Letters by Lyubov Dostoevskaya to her mother: commentary on personalities

Full Text

Вклад дочери Достоевского в дело сохранения памяти о писателе и распространения его литературного наследия невелик, по сравнению с тем, что осуществляла его вдова. Это прежде всего воспоминания Любови Федоровны об отце, неоднократно издававшиеся и переводившиеся на разные языки¹. К эпистолярному наследию Л. Ф. Достоевской исследователи практически не обращались², не находя в нем историко-литературного материала, раскрывающего факты биографии и творчества писателя.

Пожалуй, одним из самых внушительных по количеству в эпистолярии Любови Федоровны является собрание ее писем к матери за период после смерти Достоевского (1881–1917). В архиве Достоевских их сохранилось более шестисот³, и гораздо меньше, шестьдесят три, с временнóй лакуной (отсутствуют письма за 1903–1911 гг.) ответных писем Анны Григорьевны к дочери⁴. Полностью данная переписка не публиковалась⁵: отчасти из-за объема (ок. 4,5 п. л.), отчасти из-за интимного характера некоторых страниц — будущий ее публикатор неизбежно столкнется с трудностями этического характера.

На первый взгляд, эти письма не представляют для биографов Достоевского значительного интереса. Но разыскивая автографы, документы и вещи писателя и его семьи, важно учитывать информацию об этих материалах из переписки наследниц его архива. Так, 7 сентября 1897 г. Анна Григорьевна писала из Петербурга в Старую Руссу:

«Обрати вниманiе на слѣдующую мою просьбу. Внизу въ первой комнатѣ былъ старый чемоданъ и въ немъ хранились пачки съ письмами мамы и Ивана Григорьевича[6]. Въ виду разрушенiя дома слѣдовало-бы привезти ихъ обратно. Кстати какъ Вы рѣшили на счетъ портретовъ папиныхъ? Если вещи будутъ перенесены въ школу, то слѣдовало-бы купить сундукъ и уложить портреты и всѣ мелкiя вещи. Татьяна могла-бы это сдѣлать, она это умѣетъ. Поговори съ Батюшкой[7] и предложи, чтобъ она уложила. Надо позаботиться и о книгахъ и разныхъ бумагахъ, которыя хранились въ Папиномъ шкафу съ зеленой занавѣской. Неужели всѣ эти вещи<,> письма и книги пропадутъ»[8].

В ответном письме от 10 сентября 1897 г. Любовь Федоровна описывала состояние дома, в котором похозяйничали воры и непогода:

«Мы теперь всѣ хлопочимъ о твоемъ домѣ и каждый день тамъ бываемъ. Покража при каждомъ осмотрѣ дѣлается все грандiознѣ<е>. <…> Словомъ воры хозяйничали хорошо. Изъ сундуковъ мы нашли только зеленый — ключь отъ котораго ты не оставила. Я велѣла его вскрыть и о, ужасъ всѣ вещи превратились въ одну труху. Чемоданъ, кот<орый> почему-то оказался въ сундукѣ вынимали лоскутками, какъ бумагу. Все разумѣется выбросили т. к. запахъ плесени былъ ужасенъ. Письма тоже превратились въ кисель. Я сложила ихъ въ мѣшокъ» (95–95 об.).

В переписке мать и дочь обсуждали также дела по сохранению памяти о Достоевском: издание его ПСС, постановки спектаклей по его произведениям, пополнение созданного в Москве Музея памяти писателя, устройство нового намогильного памятника к 30-летию со дня смерти.

Остальные темы переписки не связаны с Достоевским. Любовь Федоровна в стиле легкого светского разговора рассказывает матери об увиденном (новых местах, отелях, дорожных происшествиях, достопримечательностях), о встречах с общими знакомыми. Иногда эти описания принимают форму шутливой литературной игры:

«Доѣхала благополучно и на вокзалѣ была встрѣчена Анфисой, Фаиной[9], Маней, полицейскими и большимъ стеченiемъ народа. Ѣхавшiй со мной въ одномъ поѣздѣ губернаторъ[10] подумалъ, что это для него. Смѣшная наивность. <…> Въ Петербургѣ я забыла много вещей 1) мое сердце, поищи его хорошенько въ моей комнатѣ или гостиной. <…> Если времени у тебя нѣтъ то такъ ужь и быть не ищи 1^го, быть можетъ какъ нибудь обойдусь безъ него, только хорошенько спрячь его на зиму» (27 мая 1894, пятница. Из Старой Руссы. В Петербург. Л. 87, 88, 87 об.);

«Я думаю пріѣхать въ четвергъ вечеромъ. Встрѣчи торжественной не дѣлай — букетовъ, тріумфальныхъ арокъ, рѣчей и тому подобн<аго> не надо — ты знаешь — я человѣкъ скромный» (2 августа 1899, понедельник. Из Старой Руссы. В Петербург. Л. 22);

«Понемногу избавляюсь отъ багажа: вчера на пароходѣ ураганъ сломалъ мнѣ черный зонтикъ пополамъ. Ручка осталась въ рукахъ, а верхъ поплылъ по водѣ. Сегодня потеряла часы. Неизвѣстно, какъ они у меня отцѣпились. Если и впредь такъ будетъ, то я вернусь въ Россію nue comme un petit singe. Бѣдные таможенные чиновники» (12–12 сентября 1905. Из Турина. В Петербург. Л. 27).

В письмах к матери Любовь Федоровна подробно делится проблемами со здоровьем (симптомы, диагнозы врачей, назначенное лечение). С 1911 г. мать и дочь обсуждают процесс издания произведений Любови Федоровны — Анна Григорьевна опять, как когда-то с Ф. М. Достоевским, занимается привычным делом, помогая дочери: ведет переговоры со знакомыми типографиями, вычитывает корректуры, распространяет тиражи ее романов.

Мельком, попутно упоминаются в письмах исторические события: несостоявшееся «второе 1 марта» — покушение 1 (13) марта 1887 г. на цареубийство Александра III; убийство «по ошибке» 1 июля 1906 г. в парке Нового Петергофа генерала Сергея Владимировича Козлова; скандальная история из жизни семейств высшего света — ухаживание за Мариной Гейден старшего сына и наследника князей Юсуповых, закончившееся дуэлью с ее мужем и гибелью Николая Феликсовича Юсупова; события Первой мировой… Лишенные детальных подробностей или глубокого анализа, эти упоминания ценны именно своей сиюминутностью, отражением непосредственного отклика на произошедшее со стороны не профессионального историка, а обычного человека, очевидца событий.

В конце 1897 г. Л. Ф. Достоевская открывает в своем доме на Адмиралтейской набережной литературный салон [Тихомиров, 2017a: 20], [Абросимова, Зорина: 83–84]. Происходит постепенно охлаждение в отношениях с матерью.

Мать и дочь все чаще не только живут отдельно в зимний сезон в Петербурге, но и отдыхают летом в разных местах. Пока Любовь Федоровна хозяйничает в Старой Руссе — Анна Григорьевна улаживает дела в Рязани (наследственное имение) или Москве (музей памяти, издание ПСС); из Сестрорецка письма отправляются в Ялту и наоборот. Даже за границей родственницы проходят лечение почти всегда в разных местах — Анна Григорьевна, как правило, ездит в Висбаден, по дороге неизменно посещая Берлин и Дрезден, столь дорогие ей по первому заграничному путешествию с мужем. Любовь Федоровна проводит время на курортах Швейцарии, Франции и Италии.

В Петербурге мать какое-то время снимает дома, соседние с домами дочери (об адресах Достоевских после 1881 г. подробнее см. в Приложении). При отъездах куда-либо Анны Григорьевны Любовь Федоровну навещает Андрей Андреевич Достоевский, ее кузен. Он исполняет поручения и просьбы по пересылке писем. Занимается издательскими делами, получает и отправляет денежные переводы.

Однако всё глубоко личное, тяжелое, доставляющее страдание, заставляющее вспоминать о старательно загоняемых вглубь сознания мыслях о несостоявшейся личной жизни, о нереализованности (тема вечного разлада «знаменитых талантливых отцов и их несчастных мучеников-детей» [Абросимова, Зорина: 81]), все «надломы» в данной переписке почти не просматриваются, глубоко спрятанные под флером веселых, иногда саркастических описаний, и прорываются наружу только изредка:

«Я все время стараюсь забыть свои мрачныя мысли, а ты въ каждомъ письмѣ ихъ мнѣ напоминаешь. Нечего сказать, умная политика!» (10 октября 1909, суббота. Из Алупки. В Петербург. Л. 65);

«Къ чему ты меня обижаешь своими письмами? Я пишу тебѣ какъ матери, разсказываю что со мной происходитъ и думаю что ты рада получать такія простыя письма, а ты межъ тѣмъ коллекціонируешь всѣ мои неудачныя фразы и слова. Лучше по моему совсѣмъ прекратить переписку, разъ ужь поднимаются вопросы самолюбія» (2 (15) августа 1910, понедельник. Из Невшаля (Швейцария). В Висбаден. Л. 62 об., 61 об.).

В переписке матери и дочери Достоевских отражена культура общения и повседневная жизнь российского дворянства рубежа XIX–XX вв. Определенное представление об их жизни на протяжении почти сорока лет после смерти писателя дают упоминания и характеристики их многочисленных знакомых, часто — известных российских исторических фигур и членов их семей:

• Яков[11] и Михаил Николаевич Ростовцевы, внуки Якова Ивановича Ростовцева (1903–1860), родственника С. Ф. Дурова, причастного к делу петрашевцев, допрашивавшего Ф. М. Достоевского;
• сыновья Л. Н. Толстого — Лев Львович и Андрей Львович;
• Ольга Константиновна Дитерикс (1872–1951) — первая жена Андрея Львовича Толстого, из хорошо знакомого Л. Ф. Достоевской семейства баронов Дитериксов;
• племянники святителя Игнатия (Брянчанинова) — самарский губернатор (1891–1904) Александр Семенович Брянчанинов (1843–1910) и его жена Софья Борисовна (1850 — после 1918) и комендант Петергофа Пётр Дмитриевич Паренсов (1843–1914), сын родной сестры святителя Елизаветы Александровны;
• его жена Юлия Павловна Паренсова (урожд. Дягилева) (1855–1940) — тетка Сергея Павловича Дягилева и родная младшая сестра Анны Павловны Философовой (урожд. Дягилевой) (1837–1912) — знакомой Ф. М. Достоевского с начала 1870-х гг.;
• Евгения Максимилиановна (1845–1925) — светлейшая княжна Ромáновская, герцогиня Лейхтенбергская, в замужестве принцесса Ольденбургская, внучка императора Николая І и мн. др.

Анна Григорьевна знала круг общения дочери — ее друзей, подруг, компаньонок, посетителей литературного салона, и с некоторыми из них состояла в переписке. Среди них были как знакомые еще Ф. М. и А. Г. Достоевских, так и их дети и внуки, представители поколения второй пол. XIX в.

При этом, если «отцы» иногда принадлежали к разным литературным лагерям (стоит вспомнить, например, непростые взаимоотношения и принципиальные разногласия между Ф. М. Достоевским и М. Е. Салтыковым-Щедриным [Борщевский]), то их дети нередко вращались в одном кругу и дружески общались. Так, на страницах переписки Любови Федоровны с матерью постоянно упоминаются их знакомые — жена, дочь и внучка Михаила Евграфовича: Елизавета Аполлоновна Салтыкова (урожд. Болтина) (1839–1910), Елизавета Михайловна Салтыкова (с 23 мая 1893 по 28 января 1902 г. первая жена Николая Александровича фон Дистерло, из близко знакомых семье Достоевских баронов Дистерло) и Тамара Николаевна Дистерло (в замуж. Гладыревская).

Иногда эта коллизия «отцов и детей» получает неожиданное преломление.

