Teenagers’ Digital Security: Sociological Analysis

Full Text

Введение

Проблема обеспечения цифровой безопасности приобретает значение в условиях ускорения процессов цифровизации, вовлечения широких слоев населения в пользование цифровыми продуктами и сервисами. Интернет и социальные сети предоставляют пользователям беспрецедентные возможности по созданию и обмену данными, взаимодействию с ними и их смешению, агрегированию и систематизации. По данным ВЦИОМ, более 70 % детей и подростков применяют эти инструменты. Востребованными являются WhatsApp (42 %), Telegram (34 %) и «ВКонтакте» (27 %)¹. Каждый человек становится производителем цифрового контента, который впоследствии может быть включен в наборы больших данных, используемых для анализа мнений людей и обучения передовых нейросетевых моделей.

Размещая личную информацию, пользователи предоставляют третьим лицам доступ к своим персональным данным, которые в дальнейшем могут быть скомпрометированы, создают угрозу утраты доверия и контроля над собственными репрезентациями. Иллюстрацией этого тезиса является рекламная кампания Deutsche Telekom: демонстрируются негативные последствия цифрового следа ребенка (начиная от интернет-травли, заканчивая кражей личных данных и созданием материалов сексуального насилия над детьми)². Ее основной посыл заключается в том, что если в повседневной жизни сетевой контент представляет собой часть воспоминаний, то в технологическом измерении – это просто данные.

В связи с ростом цифровизации задачей государственного управления становится развитие инструментов обеспечения цифровой безопасности граждан посредством выстраивания грамотной образовательной политики, ключевыми реципиентами которой являются современные подростки – они более погружены в структуры виртуального взаимодействия, находя в них инструменты самовыражения, общения, поиска друзей и др. [1]. В зависимости от политики страны выделяются три группы решений по поддержанию цифрового суверенитета подростков: социальное (ответственность ложится на подростков и их окружение, в первую очередь родителей), юридическое (ответственность каждой из сторон нормативно детализируется), технологическое (дополнительные механизмы защиты внедряются технологическими компаниями) [2].

Исследования все чаще отмечают, что обеспечение цифровой безопасности подростков – обязанность родителей [3], однако информирование о растущей проблеме сохранения конфиденциальности требует образовательных усилий с участием школ, социальных сетей [4; 5] и правительственных учреждений, в первую очередь, законодательных органов [6]. Признавая значимость политических и правовых инструментов, ряд технологических компаний внедряют подход «конфиденциальность данных по замыслу»: персональная информация представляет собой фундаментальную ценность, которую необходимо защищать на всех этапах эксплуатации продукта или услуги³ [7; 8]. Случай Cambridge Analytica способствовал дискредитации в массовых представлениях населения подобного рода практик. Получив доступ к данным пользователей Facebook⁴, компания делала на основе их обработки таргетированную политическую рекламу, повлияв на результаты выборов в США и других странах [9].

Распоряжением Правительства РФ от 28 апреля 2023 г. № 1105-р утверждена Концепция информационной безопасности детей в Российской Федерации, приоритетом которой является совмещение трех обозначенных выше подходов, особая роль отводится деятельности государства и государственных институтов⁵. Подчеркивается, что «именно дети и подростки находятся в группе потенциального риска для негативного воздействия и интернет-манипуляций с последующим вовлечением в деструктивную деятельность», а информационная безопасность трактуется как «состояние защищенности детей, при котором отсутствует риск, связанный с причинением информацией вреда их здоровью и (или) физическому, психическому, духовному, нравственному развитию»⁶. Этот тезис подтверждается замерами опросов ВЦИОМ среди граждан от 18 лет и старше: 58 % опрошенных убеждены в опасности современного мира для детей, 57 % – считают погруженность в гаджеты и компьютеры одним из главных рисков⁷. Подростки передают свои персональные данные не только близким, но и незнакомым людям по запросу в социальных сетях, при этом «…практически ни к кому не обращаются за помощью по вопросам, связанным с настройками приватности в Сети» [10].

Решение указанной проблемы – минимизация случаев попадания персональных данных подростков третьим лицам, однако появление нейросетей на основе больших данных, которые применяются для принятия социально значимых решений, делает такой выход бесперспективным. Интересы подростков перестанут быть видимыми для машинного зрения в случае исключения их данных из больших датасетов и принятия решений (политических, управленческих и др.) для социальных групп на основе аналитики [11–13]. Итогом станет проигрыш в борьбе за признание и ресурсы, поскольку конфиденциальная информация «…может иметь последствия для трудоустройства, страхового статуса и права на получение помощи или перспективы получить справедливое и непредвзятое отношение в судах и судебных процессах» [14]. Складывается следующая дилемма: с одной стороны, следует минимизировать размещение данных и контента в целях обеспечения своей цифровой безопасности, с другой – в условиях развития тесно связанных технологий больших данных и искусственного интеллекта необходимо обеспечить первоочередное поступление данных от лиц, в интересах которых будут приниматься решения на основе аналитики данных.

