Stocks of Forest Litter in the Oak Forests of the Chernobyl Nuclear Power Plant Exclusion Zone

Мұқаба

Дәйексөз келтіру

Толық мәтін

Аннотация

Forest litter plays a most important role in the migration of radioactive substances in biogeocenoses of the Chernobyl nuclear power plant exclusion zone. There is to date no information on the characteristics of litter in oak forests in this area. The aim of the study is to identify the main indicators of forest litter and factors influencing its accumulation in stands of the most common oak forests types (Quercetum oxalidosum, Q. aegopodiosum, Q. subalveto-fluvialis and Q. graminoso-fluvialis), occupying 61.1% of the oak forest formation in Belarusian sector of the Chernobyl NPP exclusion zone. It was found that the average values of their characteristics by forest types, obtained with an accuracy of 3.1–8.2%, vary in extremely narrow ranges: thickness – 1.7–2.9 cm, stocks – 1.6–2.7 kg m–2, addition density – 0.08–0.11 g cm–3. The forest litter is loose, in comparison with other regions of Eastern Europe within the boundaries of the natural range of oak they are, as a rule, less thick and with a smaller mortmass stock. Their total stock in the Chernobyl exclusion zone is about 200 thousand tons of absolutely dry matter. The thickness and stock of forest litter’s mortmass are very heterogeneous. They are characterized by high fluctuations in individual values and in average coefficients of variation (40–56%). The average values of thickness and stock differ significantly between most types of forests. These indicators are closely related to each other (r = 0.76). The density of the forest litter, despite the high coefficients of variation of average values (27–71%), is rather homogeneous. The formation of forest litters and their mortmass accumulation in the oak forests is determined by the cumulative effect of weather and climatic conditions, landscape, soil fertility and moisture and the quantity of forest litter with the leading role of soil moisture supply.

Толық мәтін

Лесная подстилка (ЛП) – динамичный напочвенный биогеогоризонт, состоящий из мортмассы лесных организмов, преимущественно растений, отчасти независимый компонент лесного биогеоценоза, временно удерживающий минеральные элементы и регулирующий их перемещение в биологическом круговороте (Карпачевский, 1981), а также возобновляющийся ресурс, аккумулирующий в себе химические элементы и определяющий поступление их в биосферу (Богатырев и др., 2004).

Актуальность изучения ЛП определена свойствами и функциями, выполняемыми ею в лесных биогеоценозах. Она значительно возрастает в зоне отчуждения (ЗО) Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС), где подстилки являются основным депо радионуклидов, важным звеном в их биологическом круговороте и биогеохимическим барьером в процессе вертикальной миграции (Лес. Человек. Чернобыль…, 1999; Щеглов, 2000; Переволоцкий, 2006).

Дубравы, занимающие 7863 га (5.6%) лесопокрытой площади в белорусском секторе ЗО ЧАЭС, с момента аварии не эксплуатировались. В экологической группе суходольных, или плакорных, дубрав преобладают кисличный (28.8%) и снытевый (10.8 %) типы леса, в группе пойменных – злаково-пойменный (10.7 %) и прируслово-пойменный (10.8 %).

В литературе имеется достаточно информации по толщине ЛП в дубравах Белорусского Полесья (Полесье), сведения об их запасах ограничены несколькими типами леса (Кирковский, 1987), а для дубрав в ЗО ЧАЭС – отсутствуют.

Цель исследования – установить современные характеристики ЛП в дубравах белорусского сектора ЗО ЧАЭС и факторы, влияющие на ее накопление.

ОБЪЕКТЫ И МЕТОДИКА

Объект исследований – ЛП в высоковозрастных насаждениях четырех самых распространенных типов дубрав в белорусском секторе ЗО ЧАЭС. Исследования проводили до начала листопада (24.08.2021–7.09.2021 г), когда наступает их стабилизация (Кабанов, 1990), на 25 временных пробных площадях (ВПП), заложенных в дубравах кисличных (8), снытевых (7), прируслово-пойменных (5) и злаково-пойменных (5). Высокое покрытие насаждениями этих типов леса площади формации (61.1%) указывает на репрезентативность исследованной типологической выборки.

Закладку ВПП произвели в соответствии с методами, описанными в работе В.Ф. Ковязина с соавторами (2010). Таксацию древостоев и расчет таксационных показателей выполнили с использованием принятой в Беларуси справочной литературой (Мирошников и др., 1980; Кузьменков и др., 2019). Средние таксационные показатели древостоев дубрав по типам леса приведены в табл. 1.