Так, если обратиться к «Летописи жизни и творчества Ф. М. Достоевского» и просмотреть все страницы с упоминанием имени одиозного журналиста первой половины XIX в. Фаддея Венедиктовича Булгарина (см., например: [Летопись; т. 1: 106, 108, 113–115, 123, 125, 131, 140]), все они будут связаны с отрицательным контекстом — это либо резкие отзывы фельетониста «Северной пчелы» о начинающем писателе и его произведениях, либо не менее жесткая характеристика самого Булгарина, заслужившего себе вполне определенную репутацию в литературных кругах (в письме А. А. Григорьева к Н. Н. Страхову от 12 августа 1861 г.): «Я, слава Богу, еще не Ф. В. Булгарин, чтобы мое имя компрометировало журнал» [Летопись; т. 1: 328]. Между тем уже через поколение эта вражда исчезла — Любовь Федоровна (и, видимо, через нее, и Анна Григорьевна) дружески общалась, и очно, и по переписке, с внуками и внучками скандального публициста, а также с их женами, мужьями, детьми.

Род Булгариных в свое время породнился с родом известных петербургских купцов Ольхиных (также небезызвестных семье Достоевских, о них — см. ниже). Ольхины, в свою очередь, поддерживали родственные и дружеские связи с Ростовцевыми [Ольхина: 23, 41, 61]. Одним из представителей этой семьи был Яков Иванович Ростовцев (1803–1860) — генерал-майор от инфантерии, начальник штаба управления военно-учебных заведений, председатель редакционной комиссии по отмене крепостного права. Он состоял в числе членов Следственной комиссии по делу петрашевцев, допрашивая в 1849 г. как Федора Михайловича, так и Андрея Михайловича Достоевских. Через десять лет, после помилования и переселения в 1859 г. в Тверь, Ф. М. Достоевский хотел обратиться с ходатайством о разрешении жить в столице, среди прочих, и к Я. И. Ростовцеву¹².

Между тем имена его внуков, Михаила и Якова Николаевичей Ростовцевых, также постоянно встречаются на страницах переписки Любови Федоровны и Анны Григорьевны¹³ — они поддерживали с ними отношения, встречались, переписывались, переживали из-за трагически оборвавшейся жизни Михаила Николаевича¹⁴.

Родословие Фаддея Венедиктовича Булгарина изучено достаточно хорошо. Первичные документальные данные (прежде всего это метрические книги, но не только) хранятся в Национальном (б. Центральный государственный исторический) архиве Эстонии в г. Тарту (далее: EAA) и Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (далее: ЦГИА СПб). Хорошим подспорьем в архивном поиске является то, что большая работа по обнаружению и систематизации документов уже проделана ныне живущими потомками рода Булгариных — сведения о многих представителях этого обширного семейства подробно представлены на известных генеалогических ресурсах¹⁵.

Первичные биографические данные о них, полученные из метрических книг при помощи архивного поиска и изучения генеалогических материалов, можно существенно дополнить, обратившись к другому типу источников — сохранившемуся в архиве Достоевских эпистолярию. На страницах писем Любови Федоровны Достоевской к матери встречаются многочисленные упоминания представителей рода Булгариных, а также родственных им семей — Ольхиных, Энгельгардтов, Ячевских, Тыртовых, Рокоссовских (выдержки из этих писем см. в Приложении).

Изучение данной группы корреспондентов Л. Ф. Достоевской с помощью архивных и генеалогических источников, установленные родственные связи и имена, в свою очередь, являются необходимым этапом при подготовке научного издания сохранившейся переписки, помогают в ее систематизации, описании и комментировании.

Попутно полученные новые архивные и биографические сведения позволяют уточнить сделанное ранее описание эпистолярия А. Г. Достоевской [Андрианова: 190, 184]. Можно выделить в нем условный «булгаринский» эпистолярный цикл, объединив письма, адресованные к представителям данной семьи, которые ранее рассматривались как не связанные друг с другом, раскрыть и дополнить имена корреспондентов, прокомментировать сами тексты. Так, два письма к Анне Григорьевне были написаны Е. В. Ячевской (урожд. Булгариной) (ОР РГБ. Ф. 93.ІІ.10.31) и одно — О. В. Тыртовой (урожд. Булгариной) (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30306), родными сестрами.

К этой же группе следует отнести и еще одно письмо, отправленное некоей В. Булгариной в Петербург из родового поместья Ф. В. Булгарина Карлово¹⁶ 27 августа 1911 г. (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30016) [Андрианова: 127]. Это еще один представитель большой семьи Булгариных, Валерия Владимировна Булгарина, урожденная Рокоссовская (1884–1945) — невестка старшего сына Фаддея Венедиктовича, Болеслава, жена его младшего сына Вячеслава Болеславовича Булгарина (1881–1941).

* * *

В конце прошлого года в редакцию «Неизвестного Достоевского» пришло письмо от одного из читателей, исследователя биографии Ячевских.

«Здравствуйте, Милостивая Государыня Ирина Святославовна!

Начиная письмо к Вам, должен я, разумеется, прежде всего назвать себя… Яковлев Сергей Константинович. Проживаю в Сибири, в городе Томске. Член Союза писателей России. К настоящему времени достиг уже классически пожилого возраста. Дело же у меня к Вам такого рода…

Лет несколько назад встретилась мне в интернете статья петербургского филокартиста Александра Григорьевича Сочагина о неизвестном корреспонденте Любови Фёдоровны Достоевской, дочери великого нашего писателя[17]. Долго не покидала меня после того радость: ведь А. Г. Сочагин установил, что поздравительную к Новому году открытку, имеющуюся в его коллекции, отправлял Лиле из Царского Села не кто-нибудь, а, несомненно, Екатерина Владиславовна Ячевская, жена выдающегося русского миколога и фитопатолога, учёного с мировой известностью Артура Артуровича Ячевского.

С детских лет имя это слышал я здесь же, в Томской области, от родной своей бабушки, урождённой петербурженки. По этой фамильной линии наша семейная история пересекается с историей семьи и самого Артура Артуровича, и его родителей, смоленских помещиков из Гжатского уезда. Мать бабушки была рождена в поместье Ячевских Рыльково бывшей крепостной, до конца своей жизни служившей у родителей Артура Артуровича белошвейкой…

В зрелом возрасте понемногу стал я собирать материалы обо всём, что касалось жизни и учёной деятельности А. А. Ячевского. Было это увлекательнейшим занятием, так как поиски, особенно на первых шагах, опирались на исходную информацию, почерпнутую из рассказов бабушки.

Многодетную семью моих прадедов Алексеевых, в которой она выросла, Артур Артурович трижды буквально спасал в угрожающих обстоятельствах того времени. В лучшие годы прадеды со своими детьми жили, благодаря Ячевскому, в том же доходном доме, где учёный первоначально организовал частную микологическую лабораторию. Дом по-прежнему существует. Это бывшая улица Спасская, 2, возле Спасо-Преображенского собора. В 1908 году у Ячевских здесь родился сын. Мальчика назвали Петром, в честь деда Артура Артуровича — князя Голицына Петра Алексеевича. О маленьком Пете мне стало известно также из воспоминаний бабушки. Она старше его на девять лет. Штатная нянька у дворянского сына, несомненно, была, но бабушка моя часто с ним просто играла или, что называется, водилась…

За многие годы материал накопился весьма значительный, позволивший приступить к работе над книгой — художественно-документальному повествованию главным образом об учёном, с немногими фрагментами своей фамильной истории…

До завершения дело пока не дошло, поскольку, как оно всегда случается, белых пятен и пятнышек до сих пор остаётся ещё немало. Узнав о сенсационной открытке, я тут же отправил электронное письмо в петербургский Союз филокартистов, в надежде установить с Сочагиным связь. Мне ответили оперативно, хотя и не очень утешительно: Александр Григорьевич, мол, в Союзе почти не бывает, но, если увидим, обязательно передадим ему просьбу о контактах. В итоге всё ушло в тишину. А хотелось, конечно же, увидеть открытку с обратной стороны — то есть, познакомиться с почерком Екатерины Владиславовны, для меня, конечно же, неведомым.

В ту же где-то пору мне стало известно, что существует в неких архивных закромах письмо Е. В. Ячевской даже к самой Анне Григорьевне, вдове Ф. М. Достоевского. Однако столичные архивы для меня, провинциального пенсионера на четырнадцатом году, — это нечто напоминающее неприступную крепость.

Единственный раз, перед самой пандемией, побывал я в Петербурге, поработал с архивным личным делом Ячевского (ЦГАНДТ СПб)[18]. Поездка была, к большому сожалению, недолгой, едва хватило времени на этот архив и на посещение в Царском Селе лаборатории микологии и фитопатологии имени А. А. Ячевского (Всероссийский институт защиты растений). Теперь и вовсе не мечтаю о подобных передвижениях. И возраст, и незавидное материальное, так сказать, положение…

И вот недавно, ещё раз попытавшись отыскать А. Г. Сочагина, неожиданно вышел я на статью Татьяны Викторовны Панюковой, которая в своей работе "Редкое существо, по уму, по сердцу, по характеру" ссылается, похоже, на Вас и приводит в самом начале текста следующие сведения:

"…Имена сестёр Булгариных: Екатерины Владиславовны (в замужестве Ячевской) и Ольги Владиславовны (в замужестве Тыртовой) — часто встречаются на страницах писем Любови Федоровны Достоевской к матери. Сохранилось также по одному письму каждой из них к Анне Григорьевне Достоевской… [Андрианова: 184, 190]" [Панюкова: 176, 191].

Одним словом, — вновь головокружительная радость: найдено не просто бесспорное подтверждение наличия письма Катерины Ячевской к Анне Григорьевне… Ведь это воспринято было вместе с тем и как возможность приблизиться к желанной цели… То есть, теперь мне остаётся одно: обратиться к Вам с надеждой на советы, подсказки и, быть может, даже на содействие. Перво-наперво подумал я о том, что письма Любови Фёдоровны к матери изданы отдельно или хотя бы где-то, хотя бы частью опубликованы. Однако интернет на мои вопросы ничем меня так и не порадовал…. Посему, отправляя это письмо, буду ждать Вашего ответа, безмерно буду признателен Вам за спасительную, по возможности, выручку в постигшем меня затруднении…

А в конце письма прилагаю фотографию четы Ячевских — Екатерины Владиславовны и Артура Артуровича. Снимок, я думаю, сделан либо в Императорском Ботаническом саду, либо в той же Швейцарии, которую они не единожды посещали вдвоём. Год это 1906-й, венчались же Ячевские в Санкт-Петербурге в 1900-м[19]. Она первым браком, он — вторым. Екатерина Владиславовна пережила мужа фактически на десять лет. Вместе с Петром Артуровичем, сыном, осталась в блокадном Ленинграде. Сын, простудившись на крышах во время дежурств при авианалётах фашистов, умер в последний месяц 1941 года. Вскорости, в апреле следующего года, скончалась и Екатерина Владиславовна[20]. В списках погребённых на Пискарёвском кладбище она есть. Место захоронения Петра Артуровича неизвестно…

С уважением — С. К. Яковлев Томск, 23 декабря 2023 г.».

Илл. 1. Ячевские Артур Артурович и Екатерина Владиславовна (урожд. Булгарина)²¹

Fig. 1. Yachevskys Artur Arturovich and Ekaterina Vladislavovna (nee Bulgarina)

Возвращаясь к поставленному ранее вопросу: где, когда и через кого «произошло сближение семейств Достоевских и Булгариных²²» [Сочагин], — не имея пока возможности ответить на него точно, можно высказать только несколько гипотез. Наиболее вероятно, что это были обычные светские знакомства, вызванные общим кругом общения (в Петербурге, в т. ч. в литературном салоне Л. Ф. Достоевской, на летних дачах в Царском Селе и Петергофе, на курортах в Сестрорецке и за границей).

Однако дополнительно можно вспомнить о родне кузенов Булгариных со стороны их матерей — об Ольхиных и Энгельгардтах. В одном из писем Любови Федоровны к матери, отправленном 24 июля (6 августа) 1902 г. из Сестрорецка в Висбаден, читаем:

«Похоронили мы бабушку Ольхину, умершую отъ слабости на 84^омъ году. Народу было очень мало. Внучки всѣ прiѣхали (за изключенiемъ Тыртовой) и горько плакали<.> Гуга будетъ пока жить у сестры въ деревнѣ» (89 об.).

