About the symbolic representation of the concept “mouth / lips” in the texts of M. Tsvetaeva

全文:

Введение

Возросший интерес современной лингвистической науки к изучению способов «присутствия и проявления» человека в языковых структурах обусловил формирование антропологического направления языкознания [2; 3; 4; 7]. Субъект активно познает мир с помощью языка, структурирует действительность, объясняет причины тех или иных закономерностей. Конструируемая таким образом языковая картина, непосредственно связанная с концептуальной, является матрицей смыслов. Актуализация ее участков происходит в тех случаях, когда человеку необходимо выделить тот или иной фрагмент реальности, обратить на него особое внимание.

Категоризация объектов, их классификация, дефиниция, отграничение от других объектов происходит в соответствии с логикой описания их свойств. Признак — это тот элемент знания, по которому становится возможным идентифицировать объект. По этой причине он осознается как узнаваемый, эталонный, инвариантный для всех. В то же время у предметов множество свойств, часто не актуализируемых, поэтому выделение окказиональных признаков и качеств становится приметой индивидуальной работы категоризации знания о мире.

Концептуализация реальности сознанием изучается когнитивной лингвистикой; субъективная картина мира и специфика данного процесса в рамках нее исследуется когнитивной поэтикой. Художественный и шире любой креативный текст нетривиально картирует мир, вследствие чего возрастает потребность изучения особенностей процесса концептуализации реальности конкретной языковой личностью.

Актуальность проводимого исследования обусловлена необходимостью изучения когнитивно-семантических процессов конструирования значения слова на основе его признаковой номинации. Особую значимость эта проблема приобретает с позиций сравнения общеязыковой логики типичного носителя языка и креативной личности, способной по-новому взглянуть на известный всем объект.

Целью работы является установление идиоспецифических способов осмысления одного из центральных для языкового сознания и творчества М. Цветаевой концептов «рот / губы» на основе его признакового моделирования в русском языке и в текстах поэта.

Материалы и методы

Материалом исследования послужили «Словарь эпитетов русского литературного языка» К. С. Горбачевича и Е. П. Хабло¹ и собрание сочинений М. Цветаевой в семи томах². С помощью когнитивно-семантического, лексикографического, компонентного, контекстуального и статистического методов были рассмотрены признаковые языковые единицы, вербализующие качественные характеристики концепта «рот / губы» в текстах М. Цветаевой. Методом сплошной выборки было выявлено 205 эпитетных единиц, характеризующих рот / губы в текстах М. Цветаевой.

Обзор литературы

Когнитивная лингвопоэтика изучает проблемы категоризации и концептуализации креативных типов текстов, в первую очередь художественных [7]. Описание, сравнение идиостилей находит свое выражение во многих исследованиях, в том числе в цветаеведении [10].

Утверждение об антропоцентричности творчества писателей, обусловленной логикой языка, является общепризнанным. «Внутренний человек», его мир (душа, ум, эмоции и т. д.) непосредственно связаны с внешним их проявлением (в пределах органов чувств, органов тела человека, частей этих органов, лица). «Внешний человек» «овнешняет» «внутреннего человека» средствами образного описания, отчего роль тропов и фигур речи возрастает. Подобно тому, как метафоре традиционно отводится роль когнитивного механизма соположения различных ментальных сфер на основе общего признака, а метонимии как средства замещения, компрессии свойств, эпитет реже попадает в область внимания когнитологов [1].

Эпитет долгое время изучался стилистикой в качестве украшающего средства, тропа³ [1], как средство изобразительности и выразительности речи⁴. Эпитет, или признаковое (эпитетное) слово, понимается как когнитивно-семантическая и когнитивно-метафорическая (образная) единица, актуализирующая необходимый признак. Будучи в составе эпитетного комплекса, ментально-вербального единства эпитета и объекта эпитетации, он является средством познания объектов реальности и выражения отношения к ним, принимая участие в иерархическом структурировании признаков. Ментально-вербальным он выступает за счет наложения, сравнения или противопоставления ментальных сфер определяемого слова и признака, как правило, относящегося к иной, далекой сфере, отчего рождается образность [3; 4].

