Influence of the Institutional Environment on the Processes of International Labor Migration to the Regions of the Russian Federation

Full Text

Введение

Миграция населения является одной из наиболее актуальных тематик для российских авторов. Данное академическое направление находится в центре внимания таких дисциплин, как экономика, география, демография, социология, политология и т. д. По мнению ученых, исследование процессов переселения в России в последние десятилетия активно развивалось, расширяя свою предметную область [1]. В связи с этим значительная часть работ посвящена вопросам миграционной политики и режимов, проблемам формирования глобального управления миграцией [2]. При этом рассмотрение названного феномена в сравнительном аспекте постепенно обособляется в отдельную отрасль [3]. Многочисленные отечественные публикации сфокусированы на внутренней молодежной миграции [4; 5], а также трудовой миграции в стране [6]. Большое количество современных специалистов сосредоточено на обзорах имеющихся миграционных исследований [7; 8].

Мобильность населения в течение двух последних десятилетий как в нашей стране, так и в мире привлекает не только представителей академического сообщества, но и государственных деятелей. Это обусловлено тем, что, согласно данным ООН, по состоянию на 2020 г. Россия по числу жителей иностранного происхождения (иммигрантов) занимала 4-е место в мире (11,6 млн), уступая лишь США (50,6 млн), Германии (15,8 млн) и Саудовской Аравии (13,5 млн)¹. Иными словами, российское государство – важный пункт назначения для трансграничной миграции. По сведениям Министерства внутренних дел РФ, за 2022 г. было поставлено на миграционный учет иностранных граждан и лиц без гражданства 16,8 млн чел., в том числе 11,8 международных трудовых мигрантов².

Необходимо подчеркнуть, что отечественные ученые ставят под сомнение расчеты экспертов ООН, полагая, что из 11,6 млн чел. только 3,1 представляют собой международных мигрантов, в то время как остальные являются либо репатриантами, либо переселенцами из бывших советских республик, которые въехали на территорию РФ до 1991 г. включительно. В соответствии со сказанным современная Россия должна находиться на 16-м месте в общемировом рейтинге [9].

Об актуальности темы исследования свидетельствует принятие в 2023–2024 гг. мер по ужесточению миграционной политики в стране. Например, в редакции Закона о гражданстве РФ от 28 апреля 2023 года значительно расширен состав  статей (64 вместо 18 в предыдущем варианте), преступления по которым влекут за собой прекращение приобретенного гражданства РФ³. В числе подобных преступлений названы действия по распространению фейков о Вооруженных силах РФ, дискредитация Российской армии, диверсии, призывы к введению санкций и осуществлению экстремистской деятельности, посягательство на нарушение территориальной целостности страны, дезертирство, уклонение от прохождения военной службы, шпионаж и госизмена⁴.

В научной литературе отмечается, что существует ряд детерминантов массовой трудовой миграции в Россию. Первый связан с уровнем заработной платы (он выше, чем в государствах происхождения мигрантов). Второй фактор обусловлен тем, что мигранты заняли ряд ниш на российском рынке труда, а именно те рабочие места, которые не являются привлекательными для коренного населения из-за низкого статуса и тяжелых условий труда. Третий определяется дефицитом трудовых ресурсов в стране [10].

Понятно, что иностранные трудовые мигранты (лица, которые перемещаются из одной страны в другую с целью получения работы) распределены по территории России неравномерно. В 2022 г. список субъектов РФ, куда приехало самое большое количество врéменных трудовых иммигрантов (в процентах к трудоспособному населению региона), выглядел так: Амурская область (47 %), Магаданская область (44 %), Москва (40 %), Московская область (35 %), Санкт-Петербург и Ленинградская область (33 %), Ямало-Ненецкий автономный округ (30 %), Калужская область (26 %)⁵. Исходя из этого исследовательские вопросы сформулированы следующим образом: почему в одни субъекты РФ направляется больше внешних трудовых мигрантов, чем в другие? что делает некоторые регионы страны более привлекательными для трудовых иммигрантов? Поиск ответов на данные вопросы и является основной целью настоящей статьи.