Упоминаемая здесь «бабушка Ольхина» — это вдова Николая Александровича Ольхина (28.02.1814 — 05.12.1854), Екатерина Васильевна Ольхина (урожд. Энгельгардт) (28.09.1818 — 15.07.1902), умершая в Петербурге 15 июля 1902 г. в возрасте 83 лет от паралича сердца, отпетая в церкви Живоначальной Троицы, что при бумажных фабриках наследников госпожи Кайдановой гг. Ольхиных, и похороненная 19 июля на кладбище при Александро-Невской лавре²³. У супругов Ольхиных было четверо детей: сын Александр и три дочери — Елизавета (в замуж. Энгельгардт), Ольга и Екатерина. Две последние вышли замуж за братьев Булгариных: Екатерина — за Болеслава, Ольга — за Владислава. Их четыре дочери, внучки Е. В. Ольхиной, присутствовавшие (и отсутствовавшие) на ее погребении, — это Екатерина Болеславовна («Гуга», в замуж. Склифасовская), Елизавета Болеславовна («сестра», в замуж. Лопухина, Милорадович), Ольга Владиславовна (в замуж. Тыртова) и не названная в письме Екатерина Владиславовна (в замуж. Ячевская).

Дед Николая Александровича Ольхина, Василий Ольхин, был выходцем из крестьян Кижского погоста Олонецкой губернии, с 1792 г. причисленным в купеческое сословие. Его сын, Александр Васильевич Ольхин (20.06.1771 — 19.08.1815) — известный петербургский коммерсант, бумажные фабрики которого располагались под Петербургом в Белоострове, а имения находились в Финляндской и Выборгской губерниях: коммерции советник А. В. Ольхин приобрел у наследников графа И. И. Шувалова усадьбу Кавантсаари в Финляндии и земли в двух волостях Муолаа и Валкъярви Выборгской губернии (см.: [Калиничев, 2011, 2012], [Kalinitchev]²⁴). «Благодаря предприимчивости А. В. Ольхина», полученный от деда капитал «был пущен в коммерческий оборот и приносил хорошую прибыль, а его фабрикантская деятельность (в том числе на собственных столичных бумажных фабриках) была столь успешна, что за нее Ольхин получил ордена св. Владимира 4 степени и св. Иоанна Иерусалимского, а вскоре — и дворянство», — пишет исследователь [Калиничев, 2011: 263].

Довольно значительное наследство: все фабрики, движимое и недвижимое имущество в Петербурге и Петербургском уезде, в т. ч. Белоостровская и Кюлиятская вотчины с 1 747 душами крестьян мужского пола и 1 980 —женского, оценивалось примерно в 600 тыс. руб., что являлось значительной для того времени суммой. После смерти в начале сентября 1861 г. вдовы Александра Васильевича, Елизаветы Николаевны (по 3-му браку Кайдановой) оно должно было достаться двум сыновьям: старшему Александру Александровичу с женой и детьми и детям покойного уже на тот момент Николая Александровича Ольхина (Александру Николаевичу Ольхину, Елизавете Николаевне Энгельгардт, Ольге Николаевне Булгариной и Екатерине Николаевне Булгариной) [Калиничев, 2011: 268; 2012: 287–288]. Так, им отошло после раздела в 1881 г. более крупного земельного владения поместье в Лемболовской волости с усадьбой Елизаветинка [Калиничев, 2012: 290] — очевидно, это имение и посещала в июне 1910 г. невеста Вячеслава Болеславовича Булгарина Валерия Владимировна Рокоссовская (см. Приложение).

Родителями жены Н. А. Ольхина, Екатерины Васильевны, были поручик лейб-гвардии Финляндского полка, позже полковник Василий Васильевич 2-й Энгельгардт (1785–1837), знакомый А. С. Пушкина. Получив в наследство за отцом, племянником князя Г. А. Потемкина-Таврического, часть его огромного состояния, он увеличил его, женившись на дочери купца-миллионера Кусовникова Ольге Михайловне и получив за ней в приданое еще 7 миллионов и дом на Невском проспекте, 30 — позже знаменитый «дом Энгельгардта».

Илл. 2. Дом Энгельгардта (Петербург, Невский пр., 30)²⁵

Fig. 2. Engelhardt House (St. Petersburg, Nevsky ave., 30)

Построенный изначально трехэтажным в 1759–1761 гг. для генерала Александра Вильбоа, побывавший в собственности у князя А. В. Голицына (1766) и в аренде у французского эмигранта Лиона, с 1799 г. он был выкуплен миллионером Михаилом Алексеевичем Кусовниковым. В 1829–1832 гг. был перестроен в стиле позднего классицизма, получив 4-й этаж, выделенный на уровне третьего этажа портиком, и новый концертный зал с прекрасной акустикой, в котором, продолжая традицию XVIII в., новый хозяин продолжал устраивать музыкальные вечера, концерты и маскарады (этот дом упоминается М. Ю. Лермонтовым в драме «Маскарад»). 1-й этаж здания традиционно сдавался под книжные лавки (в 1823–1828 — Ивана Слёнина, в 1840–1850-е гг. — Александра Смирдина), посетителями которых были А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, И. А. Крылов, А. А. Дельвиг, П. А. Вяземский, Н. И. Гнедич, К. И. Рылеев.

У Энгельгардта проходили вечера Дворянского и Малого Мещанского собраний, в Филармонической зале выступали Гектор Берлиоз, Рихард Вагнер, Иоганн Штраус-младший, Ференц Лист, Клара Шуман, Михаил Глинка, Антон Рубинштейн, Полина Виардо. Неоднократным посетителем «дома Энгельгардта» с 1840-х гг. был Ф. М. Достоевский [Тихомиров, 2019].

Позже дом перешел в собственность дочери Энгельгардтов, Екатерины Васильевны Ольхиной, бабушки Екатерины Ячевской, Ольги Тыртовой, Вячеслава Булгарина, о которой и говорилось выше. В 1859 г. в нем размещался Купеческий клуб; в 1869–1900-х гг. — Учетный и Ссудный банки.

Будучи также ярославской помещицей, летом 1859 г. Екатерина Васильевна «отпустила вечно на волю» своего крепостного, «крестьянина Ярославской губернии Даниловского уезда деревни Свечкино Александра Михайловича Опекушина»²⁶ — будущего автора первого в России памятника А. С. Пушкину, на открытии которого в Москве через двадцать один год Ф. М. Достоевский произнесет свою знаменитую Пушкинскую речь.

Можно указать еще на один возможный вариант знакомства семей Достоевских и Энгельгардтов-Ольхиных: через опекуна детей Ф. М. Достоевского Константина Петровича Победоносцева. Его жена, Екатерина Александровна, урожденная Энгельгардт, была дочерью двоюродного брата Екатерины Васильевны Энгельгардт-Ольхиной.

Как показывает та же переписка Анны Григорьевны с дочерью, они были знакомы не только с самим Константином Петровичем и его женой, но и с его родственниками. Так, например, в 1880-е гг. во время поездок в Рязань, связанных с окончанием раздела так называемого «куманинского наследства», Анна Григорьевна останавливалась там на Левицкой улице в собственном доме Александра Дмитриевича Повалишина (15.07.1844 — 17.07.1899) — историка, юриста, рязанского общественного деятеля, присяжного поверенного Московской судебной палаты (см. также: [Сосновская, Андрианова]). Жена его, Ольга Дмитриевна (урожд. Победоносцева), была второй дочерью Дмитрия Петровича Победоносцева (1815–1891), старшего брата Константина Петровича.

Можно предположить, что и петербургские родственники жены К. П. Победоносцева, Ольхины-Энгельгардты, были известны семье Достоевских.

* * *

Сохранившееся в архиве Достоевских эпистолярное наследие дочери писателя до сих пор было на периферии исследовательских интересов. Однако большое количество упомянутых в письмах имен деятелей истории и культуры России втор. пол. XIX — начала XX в. делает эпистолярий Любови Федоровны ценным историко-литературным источником. Как дополнительный ресурс, в комплексе с другими (архивными, мемуарными) источниками, он может использоваться при изучении биографии и переписки окружения Достоевского (в первую очередь — его наследников: вдовы, дочери и сына), должен учитываться при поиске пропавших рукописей, сохранении памяти о писателе.

Приложение

Булгарины, Энгельгардты, Ольхины

У Фаддея Венедиктовича Булгарина было четыре сына и дочь: Болеслав (1832–1890), Владислав (1834–1894), Мечислав (1836–1862), Святослав (1840–1874), Елена (в замуж. Александрóвич) (1838 — после 1896). Два младших сына женаты не были и умерли рано. Старшие сыновья были женаты на двух родных сестрах Ольхиных²⁷: Болеслав — на Екатерине (6 ноября 1854 — 31 августа 1892), Владислав (с 14.02.1864) — на Ольге (29 июня 1844 — 11 августа 1870), дочерях временного санкт-петербургского компаньона Ф. В. Булгарина (см.: [Сочагин]; Булгарины), Николая Александровича Ольхина — надворного советника, камер-юнкера Двора Его Императорского Величества, чиновника VI класса при главнокомандующем действующей армии, состоявшего в ведомстве Министерства иностранных дел. У старшего сына Ф. В. Булгарина, Болеслава, и Екатерины Николаевны Ольхиной родилось четверо детей: Фаддей, полковник, в конце жизни — агент Генерального штаба России в Риме (12.09.1874 — 31.10.1913), Екатерина (род. 1874<¿>; в браке Склифасовская; домашнее имя Гуга), Елизавета (16.08.1876 — ?; в 1-м браке Лопухина, во 2-м браке Милорадович; домашнее имя Лили) и младший сын Вячеслав (14.07.1881 — 08.02.1941; домашнее имя Боля). Жена второго сына Фаддея Булгарина, Владислава, Ольга Николаевна Ольхина, умерла рано, от этого брака осталось две дочери: Ольга (01.02.1867 — 22.03.1910; в браке Тыртова) и Екатерина (03.11.1868 — 1941/1942; в браке Ячевская). Эти представители третьего поколения семьи Булгариных, а также их жены, мужья и дети неоднократно упоминаются в переписке Любови Федоровны Достоевской и являются корреспондентами ее и ее матери.

Елизавета Болеславовна Булгарина (в замуж. Лопухина, Милорадович)

Первое упоминание представителей рода Булгариных встречаем в письме от 25 мая (7 июня) 1900 г. в Карлсбад. Уведомляя мать, что они с подругой детства и компаньонкой Фаиной Ивановной Румянцевой еще на один год остаются на прежней квартире (Адмиралтейская наб., д. 6) — той самой, где в 1897–1898 гг. был открыт литературный салон дочери Достоевского (см.: [Тихомиров, 2017a: 20]), и описывая сложности с наймом в Петербурге хороших квартир, Любовь Федоровна сообщала:

«…цѣны на квартиры теперь сумасшедшія: невзрачная квартира Лили Лопухиной²⁸ идетъ, напримѣръ за 2500 безъ дровъ» (32–32 об.).

О Елизавете Болеславовне, успевшей за прошедшее время овдоветь и вновь выйти замуж, говорится и через 11 лет, в письме от 2 (15) октября 1911 г. из Монтрё в Сестрорецк:

«Лиля Милорадовичь написала мнѣ изъ Рима, что тамъ нестерпимо жарко и душно и что она на дняхъ возвращается въ Петербургъ…» (63–64).

Упоминаемая здесь Лили Лопухина (Лиля Милорадович) — одна из внучек Фаддея Венедиктовича Булгарина, вторая дочь его старшего сына Болеслава, Елизавета Болеславовна Булгарина (род. 1876), с 20 апреля 1897 г. бывшая замужем за надворным советником Адрианом Федоровичем Лопухиным (венчание проходило в Петербурге, в церкви Благовещения Пресв. Богородицы лейб-гвардии Конного полка). Вступив в брак раньше своей старшей сестры Екатерины и вскоре овдовев, она в мае 1910 г. вышла замуж вновь — за надворного советника, с 1880-х гг. — атташе российского посольства в Париже Григория Львовича Милорадовича. Семья Милорадовичей упоминается в письме В. В. Булгариной к А. Г. Достоевской от конца августа 1911 г.²⁹

Екатерина Болеславовна Булгарина (в замуж. Склифасовская)

Точных данных о рождении и смерти этой внучки Ф. В. Булгарина пока не обнаружено. В генеалогических источниках годом рождения без ссылки на документы указывается 1874-й. Если это так, то она была близнецом со старшим сыном Болеслава Фаддеевича — Фаддеем Болеславовичем Булгариным. Данный год косвенно подтверждается возрастом, указанным в записи о ее венчании: в отличие от сестры, Екатерина Болеславовна, среди домашних и знакомых называемая «Гуга», вышла замуж достаточно поздно, в 34 года (5 октября 1908 г.).