Прилагательное представляет собой универсальную часть речи в русском языке, специализирующуюся на выражении признака в самом широком смысле [2]. Однако эпитет морфологически репрезентирован широким кругом признаковых слов, а структурно может расширяться до составного или фразового [1]. Эпитетной парадигмой признается совокупность формальных показателей и семантических типов эпитетов в составе эпитетных комплексов, функционирующих в рамках определенной концептуальной сферы.

Отметим работу В. И. Убийко, в которой детально проанализирована концептосфера внутреннего мира человека. Характеристика человека по его внутренним признакам через постоянные классификаторы (характер, натура, нрав, темперамент, личность) и переменные (чувства, настроение, состояние, отношение, качества) во многом основывается на признаковой лексике: качества человека репрезентируются посредством объективации концепта «Выражение»⁵.

Исследование текстов М. Цветаевой основывается на выделении идиолектных черт, мотивов творчества [5; 6; 8; 9]. Отмечаемая всеми цветаеведами субъективность стиля поэта приводит к пониманию окказиональности ее языка, а также необычайному языковому чутью [5]. Вопрос о наделении качеством, характерным отличительным признаком, по мнению поэта, является частью творческой программы, предметом рефлексии. Именно поэтому О. Г. Ревзина отмечает, что потребность в обновлении языка и окказионализации не является случайностью для М. Цветаевой, а есть единственно возможный путь достижения истинного знания о мире и способ выражения своего отношения ко всему, что окружает [10]. В «Словаре поэтического языка Марины Цветаевой» фиксируется весь материал, однако особо выделяемое окказиональное словотворчество дает возможность оценить степень новизны языка поэта⁶.

Понятие качественности выступает одним из центральных для творчества М. Цветаевой: Le Grand Principe в книге Волконского налицо. Имя ему — справедливость. Не справедливость бесстрастия, страсть справедливости. (Не справедливость бесстрастна, а мы к ней!) Свое отношение к предмету мы делаем его качеством (Т. 5, с. 248).

Результаты исследования и их обсуждение

Рассмотрим атрибутивную представленность данного концепта в текстах поэта. Основные вербализаторы концепта «рот / губы»: лексемы рот, губы (уста).

В языковом сознании рот как составляющая макроконцепта «Лицо», в свою очередь также являющегося частью суперконцепта «Человек», осмысляется в качестве органа, с помощью которого человек может общаться, выражать свои эмоции (крик, смех), петь и т. д. Словарь эпитетов отмечает такие востребованные в языковом сознании его характеристики, как:

• величина, разрез, очертания и положение губ (заметим, что губы включаются в данный концепт): беззубый, голый, длинный, зубастый, кривой, круглый, плоский, прямой, пухлый, сжатый, тонкий, узкий, широкий и др.; отметим, что эпитеты детский и мальчишеский выбиваются из ряда, поскольку содержат сему сравнения и не имеют четкого семантического наполнения;
• цвет рта, зубов, губ, состояние тканей рта: алый, белозубый, желтый, красный, морщинистый, мягкий, нежный, розовый, румяный, сухой, яркий и др.; эпитет нежный не без оговорки включен в этот перечень (это, скорее, восприятие рта, а не его состояние);
• впечатление, психологическое восприятие рта (как метонимический заместитель человека: по рту судят о типе человека или его поведении): властный, добрый, жадный, злой, капризный, лукавый, насмешливый, сладострастный, улыбчивый, упрямый, хитрый, язвительный и др. (24 эпитета);
• рот осмысляется переносно, в сравнении с животными и рыбами: кошачий, лягушачий, рыбий, сомовий, щучий[7].