Обзор литературы

Опираясь на результаты предыдущих исследований, можно заключить, что экономические факторы служат важной причиной выбора региона в качестве места назначения для внешних трудовых мигрантов [11]. Основная причина переселения – разница в доходах между территориями происхождения и назначения⁶. В этой схеме люди решаются действовать, потому что расчет затрат и выгод заставляет их ожидать положительной чистой прибыли (обычно денежной) от перемещения [12].

Также в качестве популярного детерминанта выбора региона пребывания рассматриваются мигрантские сети. Ученые понимают их как наборы межличностных связей, которые соединяют действующих и/или бывших мигрантов друг с другом посредством отношений родства, дружбы и общего происхождения [13]. Мигрантские сети могут способствовать миграции тремя различными путями: предоставляя информацию собственно о процессе перемещения; осведомляя о местах назначения и рабочих местах, а также содействуя интеграции по прибытии; наконец, путем оказания помощи в финансировании расходов, вызванных переселением [14].

Исследователи предполагают, что расширение сетей мигрантов и накопление социального капитала инициируют процесс «…кумулятивной причинно-следственной связи», благодаря которому международная миграция становится самовоспроизводящимся процессом, т. е. процессом, который, начавшись, имеет тенденцию продолжаться и даже усиливаться со временем [15]. Важно отметить, что чаще всего данные сети рассматриваются не столько как канал перемещения, сколько как инструмент (барьер) адаптации иммигрантов в принимающем обществе [16; 17].

Одним из факторов, который обычно упускается из виду в академической литературе, является качество государственных институтов в целом. Данная статья ориентирована на преодоление этого пробела. В ней рассматривается государственная состоятельность (state capacity) на уровне субъекта РФ как привлека­ющего внешнюю трудовую миграцию фактора. Непосредственная задача состоит в том, чтобы определить влияние качества государственных институтов в виде детерминанта, фактора «притяжения», трудовых мигрантов из стран Содружества Независимых Государств. Исследование продолжает традицию изучения влияния качества государственного управления на привлекательность мест назначения для мигрантов [18; 19].

Исходя из обзора академической литературы, посвященной концепции государственной состоятельности, можно ожидать, что привлекательность страны / региона назначения для международной трудовой миграции возрастет с повышением качества политических институтов. Рабочая гипотеза заключается в том, что при прочих равных условиях люди предпочтут мигрировать с целью поиска работы на территории с более высоким уровнем государственной состоятельности.

Материалы и методы

Поскольку цель количественных исследований состоит в определении взаимосвязей зависимой и объясняющих переменных, необходимо применение статистических методов анализа. Регрессионный анализ служит главным инструментом для поиска закономерностей в больших наборах данных, в том числе панельных (модель с фиксированными эффектами). Оценка параметров регрессии основана на методе наименьших квадратов (МНК). Множественная линейная регрессия направлена на моделирование взаимосвязи зависимой переменной (переменной, которую пытаемся объяснить) и нескольких независимых переменных (факторов, влияющих на зависимую переменную). Выполнено логарифмическое преобразование переменных, т. е. осуществлена их трансформация в такой формат, который лучше поддерживает анализ для достижения целей исследования. Это было необходимо для устранения влияния разных единиц измерения. Анализ данных  производился в прикладном пакете Gretl.

Зависимая переменная («Миграция») соотносится с количеством трудовых иммигрантов из Таджикистана и Узбекистана, которое выражено в процентах от численности трудоспособного населения субъектов РФ. Выбор для изучения переселенцев из этих двух государств обусловлен тем, что, по данным МВД, например за 2022 г., их представители занимают первые два места по числу фактов постановки на миграционный учет, где цель въезда – работа. Трудовыми мигрантами являются 93 % выходцев из Узбекистана, 83 % – из Таджикистана⁷. Отечественные исследователи также отмечают, что граждане Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана на протяжении многих лет составляют основной контингент трудовых мигрантов в России [20]. В качестве международных мигрантов Росстат учитывает только иностранцев, которые зарегистрировались по месту проживания или временного пребывания на срок девять месяцев и больше.

