Том 26, № 10 (2024): КАРДИОЛОГИЯ И НЕФРОЛОГИЯ

Статины как основа лечения и профилактики атеросклероза и его осложнений применяются в клинической практике более 40 лет. Результаты наблюдательных исследований свидетельствуют о том, что, несмотря на большую доказательную базу, статины в России по-прежнему назначают в низких дозах, максимум на 6 мес, что ведет к низкому проценту достижения целевых уровней холестерина липопротеинов низкой плотности и, соответственно, к высокому остаточному риску сердечно-сосудистых осложнений. В этой публикации представлен литературный обзор и аналитика основных принципов терапии статинами в первичной профилактике, интенсивной липидснижающей терапии у больных очень высокого сердечно-сосудистого риска, а также ключевые обновления безопасности снижения холестерина по различным органам и системам (печени, почкам, мышцам, нервной системе), углеводному обмену. В статье также представлен краткий обзор новых международных рекомендаций по оптимизации диагностики и лечения дислипидемий, что может быть полезно в повседневной практике терапевта.

Несмотря на появление и активное развитие интервенционных методов лечения аритмий, до настоящего времени применение антиаритмических препаратов для восстановления и удержания синусового ритма является наиболее значимым и востребованным у пациентов с пароксизмальной и персистирующей формами фибрилляции предсердий (ФП). Результаты многоцентровых рандомизированных клинических исследований свидетельствуют о том, что раннее назначение антиаритмической терапии для восстановления и удержания синусового ритма улучшает прогноз пациентов с ФП. В настоящее время наиболее эффективными и безопасными препаратами для купирования пароксизмов ФП и удержания синусового ритма являются препараты 1C и III класса по классификации Vaughan–Williams. Разработка новых антиаритмических препаратов дает надежды на появление эффективного и безопасного средства для купирования и профилактики ФП, что позволит значительно улучшить качество жизни пациентов и их прогноз.

Сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) представляют собой глобальную медицинскую, социальную и экономическую проблему. В настоящее время продолжаются поиск и изучение новых биологических маркеров, способных обеспечить раннюю диагностику ССЗ, служить лабораторным инструментом оценки эффективности проводимого лечения или использоваться в качестве прогностических маркеров и критериев стратификации риска. Интерес ученых сосредоточен на изучении лектиноподобного рецептора 1-го типа для окисленных липопротеидов низкой плотности (LOX-1) в качестве диагностического и прогностического маркера при ССЗ. В представленном литературном обзоре подчеркивается потенциальная значимость исследования LOX-1 как диагностического и прогностического лабораторного инструмента при ССЗ. Предполагается, что будущие клинические и экспериментальные исследования подтвердят возможность применения LOX-1 в качестве дополнительного неинвазивного инструмента для диагностики и оценки прогноза у пациентов с ССЗ. Модуляция уровней и экспрессии LOX-1 с использованием фармакологических препаратов может оказаться перспективным направлением для терапии ССЗ.

Цель. Оценить приверженность лечению среди пациентов с подагрой.

Материалы и методы. Обследованы 138 пациентов с подагрой на базе ГБУ «СПб НИИ СП им. И.И. Джанелидзе», 89,9% из них – мужчины, 10,1% – женщины. Средний возраст исследуемых составил 58,1±1,1 года, средняя длительность заболевания – 8,4±0,7 года. Все больные заполнили опросник, где указали давность заболевания, количество приступов подагры в течение последних 12 мес, соблюдение низкопуриновой диеты, прием уратснижающих препаратов, их дозу и длительность терапии, а также обращение к ревматологу и регулярность наблюдения специалистом. Все обследуемые также осмотрены для выявления тофусов, у них бралась кровь для определения уровня мочевой кислоты (МК). Выполнена статистическая обработка результатов, различия считали значимыми при p<0,05.