Наблюдается классическая «проблема вагонетки». Для того чтобы подростки могли выйти из этой развилки с минимальным для себя ущербом, необходимо обеспечить максимальный доступ к информации о возможных последствиях размещения персональных данных и передачи их третьим лицам, способах обеспечения цифровой безопасности в новых условиях – начиная от личной цифровой гигиены, заканчивая обеспечением государственного контроля в этой сфере.

Насколько дети и подростки обеспокоены по поводу своей цифровой безопасности и безопасности своих данных? Каких последствий больше всего опасаются? На что они готовы пойти, чтобы их данные не попали третьим лицам, а контент не использовался без разрешения для машинного обучения? На эти и другие вопросы мы попытаемся ответить в данной статье.

Цель исследования – выявить опасения подростков относительно их персональных данных, определить различия в восприятии и практиках защиты своих данных у респондентов из «старого» и «нового» российских регионов.

Реализуя указанную цель, поставлены следующие задачи:

– выявить уровень беспокойства относительно конфиденциальности размещаемых подростками данных;

– определить отношение к сбору персональных данных пользователей машинными алгоритмами⁸;

– проанализировать угрозы использования пользовательских данных;

– установить меры, применяемые подростками для защиты информации о себе.

Выдвинуты две гипотезы:

1. Подростки практически не испытывают чувства тревожности в отношении своих пользовательских данных, беспечны при их размещении и потенциальном использовании для машинного обучения.
2. Существуют различия в уровне тревожности относительно пользовательских данных, обусловленные территориальными признаками: в силу близости к местам ведения боевых действий подростки из «нового» российского региона более бдительно относятся к своей цифровой безопасности.

 Обзор литературы

Понятие «цифровая безопасность» используется в общественном дискурсе, однако в российском законодательстве для обозначения безопасности детей применяется термин «информационная безопасность»⁹. Содержательно эти понятия различаются, несмотря на применение в одном семантическом поле. Понятие «кибербезопасность» синонимично цифровой безопасности [15].

В данном исследовании под цифровой безопасностью понимается состояние защищенности пользователя, пользовательских данных и контента в цифровой среде, включающей цифровые медиа, социальные сети, мессенджеры, платежные сети, информационно-образовательные платформы и др. Оперируя этим понятием, следует учитывать, что «цифровая безопасность предполагает не только “защиту цифры”, но и “защиту от цифры”» [16].

Ученые, анализирующие проблемы информационной безопасности подростков, акцентируют внимание на трех ключевых вопросах: обеспечении цифровой грамотности подростков через образовательные технологии [17], правовые механизмы цифровой безопасности [18; 19], консолидации усилий всех сторон цифровой безопасности, включая производителей цифровых продуктов [20]. Разработка способов обеспечения цифровой безопасности подростков осуществляется с опорой на результаты исследований их цифровой компетентности, учитывается разница между эмоциональными реакциями и уровнем компетентности подростков¹⁰.

Ключевым компонентом цифровой безопасности является конфиденциальность – требование субъекту, получившему доступ к информации, не передавать ее кому-либо без согласия обладателя¹¹. Несмотря на наличие регулирующего порядок обеспечения конфиденциальности и цифровой безопасности законодательства, локальных актов компаний с подробными соглашениями о конфиденциальности, большое количество методических материалов и обучающих мероприятий, конфиденциальность пользователей постоянно нарушается. Для обеспечения цифровой безопасности подросткам недостаточно владеть навыками установки безопасного пароля, двухфакторной аутентификации, настроек конфиденциальности, местоположения и др. Необходимо осознать проблемы, понять последствия размещения своих данных и контента в социальных сетях и на иных цифровых платформах [21]. Однако «неподготовленные, недееспособные участники интернет-отношений (например, дети, пожилые люди и др.) не в состоянии сделать осознанный выбор и действовать для защиты своего личного пространства» [22].

Ж. Бодрийяр зафиксировал начало «экстаза коммуникации», эпохи «видимого, слишком видимого, более видимого, чем видимое»¹², когда понятие «социальная сеть» применялось для обозначения образа социальной структуры как системы взаимосвязанных точек или узлов. По мнению Ю. Хабермаса, современные социальные сети представляют собой перекресток, на котором сталкиваются пространства частного и приватного¹³. Важно понимать, когда пользователи делятся личной информацией, под адресатами своих информационных мессенджей они понимают круг людей, с которыми вступили в сетевые отношения, т. е. «друзей». В действительности они предоставляют данные «миру и городу», которые впоследствии могут использоваться третьими лицами в различных целях.

Ш. Теркл считает, что это ведет к иллюзии приватности, когда пользователи могут чувствовать себя защищенными в виртуальном мире, не осознавая реальных рисков и угроз нарушения их конфиденциальности, пребывая в уверенности, что личная информация доступна ограниченному числу людей¹⁴. Существуют механизмы защиты профиля в социальных сетях, например, сделать его полностью закрытым, использовать псевдонимы и др. Однако люди редко пользуются этими механизмами по ряду причин: отсутствие понимания уровня рисков, недостаточно умений работать с настройками социальных сетей, нежелание тратить время и силы на минимизацию рисков, ожидание от человека определенных действий по поддержанию отношений, формирование скептического отношения к принимаемым мерам [23].