 

Таблица 1. Средние таксационные показатели древостоев дуба

Тип леса / тип условий местопроизрастания

Количество ВПП, штук

Ярус

Возраст, лет

Средние

Класс бонитета

Количество деревьев, штук га–1

Сумма площадей сечений, м2га –1

Полнота

Запас, м3га–1

Доля примеси в общем запасе, %

высота, м

диаметр, см

Дубрава кисличная / D2

8

I

II

112

60

23.3

15.8

42.8

16.0

II.8

–

206

48

23.2

1.0

0.7

–

254

6

11.0

Дубрава снытевая / D3

7

I

II

101

47

22.1

15.8

42.9

17.9

II.6

–

266

160

18.6

4.2

0.6

0.1

177

25

40.8

Дубрава злаково-пойменная / С2п, С3п

5

I

85

20.9

29.8

II.4

443

23.9

0.8

223

24.9

Дубрава прируслово-пойменная / А2п, В2п

5

I

72

12.7

31.3

IV.2

240

17.4

0.8

143

7.8

Примечание. Согласно белорусским лесотипологическим таблицам (Юркевич, 1980), тип условий местопроизрастания (ТУМ) обозначается шифрами трофности: А – наиболее бедных, В – относительно бедных, С – относительно богатых, D – богатых почв – и индексами влажности: 2 – свежих, 3 – влажных почв; индекс «п» указывает на пойменные условия.

 

Для установления запаса ЛП в типе леса с 20-процентной точностью при вероятности 0.95 рекомендуется отбирать 43 пробы (Карпачевский, 1981). В работе Л.И. Аткиной и Н.И. Стародубцевой (2004) для этой цели их отбор осуществляли на 20–25 учетных площадках (УП) размером 0.05 м2, а для определения толщины подстилки с 7–12-процентной точностью выполняли 40–50 ее замеров.

В дубравах ЗО ЧАЭС определение запаса ЛП выполняли методом отбора образцов на 15 УП размером 0.5 × 0.5 м. На каждой ВПП размещали по 15 УП на 3 трансектах – по 5 УП на трансекте через 10 м при расстоянии между трансектами 15 м. Мощность ЛП замеряли на каждой стороне УП. В дубраве кисличной отобрали 120 образцов подстилки, снытевой – 105, прируслово-пойменной и злаково-пойменной – по 75; произвели соответственно 480, 420 и по 300 замеров ее толщины.

В полевых условиях на каждой УП путем взвешивания определяли массу образца ЛП при естественной влажности. В пределах ВПП образцы объединяли, перемешивали и отбирали среднюю пробу. Методом их высушивания в сушильном шкафу при 100–105 °С до постоянной массы устанавливали влажность средних проб ЛП на ВПП в соответствии с ГОСТ 28268-89 «Почвы. Методы определения влажности, максимальной гигроскопической влажности и влажности устойчивого завядания растений». С учетом влажности рассчитали запас абсолютно сухой массы и плотность сложения ЛП на УП в соответствии с исследованием Я.К. Куликова (2013), далее определили средние показатели мощности, запаса и плотности сложения ЛП и отдельные их статистические показатели для каждого типа леса.

Обработку материалов производили при помощи стандартных пакетов прикладных программ M icrosoft E xcel 2010 и S tatistica 6.1. Все параметры ЛП в дубовых лесах ЗО ЧАЭС определены с точностью 3.1–8.2%, что говорит о достаточном количестве наблюдений и обоснованности полученных данных.

Достоверность различий (t) для двух сравниваемых малых выборок (n < 20) рассчитывали по формуле:

t=M1−M21−2n1+n2−1σ12n2+σ22n1,

где М – среднее значение выборки; σ – стандартное отклонение.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Толщина лесной подстилки. По данным, приведенным в «Атласе морфологических признаков лесных почв Беларуси» (Соколовский, Юреня, 2012), толщина ЛП в дубравах страны находится в пределах 2–4 см, в среднем составляя в дубраве орляковой 3.0 см, кисличной – 3.1 см, черничной – 3.2 см. В плакорных дубравах Полесья она варьирует в диапазоне 1–4 см, редко выходя за границы 2–3 см (Соколовский, Беспалый, 2015). В дубравах орляковых, снытевых, кисличных Беловежской пущи Беларуси составляет 2 см (Антоник, Ефремов, 2007). В центральной части Полесья, в дубраве кисличной, она изменяется в пределах 3–7, в черничной – 2–4, в снытевой – 1.5–3 см (Горюнова, Солонович, 1978; Антоник, 2007; Герасименко, Соколовский, 2008). В дубравах прируслово-пойменных мощность ЛП колеблется в диапазоне 2–6 см, местами отсутствует, в дубраве пойменной составляет 5 см (Солонович, 1976; Антоник, 2007; Беспалый, Соколовский, 2017). В смешанных дубравах ближней зоны ЧАЭС ее величина находится на уровне 2 см (П ереволоцкая, 2009).

