The Dog Who Tells Lies in Nikolai Gogol’s Comedy “Marriage”

Cover Page

Full Text

Abstract

This article draws attention to the expression pyos vryot ‘dog tells lies’ found in the matchmaker’s line from the comedy “Marriage” by Nikolai Gogol. Researchers have already studied the peculiarities of women’s speech in this comedy and the “linguistics of lying” in Gogol’s texts but the phrase “lying dog” was hardly noticed by them. The word dog addressed to a person have long been considered an obscene word which correlated with the disdainful attitude towards these animals. The East Slavic word brekhat’ possesses two meanings ‘to bark’ and ‘to tell lies’. The main meaning of brekhat’ in Russian is ‘to bark’ while the meaning ‘to lie’ is more common in Russian dialects. On the contrary, the main meaning of Ukrainian brekhati is ‘to tell lies’. The action of the comedy “Marriage” was originally supposed to take place in a village or small town (apparently in Ukraine). Gogol worked on the comedy for a long time and later moved its action to St. Petersburg. While working on his comedy, Gogol didn’t delete or rework this line although the expression pyos vryot is either a Ukrainianism or a colloquial expression, which is not very appropriate in the speech context of the Russian metropolitan society. This expression is not noted among the identified Ukrainianisms in Gogol’s texts. Perhaps Gogol deliberately retained such unusual words for the matchmaker showing that while living in St. Petersburg she remains a provincial.

Full Text

Проблематика. Видный специалист по Н. В. Гоголю И. А. Виноградов в недавнее время предпринял поиски украинских реминисценций в гоголевских текстах, в том числе в тех, что были созданы гораздо позже «малороссийских повестей» [Виноградов 2020; Виноградов 2023]. Не вдаваясь в частности, можно утверждать, что эти усилия, несомненно, имеют смысл. Виноградов стремился показать, «сколько разнообразной пищи — и для сатиры, и для лирического воодушевления — давала Гоголю малороссийская стихия» [Виноградов 2023: 102].

Одно из произведений Гоголя, где действие происходит далеко от Украины, в столичном обществе Петербурга, — комедия «Женитьба». В этой комедии сваху Феклу Ивановну разные персонажи укоряют в том, что она постоянно привирает. Подзуживая нерешительного Подколесина к скорейшему сватовству, Фекла Ивановна бросила обидную реплику: «Ведь в голове седой волос уж глядит, скоро совсем не будешь годиться для супружеска дела». Это раздосадовало Подколесина: «Да врешь, я пойду посмотрю в зеркало; где ты выдумала седой волос?» (здесь и далее курсив мой. — В. К.) [Гоголь 2012а: 317–318]. Затем Фекла поведала, как один из женихов — отставной морской офицер Балтазар Балтазарович Жевакин — требовал точных сведений о приданом и в ответ на ее реплику крикнул: «Ты врешь, собачья дочь!» Сваха добавляла: он «вклеил такое словцо, что и неприлично тебе сказать» [Гоголь 2012а: 325]. Собачья дочь — это замена хлесткого словечка, которое в приличном обществе расценивалось как непристойное. Гоголь в разных своих произведениях нередко использовал и ругательство собачий сын. А в этой комедии еще один жених — Иван Павлович Яичница — признавался, что фамилия у него, действительно, странная и он как-то раз вздумал переменить ее: «Я хотел было уже просить генерала, чтобы позволил называться мне Яичницын, да свои отговорили: говорят, будет похоже на “собачий сын”» [Гоголь 2012а: 332].

Фекла Ивановна заспорила с теткой невесты Ариной Пантелеймоновной, какой жених лучше — дворянин или купец. У свахи-то на примете сплошь дворянчики были. Арина же — сама из купеческого сословия и предпочла бы в женихи купца. На реплику свахи: «А дворянин...» — она воскликнула: «Врешь, врешь: дворянин... Губернахтор больше сенахтора! Разносилась с дворянином! а дворянин при случае так же гнет шапку...» [Гоголь 2012а: 327–328].

В общем, когда сваха своекорыстно нахваливает достоинства невесты или жениха, ее краснобайство окорачивают: врешь, мол. Кажется, она к этому привыкла, и есть у нее отговорка. Вот Подколесин ей тычет: «Да ты врешь, Фекла Ивановна», — а та парирует: «Устарела я, отец мой, чтобы врать; пес врет» [Гоголь 2012а: 316].