Если подростки учитывают предупреждения о защите данных и предпринимают соответствующие действия (устанавливают надежные пароли, блокирующее рекламу программное обеспечение и др.), это не гарантирует защиту конфиденциальности и может формировать ложное чувство безопасности и иллюзию приватности¹⁵. Как отмечает д. бойд, подростки не всегда правильно оценивают социальные издержки, несмотря на постоянные мысли о них¹⁶. Для несовершеннолетних характерна низкая осведомленность о коммерческом сборе данных и персонифицированной рекламе, вследствие чего они придерживаются неполных или неточных убеждений, влияющих на поведение в интернете [24].

Многочисленные исследования отношения к конфиденциальности среди школьников и студентов свидетельствуют о наличии «парадокса конфиденциальности», фиксирующего расхождение между выраженной озабоченностью и реальным поведением пользователей. Систематический обзор литературы по этому вопросу показал, что процесс принятия пользователем решения о готовности разглашать конфиденциальную информацию определяется оценкой соотношения риска и пользы, нулевого или незначительного риска [25]. Беспечное отношение подростков к рискам определяется превалированием потребности во внимании и символического капитала, который они получают через раскрытие персональной информации [26], над соображениями безопасности¹⁷. Подростки пренебрежительно относятся к рекомендациям родителей, учителей или любых других взрослых в связи с неопределенностью потенциального вреда [27; 28]. Цифровые аборигены не уверены в том, что происходит с их данными, говорят о невозможности их контроля, недоверии к крупным технологическим компаниям и непрозрачности современных систем обеспечения сохранности информации [29].

Для изменения ситуации необходимо переосмыслить проблему конфиденциальности в цифровом мире. Предпринимаемые усилия приносят определенные результаты: исследование итальянских ученых показало понимание подростками конфиденциальности в качестве морального и правового императива, основанного на взаимном уважении, который регулирует поведение людей в интернете [30]. Однако в этой работе изучается степень осознанного отношения подростков к цифровой безопасности и защите персональных данных, а не частота возникновения конкретных рисков.

Анализ проблемы цифровой безопасности подростков сопряжен со следующими трудностями: динамикой цифровой среды, непредсказуемостью угроз конфиденциальности, возникающих с появлением новых цифровых инструментов, реакцией подростков на эти угрозы. Несмотря на большое количество опубликованных исследований по теме, остаются нерешенными вопросы отношения подростков к использованию своих данных для обучения больших языковых моделей, свободного распространения чувствительных данных чат-ботам на основе больших языковых моделей, эффективности стратегий защиты персональных данных в этом случае.

Материалы и методы

В основе статьи лежат результаты социологического исследования «Кому принадлежат мои персональные данные?», проведенного коллективом авторов в конце 2023 – начале 2024 гг. на территории двух российских регионов: Республики Мордовия и Донецкой Народной Республики. Выборка квотная, репрезентует каждый из субъектов в отдельности по следующим признакам: пол, класс обучения. В нее вошли учащиеся 8–11 классов общеобразовательных школ. Соотношение юношей и девушек в каждом из регионов составило 46 на 54 % соответственно, доли учащихся 8-го класса – 35 %, 9-го – 36, 10-го – 15, 11-го – 14 %. Для повышения релевантности, полученный массив перевзвешен в соответствии с данными ведомственной статистики. Объем выборочной совокупности в каждом из двух исследуемых субъектов составил 300 чел. Погрешность исследования данной неслучайной выборки является аналитической, находится на уровне 5,5 %.

Сбор данных осуществлялся посредством Google Forms по стандартизированной интерактивной анкете. Перед ее заполнением опрошенные информировались о целях исследования, подтверждали факт согласия на участие в опросе и обработку полученных от них сведений.

Обработка данных проводилась в программе IBM SPSS Statistics 26, применены методы описательной и многомерной статистики. Разработанный инструментарий содержал индикаторы для выявления отношения подростков к сбору персональных данных, определения основного набора действий по обеспечению своей информационной безопасности. В инструментарии заложены три переменные: цифровые риски, цифровые последствия и цифровые меры безопасности. Каждой из них соответствуют 1–2 вопроса, анализируемые во взаимосвязи с независимыми индикаторами «пол», «класс обучения» и «место проживания»; дополнительно тестировалась декларируемая успеваемость школьников. Последняя переменная трактуется как значимая при исследовании навыков работы с цифровым контентом среди школьников, однако может осциллировать от позитивного к негативному уровню воздействия в зависимости от методологической рамки [31].

Выбранные для сопоставления территории характеризуются тем, что Республика Мордовия – «старый» российский регион, где ряд показателей, за исключением объективных показателей благосостояния, приближен к общенациональным значениям¹⁸; Донецкую Народную Республику можно обозначить как новый российский регион, который слабо изучен социологами и не сравнивался с другими субъектами РФ. В первом случае можно говорить о типовом характере получаемых данных касаемо социально-политических вопросов, во втором – о «черном ящике», который необходимо расшифровать.

Проблемы обеспечения устойчивого интернета на территории «новых» регионов, качественного цифрового образовательного контента¹⁹, могут порождать ситуацию цифрового неравенства. Подростки с ограниченным доступом к цифровой среде обладают меньшими компетенциями в сфере цифровой безопасности и защиты своих персональных данных и контента. Для проверки данной гипотезы необходимо сопоставить представления о цифровой безопасности у школьников из «нового» и типичного «старого» региона.