Северо-восточнее Полесья в лиственных насаждениях Калужской области России мощность ЛП составляет 2.88–5.71 см (Щеглов, 2000), в чистых дубравах Московской области – 4.4 см, в смешанных – 3.5 см (Наумов и др., 2019), в дубняках лесостепной зоны Татарстана – 2.0–3.3 см (Ульданова, 2017), в высокоствольных дубравах степной зоны – 4–6 см (Козлов, 2006; Баканов и др., 2018), в порослевых – до 2 см (Кабанов, 1990). В пойме среднего течения реки Большая Кокшага (Республика Марий Эл) под высоковозрастными дубравами ее толщина увеличивается от 0.7–1.4 см в прирусловой части до 2.1–4.0 см в остальной (Исаев и др., 2005), а в дубравах поймы среднего Днепра – от 1–2 до 10 см (Соловьев, 2007).

В ЗО ЧАЭС средняя толщина ЛП по типам леса варьирует в диапазоне 1.7–2.9 см (табл. 2), то есть в пределах тех же 2–3 см, характерных для дубрав Полесья. В большинстве случаев она уступает мощности подстилок в дубравах европейской части России.

 

Таблица 2. Статистические показатели характеристик лесной подстилки по типам дубрав

Статистические показатели

Дубрава кисличная

Дубрава снытевая

Дубрава злаково-пойменная

Дубрава прируслово-пойменная

n

120

105

75

75

Мощность, см

min–max

0.5–6.5

0.5–6.5

0.4–5.8

0.5–5.5

M ± m

2.5 ± 0.09

2.6 ± 0.12

2.9 ± 0.14

1.7 ± 0.10

Cv / Р

40.4 / 3.7

48.3/4.7

44.0/5.1

50.5/5.8

Запас, кг м–2

min–max

0.8–6.5

0.8–7.6

0.7–4.9

0.2–4.9

M ± m

2.1 ± 0.10

2.7 ± 0.13

2.0 ± 0.10

1.6 ± 0.10

Cv / Р

52.6/4.8

50.3/4.9

41.3/4.8

56.4/6.5

Плотность сложения, г см–3

min–max

0.03–0.22

0.05–0.28

0.03–0.53

0.04–0.15

M ± m

0.09 ± 0.003

0.11 ± 0.004

0.08 ± 0.007

0.09 ± 0.003

Cv / Р

36.9/3.4

35.4/3.5

71.1/8.2

26.8/3.1

Примечание. n – количество учетных площадок; min и max – минимальное и максимальное значения; M – среднее арифметическое значение; m – ошибка среднего арифметического значения; C v – коэффициент вариации, %; Р – коэффициент точности, %.

 

Толщина ЛП в дубравах ЗО пространственно неоднородна, на что указывают 16-кратный размах колебания частных ее значений (0.4–6.5 см), снижающийся от дубрав злаково-пойменных (14.5) до снытевых, кисличных (13.0) и прирусловой-пойменных (11.0), и высокие коэффициенты вариации средних величин по типам леса (40.4–50.5%). В приведенном выше ряду уменьшается и средняя толщина ЛП, которая, несмотря на близкие значения, достоверно различается между большинством типов леса (табл. 3).

 

Таблица 3. Достоверность различий показателей мощности (числитель) и запаса (знаменатель) лесной подстилки между типами дубрав

Тип леса

Дубрава кисличная

Дубрава снытевая

Дубрава прируслово-пойменная

Дубрава снытевая

0.67 / 3.66*

–

–

Дубрава прируслово-пойменная

5.95* / 3.54*

5.76* / 6.71*

–

Дубрава злаково-пойменная

2.40* / 0.71

1.63 / 4.27*

6.98* / 2.83*

Примечание. * – различия достоверны на 95-процентном уровне значимости.

 

Запас лесной подстилки является более значимой характеристикой ввиду того, что показатель мощность ЛП довольно субъективен, а точность его невысока (Карпачевский, 1981). В 1970-х гг. в плакорных условиях Полесья ее абсолютно сухой вес в дубраве орляковой составлял 0.85, черничной – 0.87 и крапивной – 1.86 кг м–2 (Кирковский, 1987). Все данные в настоящей статье для удобства сравнения приведены в кг м–2. В Прибалтике в ТУМ С3 и D3, соответствующих дубравам черничной и снытевой, запас ЛП был равен 2.63 и 0.95 кг м–2 (Вайчис, Онюнас, 1977). В лиственных лесах Калужской области ее запас варьирует в пределах 2–4 кг м–2, Брянской – 3–5 кг м–2 (Щеглов, 2000). Южнее, в чистых естественных дубравах Черкасской области Украины, он снижается до 1.28 кг м–2, искусственных – до 2.38 кг м–2, смешанных – до 0.85 и 1.20 кг м–2 соответственно (Жицька, Хоменко, 2011). В дубравах в лесостепи Татарстана масса ЛП составляет 0.81–1.72 кг м–2 (Ульданова, 2017), нагорных дубравах южной лесостепи – 1.39–1.69 кг м–2 (Каплина, Кулакова, 2021), чистой спелой плакорной дубраве степной зоны – 1.12 кг м–2 (Баканов и др., 2018), чистых и смешанных порослевых дубравах Саратовской области – 0.11–1.97 кг м–2 (Кабанов, 1990), Северном Прикаспии – 7.53 кг м–2 (Кулакова, 2014). В Полесье мортмасса ЛП в дубраве широкотравно-пойменной весила 0.77 кг м–2 (Кирковский, 1987). В пойме реки Большая Кокшага ее запас под дубравами возрастает от 0.41–1.37 до 1.63–3.73 кг м –2 по мере удаления от прирусловой части и приближения к поверхности почвы уровней грунтовых вод (Исаев и др., 2005). В дубравах поймы среднего Днепра он намного выше – 3.70–8.99 кг м–2 (Соловьев, 2007).

