Development of science in the space of Russian capitals: XIX century, first half

Full Text

Первые годы XIX столетия обещали стать порой перемен: преобразования, назревшие и необходимые, казались возможными. Александр I обнаруживал желание служить идеалам добра и справедливости, а М.М. Сперанский разрабатывал проекты переустройства страны. Надежды обманули, и это стало очевидным после победоносного завершения Отечественной войны 1812 года – реформы были отложены, а реакцией властей на растущее недовольство государственной политикой стало подавление восстания декабристов. Пришла аракчеевщина и вместе с нею ‒ ужесточение цензуры и ликвидация университетского самоуправления. Расширялись идеологические ограничения. С.С. Уваров призывал «умножать, где только можно, число умственных плотин против разрушительных европейских идей» [1]. Это не могло не отразиться на развитии науки. Не могли не отразиться и бедствия, порожденные войной. Исследовательская деятельность не всегда получала финансирование, позволявшее, восполняя потери, активно двигаться вперед: не хватало денежных средств на строительство новых и реконструкцию существующих зданий, на закупку приборов и оборудования, на оплату труда ученых.

Тем не менее наука была необходима государству. Промышленность, армия и флот нуждались в усовершенствованиях, опиравшихся на результаты научных исследований, а государственный аппарат ‒ в притоке квалифицированных молодых специалистов, которыми становились выпускники высших учебных заведений. Несмотря на возникавшие трудности, ученые продолжали работать, внося существенный вклад в процессы накопления новых научных знаний. Достаточно назвать: Н.Н. Карамзина (историографа и писателя, автора 12-томной «Истории государства Российского»), В.В. Петрова (физика-экспериментатора, открывшего электрическую дугу и заложившего основы отечественной электротехники), Т.Н. Грановского (историка и общественного деятеля, исследовавшего проблемы западноевропейского Средневековья), В.Я. Струве (астронома, одного из основоположников звездной астрономии).

Санкт-Петербург и Москва входили в число европейских городов, которые называют «очагами исследовательской деятельности». В новой и старой российских столицах продолжалось развитие городских объектов, ставших местами работы ученых. Речь идет об объектах науки (государственных, общественных или частных, ведущих исследования в одной или нескольких областях знания, предназначенных для выполнения исследовательских работ или сочетающих исследовательские работы с другими видами деятельности).

В Санкт-Петербурге работала Петербургская академия наук, созданная в 1724 г. указом Петра I. В ту пору она называлась Академией наук и художеств, позднее, согласно Регламенту 1803 г., – Императорской академией наук, а согласно Уставу 1836 г., ‒ Императорской Санкт-Петербургской академией наук. Речь идет о ведущем научном учреждении страны, в котором проводились фундаментальные исследования, намечались пути практического применения их результатов и решались задачи популяризации новых знаний (рис.1). В Москве крупнейшим научно-образовательным учреждением был университет, основанный указом императрицы Елизаветы I и до 1917 г. носивший имя Императорского Московского университета, ‒ этим подчеркивалась важность той роли, которую он выполнял в развитии науки и образования¹ (рис. 2).

 

Рис. 1. Здание Российской академии наук на Васильевском острове. Фото: Е.И. Емельяненко

Fig. 1. The building of the Russian Academy of Sciences on Vasilievsky Island. Photo: E.I. Emelianenko

 

Рис. 2. Здание Московского государственного университета. Вид с Манежной площади

Fig. 2. Moscow State University building. View from Manezhnaya Square

 

И в Санкт-Петербурге, и в Москве расширялись сети объектов науки, которые объединяли академии, высшие учебные заведения, институты, обсерватории, ботанические сады, музеи, библиотеки, научные общества, а также советы и комитеты, организованные в составе ряда министерств. Пространственная организация этих сетей отражала особенности исторического пути, пройденного каждым городом.

Москва – древний город, который к началу XIX в. давно перешагнул шестисотлетний рубеж. Наука здесь развивалась постепенно, ее объекты размещались с учетом традиций и особенностей сложившейся городской среды. Первая зона сосредоточения ученых сформировалась в районе Никольской улицы в XVI ‒ XVII вв. В 1687 г. в Заиконоспасском монастыре начала работу Славяно-греко-латинская академия ‒ это было первое в городе высшее учебное заведение, расположившееся по соседству с Печатным двором и Богоявленским монастырем. В 1755 г. у Воскресенских (Куретных) ворот, в здании Главной аптеки открылся Московский университет. Вместе с академией он образовал крупнейший научно-образовательный центр города. Вскоре, однако, стало понятно, что здание аптеки в силу своей ветхости и недостаточной вместимости для размещения университета малопригодно.