Результаты исследования

Проведенное исследование демонстрирует высокий уровень тревожности подростков относительно защиты своих персональных данных: 47 % опрошенных испытывают беспокойство, которое не зависит от территории проведения опроса (табл. 1). Статистически значимых корреляций относительно независимых переменных (пол, возраст, класс обучения, успеваемость) не обнаружено в обеих выборках. Наблюдается высокий уровень общей тревожности в Донецкой Народной Республике, что, по всей видимости, связано с нестабильной обстановкой ввиду непосредственной близости к передовой специальной военной операции. Известны случаи прямых угроз информационной безопасности жителей новых регионов, связанных с несанкционированным сбором их персональных данных через регистрацию на фейковых сайтах²⁰.

 

Т а б л и ц а  1.  Распределение ответов на вопрос «Если говорить в целом, Вы испытываете или нет беспокойство по поводу конфиденциальности Ваших персональных данных?», % от общего числа опрошенных

T a b l e  1.  Distribution of answers to the question “Are you concerned about the privacy of your personal data?”, % of the total number of respondents

Ответы респондентов / Respondents’ answers	Все / Total	Республика Мордовия / Republic of Mordovia	Донецкая Народная Республика / Donetsk People’s Republic
Безусловно испытываю / I definitely feel anxious	18	16	21
Скорее испытываю / I rather feel anxious	29	29	28
Скорее не испытываю / I rather do not feel anxious	31	36	26
Совсем не испытываю / I definitely don’t feel anxious	13	11	14
Затрудняюсь ответить / I find it difficult to answer	9	8	11
Итого / Total	100	100	100

Примечание: здесь и далее в таблицах цветом выделены значения, превышающие аналогичный показатель в сопоставимом регионе.

Note: Hereinafter in tables values that exceed the same indicator in the comparable region are highlighted in color.

 

Источник: здесь и далее в статье все таблицы составлены авторами.

Source: Hereinafter in this article all tables were drawn up by authors.

 

Подростки не испытывают оптимизма относительно сбора размещаемых ими данных на страницах социальных сетей, пользовательских комментариев для обучения машинных алгоритмов: 43 % опрошенных относятся отрицательно к подобным практикам, 31 % – затрудняются с ответом. Однако 26 % респондентов находят определенные плюсы – такие ответы детерминированы установкой на отсутствие угрозы для их информационной безопасности размещения пользовательского контента (табл. 2). Для технически продвинутых подростков это осознанная позиция: предоставление своих данных, контента для машинного обучения и разработки полезных цифровых инструментов – вклад в общее благо. Авторы исследований отмечают, что «увеличение погруженности в интернет не несет угрозы ощущению общественной и личной безопасности, если пользователь-подросток считает себя достаточно компетентным» [32]. Значимой социально-демографической характеристикой считается повышение доли положительных ответов юношей (33 % против 21 % девушек). Мнения подростков из Донецкой Народной Республики по поводу использования личных данных из социальных сетей пессимистичны. Разница позитивных и негативных ответов составляет – 24 процентных пункта (вдвое выше аналогичного показателя в Республике Мордовия), что свидетельствует о наличии региональных различий.

 

Т а б л и ц а  2.  Распределение ответов на вопрос «Как Вы относитесь к тому, что размещаемые Вами данные о себе в социальных сетях, Ваши пользовательские комментарии могут использоваться чат-ботами с искусственным интеллектом для обучения машинных алгоритмов?», % от общего числа опрошенных

T a b l e  2.  Distribution of answers to the question “How do you feel about the fact that the information you post on social networks can be used by artificial intelligence chatbots to train machine algorithms?”, % of the total number of respondents

Ответы респондентов / Respondents’ answers	Все / Total	Республика Мордовия / Republic of Mordovia	Донецкая Народная Республика / Donetsk People’s Republic
Безусловно положительно / I am definitely positive	6	8	5
Скорее положительно / I have a rather positive attitude	20	23	16
Скорее отрицательно / I have a rather negative attitude	32	34	30
Определенно отрицательно / I am definitely negative	11	8	15
Затрудняюсь ответить / I find it difficult to answer	31	27	34
Итого / Total	100	100	100

 

Главные опасения подростков связаны с возможностью использования персональных данных в преступных целях (67 %), потери денег с банковской карты, финансовых потерь в целом (59 %), взлома страницы в социальных сетях, доступа к сообщениям в мессенджере (58 %), опасности для семьи, близких (57 %) и вторжения в личную жизнь, предания ее огласке (53 %) (табл. 3). Различия между двумя регионами в частоте разговоров относительно возможности финансовых потерь (66 %  в Республике Мордовия против 51 % в Донецкой Народной Республике) объясняются меньшей распространенностью на «новых» территориях безналичных способов оплаты (точные данные отсутствуют, поэтому следует оставить это предположение в качестве гипотезы для последующих исследований).

