Educational Migration in the Republic of Mordovia

Full Text

 Введение.

Современные взгляды на проблему «образовательной миграции» связаны с признанием легальности такой миграции [1, c. 68] и определением ее цели [1, c. 73]. В данном исследовании мы будем рассматривать сначала миграцию молодежи – мобильной части общества [2, c. 95]. Трудности при разработке данной темы обусловлены сложностью в выделении именно образовательной миграции на фоне миграции молодежи. Нерешенные вопросы связаны с объективными и достоверными данными по образовательной миграции.

Предмет исследования ограничен молодежной образовательной миграцией. Общие демографические показатели рассматриваются на срезах 17–27 лет. Конкретные показатели образовательной миграции связаны с данными 2020 г. по результатам ЕГЭ и поступления в вузы.

Исследовательская гипотеза связана с изменением характеристик образовательной молодежной миграции и межрегиональной миграции в целом в связи с происходящими радикальными сдвигами в социально-экономической и демографической сфере: пандемия COVID-19 и ее последствия, внешние ограничения могут дать как толчок развитию регионов, так и послужить причиной ухудшения положения. В 2020–2021 гг. миграционной катастрофы, роста межрегиональной миграции, как предсказывал Moody’s¹, не произошло, поскольку показатели 2020 и 2021 гг. свидетельствуют скорее о сокращении объема миграционных потоков.

Практическая значимость исследования связана с тем, что в ближайшем будущем закономерное [3] изменение структуры экономики в направлении цифровизации [4] и смена структуры занятости и рынка труда [5], экономические и социальные выгоды [6] смогут скорректировать миграционные процессы, связанные с получением образования. В этих условиях регионы, которые первыми предложат для новых «цифровых кочевников» [7; 8] разных возрастов высокое качество жизни при минимальных затратах, качество и доступность образования, смогут превратиться как минимум в «транзитные» регионы.

Цель статьи – на основе проведенного исследования определить текущий статус Республики Мордовия и параметры молодежной образовательной миграции в регионе.

Современная межрегиональная миграция носит более сложный характер, чем доминировавшая ранее модель «периферия – центр» или «хора – мегаполис». В рамках данного исследования выделено несколько категорий:

− «регионы-доноры» образовательной миграции – территории с невысоким уровнем инновационного и социально-экономического развития и низким качеством образования;

− «регионы-акцепторы» образовательной миграции – с высоким качеством жизни и развитой экономикой;

− «транзитные регионы» – территории, где наблюдается миграционный приток в категории 17–19 лет (получение высшего образования) и отток в категории 20–22 лет (окончание обучения в СПО и вузе) с умеренным оттоком после 22 лет;

− «сбалансированные регионы» – территории с миграционным притоком, компенсирующим отток молодежи.

Обзор литературы.

Сравнительный анализ российских и иностранных публикаций свидетельствует об изучении проблемы миграции на теоретическом уровне, исходя из таких концепций, как «глобальная деревня» М. Маклюэна², «сетевое общество» Я. Ван Дейка [9] и М. Кастельса³. Многие из «законов Э. Г. Равенштейна»⁴ справедливы и сейчас.

Э. С. Ли сосредоточил внимание на факторах притяжения и отталкивания мигрантов за счет «вмешивающихся препятствий»⁵. Далее мы подходим к идее «многоэтапной миграции», когда мигрант некоторое время пребывает на «транзитной территории» для преодоления «вмешивающихся препятствий» Эверетта.

В плане образовательной миграции ситуация несколько более сложная, данный процесс имеет больше стадий: достижение промежуточных целей, корректировку основой (изначальной) цели. В перспективе миграция может стать перманентным состоянием. Современные исследования международной миграции Казахстана [10], Вьетнама [11] отмечают интерес образовательных мигрантов к смене места жительства уже на постоянной основе и дальнейшей миграции с полученными дипломами и знаниями. Что характерно и для развитых стран: в среднем завершение высшего образования увеличивает вероятность внутренней миграции почти в 3 раза (менее чем в 1,5 раза – для среднего образования) [12]. Аналогичная ситуация может наблюдаться и для российских абитуриентов и выпускников, но уже внутри страны («западный дрейф»).