Теоретической основой объясняющей переменной выступает категория «государственная состоятельность». Она служит фактором «притяжения», если ее рассматривать в рамках двухтактной модели (push-pull theory of migration) принятия миграционных решений Э. Ли [21]. Многие исследователи разделяют центральную идею о том, что названная дефиниция связана со способностью государства осуществлять свои цели или политику [22]. Наиболее широко используемые концептуализации государственной состоятельности соотносятся с веберовским представлением о государстве как об организации, способной создавать и внедрять правила [23].

Рассматриваемая категория определяется как способность государства к выработке политики или как набор компетенций и ресурсов, необходимых для разработки эффективной политики [24]. Считается, что государственная состоятельность включает в себя ряд элементов/индикаторов:

1) фискальный / бюджетный аспект, т. е. способность правительства собирать налоги для обеспечения общественных благ; это общий доход, который правительство способно получить с налогоплательщиков [25];

2) бюрократический / административный аспект, т. е. способность органов исполнительной власти выполнять поставленные перед ними задачи [26];

3) политический аспект, т. е. способность правительства осуществлять политику; состоит из трех компонентов:

– относительная политическая отдача (relative political extraction) – способность распределять часть национального продукта на достижение общественных целей,

– относительный политический охват (relative political reach) – способность мобилизовать население, находящееся под контролем,

– относительное политическое распределение (relative political allocation) – способность определять приоритетные статьи расходов в государственном бюджете [27].

В настоящей работе государственная состоятельность операционализирована через баллы, полученные регионом в Рейтинге эффективности управления в субъектах РФ за два года (2017, 2018) от Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК)⁸. Это продолжает традицию отечественных ученых, которые применяют данный рейтинг в академических исследованиях при рассмотрении субнационального уровня в России [28]. Выбор указанного источника обусловлен тем обстоятельством, что при его составлении учитываются не только экспертные оценки, но и региональная статистика. Рейтинг делится на три блока (политико-управленческий, социальный и финансово-экономический), по каждому из которых проводится оценка. Итоговые оценки по каждому направлению представляют собой среднее арифметическое: а) усредненной совокупности статистических показателей; б) средней экспертной оценки.

Контрольные и фиктивные переменные показаны в таблице 1. Хотя первые не являются основным объектом исследования, они помогают установить истинные взаимосвязи независимых и зависимых переменных. Кроме того, контрольные предикторы могут помочь предотвратить влияние на результаты предвзятости в исследованиях (например, наличия пропущенных переменных). Необходимо отметить, что фиктивная переменная – это та, которая принимает значение «0» или «1». Такие переменные добавляются в регрессионную модель для представления бинарных факторов, которые либо наблюдаются, либо нет.