В начале 1900-х гг. в письмах Любови Федоровны имена Екатерины Болеславовны и ее младшего брата Вячеслава (Боли) упоминаются при описании светских приемов в Петербурге или заграничных путешествий:

6 апреля 1906, четверг. Из Петербурга. В Симферополь:

«Вечеръ мой прошелъ довольно вяло. За столомъ насъ сидѣло 12 человѣкъ, т. к. Як<овъ> Ник<олаевичъ Ростовцевъ> не пришелъ, сославшись на простуду. Гуга въ первую минуту очень была опечалена, но потомъ, подумавъ, принелась такъ ревностно ухаживать за Каховскимъ, что даже онъ замѣтилъ и сказалъ мнѣ и Юліи Петровнѣ: "а Вы видѣли, какъ усердно занимала меня m-elle Булгарина?"» (3 об. — 4).

18 сентября (1 октября) 1907, вторник. Из Менаджо. В Петербург:

«Гуга и Боля въ половинѣ Сентября тоже уѣзжаютъ заграницу, но свой маршрутъ опредѣлятъ лишь въ Берлинѣ. Обѣщаютъ мнѣ его сюда сообщить, но я полагаю, что мы врядъ-ли встрѣтимся» (58).

29 сентября (12 октября) 1907, суббота. Из Генуи. В Петербург:

«…я еще навѣрное не рѣшила, можетъ быть въ понедѣльникъ мнѣ перешлютъ изъ Беладжіо письмо отъ Гуги Булгариной и если она теперь гдѣ-нибудь мнѣ на пути то я лучше поѣду къ ней» (66 об.).

Лето 1908 г. Любовь Федоровна проводит на берегу Финского залива в курортном Гунгербурге Эстляндской губернии (совр. Усть-Нарва, Эстония). Там она общается с семьей Тыртовых, которые то приезжают в Гунгербург, то уезжают в Карлово. История сватовства к кузине Ольги Владиславовны Тыртовой — Екатерине Болеславовне Булгариной, разворачивается на ее глазах.

2 (15) июля 1908, среда. Из Гунгербурга. В Старую Руссу:

«Тыртовы все еще въ Юрьевѣ. Къ 11 Iюлю пріѣдетъ къ нимъ гостить Гуга. Ея женихъ служилъ въ гренадерскомъ полку въ Петербургѣ<,> поѣхалъ на войну, отличился, получилъ золотое оружіе и по возвращеніи назначенъ былъ командовать батальономъ расположенномъ въ Юрьевѣ. Здѣсь, въ прошломъ году онъ и познакомился съ Гугой. Нынче, на Пасхѣ, назначенъ командовать полкомъ который стоитъ частью въ Ровно, частью въ Оренбургѣ, частью въ Пензѣ, т. ч. Гуга еще не знаетъ гдѣ придется жить, но думаетъ что въ Пензѣ. Тыртовы очень довольны и говорятъ, что ему предстоитъ блестящая карьера» (8 об. — 9 об.).

5 (18) июля 1908, суббота. Из Гунгербурга. В Старую Руссу:

«Тыртовы вчера вернулись; къ 11^му ждутъ сюда Гугу, которая затѣмъ ѣдетъ въ Петербургъ дѣлать приданое. Ея женихъ занятъ приниманіемъ полка и она не знаетъ когда будетъ ея свадьба и гдѣ ей придется жить» (11 об.).

13 (26) июля 1908, воскресенье. Из Гунгербурга. В Москву:

«11 Iюля была на именинахъ у Тыртовыхъ<.> Пріѣхали Гуга съ братомъ³⁰; завтра они уѣзжаютъ. Гуга имѣетъ очень довольный видъ, братъ тоже, хотя говоритъ, что безъ нея ему будетъ скучно» (14 об. — 15).

Женихом Екатерины Болеславовны был Николай Николаевич Склифасовский (1866–1909) — полковник (11.02.1905), на 1909 г. — командир 127-го пехотного Путивльского полка (г. Ровно, Украина). Окончил Кадетский корпус и 3-е военное Александровское училище. В службу вступил 30.08.1886 в гренадеры Кексгольмского Императорского Австрийского полка. Подпоручик (07.08.1887), подпоручик гвардии (09.08.1888), поручик (09.08.1892), штабс-капитан (06.05.1900), подполковник (06.05.1901). Участник кампании 1904–1905 гг.³¹ Брак состоялся в Петербурге 5 октября 1908 г.³² Однако Тыртовы оказались плохими предсказателями — никакой «блестящей карьеры» не случилось и брак оказался недолгим: через год, в Лозанне, 6 декабря 1909 г. Николай Николаевич скончался от туберкулеза³³.

Ольга Владиславовна Булгарина (в замуж. Тыртова)

В переписке Л. Ф. Достоевской имя Ольги Владиславовны Тыртовой (уже замужней дамы) впервые встречается только в 1906 г., когда она приехала на Сестрорецкий курорт навестить отдыхавшую там сестру Екатерину. С последней общалась отдыхавшая там же летом 1906 г. Любовь Федоровна. Через какое-то время состоялся ответный визит Л. Ф. Достоевской — на дачу семьи Тыртовых в Шувалово. Вероятно, это была не первая их встреча.

21 июня 1906, среда. Из Сестрорецка. В Старую Руссу:

«Пріѣзжала Тыртова съ дѣтьми и пробыла 1 ½ дня. Звала меня къ себѣ въ Шувалово. Я обѣщала» (15 об. — 16).

30 июля 1906, воскресенье. Из Сестрорецка. В Старую Руссу:

«Въ четвергъ я была въ Шуваловѣ у Тыртовыхъ и провела цѣлый день. Они меня всюду водили и все показали. Шувалово на этотъ разъ понравилось мнѣ больше, чѣмъ тогда когда мы ѣздили къ Буренинымъ[34].

Тыртова очень недовольна своимъ лѣтомъ и мечтаетъ въ Августѣ съѣздить съ дѣтьми въ Гунгербургъ. Если она поѣдетъ, то и я туда прiѣду, но, думаю, что она по скупости, свойственой всѣмъ Булгаринымъ никуда не поѣдетъ и останется на все лѣто въ Шуваловѣ» (37 об. — 38).

Имя этой представительницы рода Булгариных упоминается не слишком часто — видимо, это было ни к чему не обязывающее светское знакомство. Они переписываются, время от времени встречаются, обмениваются светскими новостями, вроде нашумевшей истории в семье князя Юсупова.

28 июня (11 июля) 1908, суббота. Из Гунгербурга. В Старую Руссу:

«Какъ печально кончилась исторія Марины Гейденъ[35]! Мантейфель[36] вызвалъ на дуэль Сумарокова и убилъ его. Конечно ему придется уйти изъ полка, а Юсупова[37] постарается испортитъ для Марины возвращеніе въ петербургскій свѣтъ. Тыртовъ говоритъ, что Гейденъ во всемъ обвиняетъ жену и отнялъ отъ нея двухъ младшихъ дочерей[38]» (7–7 об.).

Планируемая поездка в модный прибалтийский курорт Гунгербург состоялась, но только через два года. И Любовь Федоровна, действительно, часто общалась там с семьей Тыртовых, которые наведывались в городок из находящегося неподалеку булгаринского имения Карлово.

23 июня (6 июля) 1908, понедельник. Из Гунгербурга. В Старую Руссу:

«Тыртова уѣзжаетъ сегодня съ Алей въ Юрьевъ на двѣ недѣли, т. ч. я буду совсѣмъ одна» (5).

15 (28) августа 1908, пятница. Из Гунгербурга. В Старую Руссу:

«…я по всей вѣроятности выѣду вмѣстѣ съ Тыртовыми 21^го въ Юрьевъ» (23).

21 августа (3 сентября) четверг 1908. Из Юрьева (Дерпта). В Старую Руссу:

«Сегодня утромъ пріѣхала въ Юрьевъ одна, т. к. въ послѣднюю минуту Тыртовъ захворалъ и Тыртова съ дочерью осталась за нимъ ухаживать» (24).

25 июля (7 августа) 1908, пятница. Из Гунгербурга. В Москву:

«Тыртовъ 22^го получилъ камергера и страшно доволенъ. Мнѣ уже сказано, что отнынѣ я должна адрессовать "Ея Превосходительству". Я рада за Алю — это дастъ ей возможность бывать во дворцѣ — она такая милая дѣвочка!» (17 об.).

Муж (с 22 апреля 1890) Ольги Владиславовны Тыртовой Павел Иванович Тыртов (1861–1920) — мичман, позже статский советник и камергер. Упоминаемая выше Аля — Ольга Павловна Тыртова (в замуж. Шидловская) (18 февраля 1891 — 31 декабря 1920) — их старшая, 17-летняя дочь. Позже, уже после смерти ее матери, Любовь Федоровна упомянет Алю снова:

12 (25) ноября 1911, суббота. Из Монтрё. В Сестрорецк:

«Читала ты о кончинѣ Ревуцкаго? Ужасно они быстро нынче умираютъ и все отъ разрыва сердца. Жаль мнѣ маленькую Тыртову. Она мечтала нынѣшнюю зиму выѣзжать вмѣстѣ съ Ревуцкимъ» (86 об.).

Ольга Владиславовна Тыртова (урожд. Булгарина), «жена камергера Высочайшего Двора, статского советника», умерла в 42 года в Петербурге 22 марта 1910 г., погребена 24 марта на Свято-Троицком кладбище Александро-Невской лавры³⁹. О ее смерти Любовь Федоровна писала матери в конце марта:

«Никто не знаетъ отчего умерла Тыртова. У ней заболѣло горло и доктора сказали что это дифтеритъ, но затѣмъ отказались отъ своихъ словъ. Незнаю, хорошо-ли ты сдѣлаешь, если поѣдешь на панихиду. Меня удивило отсутствіе самыхъ близкихъ: Ольхиныхъ[40], Энгельгардтъ[41], Мрозовскихъ<,> Ревуцкихъ и Кати Ячевской» (14–14 об.).

Екатерина Владиславовна Булгарина (в замуж. Ячевская)

Судя по письмам к матери, с младшей дочерью Владислава Булгарина у Любови Федоровны сложились более близкие отношения. Возможно, этому способствовало многолетнее соседство: петербургские адреса Екатерины Владиславовны 1897–1909 гг. неизменно оказывались неподалеку от домов, которые снимали мать и дочь Достоевские [Сочагин].

Так, Анна Григорьевна в 1897–1902 гг. проживала по адресу ул. Троицкая (совр. Рубинштейна), д. 36, кв. 3; в 1903–1906 гг. — на Фурштатской, д. 11, кв. 5; с 1907 по лето 1908 г. — по ул. Спасской (совр. Рылеева), д. 1/9; с осени 1908 г. — на углу ул. Преображенской (совр. Радищева), д. 40, и Спасской, д. 41. Любовь Федоровна, пожив какое-то время (ок. 1898–1900) после разъезда с матерью на Адмиралтейской набережной (д. 6), снимала дом № 38 на Троицкой улице — соседний с домом матери (1902 — конец июня 1903), потом долгое время проживала на Фурштатской, д. 25 (26 июня 1903 — 19 сентября 1912), позже перебралась на ул. Сергиевскую, д. 13, кв. 2 (близ Таврического сада).

Сестры же Булгарины, приехав в Петербург (откуда была родом их мать), в 1897–1898 гг. жили в собственном доме на углу Дмитровского переулка, д. 1, и Стремянной ул., д. 7 (неподалеку от Владимирского собора и Троицкой улицы). После замужества Екатерина Ячевская, согласно адресным книгам Петербурга, жила на ул. Спасской, д. 2 (1905–1909 гг., до переезда в Царское Село) [Яковлев: 59], [Сочагин].