Для изучения вопросов миграции актуальны: экономическая теория миграции (О. Старк⁶, Д. Массей⁷), в рамках которой решения о миграции принимаются не взятыми отдельно индивидами или семьями, а большими группами взаимосвязанных людей; теория сегментированного (двойного) рынка труда М. Пиоре⁸ со стабильным спросом именно на труд мигрантов; ставшая уже классической теория мировых систем И. Валлерстайна [13] с разделением мира на «периферию» и «центр», теория миграционных сетей Д. Массея⁹, являющихся движущей силой перемещений масс, подходы других исследователей [14].

Уже модель Валлерстайна вводит различия и определенную иерархию «мир-системы», в которой достаточно четко выделяются привилегированное «ядро», «полупериферия» и эксплуатируемая и дающая ресурсы «периферия» [15, c. 49]. Это направление было дополнено и доработано Д. Нортом¹⁰, одним из создателей модели транзакционной экономики. Отдельно можно выделить экономиста из Швеции Д. Андерссона, сформулировавшего идею мегаполисов – «ворот в глобальный мир»¹¹ как центров транзакционной и инновационной экономики, мест концентрации богатства, которые являются привлекательными «целями» для миграции.

На смену транзакционной модели экономики [16, c. 42], возможно, придет «посттранзакционная», или «нейросетевая», модель, связанная с big data, people data, знаниями, когнитивными, аналитическими и коммуникативными компетенциями, инновациями и услугами.

По итогам проведенного обзора можно установить совпадение мотивации в межрегиональной и межстрановой миграции, имеющей преимущественно экономическую основу, тренд на «многоэтапность» миграции, наличие «транзитных» территорий. Необходимо также отметить имеющуюся систему кластеризации регионов по типу образовательной миграции молодежи [17. c. 22].

По российским источникам прослеживается малое использование исследователями количественных данных собственно по образовательной миграции в связи с результатами ЕГЭ. В настоящей статье эти данные по направлениям миграции и поступлению в вузы применительно к Республике Мордовия вводятся в научный оборот впервые.

Материалы и методы.

Базовый метод исследования связан с анализом статистических данных. Для обработки и визуализации данных по миграции в рамках стандартных программных средств применялись сводные таблицы и диаграммы Excel и функции агрегирования.

В выводах по демографическим показателям используются «витрины данных» Федеральной службы государственной статистики: «Число прибывших по полу, возрасту и потокам передвижения»¹² и «Число выбывших по полу, возрасту и потокам передвижения»¹³. В статье данные представлены с 2017 по 2021 г. включительно. Однако показатель межрегиональной миграции не тождественен «образовательной миграции», так как указаны миграционные показатели без выделения причин, побудивших к миграции [18, c. 279].

О качественном составе и характеристиках образовательных мигрантов из Республики Мордовия могут свидетельствовать результаты ЕГЭ и поступления в вузы¹⁴, разработанные в рамках проекта¹⁵, посвященного применению методов data science.

В исследовании учтены 4 категории выпускников:

‒ поступившие выпускники – вся совокупность обучающихся, сдававших ЕГЭ в 2020 г. на территории и зачисленных в вузы;

‒ медалисты – окончившие школу с золотой или серебряной медалями;

‒ олимпиадники – победители олимпиад, дающих льготы при поступлении в вузы;

‒ высокобалльники – выпускники, набравшие свыше 81 балла хотя бы по одному предмету.

В количественном плане указанные базы предлагают деперсонифицированные данные по 2 284 абитуриентам 2020 г.¹⁶.

Предварительная обработка данных осуществлялась в среде Anaconda (надстройка для языка Python и встроенных библиотек  numpy, pandas, matplotlib), что позволило вычленить данные из общего массива применительно к Республике Мордовия, с распределением по категориям выпускников, направлениям миграции (регионам, вузам). Визуализация обработанных данных через формат csv выполнялась в стандартной оболочке Excel для простоты верстки и последующего редактирования. Основной аналитический метод исследования – кластеризация выпускников по образовательным результатам, давший возможность проследить специфику выбора дальнейшей образовательной траектории и направления миграции.

Результаты исследования.

В рамках общей миграционной картины Республика Мордовия является регионом с отрицательной миграцией (рис. 1). Отметим некоторую тенденцию к сокращению прироста, оттока и разницы между потоками за 2020–2021 гг.