Фраза о том, что «устаревший» человек лгать не станет, есть у Гоголя и в «Мертвых душах». Там Плюшкин признавался Чичикову: «проклятая горячка выморила... здоровённый куш мужиков», и с прошлой ревизии таковых душ набирается «до ста двадцати» [Гоголь 2012б: 115].

«— Вправду? целых сто двадцать? — воскликнул Чичиков и даже разинул несколько рот от изумления.

— Стар я, батюшка, чтобы лгать: седьмой десяток живу! — сказал Плюшкин» [Гоголь 2012б: 116].

Но как же может врать пес?.. Речи свахи из комедии «Женитьба» изучались В. Л. Карякиной в аспекте «репрезентации особенностей женской речи», однако это странное выражение не обсуждалось [Карякина 2018]. Недавно на реплику свахи обратил внимание А. И. Иваницкий. По его суждению, слова Яичницы (на самом же деле — Жевакина): «Ты врешь, собачья дочь!» — выявляют «животную природу» свахи, а сама она «оценивает этот “животный” признак как возрастной» («Устарела я...») либо как моральный [Иваницкий 2022: 204]. Попытки отыскать в героях пьесы «животные признаки» (с последующей «перекодировкой») на фоне неких «бесовски-хтонических атрибутов» едва ли позволяют прийти к сколько-нибудь доказуемым выводам.

Собака в русской повседневности и в языковой картине мира. Случается, что животных обвиняют в том, будто те врут. У Д. И. Фонвизина в комедии «Бригадир» (1769) врет лошадь. Вот главный герой, бригадир ругает непутевого сына: «Дурачина! дурачина! Что ты ни скажешь, так все врешь, как лошадь» [Фонвизин 1959: 73]. Но тут, очевидно, всего лишь переиначенный фразеологизм врать как сивый мерин. О таком мерине говорили: глуп как сивый мерин, ленив как сивый мерин (ср. также: бред сивой кобылы) [Бирих, Мокиенко, Степанова 2005: 427–428]. Обычно врут те животные, к которым у людей отношение негативное. Когда опытные охотники говорили: собаки врут, то имели в виду, что они неправильно себя ведут, добывая зверя или птицу, ошибаются.

Символика собаки у Гоголя имеет негативный оттенок: когда у него человека уподобляют псу или что-либо людское называют собачьим, то это отнюдь не похвала [Кривонос 2006].

Слово пес (как и собака) издавна было грубым ругательством [Успенский 1996; Жельвис 1997: 236–250; Кондратьева 2003; Halperin 2011]. В некоторых случаях им могли заменять другие, неудобные для произношения слова (черт знает — пес знает и т. п.). Этих животных считали бесстыжими и сварливыми. В прежние века жизнь у них была несладкой — это устанавливается в том числе по костным останкам [Zinoviev 2012: 145–157; Maltby, Brisbane 2020: 56, 75–76, 91–92, 128–129, 135–136, 152–153, 171, 220–221, 330–332, 345; Лобанова, Бачура 2021: 273–278]. До XVII в., судя по имеющимся в нашем распоряжении отрывочным данным, обычных (не охотничьих) собак презирали и третировали [Михайлова 2010: 368–373; Kleimola 2010; Kleimola 2012: 436–438; Halperin, Kleimola 2018]. В XVIII–XIX вв. собаки у русских крестьян считались «нечистыми». Известно, что в XVIII–XIX вв. так называемое «малое освящение» храма после того, как в него забежала собака, бывало обязательным. В таком случае богослужение приостанавливалось, извещали епископа, тот отдавал распоряжение, и храм переосвящали. Суровое отношение к псам характерно не только для русских, но и для других славянских народов [Жельвис 1984; Гура 2012].

В драматургическом «Отрывке» Гоголя, относящемся к началу 1830-х гг., шустрый посетитель немолодой и чванливой дворянской дамы поведал ей сплетню о знакомой барыне, которая, дескать, собственноручно наказывает своих крепостных служанок, а один раз по ошибке и мужа высекла. Дальше — больше: уловив живейший интерес собеседницы, он воскликнул: «Сечет всякий день мужа, как кошку!..» [Гоголь 2012а: 431]. Кошку, однако, розгами не секут (разве что рукой шлепают или уж пинают)1. И даже о битье кошек в разговорной речи упоминали реже, чем о битье собак. Надо иметь в виду, что такое у Гоголя высказал субъект по фамилии Собачкин2. А у кошек в традиционном обществе житье тоже было нелегким [Василевская, Коршунков 2007: 112–114; Коршунков, Ледров 2023].

