Daily life of the clergy in the XIX century according to the testimony of the clergy of the Saransk District of the Penza Province

Толық мәтін

Введение

Духовная жизнь человека тесно связана с деятельностью церковных организаций. В настоящее время значение Русской православной церкви в социокультурной жизни значительно возросло. Достаточно долго в науке существовал предрассудок очернительского отношения к духовному сословию, что определило наличие предвзятых оценок в современном дискурсе. Сегодня исследователи истории Русской православной церкви должны разрушить сложившиеся в советский период стереотипы, связанные с представителями духовенства. Необходимо объективно оценить участие священнослужителей Российской империи в жизни общества, для того чтобы на современном этапе развития был установлен полноценный диалог между обществом и церковью. Во второй половине XIX в. представители духовного сословия стали активно интересоваться краеведением, что было обусловлено многими факторами: почти все священники имели гуманитарное образование, принимали участие в работе создаваемых в губернии статистических комитетов; активно публиковали краеведческие материалы в местной печати.

В Пензенской губернии важным фактором развития церковного краеведения послужило создание в 1902 г. церковного историко-археологического и статистического комитета, который был организован согласно Указу Св. Синода от 9 ноября 1901 г. (№ 7895) при Пензенской духовной cеминарии. Главная цель комитета заключалась в том, чтобы написать историю епархии и дать характеристику ее современному состоянию. Совет комитета обратился ко всем протоиереям и священникам с предложением вступить в число членов-корреспондентов и приступить к подробному описанию сел и приходов по особо составленной программе. В четвертом номере епархиальных ведомостей за 1902 г. данная программа была опубликована. Она состояла из 7 разделов: в первом разделе авторы должны были дать географическое и топографическое описание села; во втором — написать историю прихода; в третьем — представить историю храма; в четвертом — причта; в пятом — определить истоки местного населения; в шестом — описать достопримечательности; в седьмом — проанализировать современное состояние прихода. Результатом работы церковного комитета стали уникальные исторические источники — историко-статистические описания приходов, охватывающие все стороны жизни прихожан конца XIX — начала XX в. В Пензенских епархиальных ведомостях (№ 9 за 1912 г.) был напечатан список городов и сел губернии, которые уже имели опубликованные и рукописные историко-статистические описания приходов, в данном списке значилось 10 городов и 130 сел¹. Авторами описаний являлись священники К. Столыпин, Ф. Покровский и Н. Докучаев, которые в своих работах уделили большое внимание повседневной жизни священнослужителей в XIX — начале XX в.

Обзор литературы

Изучением истории приходского духовенства занимались как церковные, так и светские исследователи. Изменение статуса священнослужителей в разные исторические эпохи рассмотрел П. В. Знаменский [11]. Роль приходского духовенства в развитии народного образования в России в XIX в. изучили В. Скалон [19], Ф. Благовидов [2]. Уровень образования духовного сословия проанализировал К. П. Дьяконов [8]. На отношениях духовенства и приходской общины сосредоточил свое внимание А. А. Папков [16]. Правовое положение белого духовенства осветил И. Г. Айвазов [1]. Источники доходов пастырей рассмотрел Н. И. Григорович [6], основные аспекты приходской реформы — Н. П. Руновский [18]. Как менялась конфессиональная политика и положение клира проследил С. П. Мельгунов [13].

Атеистический характер носили книги, написанные в 1920 — 1930-е гг. К ним можно отнести работы Е. Ф. Грекулова [4] и Д. Г. Венедиктова [3]. В таком же ключе издавались книги в советский период [5]. Первая крупная работа советского периода по истории Русской православной церкви принадлежит Н. М. Никольскому [15].

В настоящее время возрождаются историко-церковные исследования. Как и в XIX в., авторов интересуют вопросы, связанные с профессиональной деятельностью и социально-экономическим положением духовенства. Изучением приходской реформы 1864 г. занимался С. В. Римский [17]. История духовного сословия и церковной организации, вопросы духовного образования в различных епархиях и регионах страны представлены в диссертационных работах Н. А. Ершовой [9], В. А. Есиповой [10], О. Е. Наумовой [14], А. В. Мангилевой [12] и др. Не остался без внимания и такой аспект деятельности священнослужителей, как занятие краеведением [7]. Освещая различные аспекты жизни и деятельности духовного сословия, исследователи недостаточно внимания уделяли проблемам повседневной жизни приходского духовенства.

