Том 12, № 1 (2024)

Цель статьи: статья посвящена рассмотрению некоторых аспектов проблемы образования и функционирования этнонимов с цветовыми маркерами в среде кочевнических тюркоязычных народов. Разбираются двухкомпонентные этнонимы, где слово, обозначающее название цвета, выступает в функции атрибутива. В научной литературе существует несколько точек зрения на практику использования таких маркеров и различные объяснения их набора и семантики. Авторы настоящей статьи исходят из соображения, что какие-либо универсалистские объяснения являются преждевременными и никакие обобщения не могут оказать помощи в раскрытии всех зарегистрированных в исторической и этнографической литературе конкретных примеров. Для каждого хронологического периода и конкретного региона практика использования цветовых маркеров имела свои особенности, будучи, по всей видимости, обусловлено разными факторами, которые следует выявлять непосредственно на узком конкретном материале. Непосредственно письменные источники, однако, прямых данных на этот счет почти не содержат.

Материалы исследования: авторами привлечен персоязычный источник XII в. «ʻЭкд ал-ʻОлā леʼл-маукеф ал-аʻлā», принадлежащий авторству Афз̣ал ад-Дӣна Кермāнӣ, сведения которого представляет собой редкий пример, позволяющий пролить свет на конкретный случай.

Результаты и новизна: приводимые в сочинении сведения о группе гуззов, прибывших в Керман из Хорасана, именуемых также в тексте именем кара гузз, позволяют утверждать, что, по меньшей мере, во второй половине XII в. среди племен огузского круга, как обозначающий вторичное сообщество, отколовшееся от исходного коллектива, собственно название которого представлено вторым элементом двухкомпонентного этнонима с цветовым маркером.

Цель исследования: в статье анализируется новое издание книги знаменитого францисканского посла к монголам Иоанна де Плано Карпини (1182–1252), который совершил в 1245–1247 гг. большое путешествие от Лиона до Центральной Монголии, где был свидетелем интронизации хагана Гуюка (1246–1248). По итогам своего трудного и опасного путешествия он написал отчет «История монголов», в котором достаточно полно и точно изложил то, что видел и слышал.

Результаты и научная новизна: Сочинение Плано Карпини выходило на русском языке трижды: в 1795, 1825 и 1911 гг.; последний перевод, выполненный А.И. Малеиным, издавался затем еще неоднократно и постепенно обрастал комментариями, однако, все эти издания не могут считаться вполне удовлетворяющими требованиям публикации средневековых источников. Новое издание, о котором здесь идет речь, соответствует стандартам современной науки. Оно включает в себя вводную часть, критический текст источника, его новый перевод на русский язык и подробные комментарии, выполненные профессиональными историками-медиевистами. В комментариях с максимально возможной полнотой освещаются различные аспекты центрально-азиатской цивилизации XIII в., с которыми довелось соприкоснуться францисканской миссии: материальная и духовная культура номадов, организация их общества, военное дело и многие другие. Несмотря на высокий уровень подготовки данного издания, некоторые моменты в нем не исключают и альтернативную трактовку.

Цель исследования: после того как М.А. Усманов заявил о том, что в ордынских канцеляриях не использовали какие-либо вислые печати, это стало непреложным фактом. Однако Д. Колодзейчик доказал существование на шертных крымских грамотах XVII в. золотых вислых печатей, которые официально назывались алтунбайса. Он предположил, что эта новация была привнесена в канцелярию Гиреев. Последние исследования позволяют уверенно говорить о широком бытовании золотых и серебряных вызолоченных печатей на территории Сибирского, Крымского и Казанского ханств, в Ногайской Орде, на Кавказе в XVI в. Помимо этого они фиксируются у народов Среднего Поволжья и Зауралья. Такими печатями заверяли только два типа документов – шертные и жалованные грамоты. Следы этого явления ведут в поздние золотоордынские канцелярии. В данной работе исследуются известия об использовании металлических вислых печатей в канцеляриях Золотой Орды и постордынских государств.

Материалы исследования: сообщения описей архивов Посольского приказа и Коллегии иностранных дел, русско-крымских и русско-ногайских посольских книг, а также документов внутреннего делопроизводства внешнеполитического ведомства.

Результаты и научная новизна исследования: доказывается существование золотых и серебряных вислых печатей, которыми скрепляли отдельные документы в постордынских государствах XVI в. При этом косвенные данные и логика трансформации канцелярских практик позволяет предполагать их наличие как минимум в XV в. Золотые печати, по-видимому, стали логичным этапом постепенной трансформации ханских ярлыков и пайцз. В какой-то момент эти два предмета объединились в один. Подобное могло произойти после того, как практика пожалования пайцз прекращается. Сделанные наблюдения позволяют переосмыслить устоявшиеся в научной среде представления об ордынских канцелярских традициях.