К перечисленным петербургским адресам можно добавить еще адреса летних дач, на которые обычно стремились с конца мая уезжать все петербуржцы: так, лето 1906 г. Ячевские, как и Любовь Федоровна, провели на сестрорецком курорте, в следующем 1907 г. они опять с ней встретились — за границей, а летом 1911 г. Любовь Федоровна снимала летнюю дачу в Царском Селе по ул. Стессельской, д. 8 — по соседству с домом переехавших в Царское на 1911–1912 гг. супругов Ячевских (ул. Стессельская, д. 26) [Сочагин].

25 июня 1906, воскресенье. Из Сестрорецка. В Старую Руссу:

«Ячевскіе сегодня уѣхали и мы всѣ съ грустью ихъ проводили. <…> На-дняхъ Катя Ячевская видала здѣсь М. Н. Ростовцова, который очень покраснѣлъ увидя ее и сталъ говорить что пріѣхалъ въ большомъ обществѣ и никакъ не можетъ ихъ собрать и т. д. между тѣмъ былъ одинъ и никакаго большаго общества въ этотъ день въ Сестрорѣцкѣ не было» (17 об. — 18).

28 июня 1906, среда:

«Послѣ отъѣзда Ячевскихъ стало значительно скучнѣе — иной день ни слова не съ кѣмъ сказать…» (19 об.).

27 июня (10 июля) 1907, среда. Из Бад-Эмса. В Одессу:

«Ячевскихъ видѣла вчера мелькомъ. Встрѣтила ихъ на улицѣ. Они вскочили ко мнѣ въ омнибусъ и довезли до Vier Jahr<e>szeiten. Жалуются на погоду… <…> Катя сказала мнѣ, что Тыртова не въ Эмсѣ, а въ Киссингенѣ» (6 об.).

5 (18) июля 1907, четверг. Из Бад-Эмса. В Висбаден:

«Съ Ячевскими я вижусь каждый день и часто остаюсь у нихъ ужинать. Артуръ Артуровичь уѣзжаетъ на дняхъ въ Манхеймъ на выставку» (10 об.).

9 (22) июля 1907, понедельник. Из Бад-Эмса. В Висбаден:

«Здѣсь нѣсколько русскихъ семей и мы всѣ знакомы между собой. Одно бѣда: Ячевскіе не любители большихъ прогулокъ и я нахожу, что слишкомъ мало хожу» (12 об.).

9 июля (1 августа) 1907, четверг. Из Бад-Эмса. В Висбаден:

«Старушка Ячевская⁴² очень безпокоится какъ ты доѣхала до Висбадена — она кажетс<я> считаетъ тебя такой-же старой какъ сама. Арт<уръ> Арт<уровичь> соберается снимать Stadt Algier und Stadt Genf, боюсь только что выйдетъ каррикатура. Изъ отеля всѣ бѣгутъ и у меня наверху почти никого не осталось. Ячевскіе просматривали сегодня путеводитель и увѣряютъ что мнѣ нельзя ѣхать иначе какъ чрезъ Висбаденъ» (16 об. — 17).

22 июля (4 августа) 1907, воскресенье. Из Бад-Эмса. В Висбаден:

«Сейчасъ принесли отъ Ячевскихъ букетъ цвѣтовъ — почему — не знаю. Вѣроятно Арт<уръ> Арт<уровичь> подумалъ что я Марія. Мы его дразнимъ что онъ до сихъ поръ не знаетъ моего имени и называетъ меня всѣми святыми католическаго и провославнаго календаря» (19 об.).

30 июля (12 августа) 1907, понедельник. Из Баден-Бадена. В Висбаден:

«Милое общество Ячевскихъ меня совсѣмъ избаловало и одиночество стало еще тяжелѣе» (24).

31 августа (13 сентября) 1907, пятница. Из Менаджо. В Петербург:

«Вчера ѣздила въ Bellagio<,> получила письма отъ Княжевичь и Ячевской, а отъ тебя ничего» (45).

8 (21) сентября 1907, суббота. Из Менаджо. В Петербург:

«Старушка Ячевская писала мнѣ и звала въ Montreux. Съ удовольствіемъ поѣхала-бы, да къ сожалѣнію не по пути. Писала-ли ты Тыртовой сожалительное письмо по случаю смерти ея belle-mère[43]? Долго, бѣдная, боролась со смертью» (51–51 об.).

декабрь 1907. Из Петербурга. В Петербург:

«У Кати Ячевской родился сынъ. Все окончилось благополучно[44]» (75 об.).

17 (30) сентября 1910, пятница. Из Парижа. В Петербург:

«Очень я сержусь на моихъ знакомыхъ: Ячевскій рекомендовалъ мнѣ hôtel Belle-Vue, какъ современный, дешевый и тихій отель. На самомъ дѣлѣ оказалась грязь страшная, несвѣжая провизія, дороговизна и ко всему этому такой шумъ съ Avenue de l’Opéra, что можно оглохнуть» (87–87 об.).

19 июня 1911, воскресенье. Из Царского Села. В Петербург:

«Къ завтраку неожиданно пріѣхалъ Андрей Адреевичь <Достоевскій>, долго сидѣлъ, а затѣмъ я пошла его провожать по парку: онъ пѣшкомъ отправился къ Рыкачевымъ. Къ 6 ч. я отправилась къ Меньшиковымъ[45] обѣдать чтобы познакомиться съ Микуличь. <…> Въ этотъ-же день меня звали обѣдать Ячевскіе — къ нимъ пріѣхалъ Дементьевъ — а потому я пошла къ нимъ послѣ обѣда пить чай — вотъ какъ много пришлось говорить» (29–30).

30 июня 1911, четверг. Из Царского Села. В Сочи:

«Вчера праздновали мы имянины маленькаго Ячевскаго⁴⁶. Я подарила ему слона и онъ такъ увлекся имъ, что не захотѣлъ сѣсть съ нами обѣдать<,> а все время возилъ слона изъ столовой въ гостиную съ такимъ шумомъ, что мы всѣ стали жалѣть, что я не забыла слона дома. <…> Ячевскій слышалъ отъ начальника дороги, что съ будущаго года рѣшено уничтожить оркестръ, т. к. онъ дорого стоитъ» (35 об. — 36 об.).

2 (15) октября 1911, воскресенье. Из Монтрё. В Сестрорецк:

«Очень тревожусь о барончикѣ. Написала ему въ Крымъ и не получила отвѣта; а тутъ Катя Ячевская написала мнѣ что онъ у нихъ обѣдалъ въ Царскомъ и въ одинъ день осмотрѣлъ всю выставку» (63 об.).

9 октября 1912, вторник. Из Петербурга. В Хосту:

«Никого еще не видала. Была у Ячевской въ указанный ею часъ и разумѣется не застала» (144 об.).

13 октября 1912, суббота. Из Петербурга. В Хосту:

«Сегодня была у меня Катя Ячевская. Говоритъ, что ея belle-mère[47] цѣлыми днями спитъ, а доктора боятся ее лечить въ виду ея преклонныхъ лѣтъ» (146 об.).

17 (30) марта 1913, воскресенье. Из Ментона. В Сестрорецк:

«Катя Ячевская написала мнѣ что бѣдный Ростовцовъ[48] застрѣлился, чувствуя что къ нему опять приступаетъ безуміе. Хорошо сдѣлалъ: къ чему переносить эти никому ненужныя страданья» (45 об.).

Илл. 3. Ячевский Артур Артурович (1887)⁴⁹

Fig. 3. Yachevsky Artur Arturovich (1887)

Вячеслав Болеславович Булгарин и Валерия Владимировна Рокоссовская

Наиболее теплые отношения, судя по письмам, сложились у Л. Ф. Достоевской с будущей невесткой Булгариных. Лето 1909 г. Любовь Федоровна проводила на даче в Петергофе. Компанию ей там составила одна из дочерей бывшего губернатора Тамбовской и Финляндской губерний баронесса Валерия Владимировна Рокоссовская (12.08.1884 — 1941). В письмах этого периода к матери, уехавшей на лечение в Висбаден, имя Валерии Владимировны встречается постоянно. Попутно называются также имена ее родных, с которыми Любовь Федоровна также очно или заочно познакомилась через баронессу: отца, матери, старшей сестры, бабушки по матери, кузена⁵⁰.

17 (30) июня 1909, среда. Из Петергофа. В Дрезден:

«Вся надежда на Рокосовскую которая обѣщала пріѣхать въ концѣ этой недѣли» (11 об.).

20 июня (3 июля) 1909, суббота. Из Петергофа. В Дрезден:

«Козакевичь продолжаетъ приставать съ приглашеніями; я подъ разными предлогами отказываюсь. Главный предлогъ, увы, оказался неудачнымъ. Вал<ерія> Влад<иміровна> пріѣхала ко мнѣ въ пятницу, проспала одну ночь, а затѣмъ въ субботу ее вызвали т. к. операція которую сдѣлали ея двоюродному брату оказалась неудачной. Она уѣхала оставивъ свои вещи и обѣщая вернуться въ воскресенье, но сегодня прислала горничную за вещами и написала что ея братъ умеръ въ эту ночь. Ей очень хочется пріѣхать ко мнѣ еще разъ, но Богъ знаетъ, удасться-ли это» (13–13 об.).

27 июня (10 июля) 1909, суббота. Из Петергофа. В Висбаден:

«Рокассовская не пріѣхала, но за то на ея имя приходятъ письма отъ поклонниковъ, которыя я должна ей отсылать — пріятное занятіе!» (14 об.).

1 (14) июля 1909, среда. Из Петергофа. В Висбаден:

«Я по прежнему въ одиночествѣ. Рокасовская написала, что пріѣдетъ въ пятницу, не знаю на долго-ли» (17).

4 (17) июля 1909, суббота. Из Петергофа. В Висбаден:

«Валерія Владиміровна пріѣхала вчера и останется до 15^го. Трауръ ей очень идетъ» (18 об. — 19).

11 (24) июля 1909, суббота. Из Петергофа. В Висбаден:

«Валерія Владиміровна по-прежнему у меня и очень мила. Въ четвергъ она ѣздила въ Сергіево на 20^ый день по своемъ[51] кузенѣ и назадъ вернулась со своимъ отцомъ, который заѣхалъ меня поблагодарить. Очень буду жалѣть если она уѣдетъ 15^го» (24 об. — 25).

15 (28) июля 1909, среда. Из Петергофа. В Висбаден:

«Вал<ерія> Влад<иміровна> уѣхала сегодня къ отцу на именины, обѣщала вернуться еще, не знаю, вернется-ли» (26 об.).

18 (31) июля 1909, суббота. Из Петергофа. В Висбаден:

«Валерія Владиміровна уѣзжала на именины отца и осталась дома два дня, а теперь опять вернулась и думаетъ, если будетъ возможно, остаться до 1^го Августа. Я очень ей рада — безъ нея я совсѣмъ-бы пропала» (29).

22 июля (4 августа) 1909, среда. Из Петергофа. В Висбаден:

«Въ воскресенье былъ у меня Андрей Андр<еевичь Достоевскій>. Валерія Владим<іровна> была чрезвычайно съ нимъ мила и совсѣмъ его очаровала» (31 об.).

25 июля (7 августа) 1909, суббота. Из Петергофа. В Висбаден:

«Вчера-же пріѣзжали къ Вал<еріи> Влад<иміровнѣ> ея мать съ сестрой. 29^го Iюля она отъ меня уѣзжаетъ и я останусь совсѣмъ одна…» (32 об.).

29 июля (11 августа) 1909, среда. Из Петергофа. В Висбаден:

«…завтра Вал<ерія> Влад<иміровна> отъ меня уѣзжаетъ. Она везетъ свою бабушку въ Смоленск<ую> губ<ернію> и смотритъ на эту поѣздку безъ большаго энтузіазма» (34 об.).