Бывает, что собака, напротив, слишком доверчива, податлива на всякую ложь (и такое тоже ее не украшает). В «Воспоминаниях» Тэффи при описании событий Гражданской войны приводилась речь еврейского пройдохи-антрепренера: «Ну вы же меня мертвецки удивляете! Такой человек! Вы спросите в Конотопе! В Конотопе его прямо-таки обожают. Дантист Пескин бил его костью от ветчины. Через жену. <...> Может быть даже, Пескин бил его не через жену, а по коммерческому делу. А может, и совсем не бил, а он только врет — пусть ему собака верит» [Тэффи 1931: 101].

В общем, воспринимаемый таким образом пес был способен на многое. Но с чего бы ему врать-то?..

Врать и брехать. Глагол врать восходит к древнему индоевропейскому корню со значением «говорить, произносить слова». Еще в XIX в. он мог использоваться в этом старинном значении — например, «болтать» [Преображенский 1910–1914: 100; Фасмер 1996: 361; Шанский (ред.) 1968: 192–193; Черных 1994: т. 1, 169]3. Но собаки не болтают и вообще не привыкли изъясняться словами (хотя у Гоголя в «Записках сумасшедшего» они разговаривают и даже пишут4). Собаки обычно лают. Или брешут? Именно в глаголе брехать сочетаются оба смысла: и «лаять», и «врать».

У глагола брехати в украинском языке основное значение — ‘говорить неправду’ и уже второе — ‘гавкать’ (о собаке) [Бiлодiд (ред.) 1970: 233]. Там иногда в качестве ответной реплики на обвинение в возможной лжи до сих пор встречаются выражения пес бреше (— Не брешеш? — Хай пес бреше!) и собака бреше (Собака бреше, а не я) [GRAC].

В русском языке у глагола брехать основное значение — ‘лаять, гавкать, как собака’. И уже затем: ‘лгать, врать, говорить с ветру, на ветер; хвастать; клеветать’ [Даль 1956: 127]. В русских говорах у слов, однокоренных с брехать, тоже можно выискать два значения: к примеру, встречающийся в разных местах России глагол брéшить — это ‘лаять (о собаке); говорить неправду, вздор; болтать; шутить’ [Филин (гл. ред.) 1968: 178–179], брéховать — ‘ругать, порочить’ [Кралик 2021: 276]5.

В комедии А. В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского» (1855) Кречинский твердит Расплюеву: «Да ты смотри, не наври чего. Ты ведь, пожалуй, сдуру-то так брехнешь...» Тот в ответ: «Отчего ж брехнуть? зачем брехнуть?» (помета при этой реплике: «жалобно») [Сухово-Кобылин 1989: 49]. Брехнуть здесь — «наврать». Эта комедия Сухово-Кобылина с трудом проходила цензуру. Автора укоряли в использовании «тривиальной», грубой, площадной лексики, советуя ее заменить.

В романе Гайто Газданова «История одного путешествия» (1934) Николай, брат главного героя, бросает тому в ответ: «Врешь как собака, знаем мы эти гулянья» [Газданов: 214]. В диалогах из этого романа есть и такие реплики: «Ты лежал две недели, как последняя собака, потом поднялся...»; «...Пусти. А то остановлю машину, слезу и изобью, как собаку»; «— Он умеет плавать? — спросил Артур. — Как собака, — ответил Николай» [Газданов: 230, 273, 284]. Если выражение избить, как собаку вполне распространенное, то такие характеристики человека: врать, лежать, плавать, как собака, — весьма редки. Между прочим, указание, будто персонаж плавает, как собака, судя по контексту, означает вовсе не то, что он еле-еле движется, неуклюже загребая «по-собачьи», а напротив, умеет хорошо держаться на воде. Все четыре случая — из реплик Николая. Это пример продуманной автором индивидуальной речевой характеристики героя. Кстати, сам Газданов знал и любил собак.

В украинском языке праславянский глагол *brexati (по происхождению звукоподражательный) стал, прежде всего, относиться к описанию лжи, в то время как в других славянских языках им преимущественно характеризуют разнообразные шумные звуки — кашель, чихание, стоны, пыхтение, разговор, болтовню6. Значит ли это, что выражение из комедии «Женитьба» следует признать украинизмом: пес врет, потому что брешет?