 

Т а б л и ц а  3.  Распределение ответов на вопрос «Каких последствий Вы опасаетесь больше всего в случае использования Ваших персональных данных?», % от общего числа опрошенных

T a b l e  3.  Distribution of answers to the question “What consequences do you most fear if your personal data is used?”, % of the total number of respondents

Ответы респондентов / Respondents’ answers	Все / Total	Республика Мордовия / Republic of Mordovia	Донецкая Народная Республика / Donetsk People’s Republic
Использование персональных данных в преступных целях / Use of personal data for criminal purposes	67	70	64
Потеря денег с банковской карты, финансовые потери в целом / Loss of money from a bank card, financial losses in general	59	66	51
Взлом страницы в социальных сетях, доступ к сообщениям в мессенджере / Hacking a page on social networks, accessing messages in the messenger	58	57	60
Опасность для семьи, близких / Danger to family and loved ones	57	56	58
Вторжение в личную жизнь, предание ее огласке / Invasion of privacy, making it public	53	53	52
Потеря важной информации / Loss of important information	47	42	51
Рекламные звонки, спам / Advertising calls, spam	23	23	22
Не опасаюсь последствий / I’m not afraid of the consequences	5	6	5
Затрудняюсь ответить / I find it difficult to answer	6	7	5
Итого / Total	375	380	368

 

Несмотря на распространенность рекламных обзвонов, около 23 % респондентов отметили обеспокоенность данным форматом несанкционированного использования персональных данных, что связано с увеличением масштабов утечки телефонных номеров. Появились способы надежной защиты от телефонного спама в виде автоматической блокировки нежелательных звонков или определителей номера. Исследование Д. В. Руденкина показало дисбаланс в использовании цифровой компетентности – молодые люди научились защищать себя от очевидных рисков стать жертвой мошенничества, однако «проявляют беспечность при следовании другим правилам, которые могут быть не менее важными в контексте обеспечения безопасности человека в информационном обществе» [28].

Проведенный корреляционный анализ демонстрирует незначительное повышение восприятия рисков потери денег с банковской карты, финансовых потерь в целом по мере увеличения возраста (r-Пирсона = 0,111 при p ≤ 0,01); важность для девушек взлома страницы в социальных сетях, доступа к сообщениям (r-Пирсона = 0,146 при p ≤ 0,01). Другие переменные не обладают статистической значимостью. Первая корреляция объясняется возможностью подростков с увеличением возраста получать собственные доходы и управлять ими. Болезненное отношение девушек к взлому аккаунтов в социальных сетях и мессенджерах связано с феноменом публичной интимности, «которая базируется на стремлении освободиться от жесткого контроля со стороны значимых взрослых» [33] и выражается в форме визуального и текстового эпатажа. Несмотря на смелые репрезентации в социальных сетях и мессенджерах, девушки-подростки в личной переписке могут быть ближе к своей реальной личности, которую не хотят открывать для публичного доступа. Девушки чаще подвергаются насилию, издевательствам, сексуальным домогательствам в сети [34], а риск перехода ненормативного общения из сети в аналоговое пространство возрастает в случае потери данных из-за взлома аккаунта.

Ключевым механизмом защиты конфиденциальности большинство опрошенных подростков называют непредоставление своих персональных данных без веской причины (75 %). Показатели практически идентичны на территории обоих рассматриваемых субъектов. Частота выбора этого ответа повышается с классом обучения (с 68 % в 8 классе до 78 % в 11 классе), по мере роста успеваемости (с 68 % у троечников до 81 % у отличников).

Подобная тактика – пассивный способ обеспечения информационной безопасности. Переход к активным действиям декларирует 27 % опрошенных, 18 % из которых отключают гаджеты от сети, 12 % – заклеивают камеры. Только 9 % подростков не предпринимает никаких мер по обеспечению своей информационной безопасности, 12 % – затрудняются с ответом (табл. 4). Эти показатели перекликаются с исследованиями, проведенными в Томске и Томской области, где выявлено, что каждый пятый опрошенный школьник и учащийся СПО (20 и 19 % соответственно) обладает навыками киберприватности, к которым авторы относят умение создавать надежные пароли, использовать антивирусные программы и регулировать настройки приватности в социальных сетях [35]. Похожие результаты получены в ходе исследований молодежи Екатеринбурга, где большинство респондентов (82 %) декларируют высокий уровень уверенности в способности обеспечить надлежащий уровень своей информационной безопасности [28].

 

Т а б л и ц а  4.  Распределение ответов на вопрос «Скажите, Вы предпринимали какие-то меры для защиты своей конфиденциальности и персональных данных, и если да, то какие?», % от общего числа опрошенных

T a b l e  4.  Distribution of answers to the question “Have you taken any measures to protect your confidentiality and personal data, and if yes, what were they?”, % of the total number of respondents

Ответы респондентов / Respondents’ answers	Все / Total	Республика Мордовия / Republic of Mordovia	Донецкая Народная Республика / Donetsk People’s Republic
Никому не предоставляю свои персональные данные, кроме случаев, когда без этого нельзя / I do not provide my personal data to anyone, except in cases when it is impossible without it	75	75	74
Беспокоюсь о конфиденциальности, но что-либо предпринимать мне лень / I’m worried about privacy, but I’m too lazy to do anything	20	23	17
Отключаю гаджеты от сети, когда не пользуюсь ими / I unplug gadgets when I’m not using them	18	15	21
Заклеиваю камеры в гаджетах / I tape cameras in gadgets	12	12	11
Другое / Other	1	1	1
Не предпринимаю никаких мер / I’m not taking any measures	9	7	11
Затрудняюсь ответить / I find it difficult to answer	11	13	10
Итого / Total	146	146	146

