Метафорический потенциал лексем «нэ» и «eyes» в кабардино-черкесском и английском языках

Полный текст

Введение

В настоящее время исследование человека является ключевой проблемой не только для таких гуманитарных наук, как философия, психология, социология, культурология и этнография, но и для лингвистики. Различные аспекты жизни человека, включая его бытие, внутренний мир, внешность, менталитет и т.д. становятся предметом исследования разных наук, но, как считает Н.Д. Арутюнова, понимание человека лежит не в области естественных наук, а в области естественных языков, поскольку каждый язык выражает свое особое представление о мире и включает в себя различные аспекты бытия, в центре которого находится человек [Арутюнова 1999: 24].

В научной литературе человек рассматривается как система, объединяющая в себе физические и эмоциональные, природные и социальные, наследственные и приобретенные в ходе жизни аспекты. Это говорит о том, что человек представляет собой сложный и динамично развивающийся организм, который с одной стороны, является живым существом с материальной формой, а с другой – высокоразвитым существом с нематериальным атрибутом – сознанием.

По мнению Т.В. Булыгиной, в контексте языка то, что отличает человека от животного, больше всего связано с анатомией и функциями его тела, а не с интеллектуальными или эмоциональными способностями. Отсюда, исследование языковых концептов человеческого тела должно основываться на анализе описаний функций различных органов [Булыгина 1997: 523-525].

Как известно, соматическая лексика представляет собой древнейший пласт лексики любого языка, тесно связанный с функционально-чувственными аспектами человеческого существования. Человек сам по себе является центральной точкой для восприятия окружающего мира. Такие части тела как голова, глаза, нос, грудь, рука и другие важны не только для ориентации в пространстве, но и как источник различных непространственных концептов [Туарменская 2006: 1].

Е.В. Урысон подходит к структурированию языковой модели человека, основываясь на принципе наивной анатомии, включая в неё как «видимые и невидимые органы», так и «невидимые субстанции». Исследователь устанавливает, что для выделения составляющих модели человека в контексте языковой картины мира наиболее всего привлекают слова, такие как «дух» и «душа», а также слова, характеризующие базовые способности человека – «ум», «совесть», «память», «воображение», «сила», «терпение» и так далее. «Модель восприятия» занимает уникальное положение в семантической структуре модели человека, с включением таких лексем как «слух», «зрение» и «взгляд» [Урысон 2003: 151].

Другой лингвист, Г.Е. Крейдлин, классифицирует части тела человека на «первичные» и «вторичные». К первичным органам относятся «сердце» и «голова», которые обеспечивают жизнеспособность человека и осуществляют его ключевые функции (физические, интеллектуальные и психологические). Вторичные органы работают в синхронии с первичными, поскольку они получают от них импульсы и реагируют на них [Крейдлин 2002: 129].

Согласно теории наивной анатомии, все органы человеческого тела подразделяются на две категории: материальные и нематериальные. Материальные органы относятся к тем, которые имеют физическое присутствие и с которыми можно визуально взаимодействовать. Сюда входят все основные органы, такие как сердце, глаза, печень, легкие и т.д. У этих органов есть четко определенные функции, которые в основном связаны с поддержанием физического здоровья и функциональности тела. В то же время, нематериальные органы, согласно теории, включают такие психические способности, как ум, эмоции, воображение и т.д. Эти «органы» не имеют физического воплощения и не могут быть обнаружены через традиционные анатомические исследования. Однако их наличие предполагает наличие и определенных материальных органов, посредством которых эти способности реализуются, т.е. если человек обладает зрением, значит, у него есть глаза.

В исследовании «Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека» М.В. Пименова изучает функции материальных органов и выделяет такие типичные характеристики, как: 1) выполнение определенных функций; 2) способность ощущать; 3) функционирование в качестве контейнера или хранилища (например, «си гум илъщ» букв.: «лежит в моем сердце»); 4) компактность, включающая способность обладать границами, объемом и другими им соответствующими дименсионными характеристиками [Пименова 1999: 134].

Целью данного исследования является изучение особенностей метафорического моделирования органа зрения «нэ»/«eyes» в кабардино-черкесском и английском языках. Выбор зрительных метафор обусловлен тем, что в процессе восприятия окружающего мира человеком через пять органов чувств, зрение занимает первостепенное место. Результаты этого восприятия становятся важной основой для понимания реальной действительности. Зрительное восприятие имеет значение, не только само по себе, но и для создания абстрактных представлений посредством метафорического проецирования. В кабардино-черкесском языке важность зрительного восприятия особенно ярко выражена. Глаза не только приравниваются по значимости к жизни и душе как, например, в пословице «Уи нэ къеIэм и псэм еIэж» (букв.: «Кто выдирает тебе глаз, тому выдерни душу»), но и признается приоритетное значение зрения в жизни человека. Пословица «Нэм япэ псэр ихуэ» (букв.: «Пусть зрение будет превыше души»), демонстрирует настолько критическим будет для человека отсутствие или потеря зрения.