Устаревшее устойчивое выражение. Гоголь начал работать над сюжетом своей комедии в 1833 г. Он закончил ее только в 1841-м (а текст был напечатан в 1842 г.). Первоначально она называлась «Женихи» либо даже «Провинциальный жених», и все происходило в селе или маленьком городе (возможно, украинском). Затем Гоголь перенес действие в Петербург, и героями пьесы стали уже не деревенские помещики: все женихи — дворяне, невеста из купечества, сваха — должно быть, мещанка7. В итоге врущий пес объявился в пьесе из русской жизни, да еще и столичной.

По наблюдениям Андрея Белого (Б. Н. Бугаева), «галлицизмы, полонизмы, украинизмы можно бы собрать в мухоловки: они, как мухи, жужжат из текста» Гоголя [Белый 1934: 281]. Украинизмы Гоголя уже исследовались. При всех спорах и уточнениях следует считать установленным, что в ранних его текстах (особенно на сюжеты из «малороссийской» жизни) таких слов и выражений действительно больше, чем в поздних. При постоянных переработках своих произведений Гоголь от украинизмов избавлялся. «Так, в первоначальных редакциях “Женихов” (то есть “Женитьбы”. — В. К.) и “Ревизора” иногда проскальзывали украинизмы и, во всяком случае, формы и слова, чуждые общим нормам русского городского просторечия» [Виноградов 1936: 296].

И. Е. Мандельштам в своей книге, в главе «Малороссийский элемент в стиле Гоголя», писал: «Во многих случаях прямо сказывается, что Гоголь, думая на родном своем языке, и не старался переводить слова по-русски, оставив его в своем природном состоянии»; «Сравнивая текст произведений с русской речью, мы замечаем, что Гоголь мысленно переводил слова, обороты буквально, применяясь к русской речи. Нет печатных данных, чтобы можно было доказать это арифметически точно... но знакомый с малороссийским языком и в то же время чуткий к русской речи чувствует эти мысленные переводы» (курсив автора. — В. К.). Согласно Мандельштаму, так получалось потому, что «малороссийский язык» был «более послушное ему орудие мысли» [Мандельштам 1902: 220, 208, 222]. Однако в самом ли деле Гоголь думал по-украински — неясно. По крайней мере, его частные письма, даже юношеские, написаны по-русски.

В. К. Чапленко разделил украинизмы Гоголя на три группы: во-первых, это очевидные, сознательно употреблявшиеся выражения; во-вторых, стилизованные под украинский строй речи «украинизмы-кальки»; в-третьих, «“невольные” украинизмы, которые появились в результате скрещения двух языков — украинского и русского — в сознании Гоголя» [Чапленко 1948: 16]. Вторую группу (стилизацию под украинский речевой строй) Чапленко рассматривал только в двух аспектах: фольклорно-романтическом и в юмористическом, без разбора лексем с их семантикой. В третьей группе (где «невольные» украинизмы) он комментировал как раз лексемы — именно те из них, которые выписывал из гоголевских текстов Андрей Белый (как показано у Чапленко, тот нередко ошибался, принимая имевшиеся в украинском языке выражения за странноватые в своей корявости авторские новообразования Гоголя) [Чапленко 1948: 18–24]. Едва ли следует полагать, что здесь Гоголь применил стилизацию под украинскую речь (вторая группа украинизмов у Гоголя, согласно Чапленко). Видимо, тогда мы имеем дело с «невольным» украинизмом (третья группа)?