Современные средние запасы ЛП в ЗО ЧАЭС по типам дубрав (табл. 2) расположены в узком весовом интервале (1.6–2.7 кг м–2) при средней величине по формации 2.2 ± 0.06 кг м–2. Они достоверно различаются между собой, кроме единичного случая (табл. 3). Их масса в полтора раза выше массы ЛП в дубравах Полесья 40-летней давности (0.85–1.89 кг м–2). В плакорных дубравах они в определенной мере вписываются в диапазоны запасов ЛП в дубравах Украины, в меньшей степени – России; в пойменных – близки к запасам ЛП в дубравах России и значительно уступают насаждениям дуба в пойме Днепра.

Весьма неоднородно пространственное распределение запаса ЛП в дубовых лесах ЗО ЧАЭС. Общий размах колебаний ее индивидуальных значений (0.2–7.6 кг м–2) достигает 38 раз и возрастает от дубравы злаково-пойменной (7.0) до кисличной (8.1), снытевой (9.5) и прируслово-пойменной (24.5). Коэффициенты вариации средних запасов ЛП по типам леса (41.3–56.4%) в среднем соответствуют аналогичному показателю в порослевых дубравах степи (48%) (Кабанов, 1990) и значительно выше их вариации в лиственных и хвойно-широколиственных лесах Брянской и Калужской областей (23.0–34.4%) (Щеглов, 2000).

Расчетный запас ЛП в дубравах ЗО ЧАЭС составляет около 200 тыс. т (табл. 4). При его определении к наиболее распространенным (базовым) типам леса присоединяли площади остальных типов на основе сходства или близости индексов трофности и влажности почв.

 

Таблица 4. Оценочный запас лесной подстилки в дубравах зоны отчуждения Чернобыльской АЭС

Показатель

Дубравы кисличная и орляковая

Дубравы снытевая, черничная крапивная и папоротниковая

Дубрава прируслово-пойменная

Дубравы злаково-пойменная, ольхово-пойменная, широкотравно-пойменная и пойменная

Всего

Общая площадь, га

3713.5

1345.9

851.9

1951.6

7862.9

Запас лесной подстилки, кг м–2

2.5

2.6

1.7

2.9

–

Общая масса подстилки, т

92838

34993

14482

56597

198910

Примечание. Полужирным шрифтом выделены базовые типы леса.

 

Запасы ЛП с определенной синхронностью повторяют изменение ее мощности (Щеглов, 2000) и находятся в статистической связи между собой, характер которой зависит от степени увлажнения почв (Вайчис, Онюнас, 1977). Сильные корреляции между этими параметрами установлены для низкоствольных дубрав Саратовской области (r = 0.71, р < 0.01) (Кабанов, 1990). В ЗО ЧАЭС связь между ними еще более тесная (r = 0.76, р < 0.01, n = 375).

П лотность лесной подстилки в дубравах Полесья составляет 0. 25–0.40 г см–3, Беловежской пущи – 0.17–0.33 г см–3 (Антоник, 2012; Антоник, Босак, 2016). В дубравах ЗО ЧАЭС по состоянию на 2021 г. она оказалась более рыхлой и однородной – средние показатели плотности сложения по типам леса располагались в интервале 0.08–0.11 г см–3 (табл. 2), а достоверные различия данного показателя между всеми типами леса, несмотря на высокие коэффициенты вариации средних величин (26.8–71.1%), отсутствовали. Средняя плотность ЛП в насаждениях дубовой формации (0.09 ± 0.002 г см–3) близка к плотности подстилки черноольховых лесов (0.07 ± 0.001 г см–3) в ЗО ЧАЭС (Гарбарук и др., 2022).

В лияние экологических факторов на характеристики лесной подстилки. Снижение плотности ЛП в дубравах ЗО ЧАЭС и превышение ее запасов над запасами 40-летней давности обусловлены изменением климата и современными метеорологическими условиями. На общем фоне 30-летнего периода засушливых явлений в регионе (Бровка, Буяков, 2020), по данным расположенной на территории ЗО ЧАЭС станции «Масаны», 2021 год характеризовался пониженным количеством осадков (519 мм) в сравнении со среднемноголетней нормой (609 мм), повышенной температурой воздуха (+8.2 °С при норме +7.8 °С), низкими коэффициентами увлажнения территории по Н.Н. Иванову (0.81 за май–август и 0.75 за год). Поэтому дефицит влаги замедлил микробиологическую активность в ЛП и ее деструкцию, чем обеспечил нарастание мортмассы и снизил степень уплотнения.

