Scientific Polemical Discourse and Factors of Its Formation

Full Text

Введение

Статья М. Н. Кожиной «Размышления над вопросом о соотношении функциональной стилистики и дискурсных исследований (с речеведческих позиций)» заканчивается словами: «Тема наших размышлений далеко не исчерпана, в чем-то дискуссионна, но безусловно актуальна и ждет своих продолжателей» [Кожина 2005]. Развивая идею создателя всемирно признанной функционально-стилистической концепции, считаем перспективным изучение определенной коммуникативно-речевой разновидности – научного полемического дискурса.

Цель статьи – обосновать выделение научного полемического дискурса как самостоятельной единицы лингвистического анализа и описать факторы его формирования. Объектом исследования является научный полемический дискурс, представляющий собой совокупность научных текстов, в которых выражается несогласие авторов с точкой зрения других исследователей, а также приводится аргументация собственных позиций. Предмет исследования – установление критериев выделения и описание дифференциальных признаков (особенностей) научного полемического дискурса.

Популярность полемики в современном обществе специалисты объясняют, во-первых, «свойственной человеческой природе тенденцией мыслить парными категориями и принимать решения через сравнение и противопоставление» [Ивин 2002: 9], во-вторых, тенденцией к персонификации личности, росту индивидуальности, стремлением к отстаиванию своего «Я». Однако, как показали исследования, в научных текстах последних десятилетий уровень полемичности изложения снижается [Bazhenova et al. 2022; Nguyen, Venkatesh, Phung 2016; Vinkers, Tijdink, Otte 2016], что вызывает интерес к изучению этого явления.

Современные теоретические работы посвящены в основном описанию конфликтного речевого поведения в политическом [Космодемьянская 2016, Руженцева 2004; Шейгал 2000 и др.] и медийном дискурсах [Сажина 2007; Уделькина 2018; Диалог-спор… 2022 и др.], выделение письменного научного полемического дискурса в качестве самостоятельного типа дискурса не обосновано, что обусловило актуальность и научную новизну предпринятого исследования.

Материал и методы исследования

Теоретической базой работы являются научные публикации по изучаемой теме [Dijk 2008; Fairclough 2001; Foucault 1969; Schiffrin 1994; Красных 2003; Макаров 2003; Серио 1999], данные авторитетных лингвистических и энциклопедических словарей [International Encyclopedia… 2015; Ахманова 2004; Жеребило 2010; Лингвистический… 1990; Стилистический… 2003 и др.]. В результате аналитического обзора теоретических концепций, содержательно-интерпретативного и сравнительного анализа литературы обосновываются понятие «научный полемический дискурс» и формирующие этот дискурс параметры. С целью аргументации выбора номинации «полемический» как более релевантной для исследуемой речевой разновидности используется также компонентный анализ.

В качестве материала исследования привлекается корпус из 30 текстов научных полемических статей по гуманитарным наукам: лингвистике (18), философии (7), психологии (5). Это тексты, датированные 1954–2022 гг., извлеченные методом сплошной выборки с заданным параметром. Главный критерий при отборе материала исследования – критерий оппозитивности, то есть наличие различных (нередко противоположных) мнений по обсуждаемой проблеме, конкурирующей точки зрения, полемичность содержания, поэтому в корпусе оказываются статьи 1954 г. (полемика вокруг понятия «стиль») и 2022 г. (обсуждение понятия «академическое письмо»). С хронологической точки зрения все работы относятся к одному периоду развития научного стиля речи (см.: Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII–XX вв. В 3 т. Т. 1: Развитие научного стиля в аспекте функционирования языковых единиц различных уровней. Ч. 1. Пермь, 1994. 300 с.).

Применяется комплексный (коммуникативно-прагматический) подход к изучению научного текста, предполагающий анализ не только отдельных текстовых фрагментов и всего текста в целом, но и контекста, в котором существует данный текст. В рамках указанного подхода используются дискурсивно-стилистический анализ как основной метод, а также описательный анализ, включающий систематизацию, обобщение и интерпретацию полученных данных.

Теоретическая значимость исследования заключается в обосновании существования особой речевой разновидности, которая складывается под влиянием комплекса дискурсоформирующих факторов – компонентов полемической ситуации, включая самих участников, и обладает совокупностью таких уникальных свойств, как конфликтность, «двойная» адресность, институциональность, оценочность, интертекстуальность и аргументативность.