Таблица 1. Контрольные и фиктивные предикторы

Table 1. Control and dummy predictors

Переменные / Variables	Тип переменной / Type of variable	Операционализация / Operationalization	Единицы измерения / Units of measurement	Источники данных / Data sources
Прожиточный минимум / Living wage	Контрольная переменная / Сontrol variable	Доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (от общей численности населения региона) / Share of population with monetary income below the subsistence minimum (of the total population of the region)	Проценты / Percentages	Росстат / Rosstat
Зарплата / Salary	Контрольная переменная / Сontrol variable	Среднемесячная номинальная начисленная зарплата работников организации / Average monthly nominal accrued salary of employees of the organization	Рубли / Rubles	Росстат / Rosstat
Доходы / Income	Контрольная переменная / Сontrol variable	Среднедушевые денежные доходы населения в месяц / Average per capita income of the population per month	Рубли / Rubles	Росстат / Rosstat
ВРП / GRP	Контрольная переменная / Сontrol variable	Валовой региональный продукт (ВРП) на душу населения / Gross regional product per capita	Рубли / Rubles	Росстат / Rosstat
Безработица / Unemployment	Контрольная переменная / Сontrol variable	Уровень безработицы / Unemployment rate	Проценты / Percentages	Росстат / Rosstat
Этнические сети / Ethnic networks	Контрольная переменная / Сontrol variable	Доля лиц таджикской и узбекской национальностей в общей численности населения российских регионов / Share of persons of Tajik and Uzbek nationalities in the total population of Russian regions	Проценты / Percentages	Росстат / Rosstat
Культура / Culture	Фиктивная переменная / Dummy variable	Переменная получает значение «1», если субъект РФ входит в топ-20 регионов по доле мусульман в общей численности населения; значение «0» – во всех остальных случаях / The variable gets the value “1” if the Russian region is in the top 20 regions in terms of the proportion of Muslims in the total population; the value “0” – in all other cases	1 и 0	Атлас «Исламское сообщество Российской Федерации / Atlas “Islamic Community of the Russian Federation”

 

 

Сведения о числе прибывших трудовых мигрантов из Таджикистана и Узбекистана являются информацией Росстата (2018 и 2019 гг.)⁹. Исследователи отмечают, что существуют проблемы с качеством федерального статистического наблюдения за миграционными процессами [29], в основном относящиеся к сфере информационных ресурсов Главного управления по вопросам миграции МВД РФ. Спецификой ситуации в России можно назвать усложнение доступа пользователей к ним¹⁰. Сведения по контрольным переменным приведены за 2017 и 2018 гг. В работе применялись панельные данные (сбалансированная панель), состоящие из данных временны́х рядов для каждой отдельной единицы в поперечном разрезе. В итоговую выборку включены 85 субъектов РФ.

В таблице 2 представлены средние, минимальные и максимальные значения переменных, а также медианы и стандартные отклонения.

 

Таблица 2. Описательная статистика

Table 2. Descriptive statistics

Переменные / Variables	Среднее / Mean	Медиана / Median	Стандартное отклонение / Standard deviation	Минимум / Minimum	Максимум / Maximum
Миграция / Migration	0,09	0,06	0,11	0	0,62
Состоятельность / Capacity	0,81	0,809	0,08	0,552	1,0
Прожиточный минимум / Living wage	15,4	14,3	5,7	7,4	42,1
Зарплата / Salary	32 982,6	28 163,0	14 472,1	20 629,0	86 647,0
Доходы / Income	28 227,7	25 261,0	11 027,4	14 111,0	69 959,0
ВРП / GRP	502 552,0	339 586,0	743 281,0	106 756,6	5 821 559,8
Безработица / Unemployment	6,76	6,0	3,72	1,6	30,2
Этнические сети / Ethnic networks	0,11	0	0,25	0	1,4
Культура / Culture	0,23	0	0,42	0	1,0

 

 

Результаты исследования

Для оценки влияния государственной состоятельности на уровень миграции иностранных трудовых мигрантов была построена модель множественной линейной регрессии с учетом робастных оценок стандартных ошибок, а также с поправкой на гетероскедастичность (табл. 3). Тест на обнаружение мультиколлинеарности проводился методом инфляционных факторов. Расчеты указали на ее отсутствие.