 

 

Рис.  1.  Общая миграция за 2017–2021 гг. по Республике Мордовия, чел.¹⁷

Fig.  1.  Total migration for 2017–2021 for the Republic of Mordovia, plp.

Похожую картину мы наблюдаем и в отношении категории 17–27-летних: отрицательная разница между потоками сокращается.

В некоторых исследованиях, касающихся данных за 2018 г. и прошлые периоды, Республику Мордовия относят к регионам с неблагоприятной демографической ситуацией [19; 20]. В целом схожие процессы наблюдаются и в Российской Федерации и странах Европы [21]. В перспективе, несмотря на образовательную миграцию, население Европы продолжит стареть [22].

Если посмотреть на миграционные потоки в разрезе возрастов, ситуация представляется не такой однозначной. Сальдо миграции на рисунке 2 – положительно.

 

 

Рис. 2. Миграция 17–19-летних по Республике Мордовия, чел.

Fig. 2. Migration of 17–19 year olds in the Republic of Mordovia, plp

 

 

В расчетах указываются данные межрегиональной миграции. В эту категорию не попадают, например, иностранные студенты. Как и в других странах, часть общего миграционного потока может составлять и родительская миграция, которая влияет на образовательные траектории детей [23].

Если рассматривать миграционные показатели по годам, то пик по категории «прибывшие» приходится на 18 лет. Республика Мордовия является привлекательным регионом для 17–19-летних для получения образования. На эту тенденцию накладываются инициативы по увеличению контрольных цифр приема в региональных вузах.

Значительная доля выпускников вузов и системы среднего-профессионального образования покидает регион, что позволяет определить субъект скорее как «транзитный» (рис. 3).

 

 

Рис.  3.  Миграция 20–22-летних по Республике Мордовия, чел.

Fig.  3.  Migration of 20–22 year olds in the Republic of Mordovia, plp

В доказательство «транзитной» гипотезы приведем миграционные графики для всей молодежной миграции (15–35 лет), на которых четко виден «пик» прибывающей миграции, приходящийся на 18 лет и «пологий пик» так называемой возвратной миграции, когда выпускники вузов возвращаются в Республику из других регионов (рис. 4).

 

 

Рис. 4. Прибывающие миграционные потоки 15–35-летних по Республике Мордовия

Fig. 4. Incoming migration flows of 15–35 year olds in the Republic of Mordovia

 

 

Идея «транзитного» регионального вуза связана с тем, что региональные вузы становятся для центральных университетов донорами студентов [24, c. 42].

Доноры образовательный миграции 17–19-летних ‒ регионы с невысоким уровнем инновационного развития и индексом качества образования. Позиция «баланса» может быть связана с относительно высоким уровнем социально-экономического развития, наличием качественного образования и крупных статусных вузов. Из регионов Приволжского федерального округа сюда можно отнести Нижегородскую область, которая сама является «донором» для Москвы. К промежуточной категории «баланс – транзит» можно отнести Республику Татарстан с высокими показателями миграции в Москву, хотя сам регион притягивает абитуриентов из соседних регионов, особенно из Республики Башкортостан.

Рассмотрим качественную характеристику мигрантопотока из Республики Мордовия по его составу и направлениям в контексте качества школьного образования, доступности мест, финансовых возможностей семей и доминирующих культурных стереотипов о «престижности» образования (табл. 1).

Таблица  1.  Распределение абитуриентов 2020 г. из Республики Мордовия по категориям

Table  1.  Distribution of 2020 applicants from the Republic of Mordovia by categories

Оценим процентное соотношение по разным категориям абитуриентов с учетом их пересечений. Относительные величины более наглядны, хотя необходимо учитывать сопоставимо меньшие абсолютные значения категорий (рис. 5).

 

 

Рис.  5.  Распределение категорий абитуриентов по отношению к оплате за обучение, %

Fig.  5.  Distribution of categories of applicants in relation to tuition fees, %

Если в отношении всей совокупности выпускников доля лиц, поступивших на обучение с оплатой, составляет немногим более 30 %, то меньший показатель мы наблюдаем только у медалистов и «пересекающихся» с медалистами категорий. И высокобалльники, и олимпиадники готовы поступать на платное обучение, если это связано с получением именно качественного образования по избранной специальности. Они более всего замотивированы на переезд.