Общеупотребительными в идиолексиконе М. Цветаевой являются эпитеты детский, нежный; алый, розовый, румяный, сухой; улыбчивый[8]; всего насчитывается 68 различных эпитетов к лексеме рот.

Преобладающими семантическими типами эпитетов в текстах поэта следует признать эмоционально-психологические и характерологические, причем чаще наблюдается парное употребление эпитетов в рамках составного эпитетного комплекса с целью передать противоречивость признака: Ваш рот, надменен и влекущ, // Был сжат — и было все понятно (Т. 1, с. 208); Но рот напряжен и суров. // Умру, — а восторга не выдам! (Там же, с. 393).

Сложность семантического наполнения рассматриваемых признаков состоит в том, что эпитет: 1) выражает сущность эмоции или состояния человека; 2) выражает впечатление о психологическом состоянии человека, об этой эмоции лирической героини. Безусловно, второе значение, будучи субъективным, выходит на первый план: рот надменен (человек надменный — его постоянное качество, но и временное, он надменный сейчас; это восприятие лирической героини, сам человек может таковым не являться даже ситуативно) и влекущ (характеристика с позиции воспринимающего субъекта).

Чаще всего рот приобретает черты эмоций (грустный, печальный; веселый), физиологического состояния сна (сонный, спящий).

Несмотря на преобладание метонимической логики в образной эпитетации рта (рот надменный — рот надменного человека), заметны:

• фитоморфные сравнения: Рот невинен и распущен, // Как чудовищный цветок (Там же, с. 220);
• зооморфные метафоры: Рта раковинная щель // Бледна. Не усмешка — опись (Т. 3, с. 35);
• натурфактные метафоры: Опаленные и палящие // Роковые рты… (Т. 1, с. 235); И рот от усилья сведенный, // — Сожженный! (Там же, с. 106).

В приведенном примере проявляется тенденция поэта к употреблению субстантивных эпитетов, в том числе в составе фразовых эпитетных комплексов: Где рот-его-рана, // Очей синеватый свинец? (Там же, с. 297).

Состав образных эпитетов к слову «рот» свидетельствует о категоризации данного имени концепта в качестве заместителя человека, субъекта, чаще любимого человека, переживающего сильную эмоцию.

В словаре В. И. Убийко отсутствует отдельная статья, посвященная эпитетации рта, акцент делается на действиях, смехе, речи, пении, свисте, шепоте и т. д.⁹

В языке и различных типах текстов более частотным именем концепта предстает лексема губы (уста). В. И. Убийко отмечает это в рамках макроконцеп- та «Выражение»: губы выражают, «овнешняют» эмоции, чувства, характер человека; лингвист дает их признаки синонимично и антонимично: добрые (добродушные), недобрые, насмешливые, простодушные, веселые, грустные, сердитые, строгие, суровые, гордые, надменные, виноватые, жалкие, покорные, послушные, капризные[10].

Словарь эпитетов фиксирует признаки губ по линии (в порядке, представленном в словаре):

• цвета: алые, белые, бледные, вишневые, красные, малиновые, розовые, румяные, черные, яркие и др.;
• размера, формы, очертаний: бантиком, выпуклые, изогнутые, круглые, надутые, открытые, плоские, полные, сжатые, толстые, тонкие, широкие и др.;
• физического состояния, степени влажности, твердости: влажные, гибкие, горячие, дряблые, каменные, мягкие, пересохшие, сочные, сухие, твердые, теплые, тугие, увядшие, упругие, холодные и др.: отметим переносные значения эпитетов (горячие — страстные, в отличие от холодных; увядшие — бесчувственные);
• впечатления, психологического восприятия; о губах выражающих состояние, настроение, черты характера человека (в словаре впервые отмечается факт внешнего выражения внутреннего состояния): алчущие, безжизненные, блудливые, виноватые, гордые, добрые, жадные, капризные, ленивые, надменные, порочные, сердитые, строгие, упрямые и др. (52 эпитета)¹¹. В сравнении с именем «рот» данное значение в два раза разнообразнее, так как губы более употребительны в качестве выразителя свойств характера человека в языке.

