Синтез знания как ценность науки

Полный текст

Введение

В рамках дискурса, прошедшего Международного научно-практического форума «Синтез Знания и Красоты. К 150-летию со дня рождения Н.К. Рериха», можно было наблюдать рефлексию о порождении и синтезе нового знания на границе познанного и непознанного. Н.К. Рерих прожил свою жизнь, вглядываясь в бесконечность сверхчеловеческого бытия в стремлении, отмеченном печатью гениальности, разгадать его тайну.

Многогранность представленных на форуме докладов приоткрывают его секрет синтеза знания, который стал объединением разноликих источников знания: телесных, интеллектуальных и духовных практик, мистических и мифологических представлений о мире и человеке, расшифровке этого знания в различных парадигмах научной рациональности, и с необходимостью, нравственное, поликультурное осмысление результатов познания. Наследие Н. и Е. Рерихов приобрело характер развернутого коллективного действа, направленного на расширение границ возможностей человека.

Открывшаяся палитра представлений о мире и веер возможностей, которые это знание открывает для человека, заставляет вновь остановиться и критически осмыслить происходящее, чтобы, отбросив прелесть и заблуждение, шагнуть в новую эру человечества.

Поддерживая контекст форума, мы стремимся найти точку сборки науки и ценностей культуры. Текст статьи построен в виде системы опор и тезисов для аргументации основной идеи: чтобы ответить на вопрос, можно ли считать «синтез знания» ценностью науки, необходимо дать определение ценности самой по себе.

К определению понятия ценность

Когда мы напрямую что-то пытаемся определить, это, как правило, всегда бывает условно, приблизительно и только для начала. Есть разные виды определений, парадигм и подходов. Определяя свою исследовательскую позицию, будем ориентироваться на то, чтобы охватить современный дискурс в области аксиологии в целостности. Эта позиция не замкнутая, не закрытая, а наоборот, динамичная, адаптивная и преадаптивная, творчески ориентированная на порождение и на диалог.

В процессе формирования знания все взаимосвязано герменевтически, и обозначенные обстоятельства являются косвенным указанием на то, что именно мы хотим определить. Мы находимся в позиции различения, в позиции пути, в позиции проекта. Соответственно, любой текст, в том числе статьи, это некое становление той идеи, которая является основной.

Здесь мы хотим представить современное толкование того, что лежит в основе внутренней причины осуществления синтеза знания: что связано с развитием гуманитарного знания, с ценностями, с перспективами существования человека, и подтягивает к себе очень много сложных дополнительных моментов, реализуя парадигмальную ориентацию исследования: феноменология и семиотика ценностей, поиск и определение природы ценностей, их роли в расширении возможностей человека и человечества.

Семиотика ценностей

Первично, перемещаясь на позицию аксиологического субъективизма¹, мы исходим из того, что ценность — обязательный атрибут субъектности и деятельности человека. И это хотим определить как ценность, понимая относительный характер такого подхода к рассмотрению. При этом учитываем, что сама деятельность предуготовлена ее замыслом. В рамках такого видения попробуем деятельность субъекта рассматривать в динамике создания текстов культуры с точки зрения семиозиса.

Нелинейность процессов жизнедеятельности, понимание человека и человечества в контексте синергетики и самоорганизации предполагает, помимо внешних условий развития, наличие внутреннего источника по отношению к границе системы. Эту роль берет на себя внутренний мир субъектной реальности.

Представим в структуре семиотического конструкта модель динамического субъекта (рис. 1), который осознает себя целостным с миром и существующим, познающим, творящим, создает среды самоорганизации.

Динамический субъект включает три взаимодополняющих элемента кодирования реальности (Субъект-мир (S-мир, бессознательное), Я-субъект (Я-S, семиотический), психический (чувствующий) субъект (S-ꝕ)).

Содержание субъектного мира определяет замысел, способ и результаты конструирования реальности в процессе воссоздания телесно-когнитивной целостности существования своей формы живого. В логико-лингвистическом представлении преобразуем модель субъекта в модальный знак многоуровнего текста (рис. 1).