Можно выдвинуть предположение, что победители олимпиад ориентированы на столичные регионы, а высокобалльники склонны к миграции в целом по стране, включая «транзитные» регионы. Происходит отток талантливой молодежи, которая, скорее всего, не вернется обратно [25, с. 185].

Проанализируем выбор вузов абитуриентами. Данные по 15 лидирующим образовательным организациям представлены ниже в рамках таблицы 2.

Таблица  2.  Топ-15 образовательных организаций в выборе абитуриентов по Республике Мордовия

Table   2.  Top-15 educational institutions in the selection of applicants in the Republic of Mordovia

Практически 60,0 % выпускников остались на обучение в Республике Мордовия, уехали в Москву – 16,4, в Нижегородскую область – 7,7, Пензенскую область – 5,1, Санкт-Петербург – 3,9 %. Также отметим Рязанскую область, которую выбрали 2,1 % выпускников, и Республику Татарстан (1,6 % выпускников). Проанализируем отличия по категориям (рис. 6).

 

 

Рис. 6. Направления образовательной миграции выпускников 2020 г., %

Fig. 6. Directions of educational migration of 2020 graduates, %

 

 

У медалистов лидирует МГУ им. Н. П. Огарева (75,9 %), Высшая школа экономики (г. Москва – 6,4, г. Нижний Новгород – 4,5 %). Выпускники-медалисты из Республики Мордовия являются наименее мотивированными к переезду. Возможно, эта категория обучающихся предпочитает «легкий путь», вероятно, по причине большей степени интеграции в местные социальные «сети доверия». Данная аномалия может быть характерна только в отношении Республики Мордовия и нуждается в перепроверке по другим регионам.

У олимпиадников иная картина: лидирует Высшая школа экономики (14,3 %), следом идут МИФИ (14,5), МГПУ им. М. Е. Евсевьева (10,6), РАНХиГС (5,8), НГПУ им. Козьмы Минина (5,3) и Нижегородский филиал Высшей школы экономики (4,8 %). В числе прочих отметим МИРЭА (РТУ), РЭУ им. Г. В. Плеханова, ПГУАиС (г. Пенза), МФТИ. Свыше половины абитуриентов-олимпиадников едут в Москву. Именно олимпиады являются институциональными инструментами, «обескровливающими» провинции.

Когорта высокобалльников в целом ближе к общей категории выпускников: немногим менее 45 % остаются в Республике Мордовия, свыше 30 % – едут в Москву, однако оставшиеся 24 % распределяются по Российской Федерации и вузам достаточно широко, что говорит о приоритетах именно в отношении направления обучения, а не места обучения (табл. 3).

Таблица  3.  Топ-25 образовательных организаций в выборе абитуриентов-высокобалльников

Table  3.  Top-25 educational institutions in the selection of applicants with high scores

Наличие финансового ресурса во многом предопределяет склонность к переезду [2, с. 105], однако по сравнению с ними категория «высокобалльников» более гибка и мобильна, абитуриенты готовы ехать в большей мере за образованием, а не за «столичным» статусом.

В исследованиях до 2020 г. рассматривалось в основном два основных пика миграции молодежи – «школа – вуз» и «вуз – рынок труда» [26]. В «постковидных» условиях фокусы исследования меняются, необходимо учитывать «транзитную» составляющую [27], что во многом было вызвано последствиями «постсоветской» системы бюрократического управления образованием. В советский период плановое регулирование потока специалистов («восточный дрейф») требовало больших организационных и финансовых затрат [28, с. 96–97].

«Западный дрейф» подстегивала политика по оптимизации количества вузов и филиалов [2, с. 110]. На протяжении данного периода времени устанавливались «гарантии финансового обеспечения и рассчитывались контрольные цифры приема [17, с. 7–8]. В результате сложились существенные риски доступности высшего образования [17, c. 9].

На статистических данных мы видим, что 17–19-летние представители молодежи приехали на обучение в Республику Мордовия из других регионов. Есть несколько причин, способных объяснить данную ситуацию:

– пандемия COVID-19, обострение международной ситуации, рост намерений «подыскивать места обучения поближе»;

– целенаправленная государственная образовательная политика по увеличению контрольных цифр приема в крупные региональные вузы, которая, очевидно, продолжится¹⁸; «для корректировки допущенных ведомственных “перегибов” по сокращению вузов в 2010-х годах» [28, с. 98];

– возможность подать заявление на прием в несколько вузов онлайн¹⁹, которая существенно увеличивает возможности образовательной мобильности в целом по стране.