Новизна авторского подхода состоит в том, что научный полемический дискурс впервые описывается как самостоятельный тип дискурса в научной сфере общения, где основанием для его выделения выступает полемическая деятельность участников конфликта, направленная на реализацию определенной – кооперативной или конфронтативной – коммуникативной установки.

Практическая ценность полученных результатов соотносится с дидактическим потенциалом научного полемического дискурса и определяется необходимостью формирования корпуса стереотипных единиц полемической научной речи, а также разработкой методических рекомендаций по речевому оформлению текстов научных дискуссий.

Результаты исследования

Дискурс и функциональный стиль

Обоснование номинации «научный полемический дискурс» требует обращения к одной из актуальных проблем стилистики – проблеме соотношения понятий «дискурс» и «функциональный стиль» [Gajda 2005; Дискурс и стиль 2016; Кожина 2004; Новоженова 2018; Орлова 2013; Чернявская 2011 и др.]. Действительно, в современной российской лингвистике параллельно сосуществовали два схожих по своим методологическим задачам научных направления – функциональная стилистика и дискурс-анализ.

Оставляя в стороне вопрос о национально специфических традициях изучения категории дискурса в мировой науке (М. Фуко, Л. Альтюссер, Ж. Лакан, М. Пеше, П. Серио, У. Маас, Ю. Линк, Ю. Хабермас и др. – см.: [Чернявская 2009: 136–143]), отметим, что наиболее близким к функциональной стилистике стал французский дискурс-анализ [Foucault 1969], то есть функциональный подход. Потенциал этого подхода оказался востребованным, так как предполагал изучение речи в социокультурных обстоятельствах.

Популярность дискурсивных исследований привела к тому, что термин «дискурс» постепенно начал вытеснять термин «стиль» или отождествляться с ним. Как справедливо отмечает З. Л. Новоженова, «наблюдается ситуация, когда все коммуникативно-речевые образования, которые, по мнению ученых, не укладываются в систему общепринятых координат стилей, определяются как дискурс… При этом существует тенденция недифференцированного употребления терминов “дискурс” и “стиль” по отношению к одним и тем же функционально-речевым (коммуникативным) образованиям…» [Новоженова 2018: 22].

Обозначим нашу позицию в понимании соотношения категорий «функциональный стиль» и «дискурс» в Пермской стилистической школе, базирующуюся на фундаментальной идее М. Н. Кожиной: дискурс и стиль – смежные, параллельно существующие, но не тождественные, а разнородные, разнопорядковые понятия двух «близких речеведческих дисциплин» [Кожина 2004].

Общим для них является методологический принцип, лежащий в основе функционально-стилистического и дискурсивного подходов, – анализ языковой специфики в ее экстралингвистической обусловленности, учет внешних по отношению к тексту факторов как сильнодействующей основы для речевой системности. Отличие состоит в том, что функциональные стили делят коммуникативное пространство на крупные сегменты, соотносятся с базовыми – онтологически заданными – формами общественного сознания и видами деятельности. Это для них, как подчеркивает В. Е. Чернявская, «фундаментальный критерий идентификации и делимитации» [Чернявская 2011: 93]. Поэтому перечень функциональных стилей не бесконечен. Для дискурсов же делимитирующий критерий иной – общность текстов; он устанавливается опытным путем, эвристически – «от конкретно наблюдаемых, повторяющихся, типизирующихся коммуникативных сфер и ситуаций» [там же: 93–94]. Основанием для объединения уже существующих и потенциально возможных текстов в дискурс является интерпретативная деятельность субъекта.

Теоретико-методологическая общность анализа дискурса и функциональной стилистики обусловила тенденцию к дальнейшему сближению этих направлений: «стиль и дискурс находятся между собой… в отношениях дополнительности…» [Новоженова 2018: 23]. С учетом данного обстоятельства некоторые исследователи (Е. А. Баженова, Т. А. Воронцова, Г. Г. Хазагеров, В. Е. Чернявская) в перспективе считают возможным создание «интердисциплинарной дискурсивной стилистики» [Клушина 2016: 81].