Материалы и методы

Задача изучения повседневности духовного сословия обусловила необходимость использования в качестве методологии познания системного комплексного подхода, что позволило создать целостный образ повседневной жизни духовного сословия Саранского уезда Пензенской губернии в XIX в. В работе использовались структурный, статистический и историко-сравнительный методы исследования. Каждый из них имел свою область применения и сыграл важную роль в обработке, систематизации и обобщении рассматриваемого материала. Источниковой базой статьи послужили историко-статистические описания сел Саранского уезда Пензенской губернии, написанные приходскими священниками. Анализ текстов позволил представить повседневную жизнь причта глазами самих священнослужителей: состав причта в приходе, уровень образования священнослужителей, их отношение к предшественникам, домашний и хозяйственный быт духовенства, средства их существования.

Результаты исследования и их обсуждение

Духовенство являлось одним из ведущих сословий российского государства и играло определяющую роль в духовной жизни населения. В XVIII в. о составе причта церквей своего прихода священники писали мало, ссылаясь на отсутствие документов. В первой половине XIX в. в его состав входили священник, диакон, дьячок и пономарь. В пореформенный период состав причта постепенно уменьшался. Вначале был исключен диакон; в конце XIX в. в приходе служили священник и псаломщик. Основной причиной данных изменений священники называли якобы заботу духовного руководства о материальном состоянии представителей прихода. С 1857 г. служителям культа назначалось казенное жалованье, поэтому, чтобы увеличить содержание (выплаты) духовенству, необходимо было уменьшить состав сельских причтов, с этого периода вакансия диакона во многих приходах упразднилась. Другая причина сокращения заключалась в том, что с 1880-х гг. доходность причта значительно уменьшилась из-за постепенного разорения местных помещиков и землевладельцев и стала зависеть исключительно от малоземельных бедных прихожан — крестьян.

Для священников, авторов историко-статистических описаний, важным показателем деятельности представителей духовного сословия являлся уровень образования предшественников. Анализ их описания свидетельствует о том, что до 1850-х гг. священников с полным богословским образованием было мало. «Как можно судить по подписям в церковных документах, некоторые из них едва-едва умели подписывать свое имя и отчество, и, как ни странно, из писанных документов явствует, что они преимущественно велись низшими членами клира, обладающими в некоторой степени каллиграфией»².

От того, каким было образование священника, зависела просветительская деятельность в приходе. Не обладая элементарным образованием, многие священнослужители имели смутное представление о своих пастырских обязанностях и мало заботились о духовных запросах прихожан. Такие пастыри были очень похожи на свою паству, вся их деятельность состояла в том, чтобы проводить общие богослужения и совершать церковные обряды. «По обычаям того времени, они были почти непременными участниками крестьянских пирушек, которые устраивались по поводу разных семейных событий, — сговора свадьбы, крестин и проч. Не имея твердых нравственных устоев они, естественно, не всегда могли уберечься от всевозможных нравственных „падений“. Под управлением таких пастырей прихожане спокойно прозябали в глубокой тьме религиозного невежества»³.

Авторы историко-статистических описаний не только подвергали критике своих предшественников, но и писали о тех, кто оставил добрую память о себе и своей деятельности. Например, К. П. Столыпин о священнике Д. И. Охотине писал: «Его стараниями было открыто приходское училище, где некоторое время сам же о. Охотин был и учителем. Почти все тамошние „грамотеи“ — его ученики; они до сих пор сохраняют благодарную память о нем. За свою просветительную деятельность он неоднократно получал выражение признательности от епархиального начальства и благодарность от училищного совета. Прихожане любили о. Охотина за его обходительность и уважали за житейскую опытность; обращались в нему не только за советом, но и за материальной помощью»⁴.

Авторы описаний часто в своих работах проводили сравнение жизни приходских священников начала XIX в. и рубежа XIX — XX вв. В конце XVIII — начале XIX в. быт священников был похож на крестьянский. Члены причта, кроме своих непосредственных обязанностей, наряду с прихожанами занимались хлебопашеством, выполняли различные виды сельскохозяйственных работ, вели домашнее хозяйство. Жены и дочери, как и крестьянские женщины, пряли лен и шерсть, ткали.

Священники жили в обыкновенных курных избах, их бытовые условия почти не отличались от крестьянских. Только одежда указывала на их духовный сан, при этом она была сшита из серого крестьянского сукна. Сапоги носили в редких, торжественных случаях, обычной обувью были лапти. С необыкновенной теплотой К. П. Столыпин говорит о священнике А. Иосифове, называя его «иерей-лапотник». Свои сапоги батюшка хранил в церкви; надевал их только в великие праздники (Пасха, Рождество), иногда к литургии: утреню совершал в лаптях. Его любимым занятием было плетение лаптей. «Наплетет, бывало, целый ворох лаптей — больших и маленьких — и дарит их своим многочисленным кумовьям и крестникам. Нередко его можно было встретить бредущим в какую-нибудь деревню и непременно во всеоружии: в кафтане, натуго перетянутом кушаком; с одного боку, за кушаком, замкнут „кочедык“, с другого — пучок лыка; за спиной — лапти, из экономии снятые во время пути; за пазухой — требник, а иногда и крестильный ящик. Придет в деревню — и живет там три-четыре дня: ходит под окнами и спрашивает: „нет ли каких треб?“ Где случится, — окрестит младенца, или даст молитву родильниц, освятит новый колодец»⁵.