Различия в толщине и запасах ЛП в разных типах леса задаются комплексом экологических факторов, важнейшим из которых является рельеф местности, определяющий влагообеспеченность почв. Его понижение независимо от региона и лесообразующей породы сопровождается увеличением влажности почв и уменьшением запасов ЛП с последующим их ростом в переувлажненных местах (Аткина, Аткин, 2000). Повышению запасов ЛП способствуют увеличение увлажнения и снижение плодородия почв, а наибольшие запасы они накапливают на среднеплодородных почвах (Вайчис, Онюнас, 1977). В поймах рек их масса возрастает с понижением рельефа и повышением уровней грунтовых вод (Исаев и др., 2005).

С рельефом более тесно связана толщина ЛП (Щеглов, 2000). В составном ряду типов леса ЗО ЧАЭС (дубрава прируслово-пойменная – дубрава кисличная – дубрава снытевая – дубрава злаково-пойменная) понижается рельеф, уровни грунтовых вод приближаются к дневной поверхности, просматривается тенденция повышения индекса почвенного увлажнения. Одновременно увеличивается мощность ЛП. Ее запасы возрастают в рядах типов леса (дубрава прируслово-пойменная < дубрава злаково-пойменная ≤ дубрава кисличная < дубрава снытевая) и ТУМ (А2, В2 < С2–3 < D2 < D3), то есть по мере улучшения лесорастительных условий. Близкие значения толщины ЛП в дубравах кисличных и снытевых, характеризующихся разными индексами увлажнения при идентичных трофотопах, обусловлены выравниванием темпов ее разложения в связи с опусканием уровней грунтовых вод в ходе многолетней засухи до глубины, при которой капиллярная влага не достигает подстилок и не влияет на их влажность.

В процессе накопления ЛП важную роль играет количество опада. В исследованных дубравах большую его часть поставляет древесный ярус. Поэтому вполне ожидаема связь параметров ЛП с таксационными показателями древостоев. Таким примером является тесная корреляция ее запаса с сомкнутостью полога древостоя, долей клена остролистного (Acer platanoides L.) в составе, умеренная – с абсолютной и относительной полнотой насаждения, высотой дуба (Quercus robur L.), стволовым запасом в низкоствольных дубравах Саратовской области (Кабанов, 1990). В дубравах ЗО ЧАЭС выборка запаса ЛП имеет ненормальное распределение (критерий Шапиро-Уилка W = 0.876, р = 0.01), выборка толщины (W = 0.939, р = 0.14) – нормальное. Установлены значимые (р < 0.05) слабые коэффициенты корреляции Спирмена мощности ЛП со средней высотой древостоя дуба и классом бонитета, характеризующим качество условий местопроизрастания (табл. 5).

 

Таблица 5. Коэффициенты корреляции Спирмена толщины и запаса лесной подстилки с таксационными показателями древостоев дуба (n = 25)

Показатели

Возаст, лет

Средние

Класс бонитета

Число стволов, шт./га

Сумма площадей сечений, м2/га

Полнота

Стволовый запас, м3/га

Доля примеси в общем запасе, %

высота, м

диаметр, см

дуба

общее

дуба

общая

дуба

общая

дуба

общий

общая

W

0.909

0.904

0.964

0.886

0.926

0.868

0.917

0.975

0.937

0.957

0.794

0.871

0.899

р

0.03

0.02

0.50*

0.01

0.07*

0.00

0.04

0.78*

0.12*

0.36*

0.00

0.00

0.02

Толщина, см

0.11

0.47**

0.236

0.45**

–0.10

0.02

0.10

0.24

–0.10

–0.05

0.32

0.33

0.13

Запас, кг/м2

0.18

0.32

0.35

–0.24

–0.25

–0.06

–0.05

0.14

–0.19

–0.04

0.07

0.19

0.28

Примечание. W – критерий Шапиро-Уилка, р – уровень значимости, %, * – нормальное распределение, ** – статистически значимые результаты при р < 0.05

 

Поэтому наиболее низкие мощность и запас ЛП наблюдаются в низкобонитетных низкопродуктивных дубравах прируслово-пойменных (табл. 1), а самые высокие ее запасы накапливают дубравы снытевые, произрастающие на самых богатых влажных почвах, приуроченных к ТУМ D3.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мощность и запас ЛП в различных типах дубрав ЗО ЧАЭС располагаются в узких интервалах абсолютных значений (1.7–2.9 см и 1.6–2.7 кг м–2) и находятся в тесной (r = 0.76) взаимосвязи. При высокой вариабельности средних величин (40–56%) они в большинстве случаев достоверно различаются между собой. Диапазон толщины ЛП совпадает со средними ее значениями большинства типов дубрав Полесья, но по мощности они уступают подстилкам дубовых насаждений за пределами региона. Запасы ЛП в полтора раза превышают величины данного параметра 40-летней давности в Полесье и близки либо уступают мортмассе ЛП в разных природных зонах европейской части России. Общий их запас в ЗО ЧАЭС составляет 200 тыс. т. Плотность сложения ЛП довольно однородна и по типам леса составляет 0.08–0.11 г см–3.