 

Рис. 1. Структура модального знака многоуровневого текста культуры
Fig. 1. Structure of the modal sign of a multi-level cultural text

 

В отличие от классической модели знака С. Пирса, структура модального знака отражает двунаправленность процессов субъектной реальности: текстопорождения (вовне) и смыслопорождения (в себе). Результатом текстопорождения является знак, результатом декомпозиции смысла знаковой формы становится ценность.

Тогда ценность с одной стороны, на одном конце этого процесса проявляется в деятельности в виде предметов или процессов многоуровневого текста. А с другой стороны проявляется в замысле. Замысел — это сердцевина текстопорождения. Например, почему чат-бот с искусственным интеллектом не может «запускать» семиозис, почему у него замысла, в принципе, быть не может? С нашей точки зрения, замысел — это элемент конфигурации ценностей, который переходит в телесность и далее — в бессознательное, во все его проявления. Так, обращаясь к понятию телесность, важному для нашего рассмотрения, будем понимать его как эпистемологический феномен, который объединяет такие элементы, как «индивидуальное знание субъекта», затрагивает «области подсознания и бессознательного», а также «творческие проявления человеческого духа». «Подлинная целостность в понимании ментального и телесного — а вместе с ней и выход за пределы двойственности в рамках решения the mind-body problem — достигается только в том случае, если принять, что телесное и ментальное — это одно и то же, просто в разных ипостасях» [Телесность…, 2009].

Таким образом, точкой сборки нового знания можно считать замысел как отражение целостного представления о мире субъектом познания.

Каждый из уровней подобного постнеклассического текста культуры — доязыковой, языковой и постъязыковой (деятельностный) — обладает собственным синтаксисом, семантикой и прагматикой. Доязыковой текст всегда несет в себе символику архетипического, смыслы которой транзитивно расширяются на языковое и постъязыковое пространство текста. Постъязыковой уровень текста не представлен в традиционной знаковой форме, он есть деятельность, основанная на смыслах и ценностях. Каждый из уровней данного текста включен в формирование предметов и процессов культуры, совместно образующих среду культуры.

В следующем приближении структура знака приобретает деление, в котором смысл/значение и денотат/референт разделяются в модальном знаке по признаку наличия субъектной составляющей. Так, «денотат — объект мысли, отражающий предмет или класс предметов действительности и обозначаемый языковым выражением или языковой единицей — именем» [Воробьева С.В., Симонов А.И., электр. ресурс]. Референт, сменяющий денотат (референциальное значение, определяемое контекстом), задается в данном случае контекстом индивидуальной, субъектной реальности: системой смыслов, замыслом, системой ценностей автора текста. Подобная «редукция к субъекту», по нашему мнению, может быть обозначена элементом «чувство».

Семиотическая структура в постнеклассической трактовке будет дополнена новой составляющей, отражающей отношения «знак – чувство», а также «значение – чувство» и «денотат – чувство», которые будут уточнять индивидуальные, субъектные измерения семиотической системы (рис. 2).

 

Рис. 2. Визуализация семиотической структуры
Fig. 2.Visualization of semiotic structure

 

Таким образом, мы дополним семиотическую триаду еще одним необходимым и онтологически обусловленным элементом «чувство» (person). Внеязыковыми объектами внутреннего мира субъекта (элемент «чувство») можно считать: стремления (desire); ощущения (feeling); представления (intuition); эмоции (emotion); интеллектуальные чувства (sense); ценности (value).

Первоначальная классификация типов «знака-чувство» будет относиться к высказываниям каждого из трех уровней описанного выше постнеклассического текста, а именно:

1-й уровень: доязык — установки, стремления, ощущения и соответствующие эмоции, представления, образы, ценности I порядка (эгоцентрические);

2-й уровень — язык-интуиция, интеллектуальные чувства и соответствующие эмоции, ценности I, II, III порядков (соответствие норме, морали, конвенции);

3-й уровень: постязык — ценности II, III, IV порядков (всеобщие), ценностно означенная деятельность.