1 (14) августа 1909, суббота. Из Петергофа. В Висбаден:

«Въ четвергъ уѣхала отъ меня Валерія Владиміровна и я осталась совсѣмъ одна… <…> Валерія Влад<иміровна> съ большой неохотой отъ меня уѣзжала. Я веселила ее какъ могла, между тѣмъ никто изъ ея многочисленныхъ знакомыхъ не пригласилъ ее хотя-бы на чашку чаю, за изключеніемъ Небольсиныхъ» (36, 37–37 об.).

14 октября 1909 г., переехав из Петергофа на юг, Любовь Федоровна опять пишет матери (из Алупки, в Петербург):

«…пиши какая у Васъ погода<.> Вал<ерія> Влад<иміровна> пишетъ что удивительная» (68 об.).

Илл. 4. Валерия Владимировна Булгарина (урожд. Рокоссовская), 1938⁵²

Fig. 4. Valeriya Vladimirovna Bulgarina (nee Rokossovskaya), 1938

В зимний петербургский сезон 1910 г. общение продолжается, и к этому времени относится история сватовства к Виктории Владимировне младшего внука Фаддея Булгарина, Вячеслава Болеславовича (в семье и в кругу друзей называемого Болей), в котором принимала участие и Любовь Федоровна. И, в отличие от неудачного сватовства конца 1890-х, о котором мы узнаем из ее переписки с Андреем Андреевичем Достоевским (см.: [Кейдан]), тут всё закончилось благополучно. На страницах писем Любови Федоровны к матери в подробностях развертывается вся история ухаживания, предложения, венчания и первых месяцев жизни в браке, описывается реакция родных и знакомых. Попутно упоминаются знакомые Достоевским представители семьи жениха (как со стороны Булгариных, так и со стороны Ольхиных) и невесты.

Январь 1910, из Петербурга. В Петербург:

«…не забудь, что Вал<ерія> Влад<иміровна> звала меня сегодня вечеромъ» (5 об.).

8 февраля 1910, понедельник. Из Петербурга. В Петербург:

«Валерія Владиміровна зоветъ меня сегодня посмотрѣть репетицію пьесъ въ которыхъ играетъ ея сестра[53]» (12).

после 9 апреля 1910. Из Петербурга. В Петербург:

«Сегодня утромъ говорила по телефону съ Рокасовской, но у ней уже успѣло разболѣться горло и она боится выходить, чтобы не расхвораться къ завтрашнему журфиксу» (18–18 об.); «Рокасовская по телефону сказала, что пріѣдетъ ко мнѣ сегодня въ 9 час<овъ>. Такъ какъ она навѣрно хочетъ сообщить мнѣ свои секреты то ты лучше приди завтра…» (24–24 об.); «Голубки рѣшили придти ко мнѣ сегодня вечеромъ въ 8 1/2 ч<асовъ>. Завтра-же вечеромъ я дома» (26).

26 июня (9 июля) 1910, суббота. Из Фрейбурга. В Висбаден:

«Спасибо за письмо. Очень смѣялась, особенно надъ тѣмъ, какъ бѣдный Боля никакъ не могъ сдѣлать предложенья. Могу себѣ представить положеніе бѣдной матери, кот<орая> ждала его съ минуты на минуту, но ничемъ помочь не могла. Видно бабушка⁵⁴ хоть и стара, да поняла, что внучкѣ пора замужъ[55] и не захотѣла портить. И за то спасибо. Конечно бѣдная "tante Valérie" волнуется и не смѣетъ вѣрить своей удачѣ. Все это такъ быстро сдѣлалось, что похоже на сказку. Боюсь я Кавказа "погибельнаго", но въ письмахъ ее утѣшаю» (35–36).

30 июня (13 июля) 1910, среда. Из Сент-Блаза. В Висбаден:

«Отъ баронессочки [Валерия Владимировна Рокоссовская] получаю восторженныя письма. Столько въ нихъ счастья, радости и восклицательныхъ знаковъ. Ѣздила къ Ячевскимъ, гдѣ маленькій Буликъ⁵⁶ поднесъ ей букетъ, ѣздила въ имѣніе Ольхиныхъ⁵⁷, и ото всего въ восторгѣ. Боля повидимому увлекается съ каждымъ разомъ все болѣе, т. к. хочетъ лечиться въ Гунгербургѣ или Перновѣ[58] вмѣсто Кавказа. Свадьба послѣ 20^го Августа. Ужасно я за нее рада. Вотъ всѣ смѣялись надъ моей фантазіей сдѣлаться свахой, и однако мнѣ удалось сдѣлать бѣдную дѣвушку счастливой. Видно, идея моя не такъ глупа, какъ кажется» (40–40 об.).

7 (20) июля 1910, среда. Из Тодмоса. В Висбаден:

«Отъ баронессы продолжаю получать счастливыя письма. Со всѣхъ сторонъ ее поздравляютъ. Штекельбергъ, Врангель, Шукинъ поздравили особенно сердечно. Старый Кавелинъ очень сдержено. Неужели старикъ серьозно о ней мечталъ? Отъ Булгарина тоже было письмо. Веселое, бодрое, зоветъ на свадьбу<,> обѣщаетъ подарить шаль черезъ 3 года, когда родится наслѣдникъ Карловскаго трона. Бѣдный Боля! Плохо-же онъ на себя надѣется, коли ему надо три года чтобы произвести на свѣтъ лишняго крикунижку. Очень я за нихъ рада что повидимому все благополучно. Скорѣй-бы свадьба, тогда я окончательно успокоюсь. Старый баронъ все хвораетъ[59]. Какъ-бы ни умеръ, если не отъ радости, то отъ восполенія…» (44 об.).

17 (30) июля 1910, суббота. Из Беатенберга. В Висбаден:

«Получила письмо отъ баронессочки. Свадьба ея будетъ 30 Iюля[60]!!! Резоны по обыкновенію туманные: бабушка⁶¹ почему-то сердится, братъ Боли⁶² долженъ въ Августѣ ѣхать заграницу и т. д. Все больше восклицаній: "Какъ я счастлива, счастлива! зачѣмъ Васъ нѣтъ! Все кругомъ такъ свѣтло и хорошо! Мы съ Болей эгоисты, но намъ такъ пріятно" и т. д. и т. д. Словомъ, оба потеряли голову. Я разумѣется очень рада, т. к. чѣмъ скорѣе они повѣнчаются, тѣмъ я скорѣе успокоюсь. Не забудь послать 30^го телеграмму. Вѣнчанье на Мойкѣ въ Демидовскомъ домѣ гдѣ служитъ Болинъ духовникъ. Всѣ молодые люди чрезвычайно мило относятся, но Кавелинъ — бѣдняга, даже захворалъ съ горя» (51–52).

30 июля (12 августа) 1910, пятница. Из Берна (Швейцария). В Висбаден:

«Сейчасъ иду на почту искать отъ тебя писемъ и посылать торжественную телеграмму Булгаринымъ⁶³. Боля прислалъ мнѣ печатное приглашеніе и еслибы ты знала, какъ мнѣ смѣшно и странно было его прочесть!» (60–60 об.).

Брак оказался удачным и счастливым.

после 2 (15) августа 1910. Из Виши (Франция). В Дрезден:

«Отъ Вал<еріи> Влад<иміровны> нашла восторженное письмо. Боля — ея лучшій другъ, съ нимъ дышится легко, ничего скрывать отъ него не нужно. Съ нимъ она помолодѣла. Карловскій домъ[64] показался ей роднымъ<.> Встрѣтили въ Юрьевѣ ихъ восторженно: толпа народу, оркестръ, цвѣты, арка съ надписью: "добро пожаловать". Словомъ Юрьевцы показали что не забыли нѣмецкихъ традицій. Единственно о чемъ мечтаетъ Вал<ерія> Влад<иміровна> это чтобъ и впредь счастье продолжалось "Pourvu que ca dure"⁶⁵, какъ говорилъ Anthony въ роли короля» (65 об., 68).

26 августа (8 сентября) 1910, четверг. Из Виши (Франция). В Петербург:

«Получила карточку отъ Булгариныхъ⁶⁶. Вышли очень похожи. Письмо колективное, при чемъ Боля извѣщаетъ, что семейныхъ бурь пока не было, но если будутъ,

то мнѣ не сдобровать. Нечего сказать пріятное ремесло свахи! <…> Булгарины остаются въ Карловѣ до 10 Сентября, а затѣмъ уѣзжаютъ, куда не пишутъ» (75 об., 74 об.).

Однако, судя по упоминанию в более позднем письме, 22 апреля (5 мая) 1913 г. из Парижа, путь к этому браку был непростой:

«Въ отелѣ встрѣтила Кузьминскаго… <…> О Валеріи Владиміровнѣ отзывается съ восторгомъ и говоритъ, что не могъ жениться т. к. ни у нея, ни у него ничего нѣтъ» (65, 64 об.).

19 августа (1 сентября) 1910, четверг. Из Виши (Франция). В Петербург:

«Буренинымъ про свадьбу Булгарина ничего не говори, а то только будутъ напрасныя сожалѣнія» (71, 70 об.).

Вдохновленные и обрадованные таким благополучным исходом родные описывали торжество. Кузина Вячеслава Болеславовича по отцу, Екатерина Владиславовна Ячевская (урожд. Булгарина) шутя просила Любовь Федоровну еще раз испробовать себя в роли свахи:

«Катя Ячевская проситъ найти невѣсту ея Булику» (69 об.).

Единственному сыну Ячевских, Петру («Булику»), на тот момент было всего два года.

Год оказался счастливым на брачные союзы: ранее, в мае, вышла во второй раз замуж старшая сестра Вячеслава Болеславовича, Елизавета, а осенью состоялось венчание и у старшей сестры новобрачной, Александры Владимировны Рокоссовской, — об этом рассказывается в сентябрьских письмах к матери из Парижа:

13 (26) сентября 1910, понедельник:

«Получила письмо отъ <Валеріи Владиміровны> Булгариной. Ея сестра, Нуся, выходитъ замужъ за графа Бутурлина, брата своей подруги, у которой теперь гоститъ. Вотъ ужь можно сказать, что счастье какъ и несчастье никогда не приходитъ одно. Не успѣла баронесса⁶⁷ кончить одно приданое, какъ приходится приниматься за другое. Свадьба — осенью» (86, 85 об.).

20 сентября (3 октября) 1910, понедельник:

«Къ 17^му[68] получила много писемъ, между прочимъ отъ старшей Рокассовской, кот<орая> тоже сообщаетъ о своей помолвкѣ, но sous le sceau d’un secret, т. ч. лучше ты пока не поздравляй. Ячевская тоже прислала письмо, въ кот<оромъ> описываетъ свадьбу Боли и говоритъ, что она была очень нарядна, хоть и не многолюдна» (90 об., 89 об.).

Общение с семьями Булгариных, Рокоссовских, Ячевских продолжается и через год, когда летом Любовь Федоровна снимает дачу в Царском Селе. Ее домик располагался по адресу ул. Стессельская, д. 8. Дом же Ячевских, в 1910–1911 гг. перебравшихся на постоянное жительство в Царское, находился рядом: ул. Стессельская, д. 26 [Сочагин].

25 мая 1911 г., в 59 лет, от паралича сердца, умирает старый барон, генерал Владимир Платонович Рокоссовский.

31 мая 1911, вторник. Из Царского Села. В Петербург:

«Девятый день по Рокасовскомъ будетъ въ четвергъ, но я не могу входить въ церковь, т. к. я — больна, да и вообще чуствую себя пока слишкомъ слабой для поѣздки въ Петербургъ; по этому я пріѣду въ эту субботу, 4^го Iюня на могилу папы около 12 ч<асовъ>…» (21–21 об.).

Поездка, о которой упоминает тут Л. Ф. Достоевская, была связана с грядущим 90-летием со дня рождения и 30-летием со дня смерти Ф. М. Достоевского и планировавшимся поновлением его намогильного памятника.

Через год после свадеб у обеих сестер Рокоссовских рождаются сыновья. Первый сын графа Александра Дмитриевича Бутурлина и Александры Владимировны (урожд. Рокоссовской), Петр, родился 3 сентября в Москве⁶⁹. Первенец Валерии Владимировны (Лили) Булгариной, Владимир, родился в родовом булгаринском имении Карлово 30 июля 1911 г.⁷⁰ Одной из крестных у обоих внуков выступила мать сестер Рокоссовских, баронесса Александра Валериановна. Поздравление в Карлово пришло и от Анны Григорьевны Достоевской⁷¹.