Величины характеристик ЛП в дубравах ЗО ЧАЭС определяет совокупное влияние погодно-климатических условий, рельефа, богатства и влажности почв, регулирующих количество опада, влажность ЛП и микробиологическую активность в ней. Засушливые явления в регионе на фоне глобального потепления климата обусловили снижение влагообеспеченности ЛП, замедление их разложения, выравнивание их толщины и запаса между отдельными типами леса.

×

Авторлар туралы

A. Uglyanets

Polesye State Radiation-Ecological Reserve

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: dima.garbaruk.77@mail.ru
Белоруссия, 7, Tereshkova St., Khoiniki, 247618

D. Garbaruk

Polesye State Radiation-Ecological Reserve

Email: dima.garbaruk.77@mail.ru
Белоруссия, 7, Tereshkova St., Khoiniki, 247618

Әдебиет тізімі

  1. Antonik M.I., Bosak V.N., Pochvennye usloviya dubovykh nasazhdenii yugo-zapadnoi chasti Belarusi (The soil conditions of the oak stands in the south-west part of Belarus), Trudy BGTU. Seriya 1. Lesnoe khozyaistvo, 2016, No. 1, pp. 97–101.
  2. Antonik M.I., Efremov A.L., Regressionnye modeli vzaimosvyazi mikrobnoi biomassy i agrokhimicheskikh svoistv pochv dubrav Belovezhskoi Pushchi (Regression models of the relationship between microbial biomass and agrochemical properties of soils of oak groves of Belovezhskaya Pushcha), Problemy lesovedeniya i lesovodstva, 2007, Issue 67, pp. 329–336.
  3. Antonik M.I., Osobennosti pochvennykh uslovii dubrav Belovezhskoi pushchi (The soils conditions of the ouk–woods in Bieloviezskaya puscha), Pochvovedenie i agrokhimiya, 2012, No. 2 (49), pp. 74–81.
  4. Antonik M.I., Pochvenno-gruntovye usloviya proizrastaniya dubrav v Milevichskom lesnichestve Zhitkovichskogo leskhoza (The soil conditions for grouth of ouk-woods in Milevitchy forestry Zchitkovichy region), Trudy BGTU. Seriya 1. Lesnoe khozyaistvo, 2007, Issue 15, pp. 201–204.
  5. Atkina L.I., Atkin A.S., Osobennosti nakopleniya podstilok v lesnykh soobshchestvakh (Peculiarities of litter accumulation in forest communities), Pochvovedenie, 2000, No. 8, pp. 1004–1008.
  6. Atkina L.I., Starodubtseva N.I., Zapas i struktura lesnoi podstilki v sosnyakakh Dzhabyk-Karagaiskogo bora (Stock and structure of forest litter in the pine forests of Dzhabyk-Karagay pine forest), Lesa Urala i khozyaistvo v nikh, 2004, Issue 24, pp. 41–45.
  7. Bakanov S.S., Golysh E.A., Kozachenko M.A., Vliyanie lesnykh pozharov na mertvyi napochvennyi pokrov i pochvy dubovykh lesov Lysogorskogo lesnichestva Saratovskoi oblasti (Impact of forest fires on dead ground cover and soils of oak forests in Lysogorsky Forestry of Saratov region), Saratov, Proc. of the Seventh All-Russian Conf. on the results of research and industrial work of students in 2017, Saratov, pp. 18–21.
  8. Bespalyi A.A., Sokolovskii I.V., Poimennye dernovo-karbonatnye lesnye pochvy Natsional'nogo parka "Pripyatskii" (Riparian sod-calcareous forest soils of the National Park "Pripyatski"), Problemy lesovedeniya i lesovodstva, 2017, Issue 77, pp. 13–19.
  9. Bogatyrev L.G., Demin I.I., Matyshak G.V., Sapozhnikova V.A., O nekotorykh teoreticheskikh aspektakh issledovaniya lesnykh podstilok (On some theoretical aspects of studying forest litters), Lesovedenie, 2004, No. 4, pp. 17–30.
  10. Brovka Y.A., Buyakov I.V., Izmenenie gidrotermicheskogo koeffitsienta i povtoryaemosti ekstremal'nykh uslovii uvlazhneniya na territorii Belarusi v period potepleniya klimata (Changes in the hydrothermal coefficient and in the frequency of extreme humidification conditions on the territory of Belarus during climate warming), Prirodopol'zovanie, 2020, No. 2, pp. 5–18.