Поддерживая идею гармоничного научного диалога – диалога двух фундаментальных теорий функциональной лингвистики, полагаем, что сочетание подходов – стилистического и дискурсивного – при исследовании речевого материала (научных полемических текстов) «не нарушает границы стилистики и стиля в их классическом понимании, а напротив, делает их более определенными» [Воронцова 2014: 146].

Речеведческий характер предмета исследования, внимание к экстралингвистическому контексту – вот, что прежде всего сближает дискурс-анализ и функциональную стилистику [Кожина 2004: 19]. Изучение дискурса и стиля сопровождается описанием экстралингвистических факторов и рассмотрением их роли в процессах производства текста, но экстралингвистические факторы различны по степени абстрагирования. Как обобщает М. А. Ширинкина, «при снижении степени стилистической абстракции от макростиля к конкретным разновидностям текстов, важно учитывать, с одной стороны, основные (стилеобразующие) экстралингвистические факторы формирования функционального стиля в целом; с другой – ориентироваться на дискурсивные факторы» [Ширинкина 2021: 21] формирования особых речевых разновидностей, характерных для данного стиля. Функциональные стили (макростили) формируются на верхних ступенях абстракции, снижение уровня абстракции позволяет обращаться к другим экстралингвистическим факторам (нестилеобразующим¹), которые являются дискурсоформирующими.

Итак, функциональный стиль и дискурс – это две фундаментальные категории, которые по-разному членят коммуникативное пространство: «дедуктивно, сверху вниз в первом случае, индуктивно, снизу вверх – во втором» [Орлова 2013: 24]; критерии выделения функциональных стилей задаются онтологически, критерии выделения дискурсов устанавливаются эмпирически. Функциональный подход к дискурсу подразумевает его рассмотрение в связи с различными социокультурными факторами, которые во многом и обусловливают особенности речевой коммуникации в выделяемой разновидности.

Обоснование понятия «научный полемический дискурс» и установление критериев его выделения

Понятие «дискурс» обеспечивает относительную исследовательскую свободу при выборе текстов и параметров их описания. Понимание дискурса как совокупности текстов ориентирует на поиск параметров (факторов), которые позволяют объединить исследуемые нами научные тексты в определенную речевую разновидность – научный полемический дискурс. Для анализа таких текстов, безусловно, важным будет обращение не к стилеобразующим факторам, а к факторам дискурсивным.

Важно добавить, что понимание дискурса как совокупности текстов не противоречит его пониманию как текста в неразрывной связи с ситуативным контекстом. Конкретные тексты составляют эмпирический базис для описания научного полемического дискурса, а описание требует обращения к коммуникативным процессам (ситуациям), в результате которых эти тексты появились. Таким образом, дискурс будет выступать и как инструмент для изучения коммуникативного взаимодействия и решения конкретных задач в данных коммуникативных ситуациях.

Предваряя описание дискурса, укажем, что для нашего исследования интерес будут представлять такие экстралингвистические факторы, точнее – параметры коммуникативной ситуации, как интенции и установки коммуникантов, цели коммуникативных действий, коммуникативные позиции участников полемики, а также сами участники.

За последние 30 лет в отечественных и зарубежных исследованиях сложилась определенная традиция выделения различных типов дискурса на основе преимущественного «обслуживания» тех или иных социальных сфер и институтов (В. И. Карасик и др.). Исходя из институционального принципа деления коммуникативного пространства отрицательно ответим на вопрос о полемическом дискурсе как автономном институциональном дискурсе. Полемическое речевое взаимодействие не является обособленным типологическим дискурсом, полемика реализуется в других социо- и функциональных дискурсах – юридическом, политическом, научном, медийном, педагогическом и др. Неслучайно исследователи полемического дискурса отмечают его «сквозной» характер [Жумагулова 2013; Moeschler 1981]. Обзор работ, посвященных изучению полемического дискурса, показывает, что полемика всегда реализуется на базе институционального дискурса (см.: «англоязычный полемический дискурс печатных СМИ» [Сажина 2007], «полемический дискурс немецкоязычных печатных СМИ» [Уделькина 2018], «религиозный полемический дискурс» [Низаметдинова 2017], «полемический дискурс в деловой коммуникации» [Иванова 2019]), и вследствие этого она приобретает институциональные характеристики. Имеется в виду, что в каждой сфере общения действуют определенные правила, принципы, установки, которые накладывают ограничения на выбор способов и средств речевого взаимодействия. Одно дело полемика в политическом дискурсе, установкой которого является борьба за власть, и совершенно другое – полемика в научном дискурсе, где установкой является получение нового знания, доказательство его объективности.