Возможно, что это не украинизм. Дело в том, что в «Национальном корпусе русского языка» отмечено десять примеров сочетания пес врет (с допустимыми вариациями). Самый ранний по времени пример — гоголевский, из «Женитьбы», самый поздний — из рассказа Б. Л. Горбатова «Большая вода» (1939) [НКРЯ]. Цитата из романа В. Я. Шишкова «Угрюм-река» (1912–1932): «Нет, врешь, врешь, пся крев, врешь!», в которой слово пес находится в составе польского ругательства, к делу не относится. В романе Н. Э. Гейнце (1852–1913) «Самозванец» фраза «Ты чего же мне, пес, врал...» тоже не показательна. В двух других цитатах из романов Гейнце «Аракчеев» и «Князь Тавриды» («Зачем врать, пес врет, как говорила моя нянюшка»; «— Не врешь? — Пес врет, ваше благородие») — уже иначе, тут именно такой вариант, что и у Гоголя. Так же в остальных случаях: у И. С. Тургенева, Е. А. Салиаса, М. Е. Салтыкова-Щедрина, А. Е. Зарина, Б. Л. Горбатова. Если не учитывать цитату из Гоголя, то наберется семь примеров. Все произведения, кроме рассказа «Большая вода», относятся к дореволюционному времени. Реплика пес врет обычно звучит в ответ на обвинения в лживости. Характерно указание персонажа из романа Гейнце, что так говорила его нянюшка. Сочетание пес врет — это выражение устойчивое: синонимичные сочетания слов (собака врет; пес лжет; собака лжет) в подобных случаях не использовались. Едва ли все приведенные примеры могли возникнуть под влиянием «Женитьбы» Гоголя, он лишь первым из известных нам литераторов использовал в своем тексте эту просторечную фразу. А в наши дни в русском языке она, по-видимому, забыта (в украинском же подобные выражения иногда используются).

Выводы. Несмотря на переработку текста комедии и значительную перемену обстановки в ней, выражение пес врет сохранилось. Если это не украинизм, то уж во всяком случае русское просторечное выражение, употреблявшееся в XIX и начале XX в. (да и раньше).

Возможно, Гоголь не обратил внимания, что слова, обычные для малороссийской и южнорусской глубинки, в контексте столичной русской речи звучат несколько странно. Либо же он нарочно наделил сваху Феклу Ивановну таким речением. Так или иначе, реплика свахи обнаруживает, что в аристократическо-чиновничьем Петербурге она оставалась провинциалкой. В итоге вышел типичный «гоголевизм», яркий и неожиданный.

Источники

Белый А. Мастерство Гоголя: исследование. М.; Л.: ОГИЗ, Гос. изд-во худож. лит., 1934. XIII, 322 с.

Виноградов В. В. Язык Гоголя // Н. В. Гоголь: Материалы и исследования / Под ред. В. В. Гиппиуса; отв. ред. Ю. Г. Оксман. [Т.] 2. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1936. С. 286–376.

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1956. Т. 1. 699 с.

Мандельштам И. О характере гоголевского стиля: глава из истории русского литературного языка. Гельсингфорс: Новая типография Гувудстадсбладет, 1902. IX, 405 с.

НКРЯ — Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. URL: https://ruscorpora.ru (дата обращения: 18.02.2024).

Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. М.: Типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1910–1914. 716 с.

Слонимский А. Л. История создания «Женитьбы» Гоголя // Русские классики и театр [/ Ред. Е. Кузнецов]. Л.; М.: Искусство, 1947. С. 307–334.

Тэффи Н. А. Воспоминания. Париж: Лев, [1931]. 265 с.

Фонвизин Д. И. Собр. соч.: в 2 т. Т. 1. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1959. XLVIII, 631 с.

Чапленко В. Українізми в мові М. Гоголя. Авґсбурґ: Т-во прихильників УВАН, 1948. (Slavistica: Праці Інституту слов’янознавства Української вільної академії наук / за ред. Я. Б. Рудницького. Ч. 2). 27 с.

GRAC — General Regionally Annotated Corpus of Ukrainian [Электронный ресурс]. URL: https:// uacorpus.org (дата обращения: 18.02.2024).

1 Вообще-то не секут, но у русских классиков — секут. В повести Гоголя «Нос» (1832–1833) сказано о цирюльнике, что тот «выглянул в дверь... боязливо, как кошка, которую только что высекли за кражу сала» [Гоголь 1995: 46]. У Ф. М. Достоевского в рассказе «Чужая жена и муж под кроватью» (1848/1860) муж (но не тот, который «под кроватью») сердится на кота: «Нужно высечь Ваську... его, плута, уже целый месяц не секли» [Достоевский 2014: 150]. Достоевский здесь иронизировал, у него один из персонажей вскоре стал поддакивать: «Да, ваше превосходительство, конечно; исправительные наказания необходимы с домашними животными. <...> Я говорю, что исправительные наказания, ваше превосходительство, необходимы для водворения покорности в домашних животных» [Достоевский 2014: 155]. Эта сценка позволяет понять, отчего делались странные заявления о том, что кошек секут. Всыпать розог запросто могли непокорным крестьянам и солдатам, провинившимся слугам, шаловливым детям. Значит, обращение с кошками описывалось по примеру таких наказаний, которые тогда были обычными по отношению к нижестоящим или младшим.