Результаты. Тофусы выявлены у 31,9% пациентов. Средний уровень МК у всех обследованных – 8,1±0,2 мг/дл, при этом целевой уровень (<6,0 мг/дл) выявлен только у 10,1%. Из всех опрошенных только 13,0% больных не имели приступов артрита за последние 12 мес, у остальных 87,0% пациентов отмечен по меньшей мере 1 приступ за этот период; 36,2% человек никогда не принимали уратснижающую терапию (УСТ). Регулярно получали уратснижающие препараты 39,1% больных, большинство (20,3%) из них принимали аллопуринол в дозе 100 мг/сут, при этом только 2 из них имели целевой уровень МК<6,0 мг/дл; 13,7% опрошенных принимали аллопуринол в другой дозировке (50 мг/сут; 150–400 мг/сут); 5,1% пациентов принимали фебуксостат. Самостоятельно отменили себе препарат 13,8% больных после кратковременного курса приема, 8,0% получали УСТ эпизодически, 2,9% не переносят уратснижающие препараты. Средний уровень МК в группе получающих УСТ составил 7,5±0,2 мг/дл, а в выборке без терапии – 8,5±0,3 мг/дл (p<0,05); 70,3% опрошенных пациентов сообщили, что не соблюдают диету, только 13%, с их слов, соблюдают, и 16,7% стараются соблюдать необходимые ограничения в питании. Так, 44,2% больных из группы никогда не обращались к ревматологу, 33,3% обращались однократно за весь период болезни, 19,6% наблюдаются время от времени, и только 2,9% из всей группы наблюдаются ревматологом регулярно. При сравнении групп пациентов, никогда не обращавшихся к ревматологу (1-я группа), и больных, хотя бы однократно осмотренных специалистом (2-я группа), приверженность УСТ и низкопуриновой диете достоверно выше во 2-й группе.

Заключение. У обследованных нами пациентов отмечена низкая приверженность лечению подагры: только 39,1% из них регулярно принимали УСТ, при этом у 70,4% получающих терапию сохраняются приступы артрита и 75,9% этих больных не достигли целевого уровня МК. Неудовлетворительный контроль подагры связан прежде всего с недостаточной дозой принимаемых уратснижающих препаратов, отсутствием индивидуального подбора терапии по уровню МК. Путями к решению проблемы, по нашему мнению, являются повышение уровня знаний врачей первичного звена об особенностях лечения и подбора уратснижающих препаратов, повышение информированности лиц с подагрой о своем заболевании, а также более активное направление таких пациентов к ревматологу.

Цель. Определить частоту, маркеры риска и клиническое значение симптома «гиперэхогенных пирамид» (СГП) у детей, родившихся с очень низкой (ОНМТ) и экстремально низкой (ЭНМТ) массой тела.

Материалы и методы. Проведен сравнительный анализ ультразвуковой картины органов мочевой системы у 756 детей, родившихся с ОНМТ и ЭНМТ, с момента рождения и до 3-летнего возраста. Выделены 3 группы: I – 133 ребенка с СГП в неонатальном периоде; II – 643 младенца без СГП в неонатальном периоде; III – 3000 доношенных новорожденных.

Результаты. СГП выявлен у 15% недоношенных детей (группа I) к концу 1-го месяца жизни (25±6 дней) и у 23% доношенных детей (группа III) в возрасте первых 3−10 сут жизни. У 2% недоношенных детей до 2-месячного возраста обнаружены гиперэхогенные включения, дающие акустическую тень и симптом «мерцающего артефакта» в режиме цветового допплеровского картирования, которые интерпретированы как конкременты почек. Выявлены маркеры риска: потребность (100% vs 71%) и длительность (9,7 дня vs 2,8 дня) в искусственной вентиляции легких, а медикаментозная нагрузка и частота искусственного вскармливания (92% vs 19%) у группы I были выше, чем в группе II. К 12 мес корригированного возраста признаки нефрокальциноза с гиперкальциурией в группе I сохранились у 74% пациентов, а к 36 мес – у 23%. У 2% детей с конкрементами почек, выявленными в первые месяцы жизни, данные изменения сохранялись до 3-летнего возраста.

Выводы. У детей, родившихся с ОНМТ и ЭНМТ, имеется высокий риск выявления СГП с тенденцией к уменьшению к 3-летнему возрасту. У части детей изменения носят стойкий характер с риском прогрессирования. К значимым маркерам риска относят внешние воздействия: длительную искусственную вентиляцию легких и кислородную зависимость, высокую медикаментозную нагрузку, а также искусственное вскармливание в неонатальном и грудном возрасте.