Ценность IV порядка (святое) имеет тройственную когнитивно-аффективно-деятельност- ную природу. Способность человека к созданию и прочтению текстов культуры на трех уровнях, по крайней мере в одной из ее форм, предполагает достижимость нового качества сознательной способности — духовности, включая достижение состояний словотворчества, синхронизации и управления телесностью. Предложенная трансформация структуры знака указывает на процессуальность и понимание совместности не артикулированного состояния, чувства и знаковых форм.

В следующей итерации рассмотрения, перемещаясь на позицию аксиологического трансцендентализма², синтез позволяет конструировать свою модель мира, доопределяя для себя «мир», который можно чувствовать, предчувствовать, мыслить, артикулировать, влиять на его становление и творить его, объединяя все разнообразие восприятий и порождений в синтезе знания.

Природа ценностей трансцендентна: они указывают на то, что естество человека простирается за пределы рационального и чувственного восприятия отдельного индивидуума, а освоение ценностей — способ перехода к новым уровням целостности сознания нашей формы жизни. Потенциальные возможности человека открываются в контексте культуры феноменологически. Современные исследования в области когнитивистики [Когнитивистика…, 2019], психологии, физиологии, антропологии, философии и большинства гуманитарных наук, многочисленные духовно-религиозные практики открывают для науки целый пласт новых данных о природе человека [Григорьев И.В., электр. ресурс], формируя запрос на разработку подходов и методологий трансперсональной³ психологии и феноменологии познания.

В человеческий мир ценность приходит в особом акте связывания подпорогового чувственного, докогнитивного опыта человека, соприкосновения с пространством бессознательного и когнитивного акта осознания и дальнейшей фиксации рамки этого состояния: в доязыковом запечатлении — в виде эмоционального следа, в интеллектуальном осмыслении — в виде слова, текста — текстопорождения и деятельности на основе открытой ценности.

Состояние «осознания ценности» противостоит неопределенностным состояниям, феноменологически связанным с утратой контроля деятельности, столкновения с «бездной», чувством погружения в темноту, страхом и отчаяньем. Ценность сопряжена с возвращением к свету, позитивными физическими (приливом сил), эмоциональными аффектами (блаженство, вдохновенье…) и интеллектуальными феноменами (ясность сознания, благодать и др.).

Данные телесно-когнитивные состояния далее оказывают влияние на всех уровнях организации жизни — на уровне электрохимических взаимодействии клеток, органов и тканей, мозговых структур и всех систем организма, психических процессов, в том числе измененных состояний сознания, духовных практик, а также в языке и деятельности людей, опосредованно, через тексты культуры.

При интерпретации текста элемент «чувство» будет задавать ценностную тональность (табл. 2) смысловых репрезентаций. В тексте могут быть выделены уровни ценностных тональностей. Предполагается, что любая ценность осваивается в рамках ценностного ряда I, II, III, IV порядков и имеет свой спектр освоенных тональностей.

Ценностные тональности

Формы явного и неявного вхождения ценностей в наши рассуждения и, в частности, в научные теории многочисленны и разнородны. Порядок ценностей можно соотнести с этапами становления субъектности:

Ценности I — простой смысл (докогнитивный опыт, непосредственное восприятие);

Ценности II — намек словом (описание, суждение);

Ценности III — толкование, субъективация знания (оценка);

Ценности IV — раскрытие тайны (самотрансценденция).

В языке ценностная тональность представлена в виде ценностнозначных высказываний специфического для каждой из культурных форм функций, проявленных в поведении, речи и деятельности.