  11. Garbaruk D.K., Uglyanets A.V., Shumak S.V., Zapasy lesnykh podstilok i soderzhanie 137Cs i 90Sr v chernool'khovykh lesakh zony otchuzhdeniya Chernobyl'skoi atomnoi elektrostantsii (Forest litter stocks and content of 137Cs and 90Sr in the black alder forests of the Chernobyl nuclear power plant exclusion zone), Pochvovedenie, 2022, No. 12, pp. 1610–1620. doi: 10.31857/S0032180X22100318.
  12. Gerasimenko M.V., Sokolovskii I.V., Pochvoobrazuyu-shchie porody i svoistva lesnykh pochv sukhodol'nykh dubrav Belorusskogo Poles'ya (Soil-forming rocks and properties of forest soils of dry-land oak forests of the Belarusian Polesie), Problemy lesovedeniya i lesovodstva, 2008, No. Issue 68, pp. 365–369.
  13. Goryunova A.V., Solonovich I.A., Pochvy grabovykh dubrav Pripyatskogo zapovednika (Soils of hornbeam oak forests of the Pripyatsky Reserve), Zapovedniki Belorussii. Issledovaniya, 1978, Issue 2, pp. 21–30.
  14. GOST 28268-89
  15. Isaev A.V., Zakharov K.K., Bogdanov G.A., Teplykh A.A., Rel'ef kak osnovopolagayushchii faktor v formirovanii poimennykh pochv (Relief as a fundamental factor in the formation of floodplain soils), Les-2005 (Forest-2005), Bryansk, Proc. of International Scientific-Technical Conf., Bryansk, pp. 96–100.
  16. Ivanov N.N., Pokazatel' biologicheskoi effektivnosti klimata, Izv. Vsesoyuznogo geograficheskogo obshchestva, 1962, Vol. 94, pp. 65–70.
  17. Kabanov C.B., Vzaimosvyazi zapasa lesnoi podstilki s taksatsionnymi pokazatelyami dubovykh nizkostvol'nikov (Relationships of forest litter stock with taxation indices of low oak stands), Lesnoi zhurnal, 1990, No. 3, pp. 13–17.
  18. Kaplina N.F., Kulakova N.Y., Fitomassa i zapasy ugleroda i azota v kontrastnykh po produktivnosti nagornykh dubravakh yuzhnoi lesostepi (Phytomass and stocks of carbon and nitrogen in the upland oak groves contrasting in productivity in the southern forest-steppe), Aridnye ekosistemy, 2021, Vol. 27, No. 1 (86), pp. 35–42.
  19. Karpachevskii L.O., Les i lesnye pochvy (Forest and forest soils), Moscow: Lesnaya promyshlennost', 1981, 261 p.
  20. Kirkovskii K.K., Biologicheskaya produktivnost' i krugovorot khimicheskikh elementov v sosnovykh i dubovykh nasazhdeniyakh Pripyatskogo zapovednika. Diss. kand. s.-kh. nauk (Biological productivity and cycling of chemical elements in pine and oak plantations of the Pripyatsky Reserve. Extended abstract of Candidate’s of agricult. sci. thesis), Minsk: Belorusskii tekhnologicheskii institut im. S.M. Kirova, 1987, 20 p.
  21. Kovyazin V.F., Martynov A.N., Mel'nikov E.S., Ani-kin A.S., Minaev V.N., Belyaeva N.V., Osnovy lesnogo khozyaistva i taksatsiya lesa (Fundamentals of forestry and forest inventory), Saint Petersburg: Lan', 2010, 384 p.
  22. Kozlov A.N., Kharakteristika pochv v dubravakh Krasnosamarskogo lesnichestva (On characteristics of soil cover of Krasnosamarsky Forestry), Vestnik SamGU. Estestvennonauchnaya seriya, 2006, No. 7 (47), pp. 80–86.
  23. Kulakova N.Y., Raspredelenie zapasov ugleroda i azota v lugovo-kashtanovykh pochvakh severnogo Prikaspiya v estestvennykh stepnykh rastitel'nykh soobshchestvakh i v lesnykh nasazhdeniyakh (Distribution of carbon and nitrogen stocks in meadow-chestnut soils of the Northern Caspian in natural steppe plant communities and in forest plantations), Vestnik VGU. Seriya: Geografiya. Geoekologiya, 2014, No. 1, pp. 47–56.
  24. Kulikov Y.K., Pochvennye resursy (Soil resources), Minsk: Vysheishaya shkola, 2013, 319 p.
  25. Kuz'menkov M.V., Kulagin A.P., Tarkan A.V., Buzunovskii R.S., Taksatsionno-lesoustroitel'nyi spravochnik (Taxation and forest management reference book), Minsk: Lesnoe i okhotnich'e khozyaistvo, 2019, 335 p.