Члены причта жили просто, были частыми гостями на семейных праздниках прихожан. На сельских свадьбах и крестинах батюшка и матушка были самыми почетными гостями. Жизнь причетников в приходе отличалась от жизни священников. Они были чрезвычайно ограничены в средствах. Причетники не тратили средства на образование своих детей, так как дети постоянно находились рядом с родителями и учились всему у них. Они помогали вести домашнее хозяйство, работали в поле, постепенно под руководством отцов учились исполнять причетнические обязанности, готовясь таким образом заместить родителя на этой должности. Причетнические должности часто были наследственными. Иногда несколько поколений исполняли причетническую должность, жили в том же доме, вели то же хозяйство. Если у причетника не было сыновей, то он мог передать эту должность зятю. Вместе с должностью переходили дом и все хозяйство.

Кроме обработки церковной земли, средствами содержания духовенства являлись доходы, получаемые за исправление приходских треб. Однако прихожане платили в основном натурой — хлебом и прочей снедью, поэтому денежных средств не хватало. «Доходы от прихожан крестьян, правда, были очень скудные, за венчание, напр., получалось 1 рубль, крещение младенца 8 коп., погребение взрослого 50 коп., младенца 8 — 15 копеек и т. д. Но зато хорошим вознаграждением причт пользовался от помещиков, которые всегда щедро платили за совершение у них церковных треб и богослужения и кроме того давали причту лесу строевого и на отопление, лугов и всякого корму для скота»⁶.

В первой половине XIX в. самым доходным временем для причта был период деревенских свадеб. Иногда свадебные мероприятия проводились всю осень и большую часть зимы, тогда в селе играли до 20 свадеб. Это был благоприятный период для священников и их семей, потому что все это время они находились на полном обеспечении своих прихожан, или, как тогда говорили, на кормлении. Накануне свадебных торжеств собирался особый «стол», на который приглашались все члены причта с их домочадцами. Свадебные гуляния продолжались несколько дней, при этом по определенным правилам все оставшиеся продукты гости забирали с собой.

Такой же благостной для причта была пасхальная неделя. Церемония предполагала посещение каждого дома прихожанина, при этом батюшка проводил молебен. Обязательным было присутствие жен и взрослых сыновей служителей культа. Матушки и жены церковников в строгом соответствии с рангом одаривались различной продуктовой снедью. Кроме того, хозяин каждого оделял деньгами.

Характеризуя жизнь деревенского причта в первой половине XIX в., авторы историко-статистических описаний отмечали, что назвать положение духовенства тяжелым было нельзя, но при этом подчеркивали, что причтовые доходы были чрезвычайно скудны. Так, годовой доход причта с. Блохино в течение года складывался из платы за проведение церковных обрядов (треб): «а) в пользу священника: молитвы за новорожденных 4 р.; за больных 2 руб.; за исповедание 12 руб. б) для причта: за обряд крещения и миропомазания 15 р., за причащение 17 р., браковенчание 30 руб., елеосвящение 5 руб., за отпевание 25 руб.; руги прихожан на содержание причта: а) натуральные продукты: разного зернового хлеба 30 руб., пеньки на 4 руб. В итоге получается весьма скромная цифра — 142 руб.»⁷.

Во второй половине XIX в. наблюдаются изменения в социально-бытовом статусе церковнослужителей. Обычай жить только за счет прихожан ушел в прошлое, вместо платы натуральными продуктами появилась денежная, сумма братских доходов значительно увеличилась и достигала 600 — 700 руб. Священники и псаломщики перестали ходить в лаптях, дьячки и пономари еще обувались в лапти, но только на полевые работы — пахать, косить и жать. Существенным индикатором повышения социального статуса является изменение отношения к церковнослужителям со стороны помещиков: их стали принимать в личных покоях как желанных гостей и собеседников, а не в приемной или буфетной как раньше. Помещики также могли стать гостями священников. С 1857 г. причт стал получать казенное жалованье V класса, плата за исправление треб с прихожан крестьян постепенно увеличивалась, например, за венчание причт получал от 3 до 5 руб., крещение младенца — от 15 до 20 коп., погребение младенца — от 20 до 90 коп., а взрослого — от 1 до 3 руб.⁸