 

Варианты ответов настоящего исследования формулировались с учетом развития больших языковых моделей. Для обучения таких моделей требуется большой объем данных, чтобы они могли генерировать ответы на естественном языке. IT-компании используют доступные данные, включая публикации в социальных сетях. Персональные данные могут быть загружены на этапе использования чат-ботов на основе больших языковых моделей. Поэтому адекватным способом защиты персональных данных в этом случае является сокращение случаев их предоставления. Сложные пароли, антивирусные программы, обновление программного обеспечения и прочие привычные способы защиты личной информации могут быть недостаточно эффективными.

Полученные результаты свидетельствуют о частичном подтверждении первой исследовательской гипотезы, о полном – второй. Выявлены корреляции между полом и успеваемостью респондентов, случаи наибольшего опасения утечки персональных данных и способы защиты конфиденциальности.

Обсуждение и заключение

В процессе решения исследовательских задач и проверки гипотез установлено следующее.

Во-первых, отношение российских подростков к собственной информационной безопасности и конфиденциальности персональных данных амбивалентно: доли проявляющих беспокойство относительно персональных данных и тех, кто не беспокоится, одинаковы в структуре выборки. Большинство отрицательно относится к попаданию данных и размещаемого в социальных сетях контента в большие наборы данных, к применению для обучения нейросетей. Среди респондентов вызывает опасение возможность использования их данных в преступных целях, что не является прямым доказательством, однако косвенно свидетельствует о необоснованности предположения об иллюзии приватности, которая обнаруживается в ряде западных исследований.

Во-вторых, российские подростки испытывают чувство незащищенности при нахождении в виртуальном пространстве, которое может «трансгрессировать» в пространство реального (и наоборот). 12 % опрошенных не испытывают беспокойства насчет своей конфиденциальности и положительно относятся к использованию размещаемой ими информации для машинного обучения, что связано с беспечным отношением к своей информационной безопасности и осознанной позицией относительно необходимости вклада в общее благо в формате безвозмездного предоставления своих данных для развития полезных информационных инструментов. Противоположного мнения придерживаются 24 % респондентов, 60 % – опасаются того или иного аспекта сбора данных, 4 % – не могут ответить на поставленные вопросы.

В-третьих, преобладание юношей в числе тех, кто положительно относится к сбору данных для обучения нейросетей (33 % против 21 % среди девушек) соответствует общероссийским тенденциям: мужчины больше знают о нейросетях, чем женщины (17 % и 7 % соответственно). Положительное отношение к нейросетям характерно для тех, кто знаком с этой технологией (63 % технооптимистов среди разбирающихся в нейросетях против 21 % плохо осведомленных технопессимистов)²¹. Сравнение двух российских регионов – «старого» и «нового» – показывает смещение вектора в Республике Мордовия в сторону технооптимизма, в Донецкой Народной Республике чаще встречается цифровая незащищенность подростков. В данном случае необходимы дополнительные компаративистские исследования проблемы цифровой безопасности подростков из других субъектов Российской Федерации. В будущем необходимо использовать качественные методики (фокус-группы, глубинные интервью) для оценки причин и факторов восприятия нейросетей.

В-четвертых, несмотря на отсутствие иллюзии приватности, российские подростки не рефлексируют по поводу загружаемой ими информации, недостаточно понимают корреляцию между персональными данными и пользовательским контентом. Относительно новой угрозы информационной безопасности, связанной с появлением нейросетей, совместной задачей родителей, школы, социальных сетей и правительственных учреждений должно стать комплексное разъяснение молодым людям опасностей утраты контроля над любыми данными, которое необходимо проводить в контексте повышения медиаграмотности и преодоления возникающих в обществе моральных паник [36].

В-пятых, анализ угроз использования данных несовершеннолетних в цифровом пространстве показал опасения относительно применения персональных данных в преступных целях. Такая тенденция наблюдается вне зависимости от региона проживания. Вторая беспокоящая подростков угроза – финансовые потери – волнует школьников Республики Мордовия, что, по всей видимости, связано с меньшей распространенностью финансовых онлайн-услуг и безналичных способов оплаты в Донецкой Народной Республике. Доминирующие способы обеспечения цифровой безопасности носят пассивный характер, ограничиваясь декларацией беспокойства, что не зависит от места проживания опрашиваемых подростков. Грамотной стратегией в условиях сбора больших данных является отказ от предоставления информации, кроме случаев необходимости. Такой вариант поведения чаще выбирают старшеклассники с высокой успеваемостью. Стратегии «защити себя сам» – выключение гаджетов из сети, заклеивание камер – пока находятся в меньшинстве, указывая на наличие доминирующего внутреннего локуса контроля [37]. Остальным подросткам требуется внешняя мотивация для защиты своей персональной информации.