 

Ценностные тональности Value tones

Характер ценностной тональности знания			Порядок ценностей	Ценности
	Аффективная (-а) природа ценности	Когнитивная (-k) природа ценности
Святое (Svet)	(1/-1)		IV (святое)	Вдохновенье, благодать, прозорливость, творение словом, «мыслечувство», блаженство, «диалог с Абсолютом».
Абсолютная (Abs)	(1/-1)	(1/-1)	III (общечеловеческие)	Жизнь, истина, любовь, вера, красота, справедливость, гармония, счастье, творчество…
Интеллектуальная (Int)	(+1/0/-1)	(+1/0/-1)	II (мораль)	Долг, равенство, порядок, мораль, трезвение ума…
Эмоциональная (Emo)	(+1/0/-1)	(+1/0/-1)	I (эгоцентрические)	Удобство, богатство, покой, контроль, власть…

 

Каждая ценностная тональность соответствует своему этапу цикла освоения ценности. Последовательность перехода от ценностей I к IV рассматривается как в индивидуальном развитии (воспитанность и нравственность), так и на общественном уровне.

Высокая интенсивность ценностного переживания в связи со столкновением с проблемной ситуацией есть необходимое условие творчества. Данный подход созвучен идеям известного исследователя в области аксиологии Х. Йоаса, который ставит вопрос о том, как возникает «приверженность ценностям?». Исследуя историю становления аксиологии как науки, он дает следующий ответ: «ценности возникают в процессе формирования самости и в опыте самотрансценденции» [Йоас Х., 2013, c. 9].

Роль творчества в процессе смыслообразования крайне значима: в современной теории творчества и одаренности (по Д.Б. Богоявленской) оно позиционируется как «родовое качество» человека [Богоявленская Д.Б., 2021, с. 5]. Продолжая эту мысль, творчество можно считать атрибутом сознательной способности человека как его видового признака. В противном случае любые интерпретации текстов культуры с необходимостью будут приводить к потере смыслов (бессмысленно) и понимания аспектов замысла автора при прочтении текста.

И здесь невозможно обойти вниманием роль творчества в синтезе знания. Тогда можно видеть, что синтез открыт, это развивающаяся творческая ситуация, в которую помещает себя человек. Она культуроспецифична, герменевтична и зависит от целей и оценок. Появляются модальности, которые не только фиксируют спектр настоящих субъектных состояний, но и расширяющие пространство будущих состояний сред самоорганизации человека, в которых экзистенциально важно сохранение телесно-когнитивное единство человеческой сущности.

Логические подходы к определению ценностей

В рамках научно-философской рефлексии для нас важен логический ракурс рассуждения о ценности: какими средствами мы определяем ценность как ориентир или как установку на движение к внутреннему абсолюту, условно принятым субъектом как абсолют.

В конструкте «модального знака» синтактика, семантика и прагматика по-разному взаимодополняют каждый из подходов к определению ценности, образуя пространство текста культуры. И при этом, например, прагматическая составляющая больше ориентирована на оценку как деятельность, а семантическая — больше на состояние между субъектами. Там удерживается абстрагирующая, трансцендентная составляющая в семантическом толковании, а есть еще некая предпосылочность построения синтаксиса. Как я говорю, какими словами я пользуюсь, какими терминами, каков язык моей культуры и т.д.

Одновременно модальный знак есть некий ресурс метричности, позволяющий выявить этапы становления знаковых форм в пространстве культуры, измерить этот процесс, показать мерность соотношений.

Известный современный исследователь формальной феноменологии В.Л. Васюков подчеркивает, что перевод феноменологических конструкций возможен в рамках неклассической логики: «…вначале феноменологические конструкции переводятся на неформальный язык содержательной семантики, затем ищется строгая синтаксическая формулировка…» [Васюков В.Л., 2019, с. 6].

Логический анализ феноменологических концепций приводит к созданию систем не-фрегевской логики (Р. Сушко, Р. Вуйцицкий). Она позволяет создать «ситуационную онтологику»⁴ и ввести систему «формальной ситуационной феноменологики» [Васюков В.Л., 2019, с. 7].