Цель исследования: проследить историографию изучения булгаро-татарских эпиграфических памятников в обширном регионе Заказанья Республики Татарстан, а также показать возможности современных методов исследования в этом вопросе.

Материалы исследования: булгаро-татарские эпиграфические памятники (надмогильные камни) XIII–XVII вв. В работе также задействованы обширные данные историографии изучения булгаро-татарских эпиграфических памятников и результаты современных методов исследования эпиграфических памятников.

Результаты и научная новизна: в хронологическом порядке проведен обзор истории изучения булгаро-татарских эпиграфических памятников в регионе Заказанья от первого исследователя до продолжающихся на сегодняшний день изысканий. Приведены сведения о конкретных персоналиях исследователей и количественные данные изученных эпиграфических памятников по районам Заказанья.

Показаны современные методы изучения эпиграфических памятников булгаро-татарского времени, включая 3D-сканирование, фотограмметрию, высокоточную фотофиксацию, с размещением цифровых копий памятников на web-ресурсе.

В рамках данного исследования впервые были проведены обследования памятников эпиграфики на современном методологическом и техническом уровне. Благодаря результатам высокоточной фотограмметрической съемки и 3D-моделированию удалось получить цифровые копии объектов, что делает возможным определить изменения форм, а также восстановить форму утраченных объектов по архивным данным.

Цель статьи: показать, что золотоордынские мавзолеи (кэшэнэ) Южного Предуралья – Хусейн-бека, Тура-хана, Бэндэбике, Кесене («Башня Тамерлана») – принадлежат не только к разным архитектурным школам, но и относятся к разным этнокультурному и географическому пространствам.

В этой связи поставлены следующие задачи: показать, что кэшэнэ Бэндэбике и «Башня Тамерлана» относятся к многочисленной группе т.н. степных кирпичных мавзолеев, сооруженных в степях Заволжья и Южного Предуралья по канонам среднеазиатской архитектурной школы. Возведенные во второй половине – конце XIV в. (или даже в начале XV в.) они были предназначены для увековечения памяти представителей элиты золотоордынских кочевников. В отличие от кирпичных, каменные мавзолеи-кэшэнэ Хусейн-бека, Тура-хана, Малый кэшэнэ сооружены были по канонам булгарской архитектуры в лесостепных районах долины р.Демы, на территории обитания в XIV в. носителей чияликской культуры.

Материалы исследования: в исследовании используются географические, археологические и фольклорные данные о мавзолеях-кэшэнэ Южного Предуралья, полученные исследователями XVIII–XX вв.

Результаты и научная новизна: география распространения кирпичных мавзолеев в степях Заволжья и Предуралья показывает, что по времени своего сооружения они могли появляться у золотоордынских кочевников ещё в то время, когда язычество не было окончательно вытеснено исламом (имеются многочисленные кочевнические погребения с монетами Узбека и более поздних правителей). Таким образом, мавзолеи, возводимые над могилами кочевой элиты, становились органичной частью культуры кочевников Золотой Орды.

Каменные мавзолеи Предуралья к кочевнической культуре отношения не имели. Сооружались они в этнокультурном пространстве и на территории расселения полукочевых носителей чияликской культуры (иштяков-угров). Центрами мусульманских кладбищ они становились поздно, не ранее XVII в., когда «чияликцы» уже были ассимилированы тюркскими предками дёмских башкир-минцев/мингцев. Поэтому в исторической памяти их потомков, башкир XVIII–XIX вв., каменные кэшэнэ Хусейн-бека и Тура-хана обросли преданиями и легендами, сюжеты и персонажи которых к этнокультурной истории башкир не имеют прямого отношения.

Цель исследования: выявить более правильный и максимально полный текст эпитафии на памятнике Хусейн-беку, сохранившемся на кладбище р.п. Чишмы Чишминского района Республики Башкортостан.

Материалы исследования: исследование проведено на основе анализа статей и книг эпиграфистов, фотографий памятников XIV в., а также материалов эпиграфической экспедиции автора.