 

Таблица 3. Регрессионный анализ (зависимая переменная – логарифм количества трудовых иммигрантов)

Table 3. Regression analysis (dependent variable is the logarithm of the number of labor immigrants)

Переменные / Variables	Коэффициенты / Coefficients	Стандартная ошибка / Standard error	t-статистика / t-statistics	Р-значение / P-value
Log _ Состоятельность / Log _ Capacity	11,76	2,08	5,62	0,0002***
Log _ Прожиточный минимум / Log _ Living wage	2,65	0,90	2,93	0,0149**
Log _ Зарплата / Log _ Salary	−5,94	2,04	−2,90	0,0156**
Log _ Доходы / Log _ Income	2,58	1,33	1,92	0,0825*
Log _ ВРП / Log _ GRP	0,56	1,22	0,45	0,6561
Log _ Безработица / Log _ Unemployment	−0,57	0,44	−1,28	0,2273
Log _ Этнические сети / Log _ Ethnic Networks	−0,16	0,30	−0,55	0,5935
Культура / Culture	2,13	0,67	3,16	0,0100**
const	22,44	6,38	3,51	0,0056***

Примечание / Note. R-квадрат / R-square − 0,81; Исправленный R-квадрат / Corrected R-square − 0,67; Количество наблюдений / Number of observations − 170; ^*** p < 0,01; ^** p < 0,05; ^* p < 0,1.

 

Рабочая гипотеза, согласно которой субъекты РФ с более высокой государственной состоятельностью привлекают больше международных трудовых мигрантов, эмпирически подтвердилась (p = 0,0002, p < 0,01). Из таблицы 3 видно, что их тем больше, чем выше субнациональная государственная состоятельность: при прочих равных условиях увеличение качества политических институтов на один пункт приводит к росту иммигрантов на 11,7 пункта. Большинство социально-экономических факторов, которые традиционно используются с целью объяснения привлекательности территории назначения для международной трудовой миграции, не получили подтверждения в чистом виде. Отметим, что данные экономические индикаторы косвенно входят в «государственную состоятельность». Одни переменные показали противоположный характер взаимосвязи («Промежуточный минимум» и «Зарплата»), вторые («ВРП», «Безработица», а также «Этнические сети») оказались статистически незначимыми. Что касается переменной «Доходы», то она продемонстрировала ожидаемый результат: чем выше среднедушевые денежные доходы населения в конкретном субъекте РФ, тем больше трудовых иммигрантов приезжает.

Можно обозначить два объяснения того, почему международные трудовые мигранты при выборе места назначения руководствуются не только экономическими показателями территории, но придерживаются комплексного подхода. Первый тезис опирается на утверждение Ч. Тибо и Г. Таллока о том, что индивид мигрирует в сообщество, которое наилучшим образом отражает набор его предпочтений, связанных с общественными благами: более низкое реальное налоговое бремя, поскольку при этом, например, его располагаемый реальный доход для покупки товаров выше; более высокие реальные уровни государственных расходов, которые можно непосредственно потреблять или опосредованно извлекать из них значимую пользу¹¹.

Другими словами, при прочих равных условиях люди перемещаются для того, чтобы выразить свои предпочтения в отношении публично предоставляемых товаров и услуг, что можно назвать «голосование ногами». Данное объяснение поддерживается на теоретическом уровне институциональным подходом, согласно которому качество институтов имеет значение для экономического и политического развития. Исследователи полагают, что существует очевидная корреляция между долгосрочным экономическим ростом и такими институтами, как верховенство закона, четко определенные права собственности, финансовые рынки и либеральная демократия [30].

Д. Аджемоглу и Дж. Робинсон приводят множество исторических примеров, утверждая, что причина, по которой страны терпят неудачу, заключается не в географии, плохой политике или системах ценностей, как пишут некоторые авторы, а скорее в политических институтах, определяющих экономические институты. Они считают, что наличие экстрактивных институтов (которые направляют экономические выгоды в пользу относительно небольшой элиты) препятствует и даже блокирует экономический рост, а присутствие инклюзивных правительств (поддерживающих материальные устремления для большей части населения) создает инновационные стимулы, которые ведут к продолжающемуся росту¹².

Второй подход говорит о том, что территории назначения с более высоким уровнем государственной состоятельности и их институты вызывают большее социальное доверие. Согласно этой теории, современные политические институты являются важными детерминантами социального капитала. Степень воспринимаемой справедливости и беспристрастности институтов, ответственных за реализацию государственной политики, служит основой для создания и поддержания высокого уровня институционального доверия [31].