Обсуждение и заключение.

На основании результатов исследования сделаем следующие выводы: выпускники-медалисты из Республики Мордовия менее склонны к переезду по сравнению с высокобалльниками и олимпиадниками; уезжают в Москву для поступления на престижные специальности в первую очередь победители олимпиад; выпускники-высокобалльники имеют более обширную географию миграции.

Республика Мордовия долгое время относилась к «регионам-донорам». В 2000-х и особенно середине 2010-х гг. исследования предполагали довольно негативные выводы [26; 29]. Эта позиция абсолютно не уникальная и характерна, по материалам публикаций прошлого десятилетия, для регионов Дальневосточного федерального округа [30] или, если брать пример из «донорских» регионов ПФО, для Республики Башкортостан [31].

В настоящее время имеются определенные условия, включая «постковидные» изменения в миграционных потоках [32], которые могут поспособствовать переходу Республики Мордовия к новому состоянию. В предшествовавших исследованиях Республика Мордовия тоже относилась к «транзитному» типу [17, с. 26].

Достижение «балансового состояния» также возможно. Для этого, помимо улучшения социально-экономических условий и повышения уровня инновационной активности региона, качества образования, необходимо построение обширных связей и образовательных коопераций, развитие горизонтальной академической мобильности, участие в сетевых формах образовательной деятельности.

Стоимость жизни в Республике Мордовия существенно ниже, чем в столичных регионах. Поэтому при увеличении уровня заработных плат и при увеличении уровня инновационной активности региона, развития городской среды регион может претендовать на внимание мигрантов. Идеальный вариант развития для транзитной территории – это не миграционный хаб, где время пребывания ограничено, а «транзитный кластер», обеспечивающий новые эмоции, впечатления, знания, способствующий восстановлению здоровья, снятию нервного перенапряжения в «регионах-воротах».

Негативное отношение к образовательной миграции, рассматриваемое в некоторых исследовательских работах [33], – контрпродуктивно. В целом для Российской Федерации характерны последствия выхода из «демографической ямы»; в ближайшее время стоит ожидать увеличение численности 18-летних [20, с. 15], что подстегнет и востребованность вузов, и образовательную миграцию. В плане развития высшего образования необходимо учитывать три основных фактора миграционной привлекательности: академическую среду, академическую успеваемость и академическое благополучие, влияющие на их образовательный успех в высшем образовании [34]. Предложенные инициативы и количественные характеристики можно использовать для планирования развития инфраструктуры университетов на территории Республики Мордовия и соседних регионов, повышения факторов привлекательности образовательной миграции.

¹ Курмышкина О. Н. Возрастные и гендерные особенности региональной миграции (на примере Республики Мордовия) // Современное общество в условиях социальной неопределенности: теория и практика : VIII Дыльновские чтения. Саратов : Саратовский источник, 2021. С. 300.

² Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека печатающего. 2-е изд. М. : Академический Проект, Гаудеамус, 2013. 496 с.

³ Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе / пер. с англ. А. Матвеева, под ред. В. Харитонова. Екатеринбург : У-Фактория, 2004. 328 с.

⁴ Ravenstein E. G. The Laws of Migration // Journal of the Statistical Society of London. 1885. Vol. 48, no. 2. Pp. 167–235. doi: https://doi.org/10.2307/2979181

⁵ Everett S., Lee A. Theory of Migration // Demography. 1966. Vol. 3, no. 1. Pp. 47–57. doi: https://doi.org/10.2307/2060063

⁶ Stark O., Bloom D. E. The New Economics of Labor Migration // American Economic Review. 1985. Vol. 75, no. 2. Pp. 173–178.

