The «university question» in the Russian government policy at the beginning of the 20th century

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

The text written by A.S. Tumanova is a review on the monograph of A.E. Ivanov, which analyzes the policy of the autocracy in relation to universities in 1899–1908.

Full Text

«Университетский вопрос» в правительственной политике России начала XX в. 1

В новой монографии А. Е. Иванова анализируется политика самодержавия по отношению к университетам в 1899–1908 гг. Автор развивает отдельные положения, которые высказал ещё в кандидатской диссертации, успешно защищённой в 1975 г.2, и заметно раздвигает хронологические рамки рассматриваемого периода. В каком-то смысле эта книга призвана «увенчать здание» исследований, раскрывающих историю взаимоотношений власти и университетского сообщества во второй половине XIX – начале XX в. Многие десятилетия над их изучением трудились такие специалисты, как Р. Г. Эймонтова, Г. И. Щетинина, В. П. Яковлев, Е. А. Ростовцев и сам А. Е. Иванов3.

В начале XX в., как убедительно показал автор, «университетский вопрос» превратился в барометр публичной жизни. Он будоражил умы профессорско-преподавательского корпуса и студенчества, занимал заметное место в программах и практике как политических партий, так и правящей бюрократии. Академическое сообщество стремилось к автономии, т. е. к некоторой учебно-педагогической самостоятельности и самоуправлению в стенах учебного заведения. Но университеты в России готовили к поступлению на государственную службу и поэтому требовали, по мнению представителей власти, пристального контроля. В то же время студенчество и профессура имели собственные представления о культурно-историческом предназначении высшей школы.

Накануне революции 1905 г. университеты стали центрами антиправительственных волнений. Весной 1905 г. возник оппозиционный Академический союз (Всероссийский союз деятелей науки и просвещения), а 27 августа Временные правила об управлении высшими учебными заведениями Министерства народного просвещения фактически восстановили ограниченную университетскую автономию, отменённую при введении устава 1884 г. При этом, как считает автор, проникнув в аудитории, революция не прервала и не ослабила протекавшую там научную работу.

Исследование Иванова основано на широком корпусе источников, включающем различные нормативные акты и делопроизводственные материалы, документы личного происхождения, а также публицистические произведения и публикации в периодической печати.

Книга состоит из семи глав. В первой из них (с. 13–70) показано состояние 11 университетов, действовавших в империи, не считая Великого княжества Финляндского, в конце XIX – начале XX в. (тогда как в Германии к 1911 г. их насчитывалось 32, во Франции – 27, в Великобритании – 18), характеризуется студенчество и профессорско-преподавательский корпус, анализируются проекты разделения фундаментального и прикладного образования и констатируется, что в отличие от европейских стран в России не прижилось совмещение традиционных факультетов (историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский) с «народнохозяйственными».

Как отмечает учёный, результаты университетской контрреформы 1884 г. не оправдали ожиданий правящих кругов и только тормозили развитие отечественной науки. Студенческие беспорядки 1899 и 1905–1907 гг. свидетельствовали об укреплении горизонтальных связей учащихся и их организаций в различных городах и учебных заведениях. Министерство народного просвещения безуспешно противостояло реформаторски настроенному большинству профессуры, активно пополнявшей в 1905–1906 гг. ряды либеральных партий. Всё это придавало академическому пространству конфликтный характер, поскольку бóльшая часть как профессоров, так и студентов, разделявших демократические убеждения, сопротивлялась охранительным методам управления университетом.

В шести главах Иванов последовательно раскрывает политику 1898–1908 гг., проводившуюся министрами народного просвещения – Н. П. Боголеповым (с. 71–157), П. С. Ванновским (с. 158–186), Г. Э. Зенгером (с. 187–225), В. Г. Глазовым (с. 226–270), гр. И. И. Толстым (с. 271–299) и П. М. Кауфманом (с. 300–311). Каждый из них, действуя в рамках правительственного курса, придавал руководству ведомством свой персональный оттенок. Так, для «прямолинейного консерватора» московского профессора Боголепова, опиравшегося на поддержку министра внутренних дел И. Л. Горемыкина и вел. кн. Сергея Александровича, были свойственны недоверие к студенчеству и стремление усилить полицейский надзор за университетами. В итоге репрессии против участников всеобщей студенческой забастовки в феврале–марте 1899 г. и санкционирование в 1900 г. отдачи студентов, участвовавших в беспорядках, в солдаты стоили сановнику жизни: 14 февраля 1901 г. он был тяжело ранен террористом и вскоре скончался.