В исследованиях, посвященных научной полемике, указывается, что номинация «научная» соотносится со способом ведения полемики, характером выражаемой тематики конфликта, а также методами его разрешения. Употреблением номинации «научный» в препозиции – «научный полемический дискурс» – мы прежде всего акцентируем сферу актуализации конфликта, сферу функционирования выделяемого дискурса и его обусловленность соответствующей сферой.

Представляется неоправданным выбирать жанр в качестве дискурсоформирующего параметра в связи со сложностью определения полемики и дифференциацией ее от дискуссии в речевой практике². В результате скрупулезного анализа материала и ряда проведенных исследований установлено, что узус продолжает демонстрировать смешение анализируемых понятий «как в разговорной речи, так и в специальных сферах употребления языка» [Иванов 1992: 53]. Так, под научной дискуссией понимается и простой обмен мнениями представителей научной общественности, и полемическое обсуждение учеными научной проблемы с целью ее решения и доказательства состоятельности той или иной точки зрения. Анализ работ, посвященных изучению полемического общения в научной сфере деятельности, позволил обнаружить, что современная научная коммуникация сочетает в себе обе разновидности обсуждения (диалектического спора) – научную полемику и научную дискуссию. Однако родовым (прототипическим) названием по отношению ко всем разновидностям становится именно научная дискуссия («гипержанр» – К. Ф. Седов), которая представляет собой неоднородное явление, объединяющее в своих рамках разные виды научного речевого взаимодействия – и собственно дискуссию, и собственно полемику. В такой ситуации именно дискурс позволяет решить проблему, так как для него не существенны жанровые перегородки, «он объединяет тексты вне жанров или поверх жанров» [Клушина 2016: 83].

Подытоживая сказанное, отметим, что в современной российской лингвистике практика употребления «дискуссионный дискурс» не сложилась в силу размытости и широты понятия «дискуссионная речь». Определение «дискуссионный» меньше соответствует задаче изучения характеристик «оппозитивной» речи, оно несколько уводит от субъекта научного общения как оппонента. Тогда как номинация «полемический дискурс», включающая все разновидности полемического общения, наоборот, закрепилась.

В ходе компонентного анализа подтверждается, что номинация «полемический» более соответствует изучаемому материалу: полемика – это диалогическое (устное и письменное) общение компетентных в конкретной сфере деятельности субъектов, имеющих различные (порой противоположные) точки зрения относительно обсуждаемого вопроса, с целью утверждения своей позиции и опровержения другой при помощи достаточной и убедительной аргументации. В научный полемический дискурс объединяются научные тексты на основе такого критерия, как полемичность содержания, то есть содержания, «в основе которого лежит значение несогласия» [Чернова 2009: 8].

Анализ словарных дефиниций и лингвистических работ [Боргер 2004: 100] позволил определить несогласие как речевые высказывания, отражающие несовпадение мнений, противоположную позицию, возражение, критику. Мы понимаем несогласие широко: как вид реакции на речь, схожий с негативной оценкой речевого поведения, где данная оценка может выражаться разнообразными речевыми способами. Формы выражения несогласия могут быть представлены в различных ситуативных вариантах и речевых проявлениях: любой вид критики, сомнение в правильности или приемлемости определенной позиции, возражение, опровержение.

Итак, научный полемический дискурс рассматривается как совокупность научных текстов, в которых реализуется коммуникативно-познавательная деятельность авторов, направленная на выражение несогласия с точкой зрения других исследователей и аргументацию собственной позиции. Коммуникативная интенция «выражение несогласия» определяется как доминанта речевой деятельности участников научного полемического дискурса.

Характеристика научного полемического дискурса

Тексты, объединенные в научный полемический дискурс, с одной стороны, сохраняют общие черты научного функционального стиля, с другой – обладают признаками полемической коммуникации. Рассмотрим такие особенности научного полемического дискурса, как конфликтность, институциональность, интертекстуальность, «двойная» адресованность, оценочность, аргументативность.