2 На примере этого персонажа в работе П. В. Николаевой изучаются особенности представления лжи в текстах Гоголя, см.: [Николаева 2012].

3 Ср. также: [Аникин 2015: 33–34].

4 О говорящих и пишущих собачках в «Записках сумасшедшего»: [Зайонц 2011а; Зайонц 2011б].

5 См. также карты 1–3, приложенные к статье О. В. Видовой [Видова 1988а], а также карту в другой ее статье [Видова 1988б: 68].

6 См. еще: [Трубачев (ред.) 1976: 13–14; Аникин 2011: 205–206].

7 Об истории написания комедии см.: [Слонимский 1947; Падерина 2009: 111–132].

×

About the authors

Vladimir A. Korshunkov

Vyatka State University

Author for correspondence.
Email: vla_kor@mail.ru
Russian Federation, Kirov

References

  1. Anikin A. E. Russkii ehtimologicheskii slovar’ [Russian etymological dictionary]. Iss. 4. Moscow, Vinogradov Russian Language Institute RAS; Institute of Philology SB RAS Publ., 2011. 327 p.; Iss. 9. Moscow, Vinogradov Russian Language Institute RAS; Institute of Philology SB RAS Publ., 2015. 352 p.
  2. Bilodid I. K. (ed.). Slovnik ukraїns'koї movi: v 11 t. [Dictionary of Ukranian: in 11 vols]. Vol. 1. Kyiv, Naukova Dumka Publ., 1970. 80 p.
  3. Birikh A. K., Mokienko V. M., Stepanova L. I. Russkaya frazeologiya: Istoriko-ehtimologicheskii slovar’ [Russian phraseology: Historical and etymological dictionary]. 3rd ed., corrected and expanded. Moscow, Astrel: AST: Lyuks Publ., 2005. 926 p.
  4. Chernykh P. Ya. Istoriko-ehtimologicheskii slovar’ sovremennogo russkogo yazyka [Historical and etymological dictionary of the Russian language]. 2nd ed., ster. Vol. 1. Moscow, Russkii Yazyk Publ., 1994. 623 p.
  5. Dostoevsky F. M. Polnoe sobranie sochinenii i pisem: v 35 t. [Complete collection of works and letters: in 35 vols.]. 2nd ed., corrected and expanded. Vol. 2. St. Petersburg, Nauka Publ., 2014. 772 p.
  6. Filin F. P. (ed.). Slovar’ russkikh narodnykh govorov [Dictionary of Russian folk dialects]. Iss. 3. Leningrad, Nauka Publ., 1968. 360 p.
  7. Gazdanov G. Sobranie sochinenii: v 5 t. [Complete works: in 5 vols]. Vol. 1. Moscow, Ellis Lak Publ., 2009. 880 p.
  8. Gogol N. V. Peterburgskie povesti [Petersburg tales]. Moscow, Nauka Publ., 1995. (Literary Monuments). 295 p.
  9. Gogol N. V. Polnoe sobranie sochinenii i pisem: v 17 t. [Complete works and letters: in 17 volumes]. Vol. 3–4. Moscow; Kyiv, Publ. House of the Moscow Patriarchate, 2012a. 688 p.
  10. Gogol N. V. Polnoe sobranie sochinenii i pisem: v 23 t. [Complete works and letters: in 23 vols]. Vol. 7. Book 1. Moscow, Nauka Publ., 2012b. 804 p.
  11. Gura A. V. [Dog]. Slavyanskie drevnosti: Ehtnolingvisticheskii slovar’ [Slavic antiquities: Ethnolinguistic dictionary]. Vol. 5. Moscow, International Relations Publ., 2012, pp. 93–95. (In Russ.)
  12. Halperin Ch. J. “You dog!”: Ivan IV’s canine invective. Rusistika Ruslana Skrynnikova: Sb. st. pam. prof. R. G. Skrynnikova, v chest’ ego 80-letiya [Russian studies by Ruslan Skrynnikov: Collection of articles in memory of prof. R. G. Skrynnikov, in honor of his 80th birthday]. Budapest; Volgograd, Russica Pannonicana Publ., 2011, pp. 89–108. (In Eng.)
  13. Halperin Ch. J., Kleimola A. M. Beastly humans and humanly beasts in seventeenth-century Russia. Вивлiоѳика: E-Journal of Eighteenth-Century Russian Studies, 2018, vol. 6, pp. 46–57. Available at: https://iopn.library.illinois.edu/journals/vivliofika/article/view/546/436 (accessed 2.01.2024). (In Eng.)