В текстах М. Цветаевой зафиксировано 96 определений концепта «губы»; по большей части они общепоэтические; исключение составляют фразовые повторяющиеся эпитеты в фольклорных поэмах, сконструированные с целью усиления выражения интенсивности: губы-губы-уста.

Поэтический синоним губ, лексема уста, в словаре эпитетов представлен в двух употреблениях с эпитетами: 1) о цвете, запахе, влажности (алые, бледные, влажные, розовые, румяные, сухие и др.) и 2) о впечатлении, психологическом восприятии; об устах выражающих состояние, настроение, черты характера человека (гордые, грешные, жадные, ласковые, милые, приветливые, строгие, стыдливые, хитрые, чистые и др.; 40 эпитетов)¹².

Общеупотребительными в идиолексиконе М. Цветаевой являются эпитеты бледный, розовый, чистый и некоторые другие¹³; однако слово уста представлено 27 различными окказиональными признаковыми обозначениями в поэзии; тогда как лексема губы имеет 14 таковых.

Уста приобретают большую частотность употребления по сравнению с лексемой губы: слово осмысляется как более уместное в рамках поэтического контекста. Кроме того, обращает на себя внимание реализация второго указанного выше значения уст как выразителя чувств, эмоций и характера человека: жалобные уста, уста виновные и т. д.

Следует подчеркнуть активную окказиональную признаковую метафоризацию в рамках составного эпитетного комплекса, включающего в себя генитив (модель «эпитет + метафорический объект + объект эпитетации (генитив: уст)»): Чувств обезумевшая жимолость, // Уст обеспамятевший зов (Т. 2, с. 235); Брезгливая грусть // Уст (Там же, с. 37); Как под упорством уст // Сон — слушала — траву (Там же, с. 127).

Адвербиальные эпитетные комплексы также содержат метафорическое понимание «проявления» уст (слова, просьбы): Белки — пялью, // Уста — пеной; …Ус- та — жжением, // В уши — гикоты (Т. 3, с. 35).

Заключение

Полученные в ходе исследования выводы позволили обратить внимание на когнитивные основы эпитетации, а также на ее роль в идиостиле М. Цветаевой, для которой эпитет является не тропом, а поиском смысла. Реализуя традиционные общепоэтические смыслы, связанные с процессуальностью концепта «рот / губы» (пение, крик, шепот) с выражением чувственности, поэт выделяет специфичные признаки концепта, которые детализируют, углубляют смысловую структуру качественности данного объекта. Концепт становится носителем метафорических и метонимических характерологических и психологических качеств, морфологически и структурно расширяя понятие эпитета как любого ситуативно актуализируемого признакового слова.

¹ Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Л., 1979. 567 с.

² Цветаева М. И. Собрание сочинений: в 7 т. М., 1994 — 1995 (далее ссылки на этот источник даны в тексте в круглых скобках с указанием тома и страницы).

³ Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык: учеб. для вузов. М., 2002. 384 с.

⁴ Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 2013. 576 с.

⁵ Убийко В. И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: Комплекс функцион.-когнитив. сл. Уфа, 1998. 232 с.

⁶ Словарь поэтического языка Марины Цветаевой: в 4 т. М., 1996 — 2004.

⁷ Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Указ. соч. С. 379 — 380.

⁸ Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. 2004. Т. 4. Кн. 1. С. 191 — 196.

⁹ Убийко В. И. Указ. соч.

¹⁰ Там же. С. 210.

¹¹ Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Указ. соч. С. 104 — 107.

¹² Там же. С. 486 — 487.

¹³ Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. 2004. Т. 4. Кн. 2. С. 340 — 344.

作者简介

Sergey Gubanov

编辑信件的主要联系方式.
Email: gubanov5@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-3011-4589

Professor of the Department of Philosophy, Doctor of Philological Sciences, Associate Professor

参考

补充文件