В соответствии с указом императрицы Елизаветы в I757 г. начался перевод учебного заведения в усадьбу князя П.И. Репнина, нанятого, а затем купленного для размещения университета. Это стало началом формирования «университетского квартала» в районе Моховой улицы (между Тверской и Никитской). В 1793 г. по проекту М. Ф. Казакова было завершено строительство так называемого старого здания университета. Сгоревшее во время пожара, оно было восстановлено Д.И. Жилярди в 1819 г. А в 1832 г. куплен участок, расположенный на левой стороне Никитской – бывшая усадьба Пашковых. Для нужд университета ее приспособил Е.Д.Тюрин, построивший аудиторный корпус [2]. Таким образом, на территории Москвы возник новый научно-образовательный центр. Старый центр не потерял при этом своего значения: на Никольской улице продолжалась работа Славяно-греко-латинской академии, а в конце XIX в. участок Главной аптеки занял Исторический музей.

Санкт-Петербург был новым городом, не достигшим к началу XIX в. столетнего возраста. Его наука развивалась одновременно с развитием городской планировочной структуры. Научно-образовательный центр был открыт на Васильевском острове. С 1727 г. здесь размещалась Петербургская академия наук, занимавшая дворец покойной царицы Прасковьи Федоровны. Сюда же переехала Кунсткамера, в проектировании и строительстве которой принимали участие выдающиеся архитекторы того времени (от Георга-Иоганна Маттарнови до Михаила Григорьевича Земцова); на том же Васильевском острове к 1789 г. Джакомо Кваренги возвел новое здание академии. В 1819 г. в помещениях Двенадцати коллегий открылся Петербургский университет.

С годами ядро городской застройки расширялось в южном направлении, и в том же направлении расширялась зона сосредоточения ученых. В генеральный план Жан-Батиста Леблона вносились кардинальные изменения, разрабатывались новые генеральные планы, учитывающие перспективы городского развития и местные условия. Однако главный научно-образовательный центр продолжал формироваться на Васильевском острове, принимая активное участие в создании системы архитектурно-планировочных центров, сложившихся на берегах Невы.

В обеих столицах (новой и старой) процессы пространственной организации исследовательской деятельности имели общие черты. Стоит отметить, прежде всего, что места работы ученых тяготели к центральным городским районам, где сосредоточивались органы государственной власти и подчиненные им учреждения, общественные организации, соборы и церкви, учреждения образования, культуры и искусства. В Санкт-Петербурге главная императорская резиденция размещалась на Дворцовой площади (в Зимнем дворце), а в Москве резиденцией был Большой Кремлевский дворец. В центральных районах формировалась развитая городская среда. Здесь для каждого ученого расширялись возможности профессиональных контактов, содействовавших успеху научных исследований и важных начинаний в области образования и производства. Привлекательность среды обеспечивалась и высоким уровнем благоустройства территории, эстетическими характеристиками застройки, которая велась по проектам целого ряда талантливых архитекторов, работавших в столицах.

Только веские причины могли заставить учреждение покинуть территорию центра. Не прошло и пяти лет со дня открытия Петербургского университета на Васильевском острове, как ему пришлось переехать в Московскую часть города, на Кабинетскую улицу (1823 г.). Там проживали служащие Кабинета его императорского величества, там же с 1820 г. уже находился Благородный пансион [3]. По соседству с пансионом разместились учебные факультеты, а управление и канцелярия ‒ на набережной Фонтанки. Причиной переезда стала необходимость реконструкция здания Двенадцати коллегий, где университет занимал с третьего по шестой корпуса. Здание, построенное в 1722‒1742 гг. по проекту Доменико Трезини, ко времени организации университета сильно обветшало. К тому же требовались переделки, обусловленные сменой назначения помещений: в 1830 г. университету передали все корпуса исторического здания, и их необходимо было перестроить в соответствии с требованиями учебного процесса. Работы по реконструкции велись под руководством архитектора А.Ф. Щедрина. После завершения этих работ университет вернулся в свое прежнее здание (1837 г.) [4]. Таким образом, восстановилось удобство связей университета с Петербургской академией наук, а научный центр, находившийся на Васильевском острове, продолжил свое развитие в качестве научно-образовательного центра.