Исходя из вышесказанного, необходимо комбинировать различные подходы к описанию ценности как феномена, понятия и процесса, а также, что важно, в отношении к субъекту. Тогда ценность может быть рассмотрена, по крайней мере, трояко:

•  методами алгебраической логики (по Т.О. Чежовскому) на основании формальных аспектов понятия ценность в логике предикатов;
•  с модификацией для логики возможных миров (по В.Л. Васюкову) в рамках неклассической модальной логики;
•  в системе формальной феноменологии — ситуационной трактовке ценности. В.Л. Васюков подробно рассматривает такое свойство ценности как «интенциональность», и в этом контексте формулирует интерпретацию ценности с точки зрения формальной феноменологии как ноэму и интенциональный объект-как-таковой и далее вводит ситуационную трактовку понятия ценности: «…которая позволяет единообразно трактовать выражение “ценность” с помощью отношения ценности» [Васюков В.Л., 2019, c. 181–182].

Конструирование модального знака в таком случае, помимо использования теоретико-модельного подхода, действительно может быть представлено операциями формализации, феноменологизации (как обратному формализации процессу, аналогия феноменологической редукции), а также конструирования и декомпозиции формализованных коммуникативных и деятельностных конструктов методом онтосемиотического моделирования⁵.

В рамках семантики возможных миров среды самотрансценденции динамического субъекта эквивалентны возможным мирам, а множество объектов этих миров представляет собой реальные объекты, включающие высказывания и материальные артефакты культуры.

В таком случае субъект выступает функцией, которая определяет тип деятельности (наука, искусство, образование и др.), ценность — модальный оператор, который является условием реализации этой функции.

О «синтезе знания»

Далее обратимся к «синтезу знания». Как ценностно доминирующую характеристику современного научного познания его следует понимать широко. Синтез, безусловно, всегда доопределяется аналитикой. Как и аналитика, предполагает некую целевую причину: зачем я этим занимаюсь? И ценностную причину — ради чего я этим занимаюсь? Мне нужен синтез знания, для того чтобы обрести новую целостность целей, смыслов и ценностей в сознании в связи с полученным новым знанием, которое необходимо соотнести с внутренним идеалом замысла деятельности, достроить до него свой субъектный мир. Для того, чтобы повторить его «вовне» на новом этапе творения.

Отсюда возникает необходимость переосмысления базового подхода к истинности научного знания. В современной постнеклассической парадигме требуется выявления качественно иных, субъектвключенных «объектов соответствия» по сравнению с неклассикой. Это обусловлено изменением самого типа объекта исследования, который рассматривается в процессе его сборки субъектом познания. Решение проблемы истинности в общем виде, вероятно, потребует соответствия предмета исследования каждой из мерностей его репрезентаций. Например, концепция истинности Ю. Хабермаса предполагает рассмотрение истины не только как предиката, приписываемого высказыванию, но и как претензии на «…смысл того момента безусловности, который мы интуитивно связываем с понятием истины» [Habermas J., 1986, S. 352] (цит. по [Соболева М.Е., 2005, с. 299]). Ю. Хабермас тем самым указывает на неразрывную эпистемическую связь между «…истиной и ее аргументационным оправданием, а, следовательно, между познанием, языком и действием. … даже в наиблагоприятнейшей эпистемологической обстановке можно говорить только о рациональной акцептабельности, а не об истине (как абсолютной категории) высказываний» [Habermas J., 2001] (цит. по [Соболева М.Е., 2005, с. 300]).

Истинность переосмысливается в контексте необходимости получения целостного знания, соответствующего ценностям и смыслам эволюции сознания человека. Это потребует конструирования многоуровневого логического соответствия критериев различных теорий истинности — корреспондентской, когерентной, эпистатической (субъектной) — ценностному содержанию релевантного вида деятельности в культуре (истина, вера, гармония, справедливость, любовь и др.). В наиболее общем виде результатом и критерием подобного соотнесения (в рамках эпистемологии аксиологического конструктивизма [Сабанина Н.Р., 2023, с. 718]) должно стать выявление истинности/правильности/ценности пути развития культурных форм по отношению к развитию человека и человечества.