Ведущие зарубежные исследования в области концептуальных метафор включают работы, проведенные известными лингвистами Дж. Лакоффом, М. Джонсоном и Е. Свитсер. Дж. Лакофф и М. Джонсон в своей книге «Метафоры, которыми мы живем» выдвинули идею, что концептуальная метафора является основным способом для человека понять и осознать мир, и выделили некоторые зрительные концептуальные метафоры, а именно: «зрение – это познание», «зрение – это прикосновение», «глаза – это контейнер для эмоций» и «зрение – это вера». По их мнению, предпосылкой для таких концептуальных метафор зрения является наличие или связь между целевым и исходным доменом [Лаккофф, Джонсон 2004: 50]. Е. Свитсер подробно рассмотрела метафоры зрения в английском языке. В своей книге «От этимологии к прагматике» она высказала мнение, что «зрение связано с интеллектом, поскольку это наш основной источник объективных данных об окружающем мире» [Sweetser 1990: 38].

Актуальность данного исследования обусловлена перспективностью дальнейшего развития теории концептуальной метафоры, а также необходимостью сопоставительного изучения метафорических моделей в кабардино-черкесском и английском языках, что позволит лучше понять специфику национальной картины мира исследуемых языков.

Эмпирической базой исследования послужили зрительные метафорические выражения в кабардино-черкесском и английском языках. Исследовательский материал был собран с применением метода сплошной выборки из наиболее авторитетных лексикографических источников, включая толковые, переводные и фразеологические словари кабардино-черкесского и английского языков. Примеры зрительных метафор из художественных произведений в английском языке отбирались в Британском национальном корпусе.

Анализ эмпирического материала проводился с применением таких методов, как описательный, сопоставительный, метод концептуального анализа и метод интроспекции, включающий наблюдение за собственным языковым поведением.

В ходе исследования были выделены наиболее продуктивные зрительные метафорические модели в кабардино-черкесском и языках английском: 1) «глаза – это инструмент»; 2) «глаза – это познание»; 3) «глаза – это внимание и контроль»; 4) «глаза – это движение»; 5) «глаза – это вместилище чувств и эмоций»; 6) «глаза – это любовь».

Метафорическая модель «Глаза – это инструмент»

Орган зрения, «eye»/«нэ», обладает целым спектром функций, включающим в себя визуализацию окружающего мира, пространственную ориентацию, и способность воспринимать окружающую среду. Для выполнения этих функций от глаза требуется определенный набор инструментов. В данном контексте под «инструментами» подразумевается любой предмет, которым человек специально разработал или адаптировал для осуществления конкретных видов действий или выполнения определенной работы.

Так, в кабардино-черкесском языке можно выделить такие метафорические выражения, как: нэкIэ епыджын букв.: «забодать глазами», нэкIэ еуэн букв.: «бить глазами», нэкIэ шхын букв.: «есть глазами», нэкIэ щIэн букв.: «знать, определять на глаз»; нэкIэ къэпщын букв.: «измерять глазами»; нэкIэ лъыхъуэн букв.: «искать глазами». Следует отметить, что существительное нэ в приведенных примерах используется в предложном падеже со значением орудия действия. Ср.: Иужьым, и щхьэ щыукIытэжри, джэгум хэплъэ хуэдэу зищIащ, «мы пщащэ цIыкIур нэкIэ щхьэ сшхырэ?» жыхуиIэу. [Керашев 1989: 234] / (Потом, постыдившись своих мыслей, он притворился, что смотрит на танцующих, задавая себе вопрос «Почему я пожираю взлядом эту девушку?»); Щэтир (Джэгъэтей нэкIэ йоуэри, ткIийуэ) [Утижев 2007: 165] / (Сатир (Гекатей пронзает взглядом (букв.: «бьет») и строго говорит).

В английском языке глаза часто выступают в роли инструмента, с помощью которого человек видит, особенно при каких-либо неблагоприятных обстоятельствах. Ср.: выражения to squint eyes, to squeeze eyes, to screw up eyes и to narrow eyes в значении прищуриваться, особенно в темноте или при ярком свете. Как и в кабардино-черкесском языке, движения глаз сравниваются с некими измерительными инструментами: to measure by/with eyes отмерить на глаз, to cut by eye отрезать на глаз.

В обоих исследуемых языках чрезвычайно хорошее зрение, способное различить мельчайшие детали, сравнивается с острым инструментом или орудием, способным проникать вглубь, ср.: sharp eyes и нэ жан (острое зрение). Данный метафорический образ указывает на интенсивную внимательность, проницательность, умение улавливать подтекст и скрытые смыслы. Следовательно, глаза являются мощным инструментом в общении, обеспечивая богатую, невербальную информацию, играющую важнейшую роль в передаче и расшифровке посланий.