Престижное место в центральном городском ядре научное учреждение могло потерять в результате развития сложившихся и значимых для города архитектурных ансамблей. В 1819 г. Александр I принял решение о преобразовании застройки около своей главной резиденции. Работа была поручена К.И. Росси. Он реализовал идею В.В. Растрелли, задумавшего организацию площади перед Зимним дворцом (1753 г.). С южной стороны она получила полуциркульное очертание. Выход на Морскую улицу, устроенный по центральной планировочной оси, был перекрыт аркой [5, с. 386, 430‒432]. Вольное экономическое общество размещалось на углу Невского проспекта в здании, возведенном Ж.Б. Валлен-Деламотом (1768 – 1775 гг.). Николай I распорядился выкупить это здание в казну для военного ведомства, и после реконструкции его использовали для расширения Главного штаба. Обществу пришлось найти себе новое место. Был куплен участок земли на углу Обуховского проспекта и 4-й роты Измайловского полка. Сюда, в двухэтажный особняк, построенный в самом начале XIX в. и обновленный в 1836 г., учреждение переехало в 1844 г. [6]. И хотя проспект считался царской дорогой (по ней ездили и в Царское село, и в Москву), переезд затруднил связи с научно-образовательным комплексом Васильевского острова и правительственными учреждениями.

Возможности использования территорий в центральной части города ограничивались бюджетом научного учреждения, и недостаточность финансирования становилась причиной продажи земельных участков. В 1815 г. Петербургской академии наук пришлось расстаться со своим Ботаническим садом, расположенным на 1-й линии Васильевского острова [7, с. 163]. Продан был и сад, расположенный на Фонтанке, близ Обуховского моста. Таким образом, академические ботаники лишилась части материальной базы, необходимой для проведения исследовательских работ. Уставом академии, принятым в 1836 г., предусматривалась организация нового Ботанического сада, но этот замысел остался невоплощенным. В Ботаническом музее, формирование которого завершилось к 1841 г., выполнялись в основном работы, связанные с изучением коллекций (обработка экспедиционных материалов способствовала успехам систематики, а анатомия и физиология растений не получали развития) [7, c. 238‒240].

Преимущества, которые давало размещение в пределах городского центра и прилегающих к нему территорий, учитывались при застройке Москвы. Покинувший здание Главной аптеки Московский университет находился в трехстах метрах от кремлевской стены. В связи с необходимостью его дальнейшего развития и нехваткой площадей, в 1775 г. группой университетских профессоров в Сенат было направлено предложение «построить дом вне города Москвы, однако поблизости оного, например на Воробьевых горах» [8]. В использовании казенной земли было, однако, отказано, и «университетский квартал» продолжал расширяться в районе Моховой улицы. Таким образом, происходила реализация одной из идей «Прожектированного плана» города, который был утвержден Екатериной II и предусматривал создание системы площадей, окружающих Кремль и Китай-город. Архитектурный комплекс одной из площадей надлежало возглавить университету [9].

К середине XIX в. Московский университет занимал территории, расположенные по обе стороны от Никитской улицы. Наряду с Главным и Аудиторным корпусами здесь размещались здания Медицинского и Клинического институтов, Химической лаборатории, Анатомического театра, Аптеки, а также Ректорский дом и церковь святой Татьяны. Неподалеку находились книжная лавка с типографией и Благородный пансион (в числе его выпускников были М.Ю. Лермонтов, В.Ф. Раевский, В.Ф. Одоевский) [10]. В жизни города университет принимал активное участие. В стенах университета устраивались публичные лекции с демонстрацией физических опытов и коллекций. Библиотека была старейшей публичной библиотекой Москвы. Газету «Московские новости», издававшуюся в университетской типографии, читали и Москва, и вся Россия.