Конфликтность: конфликт идей, мнений, столкновение двух позиций на обсуждаемый предмет являются коммуникативным и содержательным стержнем научного полемического текста. Научный полемический дискурс представляет собой сложное соотношение кооперативного и конфликтного общения. Выражение несогласия с определенной позицией и убеждение адресата в «истинности» своей точки зрения лежат в основе коммуникативно-прагматических стратегий автора.

В науке границы конфликта чаще всего «размыты» или «скрыты» в речевом поведении коммуникантов. Основой для конфликта могут послужить, например, 1) неясность формулирования значения видов глагола: Горбова Е. В. Русское видообразование: словоизменение, словоклассификация или набор квазиграммем? (еще раз о болевых точках русской аспектологии); 2) противоречивость объема понятия: Макеева М. Н. К вопросу о месте рекламы: стиль vs дискурс, Новоженова З. Л. Активные процессы в стилистической системе русского языка: стиль vs дискурс; 3) сосуществование различных научных школ и их взглядов: Воронцова Т. А. Функциональная стилистика vs дискурсология или функциональная стилистика + дискурсология?, Колесникова Н. И. Русский научный стиль vs академическое письмо, и пр.

Как видим, уже по заглавию научного текста можно предположить, что он является полемическим. На конфликтность указывают такие языковые средства, как вопросительные конструкции в сочетании с разделительным союзом или, который употребляется при сопоставлении предложений или отдельных членов предложения, по значению исключающих или заменяющих друг друга, для указания на необходимость выбора между ними. Распространенными средствами выражения полемичности также могут быть специальные обороты с соответствующей семантикой: о некоторых дискуссионных моментах, опять о «болевых точках», некоторые замечания по… и др. Например, оборот еще раз об… имеет буквальное значение ’повторяя уже произведенное действие’ и акцентирует внимание на том, что автор не первый обращается к этой проблеме, она до него уже рассматривалась, но у него есть возражение или опровержение: статья Б. В. Горнунга Об основном принципе русского правописания и полемический отклик на нее – статья Л. Н. Булатовой Еще раз об основном принципе русской орфографии (по поводу статьи Б. В. Горнунга).

Без сомнения, частотным маркером конфликтности является сокращение vs (от лат. versus – «против»), которое используется для обозначения противопоставления кого-либо или чего-либо (в ситуации спора, конкуренции) или для сравнения двух объектов, идей и проч., особенно при необходимости выбора одной из альтернатив.

Институциональность привносится в научный полемический дискурс вследствие его функционирования в научной сфере деятельности, что отражается в подготовленности полемического текста, а также социальной корректности используемых методов опровержения и защиты.

Как отмечают исследователи (см. работы В. В. Колесова и др.), одной из отличительных черт русского речевого поведения является категоричное выражение несогласия в ситуации полемики. Однако в научной коммуникации не принято выдавать свое мнение за единственно верное, дискредитировать научные школы и направления. Организация речевой деятельности не только опирается на достижение поставленных целей и задач, но и ориентируется на определенные конвенции и правила, принятые в научном дискурсе, в конкретной культурной и языковой среде. Серьезность критики, ее обоснованность и объективность, а также недопустимость некорректных приемов – непременные условия успешности борьбы мнений в научном полемическом дискурсе.