⁷ Theories of International Migration: A Review and Appraisal / D. S. Massey [et al.] // Population and Development Review. 1993. Vol. 19, no. 3. Pp. 448–449. doi: https://doi.org/10.2307/2938462

⁸ Piore M. J. Birds of Passage. Migrant Labor and Industrial Societies. Cambridge University Press, 1979. 240 p. doi: https://doi.org/10.1017/CBO9780511572210

⁹ Population and Development Review / D. S. Massey [et al.] // Population and Development Review. 1993. Vol. 19, no. 3. Pp. 431–466. doi: https://doi.org/10.2307/2938462

¹⁰ Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / пер. А. Н. Нестеренко. М., 1997. 190 с.

¹¹ Андерссон А., Андерссон Д. Ворота в глобальную экономику / пер. с англ.; под ред. В. М. Сергеева. М. 2001. 440 с.

¹² Витрина статистических данных Росстата / 23320000100010200001 Число прибывших по полу, возрасту и потокам передвижения [Электронный ресурс ]. URL: https://showdata.gks.ru/report/278008/ (дата обращения: 22.08.2022).

¹³ Витрина статистических данных Росстата / 23320000100020200001 Число выбывших по полу, возрасту и потокам передвижения [Электронный ресурс]. URL: https://showdata.gks.ru/report/278006/ (дата обращения: 22.08.2022).

¹⁴ Базы данных: Выбор выпускников 2019 и 2020 годов учебных предметов для сдачи на ЕГЭ в тендерном разрезе в зависимости от субъекта РФ: № 2021620834 : заявл. 28.04.2021 : опубл. 13.05.2021 / Е. Ю. Малеванов, А. В. Дождиков, Е. В. Корнилова, А. Д. Иванов; Направления миграции выпускников-высокобалльников ЕГЭ по русскому языку из субъектов Российской Федерации для получения высшего образования : № 2022621165 : заявл. 26.05.2022 : опубл. 17.06.2022 / А. В. Дождиков, Е. В. Корнилова, А. Д. Иванов.

¹⁵ Регистрационный номер НИОКТР: 122020100515-5. Дата регистрации 1 февраля 2022 г.

¹⁶ Указанное количество меньше общего числа сдававших ЕГЭ в Республике Мордовия в 2020 году, так как учитывается только категория «в приказе на зачисление». Также не указаны выпускники прошлых лет, сдававшие ЕГЭ в 2020 г. Всего за 2020 г. в базе данных отмечено 3 075 записей, при том что сдавать ЕГЭ в Мордовии в 2020 г. планировали 3 294 выпускника (См: В Мордовии ЕГЭ намерены сдавать 3 294 выпускника [Электронный ресурс] // MordovMedia.ru. URL: https://www.mordovmedia.ru/news/society/item/85706/ (дата обращения: 22.08.2022)).

¹⁷ Здесь и далее в статье рисунки и таблицы составлены автором.

¹⁸ О предложениях по контрольным цифрам приема на 2023/24 учебный год : Письмо Минобрнауки России от 25 окт. 2021 г. № МН-5/3331-ДА; О контрольных цифрах приема на 2023/24 учебный год : Письмо Минобрнауки России от 29 сент. 2021 г. № МН-5/3102-ДА.

¹⁹ Положение о функционировании суперсервиса «Поступление в вуз онлайн» в рамках приемной кампании 2022/23 учебного года; О функционировании суперсервиса «Поступление в вуз онлайн» в рамках приемной кампании 2022/23 учебного года : Постановление Правительства Рос. Федерации от 27 мая 2022 г. № 958.

About the authors

Anton V. Dozhdikov

Author for correspondence.
Email: antondnn@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-1069-1648

Cand. Sci. (Political Science), Master of History, Specialist in Data Science, Independent Researcher

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Fig. 1. Total migration for 2017–2021 for the Republic of Mordovia, plp.

Download (98KB)

Indexing metadata

3. Fig. 2. Migration of 17–19 year olds in the Republic of Mordovia, plp

Download (85KB)

Indexing metadata

4. Fig. 3. Migration of 20–22 year olds in the Republic of Mordovia, plp

Download (85KB)

Indexing metadata

5. Fig. 4. Incoming migration flows of 15–35 year olds in the Republic of Mordovia

Download (119KB)

Indexing metadata

6. Fig. 5. Distribution of categories of applicants in relation to tuition fees, %

Download (205KB)

Indexing metadata

7. Fig. 6. Directions of educational migration of 2020 graduates, %

Download (118KB)

Indexing metadata