Правовая жизнь общества как объект юридического знания может иметь различные инварианты (виды, формы), которые представляют собой сложные саморазвивающиеся системы с постоянно изменяющимися количественными и качественными характеристиками по мере эволюции (во времени, пространстве и другое). При их взаимодействии происходит перманентное изменение самого целостного объекта, который переходит во всё новые и новые фазы. Таким видом целостного объекта является правовая жизнь сельского мира (сельской жизни), охватывающего весь комплекс материальных и духовных правовых явлений, возникающих при решении задач государственной политики по развитию сельских территорий в целях улучшения качества жизни населения, обеспечения национальной безопасности и суверенитета России. В настоящем исследовании предметом юридического познания правовой жизни села являются сформулированные идеи, принципы, правоотношения (властные, экономические, экологические и иных сфер деятельности субъектов), правовые нормы и иные элементы, которые в своей совокупности представляют основы права сельского мира. Правовые основы сельской жизни как саморазвивающийся политико-правовой феномен является эффективным инструментом совершенствования национального позитивного права. Исследование основ права сельского мира через более детальное изучение существенных признаков его структурных элементов с помощью синтеза методов, способов и процессов научного познания позволяет объективно дополнить понятийный ряд юридической науки.

Предметом исследования выступают нормы бюджетного законодательства Российской Федерации, направленные на регулирование отношений, связанных с предоставлением межбюджетных субсидий. Цель проведенного исследования - рассмотрение понятия «субсидия», выделение основных признаков, присущих данной правовой категории, осуществление на их основе анализа межбюджетных субсидий, выявление проблем правовой реализации данных межбюджетных трансфертов, выработка предложений по их законодательному разрешению, представление авторского определения понятия «межбюджетные субсидии». Методологической основой исследования служит совокупность научных методов: формально-юридический, структурно-функциональный, сравнения, поиска и анализа научного и нормативного материала. В качестве научной базы проведенного исследования выступили работы ученых в области финансового и бюджетного права. Применительно к межбюджетным субсидиям особое значение имеет содержание данного понятия, определение признаков рассматриваемой денежной выплаты, отличающих ее от иных межбюджетных трансфертов. Кроме того, в исследовании межбюджетных субсидий особое научное и практическое значение имеют вопросы их возмездности и безвозмездности, добровольности и принудительности предоставления, в том числе возможности существования субсидий в качестве трансформированных фискально-налоговых платежей. На основе признаков, присущих субсидиям, в статье представлены аргументы о безвозмездности межбюджетных субсидий, сформулированы предложения по упразднению субсидий, предоставляемых бюджету субъекта Российской Федерации из местного бюджета как несоответствующих требованиям субсидирования и выступающих инструментом принудительного изъятия бюджетных средств. Несмотря на наличие практики нормативного правового регулирования отношений по предоставлению межбюджетных субсидий на условиях стопроцентного софинансирования, в статье обосновывается вывод о недопустимости такого подхода. На основе сравнительного анализа межбюджетных субсидий и иных межбюджетных трансфертов в исследовании делается вывод о необходимости внесения в законодательство изменений, предусматривающих исключение тождественности целей предоставления данных трансфертов и нормативного казуса о стопроцентном софинансировании иных межбюджетных трансфертов. По результатам проведенного исследования в статье представлено авторское определение межбюджетных субсидий.