23 июня 1911, четверг. Из Царского Села. В Сочи:

«Сегодня были у меня Булгарины, но не застали и обѣдали у Ячевскихъ. У Лили огромный животъ и она видимо очень утомляется и раскисаетъ. Я пришла на минутку къ Ячевскимъ и не могла остаться пить чай…» (32–32 об.).

7 августа 1911, воскресенье. Из Царского Села. В Хосту:

«У Валер<іи> Влад<иміровны> родился сынъ Владиміръ. Все благополучно; оба вполнѣ здоровы» (52 об.).

2 (15) октября 1911, воскресенье. Из Монтрё. В Сестрорецк:

«…<Валерія Владиміровна> Булгарина писала, что у ея сестры тоже родился сынъ и роды были очень легки» (64).

И в последующие годы, когда Любовь Федоровна лечилась на заграничных курортах, общение по переписке с семьей Валерии Владимировны не прерывалось. Во время начавшейся Первой мировой войны, застряв с 1913 г. за границей и еще не подозревая, что вернуться уже никогда не удастся, в редких и долго идущих из-за военной цензуры письмах к матери Любовь Федоровна не забывает спросить про семью Булгариных:

4 (17) марта 1913, понедельник. Из Ментона. В Сестрорецк:

«Получила письмо отъ Булгариной. Пишетъ что въ Юрьевѣ поселилась ради воспитанія дѣтей Оля Дитерихсъ — гр<афиня> Толстая[72]. Вотъ вѣчная бродяга!» (36 об.).

26 января (8 февраля) 1916, вторник. Из Лозанны. В Сестрорецк:

«Отчего ты ничего не пишешь о Булгариныхъ. Сообщи мнѣ ихъ адрессъ. Я его затеряла» (19 об.).

12 (25) февраля 1916, пятница. Из Лозанны. В Сестрорецк:

«Напиши пожалуйста адрессъ Вал<еріи> Владим<іровны> Булгариной. Я его потеряла. Не забудь объ этомъ и начни отвѣтное письмо этимъ адрессомъ. Была-ли ты у нея? Видѣла-ли ея дѣтокъ? Опиши ихъ» (14 об., 13 об.).

7 (20) марта 1916, понедельник. Из Лозанны. В Сестрорецк:

«Очень жаль, что до сихъ поръ не навѣстила Лили Булгарину и не посмотрѣла ея дѣтокъ» (25 об.).

К марту 1916 г. у Вячеслава Болеславовича и Валерии Владимировны Булгариных, живших до войны в имении Карлово, было трое или четверо детей: Владимир (1911), Катерина (1912), Валерия (1914) и, возможно, Николай (1916). Во время войны семья, по-видимому, из Дерпта уезжала — либо в Ревель (совр. Таллинн), либо в Петербург. Вячеслав Болеславович до своей гибели в 1941 г. оставался крупнейшим дерптским землевладельцем и последним владельцем булгаринского имения Карлово. Как указывает А. Сочагин, «часть этого имения сохранилась до сих пор, находится в частной собственности и территориально сегодня располагается почти в центре города» [Сочагин].

¹  См., например: [Достоевская Л. Ф., 1922, 1992, 2017]; Dostoyewski geschildert von seiner Tochter Aimée Dostoyewski. Erlenbach, Zürich: Eugen Rentsch Verlag, 1920. 308 s. (нем.); Fyodor Dostoyevsky. A Study. By Aimée Dostoyevsky. New Haven, 1922 (англ.); Dostoyewski Geschildert von Seiner Tochter Aimée Dostoyewski. München: Ernst Reinhardt Verlag, 1923 (нем.); Dostoïewsky Aimée Vie de Dostoïewsky par sa fille / préf. et intr. d’André Suarès. Paris: Éditions Émile-Paul Frères, 1926. XX, 375 p. (фр.) и др. См.: сетевое издание «Ф. М. Достоевский. Антология жизни и творчества» [Электронный ресурс]. URL: https://fedordostoevsky.ru/research/lfd/ (02.01.2024).

² Известны комментированные публикации поздних писем Л. Ф. и А. Г. Достоевских к Андрею Андреевичу Достоевскому [Достоевская Л. Ф., 2017: 474–476], [Кейдан], Екатерине Петровне Достоевской [Паншев, Тихомиров], французскому режиссеру Жаку Копо [Храмых], Алексею Сергеевичу Суворину [Абросимова, 2006] и Льву Львовичу Толстому [Абросимова, Зорина]. Опубликовано трагичное неотправленное письмо Анны Григорьевны к дочери — по поводу унаследованной ею от отца «священной болезни» [Абросимова, 1996: 178–182], [Достоевская Л. Ф., 2017: 477–479].

³ Основной объем писем Л. Ф Достоевской (606 писем за 1881–1919 гг., 86 конвертов) хранится: РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30355, и представляет собой 9 тетрадей с раздельной пагинацией. Далее ссылки на этот источник приводятся в тексте статьи и Приложения с указанием листа в круглых скобках. Еще семнадцать писем 1880-х и 1915–1917 гг. находятся в ОР РГБ (Ф. 93.ІІ.4.1а) и РГАЛИ (Ф. 212.1.181). Описание: [Андрианова: 136].

⁴ РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30412; ОР РГБ. Ф. 93.ІІ.3.44. Описание: [Андрианова: 115].

⁵ Известны отдельные цитаты из нее — в соответствующих разделах «Хроники рода Достоевских», или, например, в подписи под фото: [Тихомиров, 2017b: 445].

⁶ Покойные мать и младший брат Анны Григорьевны — Анна Николаевна Сниткина (урожд. Мильтопеус) (09.04.1812 — 15.07.1893) и Иван Григорьевич Сниткин (01.06.1849 — 11.10.1887).

⁷ Старорусский священник И. И. Румянцев, с 1872 г. близкий знакомый семьи Достоевских.

⁸ РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30412. Л. 59 об. — 60.

⁹ Подруги Л. Ф. Достоевской, дочери старорусского священника И. И. Румянцева.

¹⁰ Борис Владимирович Штюрмер (1848–1917), губернатор Новгородский в 1894 г.

¹¹ Женой Якова Николаевича Ростовцева с 21 июля 1913 г. была троюродная сестра (по матери) других знакомых семьи Достоевских — внучек Ф. В. Булгарина, Ольги Тыртовой и Екатерины Ячевской (см. о них ниже) — Мария Сергеевна Ольхина (род. 1873; преподавала английский язык; в 1930 г., сразу после ареста мужа, арестована за контрреволюционную деятельность и выслана на 5 лет в Восточносибирский край).

¹² См.: [Д30; т. 28₁: 363], [Белов; т. 2: 162–164], [Достоевский А. М.: 177, 181, 184, 225–231], [Достоевская Л. Ф., 2017: 75–76] [Тихомиров, 2017b: 311].

¹³ К последней также сохранились письма М. Н. и Я. Н. Ростовцевых от 1890-х — 1910-х гг. (см.: РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30234, 30235 [Андрианова: 172]).

¹⁴ Был знаком с ними и Андрей Андреевич Достоевский — младший сын Андрея Михайловича Достоевского. Он жил в Петербурге, вращался в тех же кругах, что и дочь Достоевского, посещал ее литературный салон [Абросимова, Зорина: 83–84]. Летом 1913 г. сын допрашивавшегося в 1849 г. Андрея Михайловича, Андрей Андреевич Достоевский, становится дружкой жениха Якова Николаевича Ростовцева, сына военного губернатора Самаркандской области графа Николая Яковлевича Ростовцева и его жены Марии Васильевны (урожд. Бриджман) — внука допрашивавшего (см.: ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127. Д. 2853. Л. 30 об. — 31; [Ольхина: 61]). Можно отметить, что среди поручителей находим также Федора Дмитриевича Батюшкова (1857–1920) — русского филолога, педагога, внучатого племянника поэта К. Н. Батюшкова, сына российского государственного деятеля Д. Н. Батюшкова, и Дмитрия Петровича Семенова-Тянь-Шанского (1852–1917) — внука Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского (1827–1914) — русского географа, ботаника, статистика, экономиста, путешественника, государственного и общественного деятеля, знакомого Ф. М. Достоевского еще с 1840-х гг.

¹⁵ См., например, интерактивный сервис по построению онлайн генеалогических древ GENI (https://www.geni.com/people/Фаддей-Булгарин/6000000024389537179?through=6000000024389567932). Далее ссылки на этот источник приводятся в тексте статьи с использованием сокращения Булгарины.

¹⁶ Мыза Карлово под Дерптом (в черте города) была приобретена Фаддеем Венедиктовичем Булгариным в 1828 г., здесь он проводил каждое лето, в 1831–1837 гг. жил постоянно. Много писал о здешнем крае в своих изданиях, сообщал о местных обстоятельствах в III Отделение. Был прихожанином местного дерптского римско-католического прихода Университетской церкви. Похоронен в Дерпте на кладбище Раади. По завещанию Ф. Булгарина (1857) имение было оставлено его вдове, Хелене Булгариной (урожд. Иде), а после ее смерти, вместе с богатейшей библиотекой и собранием картин, находилось в совместном управлении двух старших сыновей, Болеслава Фаддеевича и Владислава Фаддеевича (отца Ольги Тыртовой и Екатерины Ячевской). Последним владельцем имения был Вячеслав Болеславович Булгарин (04.07.1881, Дерпт — 08.02.1941, Ленинград, расстрел) — внук Ф. Булгарина, младший сын Болеслава Фаддеевича Булгарина, офицер запаса (корнет) царской армии, после 1917 г. — активный деятель русской общины Эстонии, член правления старейшего в Тарту Успенского прихода, в котором были похоронены многие члены семьи Булгариных (см.: Булгарины, [Шор], [Stryk: 51]).

¹⁷ См.: [Сочагин].

¹⁸ В Центральном гос. архиве научно-технической документации Санкт-Петербурга хранятся два личных дела профессора Артура Артуровича Ячевского (ЦГАНТД СПб. Ф. Р-356 (Гос. науч. учр-е всерос. НИИ защиты растений РАН с/х наук. СПб., 1929–2008). Оп. 11. Д. 1875. 42 л. 1932; Ф. Р-179 (Ин-т опытной агрономии). Оп. 12 (Личные дела служащих СХУК — ГИОА, 1917–1929). Д. 873. 150 л. Крайние даты: 01.01.1891 — 31.12.1927).

¹⁹ У исследовательницы истории рода А. А. Ячевского Анны Радзик указано: «Второй женой Артура Артуровича Ячевского с 1903 года была Екатерина Владиславовна Булгарина, внучка Фадея Булгарина (1789–1859)» [Радзик: 48]. Метрическая запись о венчании пока что не обнаружена.

²⁰ См.: «Ячевская Екатерина Владиславовна 1869 г. р. Место проживания: бульв. Профсоюзов, д. 7, кв. 5. Дата смерти: апрель 1942. Место захоронения: Пискаревское кладб.». Источник: Книга памяти «Блокада, 1941–1944». Т. 35 // Возвращённые имена. Книга памяти России [Электронный ресурс]. URL: https://visz.nlr.ru/blockade/show/1180900?ysclid=lu1c4mqt6f50172827 (02.01.2024). По другим сведениям, «Екатерина Владиславовна, по свидетельству родственников, умерла в конце 1942 года от голода» [Радзик: 49].

²¹ Источник фото: Воспоминания об Аполлинарии Семёновиче Бондарцеве. Таймкод: 11:57 [Электронный ресурс]. URL: https://yandex.ru/video/preview/16863836674941103913 (02.01.2024) (семейный архив М. А. Бондарцевой).

²² Причем если исследователь под Булгариными имел в виду только дочерей Владислава Фаддеевича, Екатерину Ячевскую и Ольгу Тыртову, то с учетом привлеченной и проанализированной ниже переписки (см. Приложение) можно говорить о гораздо бóльшем числе представителей этого семейства (практически обо всех внуках и правнуках Фаддея Булгарина).

²³ ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127. Д. 1284. Л. 774 об. — 775.