Менее чем в километре от Кремля, на Рождественке, в 1798 г. открылось Московское отделение Императорской медико-хирургической академии (одновременно с Санкт-Петербургским отделением). В задачи академии входила подготовка врачей, преимущественно для армии и флота. Медицинское образование можно было получить и в Московском университете, где с 1755 г. существовал соответствующий факультет. Между двумя учреждениями существовали тесные связи. Ряд выдающихся ученых работали одновременно и в академии, и в университете. В их числе: профессор анатомии и физиологии Е.О. Мухин, профессор патологии, терапии и клиники М.Я. Мудров, профессор хирургической клиники А.И. Поль [11, с. 87‒88].

Московское отделение разместилось в бывшей городской усадьбе графа А.И. Воронцова, которая занимала участок, круто спускавшийся к Неглинной. Главный трехэтажный дом, лицевым фасадом обращенный к Рождественке и уцелевший во время московского пожара 1812 г., был построен еще в XVIII в. Автор постройки неизвестен: по одной версии над проектом работали Матвей Казаков и Карл Бланк; по другой – Николай Львов. В доме разместились учебные кабинеты и библиотека, в пристройках ‒ больница на 200 чел., общежития и квартиры. На базе существовавшего сада организовали аптекарский огород, включавший в свои пределы участки, использованные для разведения лекарственных растений [12]. Здесь, на Рождественке, Московское отделение вело большую работу в области образования и науки, а госпитали Москвы и ряда других городов становились центрами практической деятельности преподавателей и студентов. И те, и другие принимали активное участие в ликвидации различных эпидемий, в частности – эпидемии холеры.

История Московского отделения – это история постоянных реорганизаций. Его закрыли в 1804 г. и вновь открыли через четыре года. В 1840 г. последовал указ, в соответствии с которым отделение присоединили к Медицинскому факультету Московского университета. В 1846 г. главное здание на Рождественке стало местом организации университетских клиник. Сегодня в нем размещается Московский архитектурный институт [11, с. 90].

В Санкт-Петербурге и в Москве за пределами центральных районов (а иногда – и за пределами города) размещались учреждения, включающие в свой состав опытные поля, древесные питомники, дендрарии и другие землеемкие подразделения. На городских окраинах, в пригородах, еще сохранялись свободные территории и зеленые массивы. Застройка была преимущественно деревянной, одноэтажной, плотность застройки невысокой, а стоимость земли относительно небольшой.

В 1811 г. в Санкт-Петербурге был организован Форст-институт. Он объединил Практическое лесное училище, переведенное из Царского села в Петербургскую часть города, с расположенным на Елагинском острове Лесным институтом графа Орлова. Новое учреждение получило два участка бывшей Английской фермы, которая приносила убытки, и земли ее отобрали в казну. В 1813 г. после присоединения Лесного училища, переведенного из Козельска, Форст-институт стал Санкт-Петербургским практическим лесным институтом. В 1823 г. его разместили временно в центральной части города, на Екатерининском канале (в доме Алфузова). Причиной стала необходимость реконструкции и расширения комплекса зданий, доставшихся институту в наследство от фермы. По завершении строительных работ, в 1827 г. произошло возвращение в Петербургскую часть ‒ там можно было обеспечить удобные связи с сохранившимся лесным массивом, разбить парк и создать большой пруд по соседству с новыми и обновленными зданиями [13]. В 1837 г. название института снова изменилось. Он стал Санкт-Петербургским лесным и межевым институтом, включенным через десять лет в число высших учебных заведений столицы.

В 1795 г. в Подмосковье, в 13 верстах от старой столицы графом А.К. Разумовским был организован Ботанический сад, который получил широкую известность в Европе. П.М. Майков писал в «Русском биографическом словаре»: «…этот сад считался одним из чудес Москвы и имел до 2000 родов растений; известные ботаники ездили в различные страны России для пополнения ботанических коллекций сада, при котором имелась огромная библиотека по естественным наукам. В оранжереях насчитывали до 500 больших померанцевых деревьев, а сад был расположен на двух квадратных верстах»[14]. Проект дворцово-паркового ансамбля, сложившегося в Горенках, разработан художником-архитектором А.А. Менеласом. Согласно проекту дворец полностью перестроили, создали английский парк с каскадом прудов, беседками, павильонами и живописными руинами, а ботанический сад устроили перед дворцом. В саду велись работы по акклиматизации растений, которые выращивали в оранжереях или открытом грунте ‒ пальмы, бамбук, ямайский кедр, американскую маслину, редкую драконову кровь и др. Участниками работ были ученые Московского университета и Московского общества испытателей природы. В 1806 г. главным садовником стал профессор университета Ф.Б. Фишер.