  14. Ivanitsky A. I. [On the issue of distinguishing between poetics and worldview (using the example of the N. V. Gogol’s comedy “Marriage”)]. Imagologiya i komparativistika, 2022, no. 17, pp. 192–215. (In Russ.)
  15. Karyakina V. L. [Representation of women’s speech features in the N. V. Gogol’s comedy “Marriage”]. Povolzhskii pedagogicheskii vestnik, 2018, vol. 6, no. 4 (21), pp. 98–102. (In Russ.)
  16. Kleimola A. Hunting for dogs in 17th-century Muscovy. Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History, 2010, vol. 11, no. 3, pp. 467–488. (In Eng.)
  17. Kleimola A. Ni pes ni vyzhlets ni gonchaia sobaka: images of dogs in Rus’. Dubitando: Studies in history and culture in honor of Donald Ostrowski. Bloomington, Slavica Publishers Publ., 2012, pp. 436–438. (In Eng.)
  18. Kondratyeva O. N. [To the origins of the formation of some zoomorphic metaphors in political speech (based on the correspondence of I. Grozny with A. Kurbsky)]. Sovremennaya politicheskaya lingvistika: Materialy mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii. Ekaterinburg, okt. 2003 g. [Contemporary political linguistics: Proceedings of the international scientific conference. Ekaterinburg, Oct. 2003]. Ekaterinburg, Ural State Pedagogical Univ. Publ., 2003, pp. 81–83. (In Russ.)
  19. Korshunkov V. A., Ledrov S. M. [Fur animals: cat pelts extraction and processing in 19th and early 20th century Russia]. Vestnik Permskogo universiteta. Ser.: History, 2023, no. 4 (63), pp. 29–39. (In Russ.)
  20. Kralik L. [Praslav. *brĕgovati? K ehtimologii russk. dial. brégat’, brégovat’, brékhovat’ i slvts. brehovat’, brechovat’]. Studiї z onomastiki ta etimologiї. 2019–2020 [Research on onomatics and etymology. 2019–2020]. Kiїv, 2021, pp. 272–279. (In Russ.)
  21. Krivonos V. Sh. [The dog code in the novel “Taras Bulba” by N. V. Gogol]. Filologicheskii zhurnal, 2006, no. 1 (2), pp. 112–120. (In Russ.)
  22. Lobanova T. V., Bachura O. P. [Remains of dogs in the medieval Russian settlements in Northern Siberia]. Kul’tura russkikh v arkheologicheskikh issledovaniyakh: arkheologiya severa Sibiri: Sb. nauch. st. [Russian culture in archaeological research: archeology of Northern Siberia: Collection of scientific articles]. Vol. 1. Omsk, Surgut, Publ. House of the Institute of North Archeology, 2021, pp. 273–278. (In Russ.)
  23. Maltby M., Brisbane M. (with contributions from E. Hambleton [et al.]). Animals and archeology in Northern Medieval Russia: zooarchaeological studies in Novgorod and its region. Oxford; Philadelphia, Oxbow books Publ., 2020. 362 p.
  24. Mikhailova I. B. I zdes’ soshlis’ vse tsarstva... Ocherki po istorii gosudareva dvora v Rossii XVI v.: povsednevnaya i prazdnichnaya kul’tura, semantika ehtiketa i obryadnosti [And here all the kingdoms came together... Essays on the history of the sovereign’s court in Russia in the 16th century: everyday and festive culture, semantics of etiquette and rituals]. St. Petersburg, Dmitrii Bulanin Publ., 2010. 647 p.
  25. Nikolaeva P. V. [Linguistics of the lie in the artistic world of N. V. Gogol]. Vestnik Ivanovskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. Humanitarian Studies, 2012, no. 1 (12), pp. 31–37. (In Russ.)
  26. Paderina E. G. [Is it necessary to solve the riddles of Gogol’s autographs? (Complete draft manuscript of “Marriage”)]. N. V. Gogol’: Materialy i issledovaniya [N. V. Gogol: Materials and research]. Iss. 2. Moscow, IWL RAS Publ., 2009, pp. 111–132. (In Russ.)
  27. Shansky N. M. (ed.). Ehtimologicheskii slovar’ russkogo yazyka [Etymological dictionary of the Russian language]. Vol. 1. Iss. 4. Moscow, Moscow State Univ. Publ., 283 p.