Возглавивший после этого министерство генерал Ванновский, занимавший в 1881–1897 гг. пост военного министра, совершил «либеральный» поворот и не только освободил студентов от отбывания солдатской службы, но и предоставил учащимся возможность самоорганизации, разрешив проведение курсовых сходок, а также устройство столовых, касс взаимопомощи и научно-литературных кружков. Однако и эта политика «сердечного попечения о студентах», в которой Иванов видит «университетскую зубатовщину», не оправдала надежд охранителей и лишь усилила не прекращавшиеся волнения. Продержавшись всего год, в апреле 1902 г. Ванновский уступил свою должность петербургскому филологу-классику Зенгеру, состоявшему с ноября 1901 г. товарищем министра, а до того служившему профессором и попечителем в Варшаве. Тот поначалу пытался продолжить курс на «сердечное попечение» и создал в конце 1902 г. комиссию для выработки нового университетского устава, оставившую после себя пять увесистых томов, посвящённых положению университетов в России и за рубежом. Впрочем, до реформы дело не дошло, тогда как студенческое движение с конца 1902 г. нарастало, приобретя особый размах после начала русско-японской войны. Тем не менее, когда в январе 1904 г. Зенгер подал в отставку, заменить его оказалось непросто, и лишь в апреле освободившееся место занял генерал-лейтенант Глазов, в 1901–1904 гг. – начальник Николаевской академии Генерального штаба. В августе того же года он инициировал съезд попечителей учебных округов, который выработал положение о гимназиях и новый проект университетского устава, предполагавший некоторое увеличение полномочий профессорских коллегий и, в частности, предоставление им права выбирать ректора и деканов. Одновременно профессорам предписывалось сосредоточиться на научно-учебной деятельности.

27 августа 1905 г. Николай II подписал указ о введении в действие Временных правил об управлении высшими учебными заведениями Министерства народного просвещения. Иванов признаёт их «временной университетской автономией», поскольку они расширяли компетенцию факультетов, профессорского дисциплинарного суда по студенческим делам и совета, которому передавалось избрание ректора и деканов. В стенах учебного заведения студенты могли теперь рассчитывать на неприкосновенность и подчинялись только университетской администрации. Это являлось своего рода «авансом» готовившейся коренной реформы, но правительство всегда могло вернуться к прежней модели управления.

Из общего ряда царских министров резко выделялся гр. Толстой, вошедший в октябре 1905 г. в правительство, сформированное гр. С. Ю. Витте. Начав с радикальной чистки министерства от чиновников, не сочувствовавших либеральным реформам, гр. Толстой в атмосфере широкой гласности и при активном участии профессуры создал ещё один проект университетского устава (уже третий после появившихся во времена Ванновского–Зенгера и Глазова). Граф намечал введение в университетах «предметной системы» преподавания, собирался отменить нормы, ограничивавшие число студентов еврейского происхождения и препятствовавшие обучению женщин. По словам Иванова, это был первый министр народного просвещения, защищавший учёное достоинство высшей школы и не разделявший чисто бюрократический взгляд на её задачи, при котором они сводились к подготовке служащих для правительственного аппарата (с. 373). Он также открыто и официально обличал государственный антисемитизм и не использовал антифеминистскую риторику.

Этот определённо прогрессивный курс отчасти сохранялся и при Кауфмане, стоявшем во главе учебного ведомства с апреля 1906 г. по декабрь 1907 г. Он пытался законодательно оформить такие важные элементы реформаторской программы гр. Толстого, как приём в университеты женщин наравне с мужчинами, отмена процентных норм для «лиц иудейского исповедания», стремившихся к высшему образованию, упразднение непопулярной инспекции по студенческим делам. Вместе с тем его управление запомнилось и Положением 11 июня 1907 г., которое поставило корпоративные организации учащихся (кружки, общества и т. д.) под жёсткий контроль полиции и лишило их права выступать «в качестве представительных органов всех студентов данного учебного заведения» (с. 309). Кратким очерком об этом времени, которое стало «переходным от безбрежно-либерального курса его предшественника гр. Толстого к ультраконсервативному курсу его преемника А. Н. Шварца» (с. 302), и завершается книга. Она не оставляет сомнений в том, что политика самодержавия в университетских делах являлась результирующей различных тенденций, которая определялась расстановкой сил в правящих кругах, позицией императора, динамикой общественных настроений в тот или иной момент. Частая смена министров народного просвещения при Николае II, по справедливому наблюдению историка, свидетельствовала о противоречивости правительственного курса.