Судьба Ботанического сада, принадлежавшего графу А.К. Разумовскому, тесно переплелась с судьбой другого сада, основанного в 1713 г. на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге. При Петре I он назывался Аптекарским огородом, в 1798 г. стал Ботаническим садом, а в 1823 г. – Императорским Ботаническим садом, занимавшим 22 га территории. Здесь выращивались лекарственные растения и велись научные исследования, работали музей и библиотека. Здесь же проводились практические занятия студентов Медико-хирургической академии. Со временем хозяйство сада пришло в запустение. Главными компонентами застройки были деревянные оранжереи, требовавшие постоянного ремонта. В 1813 г. профессор Я.В. Петров сообщал академии, что «…сад совершенно клонится к падению, и два номера оранжерей по крайней их ветхости еще с 1811 г. ничем уже не занимаются» и далее «…от падения оных погибнут ботанические растения…»[15, с. 263]. Государство не торопилось финансировать работы по реконструкции зданий и благоустройству территории. И когда умер А.К. Разумовский, а наследники графа готовы были продать сад, размещавшийся в Горенках, рассматривалась возможность перенести его на Аптекарский остров. Идея оказалась неосуществимой: использовать гужевой транспорт для перевозки деревьев и кустарников было слишком дорого, а железная дорога между Москвой и Санкт-Петербургом еще не существовала. Ограничились передачей Императорскому ботаническому саду библиотеки и гербария, а на должность директора пригласили Ф.Б. Фишера. В годы его директорства на территории сада велось активное строительство – было создано «кольцо оранжерей», сохранившееся до наших дней [15, с. 324].

Изучая историю развития обсерваторий в Санкт-Петербурге и Москве, нельзя не заметить: от выбора места проведения исследований напрямую зависела возможность результативной работы ученых. Так, для исследований в области астрономии предпочтительны были участки, расположенные на возвышенной местности, в периферийных городских районах и даже за пределами городов: близость дымовых труб и сотрясения, вызываемые проездом карет и ломовых телег, препятствовали работе астрономических инструментов. Измерения магнитного поля Земли требовали удаления от крупных промышленных предприятий и железных дорог, а метеорологические наблюдения ‒ от источников искажения температурно-влажностного режима атмосферного воздуха.

Показательна история астрономической обсерватории, которая находилась в башне Кунсткамеры, построенной к 1734 г. в Санкт-Петербурге на Васильевском острове (по соседству с главным зданием Академии наук и художеств). С ростом города, уплотнением его застройки и развитием дорожной сети ухудшались условия астрономических наблюдений. Уже в 1760-х гг. активно обсуждался вопрос о выносе обсерватории за границы Санкт-Петербурга. Решение вопроса усложняли трудности, связанные с поиском подходящей площадки: для того чтобы построить новое здание, потребовались десятки лет. В 1830 г. граф Кушелев-Безбородко предложил участок своей дачи на Выборгской стороне. Это место, однако, было признано неудобным из-за его близости к городу. Предпочтение отдали Пулковским высотам ‒ обсерватория открылась здесь в 1839 г. [16 с. 239]. Ее основателем и первым директором стал академик В.Я. Струве. Он определил основные направления деятельности «астрономической столицы мира» и добился установки инструментов, обеспечивавших высокую точность измерений. Главное здание обсерватории было построено в 1834-1839 гг. по проекту архитектора А.П. Брюллова [17] (рис. 3).

 

Рис. 3. Пулковская обсерватория

Fig. 3. Pulkovo Observatory

 

Похожий путь проделала астрономическая обсерватория Московского университета. Созданная в 1804 г. на крыше главного университетского здания, она сгорела во время московского пожара 1812 г., и до 1824 г. лекции по астрономии читались лишь эпизодически [18]. По инициативе и под руководством профессора Д.М. Перевощикова новую обсерваторию построили на окраине города. В 1827 г. купец и меценат З.П. Зосима подарил университету свою дачу, расположенную в районе р. Пресни, на одном из семи холмов Москвы. Здесь складывались благоприятные условия для проведения астрономических наблюдений, к тому же размеры участка позволяли, наряду с каменным зданием обсерватории, построить деревянный «профессорский дом». Проектирование поручили архитектору Г.Д. Григорьеву, который учитывал в своей работе особые технологические требования исследовательского процесса: устройство специального двойного фундамента под башней каменного здания позволяло размещать в ней точные астрономические приборы. Открытие обсерватории состоялось в 1831 г. (сегодня в ней размещается Краснопресненская лаборатория Государственного астрономического института им. П.К. Штернберга) [19] (рис. 4).