Ценность как некий абсолют, представленный в мировоззрении человека, предсуществует и далее проявляется в человеческой мысли и деятельности. Это позволяет проследить путь становления или отчуждения ценности в культуре. В случае, если мы исходим из понимания ценности как состояния приближенного к абсолютному благу (ценности IV порядка — святое), далее мы будем созерцать его в себе в ретроспективе столкновения с ним, в попытке его осознания, оставляя его в памяти, создавая его след (ценность III порядка). Различая эти ценности, мы видим, что перед нами ценность сама по себе или ценность как некий инструмент. Тогда между ними возникает корректирующее уточнение: ценность синтеза знания так или иначе в сообществе она существует как некий феномен, достаточно независимо определившийся от результата человеческой жизни. Но именно это позволит далее вступать в коммуникацию и осуществлять разные уровни рефлексии о благе как сугубо индивидуальном состоянии. В отчужденной репрезентации, ценностном знании благо находит свое символическое воплощение в ритуалах и обрядах, имитирующих ее проживание. Редуцированная в знаке ценность символизирует этот путь, указывая одновременно на перспективу его повторения (ценность II порядка).

За таким символом стоит рефлексируемый в науке путь и процесс освоения ценностей, в том числе ценностей научного познания. Между полюсами «чистых оценок» соответствия — «хорошо/плохо» и «чистых высказываний», которые могут принимать значения «истина» или «ложь», — располагаются описательно-оценочные суждения: принципы, научные законы, правила научной этики, высказывания о тенденциях, правила логики или математики. Оценочными являются операции постановки проблем, определения понятий, выбор моделей, отбор фактов (цит. по. [Ивин А.А, 2010, с. 71]). Таким образом, помимо «синтеза знания» как некоторой внутренней⁶ нормативной⁷ ценности науки, мы можем выделить еще ряд соответствующих ценностей.

Ценность проявляется двунаправленно: рождается в сознании человека на пути его стремления к внутреннему идеалу и одновременно передается в культуре через деятельность человека в любой из культурных форм, опосредованно, путем создания предметов и процессов. В Религии возводятся Храмы и пишутся Иконы, в Искусстве создаются Произведения, в Науке тысячи ученых стремятся овладеть инструментарием совершенного «синтеза знания».

В контексте раскрытия основного тезиса статьи нужно ввести различение того, что такое, собственно, знание, какую роль, какую часть в этом знании занимает ценность и разобраться в функциональном обеспечении того, что мы говорим одновременно об оценке как о деятельности и о ценности как состоянии.

Далее разобраться, какие есть инструменты синтеза знания, и какие из этих инструментов нам позволяют осваивать ценности в обозначенном нами смысле, учитывая всю амплитуду движений ценностных проявлений. Исходя из символически-процессуального представления о ценности, синтез знания как ценность должен быть рассмотрен комплексно, многосторонне и в разном масштабе: и в ракурсе приближения к абсолюту и, обязательно, в конкретных проявлениях человеческой деятельности.

Существует область пересечения понятий «синтез знания» и «ценность науки», определенная внутренней причиной синтеза знания — обеспечение телесно-аффективно-когнитивной целостности, и тем самым неразрывности сознательной способности. Синтез знания присутствует в культуре в различных ее проявлениях, одним из которых является синтез научного знания. То же верно и для индивидуального сознания человека⁸. В первом случае, в науке, для этого совершенствуются инструменты и стратегии познания, что верно и на индивидуальном уровне.

Такая тесная связь между внутренней, функциональной причиной осуществления синтеза знания и сохранностью сознательной способности может свидетельствовать о том, что эта причина имеет онтологические основания.