Ф. В. Покровский, священник с. Воеводское, писал, что содержание сельского причта во многом зависело от достатка помещика. Например, в Воеводском в 1870 — 1880-е гг. при помещице А. С. Обуховой и ее золовке Н. П. Костромитиновой доход у причта был постоянный. Они, будучи крайне религиозными и преданными православной церкви, заказывали членам причта проведение большого числа всенощных, обеден, молебнов и панихид по поводу всех значимых событий в жизни их семей, за которые всегда щедро платили. «Кроме того, по обычаю прежних времен, госпожа Обухова почти ежегодно отпускала причту дров, сена, и т. н. „отсыпчины“ — муки и разного рода зернового хлеба и всякого корму для скота. Большой доход получал тогда причт и от громадного штата служащих г. Обуховых, их управляющих, бурмистров, машинистов, конторщиков и т. д. которые, состоя на хорошем жаловании у своих господ, и сами не скупились платить духовенству за совершавшиеся у них церковные требы»⁹.

Материальное положение церковного причта во многом определялось крестьянской общиной, и от того, насколько хорошо складывались отношения между причтом и общиной, зависело благосостояние пастырей. Часто квартиры, в которых жили члены причта, были общественные, и чтобы ликвидировать любую поломку в доме, необходимо было идти на поклон к сельскому старосте, который утверждал: «Это, батюшка, дело не мое, — дело мирское»¹⁰. Авторы историко-статистических очерков повсеместно были недовольны поведением так называемых мироедов, зажиточных крестьян, которые оказывали на общинников и старосту очень большое влияние. «Мужик наш глядит на мироеда своего же односельца, как на что-то умное, высокое, строгое, глядит запуганно и творит все, что он прикажет. Приказано, например, за молебен платить столько-то, так и делай»¹¹. Решение, принимаемое на мирском сходе под влиянием таких крестьян, выносили, как правило, не в пользу священников, что являлось одной из причин частых перемещений священников из одного прихода в другой. В связи с этим главным желанием священников было то, чтобы квартиры для священников принадлежали церкви или были в собственности у причта.

Заключение

История повседневности является достаточно новым направлением в исторической науке. Реконструировать трансформацию повседневной жизни священнослужителей помогают историко-статистические описания приходов Русской православной церкви, которые являются ценным источником по истории повседневной жизни деревенского причта. Представленные описания свидетельствуют о повышении уровня образованности и просвещенности авторов, что находит отражение в характере и содержании работ. Авторов волновали вопросы состава причта, причины его постоянного сокращения, наличие у священников богословского образования. Большое внимание уделяли материальному положению служителей культа, подчеркивая, что оно постепенно улучшалось и меньше зависело от прихожан.

 

¹ Список сел и приходов Пензенской епархии в церковном, историко-археологическом и статистическом отношениях // Пензенские епархиальные ведомости. 1912. № 9. Часть неоф. С. 376 — 378.

² Столыпин К. П. Село Блохино, Саранскаго уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1907. № 21. Часть неоф. C. 1025.

³ Там же. С. 1026.

⁴ Столыпин К. П. Указ. соч. C. 1027.

⁵ Столыпин К. П. Указ. соч. C. 1028.

⁶ Покровский Ф. В. Историко-статистическое описание села Воеводского, Саранского уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1904. № 4. Часть неоф. С. 136.

⁷ Столыпин К. П. Указ. соч. С. 1030.

⁸ Покровский Ф. В. Историко-статистическое описание села Воеводского, Саранского уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1904. № 4. С. 137.

⁹ Там же.

¹⁰ Димитревский И. Ф. Село Говорово, Саранского уезда // Пензенские епархиальные ведомости. 1891. № 18. Часть неоф. С. 619.

¹¹ Там же.

Авторлар туралы

Tatyana Guseva

Research Institute of the Humanities by the Government of the Republic of Mordovia

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: tatiana.guseva@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7417-6664

Principal Researcher — Head of the Department of History, Doctor of Historical Sciences

Ресей, 3 L. Tolstogo Str., Saransk 430005

Pavel Berezin

Research Institute of the Humanities by the Government of the Republic of Mordovia

Email: pberezin90@mail.ru

Post-Graduate Student at the Department of History 

Ресей, 3 L. Tolstogo Str., Saransk 430005

Lyudmila Nikonova

Research Institute of the Humanities by the Government of the Republic of Mordovia

Email: inst.gum.nauk@e-mordovia.ru
ORCID iD: 0000-0003-4327-9534

Senior Researcher at the Department of Regional Studies and Ethnology, Doctor of Historical Sciences, Professor

Ресей, 3 L. Tolstogo Str., Saransk 430005

Әдебиет тізімі

Қосымша файлдар