 

Рис. 4. Краснопресненская обсерватория МГУ. Москва. Фото М.П. Фединой

Fig. 4. Krasnopresnenskaya Observatory of Moscow State University. Moscow. Photo by M.P. Fedina

 

Главная физическая обсерватория (ГФО) была создана в 1849 г. в Санкт-Петербурге, на 23 линии Васильевского острова при Институте корпуса горных инженеров. Согласно указу Николая I на новое учреждение было возложено «производство физических наблюдений и испытаний в обширном виде и вообще для исследования России в физическом отношении» [20]. ГФО объединила Нормальную магнитно-метеорологическую обсерваторию Института и Магнитную («Магнетическую») обсерваторию Петербургской академии наук. При этом Магнитная обсерватория, размещенная между гласисом и наружным рвом Петропавловской крепости, перестала существовать ‒ для проведения магнитных измерений сложились неблагоприятные условия в связи с активной застройкой окружающих территорий. ГФО разместилась в двухэтажном кирпичном здании с башней. Это здание, сохранившееся до наших дней, было построено по проекту архитектора А. Гельшера. Интересно, что через три десятка лет история повторилась: район 23 линии, находившийся в середине XIX в. на окраине города, был окружен заводами, мастерскими и складами, а на Неве стали швартоваться стальные суда. В 1878 г. новую обсерваторию построили в Павловске, в 33 километрах от Санкт-Петербурга [21].

Заключение

Приведенные в статье примеры свидетельствуют о разнообразии объектов науки, образовавшие сети, которые сформировались на базе двух столиц ‒ Санкт-Петербурга и Москвы. С одной стороны, на размещение академий, учебных заведений, обсерваторий, ботанических садов и других подобных им объектов большое влияние оказывали возраст и исторический путь, пройденный каждым городом. С другой ‒ особенности развития исследовательской деятельности.

В Москве география зон сосредоточения ученых в немалой степени определялась удобством связи с центрами государственной власти и делового общения. Определялась она и традициями, восходящими к XVII в., когда в центральном городском районе на базе монастырей и школ возникло первое высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинская академия. К XIX в. в городе существовало два научно-образовательных центра, разделенных расстоянием, превышающим 1 километр. А в Санкт-Петербурге развитие науки происходило одновременно с развитием города. В соответствии с генеральным планом главный научно-образовательный центр сформировался на Васильевском острове. Он стал, и в наши дни остается важным компонентом городской архитектурно-планировочной структуры.

В первой половине XIX в. продолжалось укрепление связей, объединявших членов научного сообщества с представителями разных сфер городской жизни. Необходимость личных деловых контактов, заявившая о себе уже на ранних этапах развития науки, не переставала быть главной причиной концентрации мест проведения исследований. Тем не менее центральные городские районы, привлекавшие большинство ученых и основную часть объектов науки, не обеспечивали благоприятных условий для формирования землеемких объектов, а также объектов, предъявлявших особые требования к окружающей среде. Появлялись первые признаки возникновения «научных агломераций», которые охватывали центральные и периферийные районы городов, а также пригородные территории. Технология производственных процессов воздействовала на формирование картины пространственной организации исследовательской деятельности.

 

¹ В современной научной литературе академию чаще всего называют Петербургской академией наук, а университет – Московским университетом.

About the authors

Nataliya R. Frezinskaya

FSBI “Comfortable Environment”

Author for correspondence.
Email: mafre@list.ru

ONIR GIPRONII, Doctor of Architecture, Advisor to RAASN

Russian Federation, 117312, Moscow, Vavilova st., 39

Kirill I. Sergeev

FSBI “Comfortable Environment”

Email: kser3333@yandex.ru

ONIR GIPRONII, PhD in Architecture, Advisor to RAASN

Russian Federation, 117312, Moscow, Vavilova st., 39

References

Supplementary files