Результаты и научная новизна: Текст памятника Хусейн-беку в настоящее время сохранился лишь частично, поэтому уже не представляется возможным полностью его прочесть. Но на основании дубликата этого памятника, изготовленного и установленного по инициативе муфтия М. Султанова и памятника из Булгара, который очень схож с памятником Хусейн-беку, удалось реконструировать его надписи. Считаем, что нам удалось выяснить, какие слова были написаны на лицевой и боковых сторонах этого камня, которые были пропущены или неправильно прочитаны у других специалистов, а также опровергнуть предложенную ученым Г.В. Юсуповым дату кончины Хусейн-бека. По палеографическим признакам, исследованный нами объект весьма схож с другими памятниками, которые сохранились в Булгаре современного Спасского района Республики Татарстан. Исходя из этого, можно с уверенностью сказать, что памятник Хусейн-бека изготовили булгаро-татарские мастера-резчики. Сам он был государственным деятелем, выходцем из неизвестного населенного пункта Тарсас, который находился на территории Туркестана. Эпитафия на памятнике Хусейн-беку написана рельефным почерком сульс на арабском и татарском языках. Помимо информации об усопшем, на камне присутствуют традиционные для татар религиозные изречения, молитвы и стихи.

Цель исследования: выявить и определить комплекс историко-археологических и лингвистических материалов, представляющих сведения о населении Икско-Бельского междуречья в XIII–XIV вв.

Материалы исследования: в статье использованы материалы археологических исследований, письменные и эпиграфические источники с территории Икско-Бельского междуречья XIII–XIV вв.

Новизна и результаты исследования: в период Улуса Джучи на территорию Икско-Бельского междуречья (Агидель-юрт) стало активно проникать земледельческое и мусульманское население из Болгарского улуса, тогда как степную зону заселяло кочевое население. Позднее граница между оседло-земледельческим и кочевым населением становится динамичной в связи с кризисом в позднезолотоордынское время. Северная часть Восточного Закамья оставалась освоено исключительно мусульманским земледельческим населением, которое уже в более позднее время стало основой формирования татарского народа.

Цель исследования: анализ и обобщение материалов по истории возникновения караимских общин на территории Крымского полуострова в эпоху существования Улуса Джучи и Крымского ханства.

Материалы исследования: в результате сопоставления опубликованных материалов по истории крымских караимов, данных археологических и эпиграфических исследований, а также в процессе изучения фондов Российского государственного исторического архива (РГИА, г. Санкт-Петербург) и Государственного архива Республики Крым (ГАРК, г. Симферополь) были проанализированы сведения, относящиеся к проблеме возникновения караимских общин на территории Крыма в эпоху Улуса Джучи и Крымского ханства.

Результаты и научная новизна: Многие эпизоды истории крымских караимов до сих пор остаются вне поля зрения исследователей. Существует и проблема интерпретации источников: в частности, это касается полемики о происхождении крымских караимов и о времени их появления на территории Крымского полуострова, которая длится уже более 100 лет, при этом довольно часто эта дискуссия выходит за рамки научной аргументации.

Этапы научного изучения прошлого крымских караимов характеризуются различной интенсивностью, отличаются применявшимися методиками и подходами. Впервые интерес к этой проблеме возник у представителей российских академических кругов в первой половине XIX в. Историей караимов российская администрация заинтересовалась еще и потому, что идеи европейского Просвещения, во многом определявшие политику российского правительства по ряду ключевых направлений, подразумевали распространение русской культуры и образованности среди «азиатских народов». По отношению к караимам, крымчакам и евреям-ашкеназам российское правительство принимало законы и постановления, в соответствии с которыми караимы смогли законодательно укрепить свой юридический статус. Им удалось добиться от властей признания их общностью, отличающейся от раббанитов, при этом они получили различные правовые и экономические преференции. К еврейскому населению российское правительство применяло ограничительные меры, проводя дискриминационную антиеврейскую политику. Тогда же началась широкомасштабная деятельность известного собирателя иудейских древностей А.С. Фирковича, положившего начало созданию обширной коллекции рукописей, связанных с историей иудейских общин, в том числе, и Крымского полуострова.

На основании представленных материалов сделан вывод о том, что караимская община могла появиться в Крыму не ранее второй половины XIII в. Активное переселение караимов в Крым с территорий Ближнего Востока, Византии, а затем из Османской империи происходит, начиная с середины XIV в. К этим хронологическим периодам относятся и материальные свидетельства пребывания караимов в данном регионе (археологические и эпиграфические исследования средневекового Солхата, Мангуп-Кале и Чуфут-Кале).

12–14 октября 2023 года в Челябинской области прошел Всероссийский (с международным участием) симпозиум «Вехи истории», в рамках которого было проведено 4 круглых стола: «Улус Джучи, время становления: 1207–1243 гг.» (12 октября, пос. Варна), «Мавзолеи средневековья Волго-Уралья, Крыма и Казахстана: проблемы исследования» (12 октября, пос. Варна), «Южный и Средний Урал от Джучи до Николая I» (13 октября, г. Челябинск) и «История, экономика и культура средневековых тюрко-татарских государств Западной Сибири» (14 октября, г. Челябинск).