Интертекстуальность выступает особым способом построения смысла в научных полемических текстах и компонентом организации диалога с чужой смысловой позицией. Обязательным условием создания полемического текста является наличие исходного текста, поэтому можно говорить о двухчастной внутренней структуре полемического текста («текст-контртекст»), отражающей диалог различных (противоположных) позиций. Степень выраженности интертекстуальных связей между исходным и новым текстами может быть различной, но их наличие обязательно. Особенность репрезентации интертекстуальности в научном полемическом тексте выражается в том, что чужая речь обязательно подвергается эксплицитной – негативной или смешанной – оценке и аналитическому комментарию. Приведем пример: Обсудим понимание звучности С. В. Князевым: «Под степенью звучности (сонорности) в этом случае понимается уровень громкости, обратно пропорциональный степени сужения в речевом тракте при артикуляции данного звука» (Князев 1999: 86). Во-первых, в системе научной терминологии синонимия нежелательна, поэтому звучность лучше не отождествлять с сонорностью. Во-вторых, отождествление звучности с громкостью неприемлемо, на что указывали и Н. И. Жинкин, и М. В. Панов: любой звук может быть произнесен тихо и громко. Строить на столь зыбком основании теорию слогоделения – заранее обрекать себя на провал (Кретов 2018: 37). Как видим, в примере сначала в виде цитаты представлен исходный текст, а далее контртекст – интерпретация цитаты оппонентом в виде развернутого оценочного комментария, в котором содержится два аргумента и вывод. В первом аргументе оценка выражена как рекомендация (синонимия нежелательна, лучше не отождествлять), во втором аргументе она подкрепляется ссылкой на авторитетных исследователей (на что указывали и Н. И. Жинкин, и М. В. Панов). Попутно заметим, что такие аналитические комментарии при выстраивании интертекстуальности являются образцовыми для научной полемической коммуникации и желательными, но авторы не всегда отдают им предпочтение.

«Двойная» адресованность определяется наличием участников полемического дискурса: оппонент (инициатор возражения), пропонент (автор тезиса) и аудитория (читатель). Формулируя возражение, субъект полемического текста ориентируется одновременно на двух адресатов – пропонента и аудиторию, так как он стремится не только опровергнуть позицию пропонента, но и убедить в истинности собственной точки зрения читателя. Например: Также не могу согласиться с квалификацией моей позиции как относящейся к трактовке русского вида «как своего рода гибридной категории» … (Храковский 2015: 322–323). Постараюсь изложить свою позицию, оставляя решать читателю, является ли она вариантом «гибридного» взгляда или же словоизменительной трактовкой, близкой к изложенному выше подходу Ю. С. Маслова (Горбова 2017: 27). Направление вектора адресованности на читателя либо на пропонента задает тон полемическому рассуждению, включает «полифонию» разных голосов в дискурсе. Автор полемического текста обозначает себя через личные и притяжательные местоимения я (реже мы) / моя позиция / своя позиция; определенно-личные конструкции (не могу согласиться); специальные номинации (автор настоящей публикации). Для обозначения пропонента используются: инициалы и фамилия исследователя, которого опровергают (Храковский 2015); местоимения он / его точка зрения; лексемы автор, теоретик, представитель направления и др. В ситуации, когда возражение оппонента вызывает ответную реакцию пропонента, то есть пропонент сам становится оппонентом, он может использовать ярлык наш критик. Для обозначения «аудитории» употребляются лексемы читатель/читатели, адресат.

Оценочность является обязательным средством и условием порождения научного полемического дискурса: оценка знания – облигаторный компонент содержательной структуры научного полемического текста. Аксиологическое поле формируется языковыми средствами лексического и синтаксического уровней языка, в которых актуализируется отношение автора к содержанию «чужой» концепции и пропоненту. Оценочное начало задается за счет «несогласия» (полного или частичного) с определенной научной позицией. Выраженная оценка предстает в полемике как аргумент или контраргумент (см. следующую характеристику), причем оценка понимается широко и включает неодобрительное, отрицательное (критическое) отношение к некоторому аспекту действительности, независимо от того, содержит ли критика оценочную лексику в своем языковом оформлении.

Мы придерживаемся мнения, что оценочность является доминантной особенностью научного полемического дискурса. В перспективе исследования описание и классификация оценочных речевых действий в зависимости от особенностей и характера выражаемой оценки. Приведем пример, в котором несогласие выражено эксплицитно в категоричной форме: Мы совершенно не разделяем точку зрения таких ведущих жанроведов, как В. В. Дементьев и Т. В. Шмелева, о состоянии стагнации, которую якобы переживает современная отечественная генристика (см. [Дементьев, Фенина 2005: 6; Шмелева 2004: 30]). К началу нового столетия были высказаны, как нам представляется, не «программные идеи» теории речевых жанров (как пишет Т. В. Шмелева), а довольно поверхностные суждения «с позиции здравого смысла» (Седов 2012: 216). Однако в итоговой части оценочного заключения автор всё же использует деинтенсификатор, указывающий на субъективность оценки (как нам представляется).