  28. Sukhovo-Kobylin A. V. Kartiny proshedshego [Sketches of the past]. Leningrad, Nauka Publ., 1989. (Literary Monuments). 358 p.
  29. Trubachev O. N. (ed.). Ehtimologicheskii slovar’ slavyanskikh yazykov: Praslavyanskii leksicheskii fond [Etymological dictionary of Slavic languages: Proto-Slavic lexical fund]. Iss. 3. Moscow, Nauka Publ., 1976. 199 p.
  30. Uspensky B. A. [Mythological aspect of the Russian expressive phraseology]. Uspensky B. A. Izbrannye trudy [Selected works]. 2nd ed., corrected and expanded. Vol. 2. Moscow, Yazyki Russkoi Kultury Publ., 1996, pp. 67–161. (In Russ.)
  31. Vasilevskaya I. A., Korshunkov V. A. [Pets of contemporary urban prople (cultural and anthropological aspects)]. Skvoz’ granitsy: Kul’turologicheskii al’manakh [Through borders: Cultural almanac]. Iss. 6. Kirov, 2007, pp. 111–132. (In Russ.)
  32. Vasmer M. Etimologicheskii slovar’ russkogo yazyka [Etymological dictionary of the Russian language]. 3rd ed., ster. Vol. 1. St. Petersburg, Terra — Azbuka Publ., 1996. 576 p.
  33. Vidova O. V. [On the issue of studying the relationship between verbal and substantive vocabulary in ASLA (verbs with the meaning ‘to tell a lie’ and their derivatives)]. Obshcheslavyanskii lingvisticheskii atlas: Materialy i issledovaniya. 1983 [General Slavic linguistic atlas: Materials and research. 1983]. Moscow, Nauka Publ., 1988a, pp. 80–92. (In Russ.)
  34. Vidova O. V. [Substantive suffix formations with the meaning ‘liar’ in Russian dialects (based on ASLA materials)]. Obshcheslavyanskii lingvisticheskii atlas: Materialy i issledovaniya. 1985–1987 [General Slavic linguistic atlas: Materials and research. 1985–1987]. Moscow, Nauka Publ., 1988b, pp. 64–70. (In Russ.)
  35. Vinogradov I. A. [Little Russia and Great Russia in the Nikolai Gogol’s satire]. Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta, 2020, vol. 26, no. 3, pp. 128–133. doi.org/ 10.34216/1998-0817-2020-26-3-128-133 (In Russ.)
  36. Vinogradov I. A. [Chichikov: The name of the main character of the “Dead Souls”]. Russkaya rech’, 2023, no. 5, pp. 93–105. (In Russ.)
  37. Zaionts L. [It was written by a scribbler and his name is a dog (to the origin of the subtext in Gogol’s “Diary of a Madman”)]. Pushkinskie chteniya v Tartu [Pushkin Readings in Tartu]. Iss. 5: Pushkinskaya ehpokha i russkii literaturnyi kanon: K 85-letiyu Larisy Il’inichny Vol’pert [The Pushkin era and Russian literary canon: to the 85th anniversary of Larisa Ilyinichna Volpert]. Part 2. Tartu, Tartu Ülikooli Kirjastus Publ., 2011a, pp. 357–376. (In Russ.)
  38. Zaionts L. [Pedigree of Medzhi and Fidel, or the Poprishchin’s snuff box]. Universalii russkoi literatury [The universals of Russian literature]: Collection of articles. [Iss.] 3. Voronezh, Nauchnaya Kniga Publ, 2011b, pp. 266–281. (In Russ.)
  39. Zhelvis V. I. [Man and dog (perception of a dog in different ethnocultural traditions)]. Sovetskaya ehtnografiya, 1984, no. 3, pp. 135–143. (In Russ.)
  40. Zhelvis V. I. Pole brani: skvernoslovie kak sotsial’naya problema v yazykakh i kul’turakh mira [Swearing field: foul language as a social problem in the languages and cultures of the world]. Moscow, Ladomir Publ., 1997. 330 p.
  41. Zinoviev A. V. Study of the medieval dogs from Novgorod, Russia (X–XIV century). International Journal of Osteoarchaeology, 2012, vol. 22, no. 2, pp. 145–157. (In Eng.)

Copyright (c) 2024 Russian Academy of Sciences

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».