B., Mironenko D.A. Osobennosti stress-inducirovannoj somaticheskoj patologii u veteranov boevyh dejstvij (chast’ I) [Stress-induced somatic pathology peculiarities of combat veterans (part i)]. Gospital’naja medicina: nauka i praktika [Hospital medicine: science and practice]. 2022; 5(1):39–47. doi: 10.34852/GM3CVKG.2022.45.94.008. (In Russ.)
- Rassokha A. A., Ichitovkina E. G., Zlokazova M. V., Solov’ev A. G. Dinamika formirovanija psihicheskih rasstrojstvu kombatantov MVD Rossii [Dynamics of the formation of mental disorders in combatants from the Ministry of Internal Affairs of Russia]. Mediko-biologicheskie i social’no-psihologicheskie problemy bezopasnosti v chrezvychajnyh situacijah [Medico- Biological and Socio-Psychological Problems of Safety in Emergency Situations]. 2022; (2):52–59. doi: 10.25016/2541- 7487-2022-0-2-52-59. (In Russ.)
- Reznik A.M., Syunyakov T.S. Shherbakov D.V., Martynyuk Ju.L. Psihoticheskie rasstrojstva u veteranov lokal’nyh vojn [Psychotic disorders in the veterans of local wars]. Zhurnal nevrologii i psihiatrii imeni C.C. Korsakova [S.S. Korsakov journal of neurology and psychiatry]. 2020; 120(6-2):31–36. doi: 10.17116/jnevro202012006231. (In Russ.)
- Stanchenkov I.V., Chistjakov S.I., Suslov A.G. Ocenka klinicheskoj jeffektivnosti organizacionnoj modeli mediko-psihologicheskoj reabilitacii na osnove analiza dinamiki pokazatelej psihicheskogo statusa voennosluzhashhih, podvergshihsja vozdejstviju boevogo stressa [Assessment of the clinical effectiveness of the organizational model of medical and psychological rehabilitation based on the analysis of the dynamics of the indicators of the mental status in military personnel exposed to combat stress] Mediko-biologicheskie i social’no-psihologicheskie problemy bezopasnosti v chrezvychajnyh situacijah [Medico- Biological and Socio-Psychological Problems of Safety in Emergency Situations]. 2021; (2):115–122. doi: 10.25016/2541- 7487-2021-0-2-115-122. (In Russ.)
- Classification of Functioning, Disability and Health (ICF). Exposure draft for comment. Geneva : WHO. 2013. 127 p.
Supplementary files