Обсуждение и заключение

Представляется интересной интерпретация контрольных и фиктивных переменных. Результаты регрессионного анализа показывают положительное влияние культурной близости российских регионов на численность (в относительном выражении) иностранных трудовых мигрантов. Иначе говоря, чем выше доля мусульман в общей доле населения субъектов РФ, тем больше трудовых мигрантов из Узбекистана и Таджикистана приезжают. Важно отметить, что культурная близость актуализируется при выборе территории не только для постоянного места жительства, но и для заработков. Данный вывод подтверждается исследованиями на примере других стран. Так, обнаружено, что взрослые иммигранты предпочитают переезжать в регионы с культурными корнями, сходными с их собственными [32].

Согласно одному из мнений, мигранты предпочитают переезжать в те страны, где уже проживают их соотечественники. Большая часть существующей литературы сосредоточена на том, как прочные связи с сообществом назначения могут содействовать миграции, предоставляя доступ к информации о рабочих местах. Результаты данной работы не подтверждают этот тезис (р = 0,5935, p > 0,05). Ряд исследователей отмечают, что сети, основанные на этнической принадлежности,  способствуют эксплуатации, а не солидарности; руководители могут пользоваться своим положением, чтобы вымогать деньги у новых иммигрантов-соотечественников [33].

Кроме того, подобные сети могут функционировать не как трамплины к достатку, а скорее как ловушки мобильности для всех, кроме собственников бизнеса и нескольких высокопоставленных персон. Работники-иммигранты сталкиваются с низкой заработной платой, продолжительным рабочим днем и плохими условиями труда, имеют мало возможностей освоить язык принимающего общества и другие навыки, необходимые для выхода за рамки низших должностей. Критики концепции этнических сетей указывают на то, что членство в сети доступно не всем сразу и что доступ к коллективным ресурсам может быть получен только за определенную плату¹³; наличие бывших сограждан также сокращает возможности встречаться и взаимодействовать с местными жителями, изолируя иммигрантов от лучшего трудоустройства [34].

Таким образом, результаты регрессионного анализа показали, что регионы с более высоким уровнем качества государственного управления привлекают больше международных трудовых мигрантов. Это эмпирически подтверждает рабочую гипотезу исследования. Важно отметить, что большинство социально-экономических факторов, которые традиционно используются с целью объяснения привлекательности места назначения для международной трудовой миграции, не получили подтверждения в чистом виде, хотя они косвенно входят в категорию «государственная состоятельность». Статистический анализ продемонстрировал положительное влияние доли мусульманского населения территорий РФ на численность (в относительном выражении) иностранных трудовых мигрантов. Наконец, популярная концепция этнических сетей не прошла проверку.

Основной вывод настоящего исследования указывает на то, что международные трудовые мигранты предпочитают территории назначения с более стабильной экономической и политической ситуацией. Однако важно также обеспечить социальную интеграцию переселенцев и защиту их прав, чтобы избежать в принимающем обществе проблем, которые связаны с социокультурными различиями.

Положения данной работы имеют определенную практическую значимость, относящуюся к выявлению детерминантов, привлекающих иммигрантов в страну. На этой основе можно осуществлять более эффективное управление миграционными процессами на национальном и субнациональном уровнях, а также прогнозировать будущие направления миграционного потока.

Важно сказать и про ограничения исследования, в первую очередь связанные с применением регрессионного анализа. Как и любой другой метод, он имеет недостатки: зависимость от качества данных; риск неточности и ненадежности результатов статистической обработки данных, если имеющаяся в открытом доступе числовая информация, например, низкого качества.

 

Дополнительная информация

Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

Доступность данных и материалов. Наборы данных, использованные и/или проанализированные в ходе текущего исследования, можно получить у автора по обоснованному запросу.