Аргументативность как важный компонент научного полемического дискурса реализуется через обоснование своей и опровержение противоположной точки зрения. Именно в аргументации раскрывается интенциональность полемики и ее направленность на разрешение или на обострение конфликтной ситуации. Интенциональностъ передается двоякой целью высказываний (обоснованно опровергнуть другую точку зрения; привести и обосновать ряд суждений в защиту собственной позиции), что отражается в логико-содержательной структуре полемического текста. Например, это может быть показано даже названиями частей полемического текста (Горбова 2017):

• Отступление: отстаиваемая позиция.
• Аргументация против словоизменительной трактовки русского вида.
• Обсуждение аргументации против словоизменительной трактовки.

К особенностям аргументативности в научном полемическом дискурсе следует отнести тот факт, что средства выражения точки зрения полемиста одновременно могут являться средствами опровержения позиции пропонента.

Заключение

В исследовании, посвященном изучению научного полемического общения, предпочтение отдается понятию «дискурс», трактуемому как динамический процесс языковой деятельности, вписанной в социальный контекст, и ее результат (то есть текст). Рассматриваемый дискурс назван полемическим, так как именно это определение соотносится с изучением оппозитивной речи.

Выделение научного полемического дискурса как особой речевой разновидности представляется целесообразным, потому что научные полемические тексты формируются под воздействием не базовых (стилеобразующих), а дискурсивных (нестилеобразующих), но сильнодействующих экстралингвистических факторов, связанных с реализацией авторского замысла. Таким фактором становятся прежде всего коммуникативные интенции субъектов полемики (авторов полемических текстов), ориентированные на выражение несогласия с другой точкой зрения и его обоснование.

Тексты статей полемической направленности, несмотря на сохранение общих характеристик научного функционального стиля (абстрактности, подчеркнутой логичности, смысловой точности и проч.), на содержательном и формальном уровне отражают типовые характеристики полемического общения (конфликтность, институциональность, двойную адресованность, интертекстуальность, оценочность и аргументативность), которые фрагментарно представлены в работе и могут быть детально проиллюстрированы при целостном описании дискурса.

Применение дискурсивного-стилистического метода к анализу научных полемических текстов в перспективе позволит описать многообразие способов выражения несогласия и аргументации в исследуемой речевой разновидности в зависимости от условий коммуникативной ситуации.

Список источников

Горбова Е. В. Русское видообразование: словоизменение, словоклассификация или набор квазиграммем? (еще раз о болевых точках русской аспектологии) // Вопросы языкознания. 2017. № 1. С. 24–52.

Кретов А. А. Русский слог и «Теория оптимальности» // Лингвистика без границ: сб. ст. памяти. д-ра филол. наук, проф. В. Б. Кашкина. Воронеж: Наука-Юнипресс, 2016. С. 370–387.

Седов К. Ф. Языкознание. Речеведение. Генристика // Вопросы психолингвистики. 2012. № 15. С. 210–223.

 

¹ Имеется в виду: стилеобразующие факторы – экстралингвистические факторы, образующие функциональный стиль речи в широком понимании, то есть макростиль (сфера общения, связанная с тем или иным видом деятельности, соотносительным с формой сознания; форма мышления; тип содержания); нестилеобразующие факторы – экстралингвистические факторы, не образующие функционального стиля речи в широком понимании.

² В работах, посвященных диалогическому общению, дискуссию и полемику, понимаемые как разновидности спора, стремятся развести [Borysov 2018; Eemeren, Grootendorst 1984; Ивин 2002; Поварнин 1996; Славгородская 1986 и др.]. Однако на практике все иначе: и дискуссия, и полемика могут выступать как родовые или синонимичные/тождественные понятия.

About the authors

Natalya V. Solovyova

Perm State University; Perm State Humanitarian-Pedagogical University

Author for correspondence.
Email: biserova@bk.ru
ORCID iD: 0000-0002-8401-9942
SPIN-code: 4265-7910

Associate Professor in the Department of Russian Language and Stylistics, Associate Professor in the Department of General Linguistics, Russian and Komi-Permyak Languages and Language Teaching Methods

Russian Federation, 15, Bukireva st., Perm, 614068; 24, Sibirskaya st., Perm, 614990

References

Supplementary files