Таким образом, изучение факторов активной позиции подростков по обеспечению собственной цифровой безопасности представляется перспективной научной задачей, отправной точкой для решения которой могут стать полученные результаты данной статьи, отражающие текущий уровень восприятия рисков и угроз публичного размещения персональных данных и контента в социальных сетях. Выдвинутая гипотеза о беспечном отношении подростков к размещению своих персональных данных и использованию их контента для машинного обучения подтвердилась частично. Вторая гипотеза о различиях в уровне тревожности относительно пользовательских данных подростков из «старого» и «нового» российских регионов подтвердилась полностью, однако необходимо подчеркнуть небольшую величину этих различий.

Рекомендации для повышения цифрового суверенитета подростков основываются на Концепции информационной безопасности детей, однако авторами добавлены принципиальные уточнения, связанные с изменением подходов к оценке рисков в сфере цифровой безопасности после появления общедоступных чат-ботов на основе больших языковых моделей:

1. Провести ревизию действующих образовательных программ на предмет содержания в них основ информационной безопасности. Помощь в освоении виртуального пространства должна быть включена в образовательный минимум на этапе младшей школы, когда ребенок начинает активно осваивать смартфон.
2. Интегрировать в учебный процесс модули информационной грамотности и цифровой безопасности детей: в формате теории будут рассматриваться риски неправильного обращения со своими данными и разбираться отдельные кейсы. Необходимо сделать упор на механизмах защиты школьников в виртуальном пространстве при использовании чат-ботов на основе больших языковых моделей. Речь идет о модульном подходе внедрения отдельных тем или тематических блоков в существующие образовательные курсы (информатика, основы безопасности и защиты Родины, технология (труд), обществознание и др.) и/или внеурочные занятия (разговоры о важном, 36 уроков будущего отличника и др.), а не о введении новых предметов и дисциплин в ущерб имеющимся.
3. Систематически проводить просветительские мероприятия по темам основ информационной грамотности и цифровой безопасности детей в условиях постоянного накопления больших данных, развития больших языковых моделей и чат-ботов на их основе, ориентированные на подростков и их родителей (законных представителей), работников системы образования и специалистов по внеучебной работе.
4. Разработать и реализовать оценку цифровых компетенций населения нашей страны с основой на индексном подходе (например, «Индекс информационной грамотности и цифровой безопасности»), которая позволит сравнивать между собой уровни знаний, навыков и установок в российских регионах, внутри различных социальных групп с обязательным выделением младших, средних и старших школьников. Количественные методики измерения информационной грамотности необходимо дополнить качественными инструментами (фокус-группами, глубинными интервью), объясняющими причинность измеряемых явлений и процессов, добавить исследовательской глубины.

Полученные в ходе исследования данные расширяют научные представления о процессах восприятия цифровой безопасности среди российских подростков. Дальнейшее изучение этого вопроса необходимо сосредоточить в направлении анализа причин стратегий противодействия внешним угрозам, в том числе мотивов полагания на внешний или внутренний локус контроля, которые могут быть выявлены посредством качественных методов. Материалы настоящего исследования будут интересны специалистам по вопросам цифровой безопасности, сотрудникам органов государственной власти и местного самоуправления, разрабатывающим комплексные решения формирования системы информационной безопасности детей и молодежи.

 

¹ Детский кибербуллинг и как с ним бороться [Электронный ресурс] // ВЦИОМ : офиц. сайт. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/detskii-kiberbulling-i-kak-s-nim-borotsja (дата обращения: 03.09.2024).

² Telekom – Without Consent. A Message from Ella – Deutsche Telekom [Электронный ресурс]. URL: https://berlincommercial.awardsengine.com/?action=ows:entries.details&e=158295&project_year=2024 (дата обращения: 03.09.2024).

³ de Chaves S. A., Barreto F., Benitti V. Privacy by Design in Software Engineering: An update of a Systematic Mapping Study // Proceedings of the 38th ACM/SIGAPP Symposium on Applied Computing. New York : Association for Computing Machinery, 2023. p. 1362–1369. https://doi.org/10.1145/3555776.3577626

⁴ Facebook принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной на территории Российской Федерации.

⁵ Об утверждении Концепции информационной безопасности детей в Российской Федерации и признании утратившим силу Распоряжения Правительства РФ от 02.12.2015 г. № 2471-р : Распоряжение Правительства РФ от 28.04.2023 г. № 1105-р [Электронный ресурс]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_446568/f62ee45faefd8e2a11d6d88941ac66824f848bc2/ (дата обращения: 03.09.2024).

⁶ Там же.

⁷ От чего нужно защищать современных детей? [Электронный ресурс] // ВЦИОМ : офиц. сайт. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/ot-chego-nuzhno-zashchishchat-sovremennykh-detei (дата обращения: 03.09.2024).

⁸ Данная задача особенно актуальна, поскольку появились большие языковые модели, для обучения которых требуются большие наборы данных (включая контент, размещаемый в социальных сетях). Наиболее результативные продукты, в частности модели компании OpenAI, стали широкодоступными в конце 2022 г. Подростки, погруженные в цифровое пространство, осведомлены о сборе данных для больших языковых моделей машинными алгоритмами, и это могло повлиять на их отношение к размещению своих данных в интернете.