  26. Les. Chernobyl'. Chelovek. Lesnye ekosistemy posle avarii na Chernobyl'skoi AES: sostoyanie, prognoz, reaktsiya naseleniya, puti reabilitatsii (Forest. Chernobyl. Human. Forest ecosystems after the Chernobyl disaster: state, forecast, reaction of the human population, ways of rehabilitation), Gomel': Izd-vo Instituta lesa NAN Belarusi, 1999, 454 p.
  27. Miroshnikov V.S., Trull' O.A., Ermakov V.E., Dol'skii L.V., Kostenko A.G., Spravochnik taksatora (Taxator’s handbook), Minsk: Uradzhai, 1980, 360 p.
  28. Naumov V.D., Povetkina N.L., Lebedev A.V., Gemo-nov A.V., Otsenka gumusovogo sostoyaniya dernovo-podzolistykh pochv Lesnoi opytnoi dachi RGAU-MSKhA imeni K.A. Timiryazeva (Evaluating the humus status of sod-podzolic soils of the RSAU-MTAA forest experimental district), Izvestiya TSKhA, 2019, Issue 4, pp. 5–18.
  29. Perevolotskaya T.V., Vertikal'naya migratsiya 137 Cs i 90 Sr v lesnykh pochvakh pod vliyaniem izmeneniya urovnya gruntovykh vod (Vertical migration of 137 Cs and 90 Sr in forest soils under the influence of groundwater level changes), Problemy lesovedeniya i lesovodstva, 2009, Issue 69, pp. 621–636.
  30. Perevolotskii A.N., Raspredelenie 137 Cs i 90 Sr v lesnykh biogeotsenozakh (Distribution of 137 Cs and 90 Sr in forest biogeocenoses), Gomel: Institut radiologii, 2006, 255 p.
  31. Shcheglov A.I., Biogeokhimiya tekhnogennykh radionuklidov v lesnykh ekosistemakh: Po materialam 10-letnikh issledovanii v zone vliyaniya avarii na ChAES (Biogeochemical migration of technogenic radionuclides in forest ecosystems: by the materials of 10-year research in the area effected by the Chernobyl accident), Moscow: Nauka, 2000, 268 p.
  32. Sokolovskii I.V., Bespalyi A.A., Lesorastitel'nye gruppy pochv sukhodol'nykh dubrav Belorusskogo Poles'ya (Forest vegetation groups of soils in upland oak groves of Belarusian Polesye), Problemy lesovedeniya i lesovodstva, 2015, Issue 75, pp. 484–492.
  33. Sokolovskii I.V., Yurenya A.V., Atlas morfologicheskikh priznakov lesnykh pochv Belarusi (Atlas of morphological features of forest soils in Belarus), Minsk: Lesnoe i okhotnich'e khozyaistvo, 2012, 135 p.
  34. Solonovich I.A., Poimennye priruslovye dubravy Pripyatskogo zapovednika (Floodplain streamside oak forests of the Pripyatsky Reserve), Pripyatskii zapovednik. Issledovaniya, 1976, pp. 55–74.
  35. Solov'ev S.V., Vliyanie svoistv podstilki na formirovanie pochv poimennykh lesov srednego Dnepra (Influence of the litter features on pedogenesis in of the middle Dnipro flood-lands), Vіsnik Dnіpropetrovs'kogo unіversitetu. Bіologіya. Ekologіya, 2007, No. 15 (1), pp. 169–175. doi: 10.15421/010731
  36. Ul'danova R.A., Produktivnost' i pochvennye usloviya proizrastaniya lesov pravoberezh'ya reki Volgi Respubliki Tatarstan. Diss. kand. s.-kh. nauk (Productivity and soil conditions of forests on the right bank of the Volga River in the Republic of Tatarstan. Candidate’s of agricult. sci. thesis), Kazan: Kazanskii gosudarstvennyi agrarnyi universitet, 2017, 196 p.
  37. Vaichis M.V., Onyunas V.M., Tipy lesnykh podstilok i ikh svyaz' s pochvami i lesami v Yuzhnoi Pribaltike (Properties and an indicative role of forest litters), Pochvovedenie, 1977, No. 2, pp. 93–100.
  38. Yurkevich I.D., Vydelenie tipov lesa pri lesoustroitel'nykh rabotakh (Identification of forest types during forest management work), Minsk: Nauka i tekhnika, 1980, 120 p.
  39. Zhits'ka N.V., Khomenko O.M., Porivnyal'na kharakteristika protsesiv rozkladannya pidstilki v prirodnikh ta shtuchnikh lisovikh biogeotsenozakh (Comparative characteristics of forest litter decomposition in natural and artificial biocenoses), Naukovi zapiski NaUKMA, 2011, Vol. 119, pp. 56–58.

Қосымша файлдар

Қосымша файлдар
Әрекет
1. JATS XML
Жүктеу

© Russian Academy of Sciences, 2024

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».