 

¹  Доклад о миграции в мире 2022 [Электронный ресурс] // Международная организация по миграции. URL: https://publications.iom.int/books/world-migration-report-2022-russian (дата обращения: 13.08.2024).

²  Отдельные показатели миграционной ситуации в Российской Федерации за январь – декабрь 2022 года с распределением по странам и регионам [Электронный ресурс]. Министерство внутренних дел РФ. URL: https://мвд.рф/dejatelnost/statistics/migracionnaya/item/35074711 (дата обращения: 13.08.2024).

³  Федеральный закон от 28.04.2023 № 138-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации» [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/49216 (дата обращения: 13.03.2025).

⁴  В России расширили перечень преступлений, влекущих лишение гражданства [Электронный ресурс]. URL: https://tass.ru/obschestvo/19080325 (дата обращения: 13.08.2024).

⁵  Рассчитано автором по: Численность населения по полу и возрасту по субъектам Российской Федерации на 1 января 2022 года [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://clck.ru/3LhgxP (дата обращения: 13.08.2024) ; Отдельные показатели миграционной ситуации в Российской Федерации за январь – декабрь 2022 года с распределением по странам и регионам...

⁶  Van Hear N., Bakewell O., Long K. Push-pull plus: reconsidering the drivers of migration // Aspiration, Desire and the Drivers of Migration. London : Routledge, 2020. Рp. 19–36.

⁷  Статистические сведения по миграционной ситуации [Электронный ресурс] // Министерство внутренних дел РФ. URL: https://мвд.рф/dejatelnost/statistics/migracionnaya (дата обращения: 13.08.2024) ; Отдельные показатели миграционной ситуации в Российской Федерации за январь – декабрь 2022 года с распределением по странам и регионам…

⁸  Рейтинг эффективности управления в субъектах российской федерации в 2017 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.apecom.ru/articles/?ELEMENT_ID=4332&ysclid=ma29p6hivk89447794 (дата обращения: 13.08.2024) ; VI Рейтинг эффективности управления в субъектах российской федерации в 2018 г. [Электронный ресурс]. URL: https://clck.ru/3LrbGn (дата обращения: 13.08.2024).

⁹  Численность и миграция населения Российской Федерации в 2018 году [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://rosstat.gov.ru/bgd/regl/b19_107/Main.htm (дата обращения: 13.08.2024).

¹⁰ Чудиновских О. С. К вопросу о статистическом обеспечении исследований миграции и миграционной политики в России // Управление миграцией и модели миграционной политики: возможности и риски : сб. ст. М. : ИЕ РАН, 2020. С. 89–90.

¹¹ Tiebout C. М. A Pure Theory of Local Expenditures // Journal of Political Economy. 1956. Vol. 64, no. 1. Рр. 416–424. Available at: https://www.journals.uchicago.edu/doi/epdf/10.1086/257839 (accessed 10.04.2025); Tullock G. Public Decisions as Public Goods // Journal of Political Economy. 1971. Vol. 79, no. 4. Рр. 913–918. https://doi.org/10.1086/259799

¹² Acemoglu D., Robinson J. A. Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty. New York : Crown Business, 2012. 529 р.

¹³ Gold S. Migrant Networks: a Summary and Critique of Relational Approaches to International Migration // The Blackwell Companion to Social Inequalities. Hoboken, NJ : John Wiley and Sons, 2005. Рp. 257–285.

 

About the authors

Ruslan S. Mukhametov

Ural Federal University Named after the First President of Russia B.N. Yeltsin

Author for correspondence.
Email: muhametov2007@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-5175-8300
SPIN-code: 2774-6303
Scopus Author ID: 58126085400
ResearcherId: M-7158-2016

Cand.Sci. (Polit.), Associate Professor of the Chair of Political Science

Russian Federation, 19 Mira St., Yekaterinburg 620062

References

Supplementary files