Граф Толстой, о котором автор монографии пишет с явной симпатией, сравнивал своё министерство с «огромной фабрикой», выбрасывавшей ежегодно тысячи циркуляров, отношений и отзывов, оснащённой массой рычагов, колёс, паровых котлов и целой армией мастеров, рабочих, надсмотрщиков и десятников4. Что же мешало ей организованно настроиться на новый лад и двигаться к утверждению в России западноевропейской модели высшего образования в соответствии с пожеланиями либерально настроенной профессуры и демократического студенчества? Прямого ответа на этот вопрос, невольно возникающий у читателя, Иванов не даёт. Но он показывает, что, даже идя на определённые уступки и усовершенствования, самодержавная власть не меняла охранительной сущности своей политики. Очевидно также, что чиновники и профессора зачастую по-разному оценивали происходившие события и преследовали разные цели. Это разномыслие иногда приобретало острый конфликтный характер.

В утверждённых императором 4 марта 1906 г. Временных правилах об обществах и союзах и о публичных собраниях Иванов несколько односторонне усматривает символ отказа от уступок, вырванных высшей школой у власти в 1905 г. (с. 298). В частности, особое внимание в книге уделено предоставлению полиции права закрывать студенческие собрания по собственному усмотрению. Но именно этот указ, регулировавший новый порядок, впервые официально допускал проведение в учебных заведениях публичных собраний образовательного характера или разрешённых действовавшими уставами. Правила о союзах дозволяли студентам создавать ассоциации, но также лишь на основаниях, определённых уставами своих учебных заведений и за их пределами. В целом же общеимперскому законодательству о союзах и собраниях были присущи схожие противоречия, что и описанной в книге политике Министерства народного просвещения по отношению к высшей школе.

В первую главу автор включил содержательные приложения (с. 64–70). Опираясь на министерские отчёты, он проследил динамику прироста числа университетских профессоров и приват-доцентов в изучаемый период, численность утверждённых в учёных званиях и т. п. Списки служащих по учебному ведомству позволили раскрыть сословный состав профессорско-преподавательского корпуса университетов и выявить тенденцию к его демократизации.

Монография написана авторитетным учёным ярко и увлекательно. Она несомненно войдёт в «золотой фонд» исследований по истории высшей школы Российской империи. Нельзя не упомянуть и о том, что свой труд А. Е. Иванов «с глубоким почтением» посвятил «светлой памяти Станислава Васильевича Тютюкина» – блестящего знатока описанной в книге эпохи, с которым её автора связывали многие годы близкого и плодотворного сотрудничества.

Примечания

1 Иванов А. Е. Университеты и самодержавная власть в Российской империи. Начало XX века. М.: Принципиум, 2023. 320 с.

2 Иванов А. Е. Университетская политика самодержавия накануне Первой русской революции. 1899–1904. Дис. … канд. ист. наук. М., 1975.

3 Эймонтова Р. Г. Русские университеты на путях реформы. Шестидесятые годы XIX в. М., 1993; Щетинина Г. И. Университеты в России и устав 1884 года. М., 1976; Яковлев В. П. Политика русского самодержавия в университетском вопросе (1905–1911). Дис. … канд. ист. наук. Л., 1971; Ростовцев Е. А. Столичный университет Российской империи: учёное сословие, общество и власть (вторая половина XIX – начало XX в.). М., 2017; Иванов А. Е. Высшая школа Российской империи XVIII – начала XX века. Избранные статьи. М., 2019; и др.

4 Мемуары графа И. И. Толстого / Публ. Л. И. Толстой, Р. Ш. Ганелина и А. Е. Иванова. М., 2002. С. 48–49.

×

About the authors

Anastasiya S. Tumanova

HSE University

Author for correspondence.
Email: otech_ist@mail.ru

доктор исторических наук, профессор Школы исторических наук Факультета гуманитарных наук

Russian Federation, Moscow

References

  1. Иванов А.Е. Высшая школа Российской империи XVIII – начала XX века. Избранные статьи. М., 2019.
  2. Иванов А.Е. Университетская политика самодержавия накануне Первой русской революции. 1899–1904. Дис. … канд. ист. наук. М., 1975.
  3. Мемуары графа И.И. Толстого / Публ. Л.И. Толстой, Р.Ш. Ганелина и А.Е. Иванова. М., 2002.
  4. Ростовцев Е.А. Столичный университет Российской империи: учёное сословие, общество и власть (вторая половина XIX – начало XX в.). М., 2017.
  5. Щетинина Г.И. Университеты в России и устав 1884 года. М., 1976.
  6. Эймонтова Р.Г. Русские университеты на путях реформы. Шестидесятые годы XIX в. М., 1993.
  7. Яковлев В.П. Политика русского самодержавия в университетском вопросе (1905–1911). Дис. ... канд. ист. наук. Л., 1971.

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML

Copyright (c) 2024 Russian Academy of Sciences

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».