Онтология ценностей

Представим онтологическую модель сознательной формы живого такими базовыми конструктами, как «сущность» и «форма». Форма предполагает наличие «границы». Различие сущностей предполагает различие типов границ и уровней устройства мира. Тогда сущность формы живого заключается в возможности преодоления границ и осуществлении эволюционных уровневых переходов. В этом смысле субъект представляет собой подвижную границу и определяет динамику онтологического построения, а сама граница предполагает возможность ее различения, перемещения, трансформации, что можно поставить в соответствие сознательной способности.

В рамках представленной онтологии и определения динамического субъекта целостность представления о мире является экзистенциально значимой как для отдельного человека, так и для человечества, т.к. она есть второе, помимо существования[9], условие возникновения и сохранения сознательной способности формы жизни.

Специфика познания заключается в необходимости преодоления границ как перманентного переосмысления результатов познания с целью приведения их к определенной семантической упорядоченности. В этом смысле клиповое сознание, которое формируется на основе запоминания отрывочных сведений без проживания и усвоения причин вещей, наносит ущерб когнитивным и нравственным качествам человека.

Целостность представления знания в социуме связана с построением порядков культуры в рамках совместной деятельности. Однако различие форм представления знания не позволяет отразить полноту замысла становящегося самосознания каждой отдельной личности, что вызывает непонимание. В свою очередь ценность, будучи телесно-аффективно-когнитивным конструктом, посредством творчества может быть перенесена из контекста проживания в идею и деятельность, являясь основанием целостного знания, объединяя людей надрационально.

Следовательно, синтез знания посредством творчества есть необходимое условие осуществления сознательной способности формы живого. И если рассматривать синтез знания как процесс в самом широком смысле, то он соответствует циклу освоения ценности человеком и обществом в каждой из культурных форм, в то время как освоение и наследование собственно ценности (IV порядка — святое) есть фиксация опыта измененных состояний сознания. В этом смысле ценностные состояния — это преадаптивная¹⁰ девиация, направленная на расширение возможностей сознательной способности человека. Ценность IV далее позволяет расширять смыслы и инициировать познание в разных видах деятельности.

Выводы

1. Множественность подходов к определению ценности обусловлена многоаспектностью ее рассмотрения. В случае, если мы попытаемся представить целостный взгляд на природу ценности, нам потребуется рассмотреть ее как процесс порождения и становления в культуре.
2. Наиболее широкое понимание «синтеза знания» выходит далеко за рамки научного рассмотрения, включая совместность представления о ментальном и телесном.
3. Синтез знания присутствует в каждой из культурных форм, в том числе в науке. В свою очередь, научные дисциплины направлены на синтез знания средствами научного познания.
4. Отвечая на вопрос, можно ли считать «синтез знания» «ценностью науки», мы рассматриваем область пересечения этих понятий — ценность как внутреннюю причину синтеза знания. Общечеловеческие ценности определяют спектр социально-культурных потребностей (вера, стремление к истине, красоте, справедливости и др.), необходимых для обеспечения телесно-аффективно-когнитивной целостности сознательной способности.

Таким образом, синтез знания можно рассматривать как нормативную ценность науки¹¹, в то время как сам синтез знания в науке направлен на выработку инструментария для реализации одной из базовых социально-культурных потребностей человечества — получения целостного знания о мире, обладающего характеристиками истинности. Причем сама истинность в рамках постнеклассической рациональности и в подходе аксиологического конструктивизма предполагает конструирование многоуровневого логического соответствия в зависимости от задач исследования, с необходимостью включающую эпистатическую (субъектную) причинность.

 

¹ Позиция аксиологического субъективизм, в котором ценности отражают уникальность внутреннего мира и опыта человека и могут быть сведены к обобщенному представлению с потерей их природного назначения (В. Вунд, Ф. Бретано, А. Мейнонг, Д. Дьюи, А. Камю, Ж-П. Сартр и др.) [Плотников В.И., 1996].