⁹ О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию : федер. закон от 29.12.2010 г. № 436-ФЗ [Электронный ресурс]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_108808/b819c620a8c698de35861ad4c9d9696ee0c3ee7a/ (дата обращения: 03.09.2024).

¹⁰ Солдатова Г. У., Рассказова Е. И., Нестик Т. А. Цифровое поколение России: компетентность и безопасность. М. : Смысл, 2017. 375 с. URL: https://bmu.vrn.muzkult.ru/media/2022/10/27/1286894904/2017cifrovoe_pokolenie_rossii_compressed.pdf (дата обращения: 04.09.2024).

¹¹ Об информации, информационных технологиях и о защите информации : федер. закон от 27.07.2006 г. № 149-ФЗ [Электронный ресурс]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_61798/c5051782233acca771e9adb35b47d3fb82c9ff1c/ (дата обращения: 03.09.2024).

¹² Baudrillard J. The Ecstasy of Communication. New York : Autonomedia, 1988. 107 p.

¹³ Хабермас Ю. Новая структурная трансформация публичной сферы и делиберативная политика. М. : Новое литературное обозрение, 2023. 104 с.

¹⁴  Turkle S. Alone Together: Why We Expect More from Technology and Less from Each Other. New York : Basic Books, 2012. 384 p. URL: https://www.mediastudies.asia/wp-content/uploads/2017/02/Sherry_Turkle_Alone_Together.pdf (дата обращения: 04.05.2024).

¹⁵ Are We Living in Surveillance Societies and Is Privacy an Illusion? An Empirical Study on Privacy Literacy and Privacy Concerns / Ch. Prince [и др.] // IEEE Transactions on Engineering Management. 2021. Vol. 70, issue 10. p. 3553–3570. http://dx.doi.org/10.1109/TEM.2021.3092702

¹⁶ бойд д. Все сложно. Жизнь подростков в социальных сетях. М. : Издательский дом Высшей школы экономики, 2020. 440 c.

¹⁷ Slade S., Prinsloo P., Khalil M. Learning Analytics at the Intersections of Student Trust, Disclosure and Benefit // Proceedings of the 9th International Conference on Learning Analytics and Knowledge (LAK19). New York : Association for Computing Machinery, 2019. p. 235–244. https://doi.org/10.1145/3303772.3303796

¹⁸ Республика Мордовия глазами социологов : научный справочник ; под ред. В. В. Конакова, Е. А. Демьянова. Саранск : Научный центр социально-экономического мониторинга, 2017. 288 с. EDN: ZILNST

¹⁹ В апреле 2024 г. в ДНР утверждена стратегия цифровой трансформации региона, в которой обозначена проблема низкого уровня использования учащимися цифровых устройств для образовательных целей. Об утверждении Стратегии в области цифровой трансформации отраслей экономики, социальной сферы и государственного управления Донецкой Народной Республики : Указ Главы Донецкой Народной Республики от 29.12.2023 г. № 644 [Электронный ресурс]. URL: http://publication.pravo.gov.ru/document/8000202401040014 (дата обращения: 03.09.2024).

²⁰ Киев создал сайт для сбора данных о жителях Республики, заявили в ЛНР [Электронный ресурс] // РИА Новости :  офиц. сайт. URL: https://ria.ru/20191204/1561958267.html (дата обращения: 24.09.2024).

²¹ Нейросети и человек: начало пути [Электронный ресурс] // ВИЦОМ : офиц. сайт. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/neiroseti-i-chelovek-nachalo-puti (дата обращения: 02.09.2024).

About the authors

Sergey G. Ushkin

Scientific Center for Socio-Economic Monitoring; Russian Public Opinion Research Center; National Research Mordovia State University

Email: ushkinsergey@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-4317-6615
SPIN-code: 1894-6660
Scopus Author ID: 55489629800
ResearcherId: E-7455-2017

Cand.Sci. (Sociol.), Leading Researcher; Research Manager; Researcher

Russian Federation, 39a B. Khmelnitskogo St., Saransk 430005; 38 Prechistenka St., Moscow 119034; 68 Bolshevistskaya St., Saransk 430005

Ekaterina A. Koval

Средне-Волжский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России); МГУ им. Н. П. Огарёва

Email: nwifesc@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-0069-5335
SPIN-code: 7939-4818
Scopus Author ID: 57202425856
ResearcherId: A-5797-2015

Dr.Sci. (Philos.), Professor, Chair of Criminal Law and Criminal Procedure; Professor, Chair of General History, Political Science and Area Studies

Russian Federation, 430003, г. Саранск, ул. Федосеенко, д. 6; 430005, г. Саранск, ул. Большевистская, д. 68

Marina D. Martynova

National Research Mordovia State University

Author for correspondence.
Email: martynovamd@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-1244-9721
SPIN-code: 1287-0833
Scopus Author ID: 57225145640
ResearcherId: HKN-1837-2023
https://www.elibrary.ru/author_info.asp?isold=1

Cand.Sci. (Philos.), Associate Professor

Russian Federation, 68 Bolshevistskaya St., Saransk 430005

References

Supplementary files