С развитием государства и общества неминуемо изменяются правоотношения. Происходящие изменения касаются различных категорий населения. Несовершеннолетние, используя информационные технологии и часто имея неограниченный доступ к Интернету, подвергаются особому риску. Это касается негативной информации, размещаемой в сети, нередко разрушающей моральные устои и наносящей значительный ущерб воспитанию, даже при надлежащем исполнении родителями своих обязанностей. Ситуация усугубляется тем, что повышается количество правонарушений и уголовных преступлений, совершаемых несовершеннолетними, что часто происходит под воздействием группы или пропаганды пользователей Интернета. Уголовное и административное законодательство устанавливают определенный возраст, с которого лица могут быть привлечены к тому или иному виду ответственности. Гражданское законодательство также ограничивает возраст, с которого лицо в полном объеме может нести ответственность. За детей, не достигших такого возраста, ответственность несут родители, поскольку именно на них возложена обязанность воспитания. Автором рассматриваются виды гражданско-правовой ответственности несовершеннолетних. Подвергается анализу правоприменительная практика по гражданским делам с участием несовершеннолетних. Дается анализ такому новому явлению, как буллинг, который в последнее время активно освещается в правовой литературе. Связано это прежде всего с тем, что несовершеннолетние в силу психической незрелости порой не осознают свое поведение в коллективе, результатом чего является агрессивное преследование. Лицам, подвергшимся буллингу, причиняются нравственные, а порой и физические страдания. Поскольку в гражданском законодательстве четкие указания относительно распределения ответственности между родителями ребенка отсутствуют, автором приводятся научные подходы, а также толкование рассматриваемых правоотношений в судебной практике. В заключение подводятся итоги исследования, делаются выводы о необходимости приведения в соответствие норм гражданского и семейного законодательства и закрепления единого порядка взыскания ущерба в случае причинения его несовершеннолетним.

В фармацевтической индустрии на разработку нового изобретения (лекарственного средства), приобретение патента и введение в гражданский оборот со стороны разработчиков расходуются значительные материальные и временные ресурсы. В связи с этим лекарственные средства привлекательны для фальсификации, предпринимаются попытки воспроизвести имитацию оригинальных лекарственных средств, что требует уделения особого внимания защите прав патентообладателей. Получение патента на изобретение, с одной стороны, предоставляет исключительное право его обладателю, являясь своеобразной благодарностью государства за обеспечение инновационного прогресса, с другой стороны, несет значительные угрозы, обусловленные возможной недобросовестностью патентообладателей, что, по мнению автора, с учетом последних вызовов времени, требует не меньшего внимания в части обеспечения защитных механизмов от злоупотреблений. Поскольку доступность лекарственных средств - одна из основных задач национального здравоохранения, то автором поднята актуальная проблема применения в отечественном праве одного из таких механизмов, а именно механизма выдачи принудительных лицензий на лекарственные средства как изобретения (принудительное лицензирование). В статье содержится краткий исторический очерк зарубежного применения подобных институтов, анализируется отечественное регулирование и практика правоприменения, на основе чего выдвигаются тезисы о необходимости дополнительного правового регулирования.

Статья посвящена анализу предусмотренной ч. 2 ст. 14 УК РФ малозначительности деяний. Исследуя соответствующие нормативные предписания, разъяснения Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, научную литературу, автор приходит к следующим выводам. Не всегда наличие в деянии отягчающего обстоятельства исключает возможность применения к нему положений ч. 2 ст. 14 УК РФ. Конечно, наступление, например, тяжких последствий в результате совершения посягательства (п. «б» ч. 1 ст. 63 УК РФ) сводит к нулю вероятность признания его малозначительным, однако совершение действия (бездействия), в частности, в составе группы лиц (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ) уменьшает, но полностью не исключает такую возможность. Не предопределяет автоматически положительного решения вопроса о малозначительности и наличие в деянии смягчающего обстоятельства (например, совершения его по мотиву сострадания (п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ)), но чем меньше в содеянном смягчающих обстоятельств, характеризующих совершенное действие (бездействие), и чем больше количество отягчающих обстоятельств, тем меньше вероятность применения к посягательству положений ч. 2 ст. 14 УК РФ (и наоборот). Возможно признание малозначительным нарушения (например, хищения), совершенного и в отношении особо уязвимых категорий потерпевших, таких как беременные женщины, престарелые граждане. Не исключается признание малозначительным действия (бездействия), формально содержащего признаки состава преступления любой категории (в основном, конечно, небольшой или средней тяжести), однако чем больше степень тяжести и чем «квалифицированнее» состав преступления, признаки которого содержит деяние, тем меньше вероятность применения к нему положений ч. 2 ст. 14 УК РФ. Добровольные явка с повинной, раскаяние в содеянном, возмещение лицом ущерба или заглаживание иным образом вреда, причиненного посягательством, способствование раскрытию и расследованию происшедшего, признание нарушителем вины, примирение его с потерпевшим не являются обстоятельствами, характеризующими малозначительность деяния, поскольку в ч. 2 ст. 14 УК РФ речь идет о малозначительности совершенного действия (бездействия), а не о поведении виновного после совершения деяния.