² Аксиологический трансцендентализм,предполагает, что «…ценности даны человеку извне, они укоренены в эмпирически не воспринимаемом мире, будь это мир “абсолютных эйдосов” (Платон) или Бог (А. Блаженный, Ф. Аквинский и вся религиозная традиция). К приверженцам этого подхода следует также отнести И. Канта, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Э. Гуссерля, и др.» [Плотников В.И., 1996].

³ Направление, исследующее надличностные, сверхличностные состояния сознания. Представителями данного направления являются С. Гроф, К. Уилбер, Ч. Тарт, А. Минделл, С. Криппнер. Изучаются «высшие» состояния сознания, связанные с ценностными переживаниями, возрастные кризисы, околосмертные переживания, интуиция, личностные ресурсы, множественность состояний сознания, измененные состояния сознания, парапсихологические феномены и др. Методология включает: телесно-ориентированные психотерапевтические, религиозные и др. практики, исследования с биологической обратной связью, терапию искусством, холотропное дыхание, медитации, работу со сновидениями и пр.

⁴ Термин введен В.Л. Васюковым.

⁵ Метод онтосемантического моделирования и декомпозиции предполагает два базовых этапа реализации: 1) выявление онтологических оснований исследуемого конструкта (например, человек); 2) выявление логико-семиотических репрезентаций и инвариантов его описания.

⁶ В работах известного методолога науки С.А. Лебедева, помимо внутренних, мы также встречаем представление о внешних ценностях науки: «Внешние — это совокупность господствующих в обществе представлений о целях и предназначении науки как социальной деятельности и социальном институте» [Лебедев С.А., 2020, с. 82], которые мы также отнесем к нормативным, и в нашей классификации — к ценностям II порядка.

⁷ Нормативная аксиология, в которой ценности функционируют как регуляторы человеческой деятельности и носят надличностный характер (Э. Дюркгейм, К. Маркс, М. Вебер, Т. Парсонс, П.А. Сорокин, О. Шпенглер, А. Тойнби и др.) [Плотников В.И., 1996].

⁸ Это рассуждение вскрывает неопределенность относительно природы сознания и его границах: что, если ценность выполняет одну и туже функцию в пределах индивидуального сознания и в рамках социума, различаясь лишь средствами. Впрочем, это рассуждение выходит за рамки данной статьи, поэтому оставим его в стороне.

⁹ По определению динамического субъекта см. выше.

¹⁰ В соответствии с исследованиями школы эволюционной психодинамики А. Асмолова, можно наблюдать двойственную адаптивно/преадаптивную стратегию существования [Асмолов А.Г. и др., 2017]. Адаптивная стратегия определяет устойчивость, а преадаптивная изменчивость формы жизни — на разных уровнях самоосуществления: биологическом, психическом, социальном. Сам термин «преадаптация» принадлежит французскому ученому Л. Кено, который, в свою очередь, считает, что уже Ч. Дарвин подошел к идее преадаптации, анализируя в своей книге «Происхождении видов»: развитие некоторых приспособлений, первоначально случайных и нейтральных с точки зрения адаптации, но далее позволяющих получить существенные видовые преимущества в расширении среды и возможностей обитания. Культура, освободившая человека, от постоянной борьбы за физическое выживание, создала беспрецедентные в природе условия для возникновения преадаптаций.

¹¹ Нормативная аксиология, в которой ценности функционируют как регуляторы человеческой деятельности и носят надличностный характер (Э. Дюркгейм, К. Маркс, М. Вебер, Т. Парсонс, П.А. Сорокин, О. Шпенглер, А. Тойнби и др.) [Плотников В.И., 1996].

Об авторах

Наталия Рафаэлевна Сабанина

Институт философии РАН; ООО «Илиан»

Автор, ответственный за переписку.
Email: myzeinatali@mail.ru
ResearcherId: AAN-9554-2020

соискатель, сектор Междисциплинарных проблем научно-технического развития, генеральный директор

Россия, 109240, Москва, ул. Гончарная, 12/1; 107140, Москва, ул. Верхняя Красносельская, 20/1

Список литературы

Дополнительные файлы