²⁴ См. также: http://www.beloostrov.ru/forum/viewtopic.php?t=909&start=25&ysclid=lwpblx5qwv259774292 (02.01.2024).

²⁵ Источник фото: Историко-краеведческий фотоблог «Города России» [Электронный ресурс]. URL: https://rus-towns.ru/sankt-peterburg-dom-engelgardta/ (02.01.2024).

²⁶ См. об этом: http://www.beloostrov.ru/forum/viewtopic.php?t=909&start=40&ysclid=ly5jw3wefj481267378 (02.01.2024).

²⁷ Ситуация, когда два родных брата женаты на двух родных сестрах, является исключительной, такие браки обычно церковью запрещались. Ср. позже в письме Л. Ф. Достоевской от 22 апреля (5 мая) 1913 г. из Парижа в Сестрорецк: «Въ отелѣ встрѣтила Кузьминскаго <…>. Второй его бракъ тоже неудался и признанъ незаконнымъ, т. к. два брата не могутъ быть женаты на двухъ сестрахъ» (65).

²⁸ Здесь и далее полужирным шрифтом выделено мной. — Т. П.

²⁹ См.: РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30016.

³⁰ Вячеслав Болеславович Булгарин.

³¹ Список полковникам по старшинству: в 3 ч. Составлен по 1-е мая 1909 г. СПб.: В военной типографии, 1909. С. 567.

³² Метрическая книга церкви 95-го пехотного Красноярского полка на 1908 г. // ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 128. Д. 1010. Л. 83 об. — 84.

³³ Метрическая книга Воздвиженской церкви при Императорской российской миссии в Женеве на 1909 г. // ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 126. Д. 1694. Л. 108 об. — 109.

³⁴ Семья Виктора Петровича Буренина (1841–1926) — русского театрального и литературного критика, публициста, поэта-сатирика, драматурга, переводчика, художника. С его дочерью, Соней, поддерживала знакомство Любовь Федоровна.

³⁵ 19-летняя графиня Марина Гейден, дочь подруги Анны Григорьевны Александры Владимировны Мусиной-Пушкиной (1863–1913) и контр-адмирала Александра Федоровича Гейдена (1859–1919), была обручена с графом Арвидом Мантейфелем, конногвардейцем и наследником знатной балтийской династии. Бракосочетание должно было состояться 23 апреля 1908 г. За месяц до него она знакомится со старшим сыном князей Юсуповых, графов Сумароковых-Эльстонов, наследником династии, Николаем Феликсовичем, сразу после свадьбы уезжает с ним в Париж, выходит в свет. Дело заканчивается вызовом со стороны мужа его на дуэль и смертью. Александр Федорович Гейден был сыном графини Елизаветы Николаевны Гейден (урожд. Зубовой) (1833–1894), хорошей знакомой Ф. М. Достоевского в последние годы его жизни.

³⁶ В рукописи ошибочно: Мантефейль

³⁷ Мать убитого Николая Юсупова, последняя княгиня Юсупова, Зинаида Николаевна (1861–1939).

³⁸ Брак супругов Гейден (14 февраля 1886) был расторгнут 9 августа 1905 г. 17 сентября 1907 г. Александр Федорович вступил во второй брак с Александрой Александровной Олениной. Младшие дочери, сестры Марины Александровны Мантейфель-Гейден: Ольга (род. 1890) и Елизавета (род. 1891).

³⁹ Метрическая книга церкви при Главном управлении Отдельного корпуса жандармов на 1910 г. // ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127. Д. 3533. Л. 52 об. — 53.

⁴⁰ Сыновья Фаддея Булгарина Владислав (отец Ольги) и Болеслав были женаты на родных сестрах — Ольге и Екатерине Николаевне Ольхиных.

⁴¹ К семье Энгельгардтов принадлежала бабушка по матери Ольги, Екатерина Васильевна Энгельгардт (20.09.1818 — 15.07.1902) и одна из ее дочерей, родная тетка Ольги, Елизавета Николаевна Энгельгардт (урожд. Ольхина).

⁴² Александра Петровна Ячевская (урожд. княжна Голицына, в 1-м браке графиня Мощенская) — свекровь Екатерины Владиславовны Булгариной-Ячевской. Дедом по матери мужа последней, А. А. Ячевского, был князь Петр Алексеевич Голицын (1792–1842), бабушкой — Елизавета Антоновна (урожд. Злотницкая). Поместья этой линии Голицыных находились в Гжатском уезде Смоленской губернии [Радзик: 47].

⁴³ свекрови (фр.). Евгения Николаевна Тыртова (Толбугина), жена исправляющего обязанности инспектора классов Штурманского училища в г. Кронштадте капитан-лейтенанта Ивана Никаноровича Тыртова.

⁴⁴ Единственный сын от второго брака А. А. Ячевского, Петр Артурович Ячевский (1907–1941), продолжатель дела отца — русский ботаник и миколог. Умер в декабре 1941 г.(Книга памяти «Блокада, 1941–1944. Ленинград». Т. 35 // Пискарёвское мемориальное кладбище: официальный сайт [Электронный ресурс] URL: https://blockade.spb.ru/card/?id=273971&source=external&last_name=ячевский&first_name=петр (03.01.2024)), по др. сведениям — в феврале 1942 г. [Радзик: 49] от воспаления легких после сильного переохлаждения и простуды, полученных во время дежурств на крышах домов города. С учетом данного письма и до обнаружения метрической записи с точной датой его появления на свет можно поправить год рождения ученого, обычно указываемый в источниках как 1908 (видимо, по н. ст.).

⁴⁵ Михаил Осипович Меньшиков (1859–1918) — русский гидрограф, журналист, публицист и общественный деятель, сотрудник «Недели», ведущий сотрудник «Нового Времени», издатель-редактор журнала «Письма к ближним», один из идеологов «Всероссийского национального союза». Знакомый Достоевских.

⁴⁶ Петра (род. 1907), см. выше.

⁴⁷ Александра Петровна Ячевская, см. примеч. 42.

⁴⁸ Михаил Николаевич Ростовцев, граф (19 декабря 1869 — 11 января 1913). Умер «отъ огнестрѣльной раны головы съ разрушеніемъ ткани мозга, нанесенной имъ самимъ въ припадкѣ умопомѣшательства» (Метрическая книга Скорбященской церкви, что за Литейным двором, на 1913 г. // ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127. Д. 2890. Л. 38 об. — 39).

⁴⁹ Фотография опубликована в статье внука А. А. Ячевского от первого брака, Анджея Стефановича [Ячевский: 51].

⁵⁰ Отец: Владимир Платонович Рокоссовский (1851–1911) — сын генерала от инфантерии. В службе и офицерстве с 1870 (ПК). Полковник с 1885. ДСС с 1891. Тамбовский губернатор. Член Совета МВД (с 01.03.1905). Мать: Александра Валерьяновна Рокоссовская (урожд. Вонлярлярская) (1855–1940). Сестра: Александра Владимировна Рокоссовская (в замуж. Бутурлина) (1876–1951). Бабушка: Александра Михайловна Вонлярлярская (урожд. Позен) (1827–1914) — дочь Михаила Павловича Позена (1798–1871), русского государственного деятеля, статс-секретаря (1836), тайного советника (1842), участника крестьянской реформы 1861 г. Двоюродный брат: Борис Александрович Чичерин (1880 — 10 июня 1909), корнет, поручик (1905–1908), штабс-ротмистр (с 1 января 1909) лейб-гвардии Конного полка. Его мать, Любовь Валерьяновна Чичерина (урожд. Вонлярлярская), и мать Валерии Владимировны, Александра Валерьяновна Рокоссовская (урожд. Вонлярлярская), были родными сестрами. Фамилия «Рокоссовский» в источниках пишется вариативно (также: Рокосовский, Рокасовский).

⁵¹ В рукописи ошибочно: своей

⁵² Источник фото: ERA. F. 1.2.483.72.1 [Электронный ресурс]. URL: https://www.ra.ee/fotis/index.php/et/photo/view?id=1012353 (02.01.2024).

⁵³ Сестры: Александра Владимировна (в замуж. Бутурлина), Елизавета Владимировна.

⁵⁴ «Боля» — Вячеслав Болеславович Булгарин (1881–1941), младший сын Болеслава Фаддеевича Булгарина, жених баронессы Валерии Владимировны Рокоссовской (1884–1945). Ее мать, баронесса Александра Валерьяновна Рокоссовская (Вонлярлярская) (1855–1940). Ее бабушка Александра Михайловна Вонлярлярская (Позен) (1827–1914).

⁵⁵ Валерии Владимировне Рокоссовской было 26 лет.

⁵⁶ Булик — единственный сын Екатерины Владиславовны и Артура Артуровича Ячевских, Петр (род. 1907).

⁵⁷ Ольхины — родня жениха, Вячеслава Болеславовича Булгарина, по матери, Екатерине Николаевне Булгариной (урожд. Ольхиной). Имения и фабрики «бумажного короля» Александра Васильевича Ольхина (1771–1815), его прадеда, находилось в Выборгской и Финляндской губерниях, в Белоострове.

⁵⁸ Гунгербург (совр. Усть-Нарва) и Пернов (совр. Пярну) — курортные городки в Эстлянской и Лифляндской губерниях (совр. Эстония).

⁵⁹ Владимир Платонович Рокоссовский.

⁶⁰ См.: Метрическая книга Александровской церкви при доме Анатолия Демидова на 1910 г. // ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127. Д. 2451. Л. 167 об. — 168.

⁶¹ Бабушка по матери Виктории Владимировны Рокоссовской — Александра Михайловна Вонлярлярская (Позен).

⁶² Самый старший сын Болеслава Фаддеевича Булгарина — Фаддей Болеславович (1874–1913), полковник, военный агент при Императорском российском посольстве в Риме.

⁶³ 30 июля в Петербурге состоялось венчание Вячеслава Болеславовича Булгарина и баронессы Валерии Владимировны Рокоссовской.

⁶⁴ Родовое имение Булгариных Карлово, под Дерптом.

⁶⁵ досл. «Только бы это продлилось» (фр.).

⁶⁶ Новобрачные: Вячеслав Болеславович Булгарин и Виктория Владимировна Рокоссовская-Булгарина.

⁶⁷ Мать Виктории Владимировны — жена тайного советника, баронесса Александра Валериановна Рокоссовская.

⁶⁸ День рождения Л. Ф. Достоевской.

⁶⁹ ЦГА Москвы. Ф. 2121. Оп. 2. Д. 196. Л. 213 об. — 214.

⁷⁰ EAA. Ф. 1979.1.440. Л. 22 об. — 23.

⁷¹ Ответ на него В. В. Булгариной от 27 августа 1911 г. сохранился: РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30016. 2 л. См.: [Андрианова: 127].

⁷² Ольга Константиновна Дитерикс (1872–1951) — знакомая и ровесница Л. Ф. Достоевской, невестка Льва Николаевича Толстого (первая жена его сына Андрея Львовича), тёща Сергея Есенина (его женой стала ее дочь Соня), сестра героини картины Н. Ярошенко «Курсистка» (Анны Константиновны Чертковой). Отец — Константин Александрович Дитерикс (1825–1899) — генерал от инфантерии, действительный статский советник, русский военачальник во время Кавказской войны. С ним был лично знаком Л. Н. Толстой, пользовавшийся «Записками о Кавказской войне» генерала К. А. Дитерикса при написании «Хаджи-Мурата».

About the authors

Tatiana V. Panyukova

Author for correspondence.
Email: aurinko75@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-4494-4332

Member of the Genealogical Society of Karelia, Leading Editor of the International Center for the Study of Dostoevsky of the Institute of Philology

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1. Yachevskys Artur Arturovich and Ekaterina Vladislavovna (nee Bulgarina)

Download (326KB)

Indexing metadata

3. Илл. 2. Дом Энгельгардта (Петербург, Невский пр., 30)[25]

Download (203KB)

Indexing metadata

4. Fig. 3. Yachevsky Artur Arturovich (1887)

Download (89KB)

Indexing metadata

5. Fig. 4. Valeriya Vladimirovna Bulgarina (nee Rokossovskaya), 1938

Download (143KB)

Indexing metadata