Метафорическая модель «Глаза – это познание»

Визуальное восприятие играет большую роль в процессе познания окружающего мира. Зрение действует как основной сенсорный канал, посредством которого люди воспринимают и интерпретируют информацию. Это позволяет анализировать и устанавливать связи между объектами, способствуя формированию концептуальных моделей и структур.

В английском языке одним из значений слова eyes является «способность понимать и оценить увиденное» [LDCE 1997]. В данном значении eyes метафорически интерпретирует умение выводить осмысленные заключения из увиденного. Например, to have an eye for – хорошо разбираться в чем-либо (букв.: «иметь глаз к чему-то»); to open someone's eyes – заставить кого-то заметить или осознать что-то важное (букв.: «открыть кому-то глаза»). Ср.: He has a good eye for quality. БНК/(Он хорошо разбирается в качестве).

В ходе исследования было выявлено, что в некоторых контекстах глаза становятся символом познания, опыта и мудрости. Известная пословица Eyes are the windows/gateways to the soul – букв.: «глаза – это окна/врата души», например, подчеркивает, что глаза могут отразить не только эмоциональное состояние, но и духовное, интеллектуальное развитие личности. Например, to see with one's own eyes означает «приобрести непосредственный опыт».

В кабардино-черкесском языке лексема нэ встречается в таких пословицах, иллюстрирующих роль глаз в познании и приобретении опыта, как ТхьэкIумэм зэхих нэхърэ нэм илъагъу (букв.: «лучше увидеть, чем услышать») и Нэм илъагъур Iэм ещI (букв.: «руки делают то, что видят глаза»). Интересным представляется наблюдение, что компонент нэ присутствует в семантике таких слов как нэгу – лицо (букв.: «центр глаз») [Шагиров 1977: 278] и нахуэ – явный, очевидный (производное слово от нэху – свет: нэ + именная основа «светлый») [Шагиров 1977: 280], которые лежат в основе таких метафор познания, как нэгу щIэкIын – пережить, испытать что-то; нахуэ, белджылы хъун – стать ясным, понятным и глагола гъэунэхун – испытать, выяснить, пережить. Ср.: Сэ иджыпсту бжесIэнур ауэ сытми зэхэсха хъыбаркъым: сэ бжесIэнур си нэгу щIэкIащ. СКЧЯ /(То, что я тебе сейчас расскажу, не просто слухи: то, что я тебе расскажу, я сама испытала).

В обоих исследуемых языках зрительные глаголы лъагъун и to see (видеть) являются более продуктивными формами обозначения ментальных действий и состояния человека (знать, полагать, понимать). Превалирование глагольных форм можно объяснить «инструментальной» природой глаз как второстепенного органа, который реагирует на импульсы основного органа (мозга, сердца). Подтверждением этой мысли могут послужить такие пословицы, как Гур мыплъэмэ, нэр плъэкъым (букв.: «Если сердце не смотрит, то глаза тоже не смотрят») и The eye is blind if the mind is absent (букв.: «Глаз слеп, если ум отсутствует»).

Метафорическая модель «Глаза – это внимание и контроль»

Метафорическая модель зрения как органа контроля и внимания предполагает представление о глазах не только как физиологическом инструменте восприятия окружающей действительности, но и как активном механизме, направляющем и регулирующем наше внимание и взаимодействие с миром. Такие выражения в английском языке, как keep an eye on – присматривать за чем-либо, to give an eye to smb. – присматривать за кем–то, to have an eye in one's head – быть наблюдательным, бдительным, to have all one's eyes about one быть начеку, to keep one's eyes on the ball – не упускать из виду основной цели, отражают это представление.

В кабардино-черкесском языке к данной модели можно отнести фразеологизмы с компонентом нэIэ, образованного путем сложения двух лексем нэ (глаз) + Iэ (рука). Например, нэIэ тегъэтын держать под присмотром и нэIэ текIын оставить без присмотра. Метафорические выражения нэ ищын и нэм къыфIэнэн (букв.: «зацепиться за глаза») используются в значении приглянуться, понравиться кому-то. Ср.: Зэрылэ нэм къыфIэнэу хъуар дурэшплIэрэшым дигъапщкIуэу щIидзащ. СКЧЯ/ (Зарила начала прятать по углам все, что ей приглянулось); Сымаджэм уи нэIэ тегъэт. СКЧЯ/ (Присмотри за больным).

Метафорическая модель «Глаза – это движение»

Семантическая связь между словом «глаза» в исследуемых языках и глаголами движения позволяет предположить о тесной связи зрительных функций с движением.

Движения глаз при восприятии информации на языковом уровне представлены при помощи глаголов, включающих в свою семантику движение и перемещение: ср.: в английском языке eyes flick бросать взгляд, eyes dart глаза бегают, eyes sweep глаза мчатся, run eyes глаза бегают, turn eyes отворачивать взгляд, eyes skitter глаза несутся и т.д. Ср.: His eyes flicked to the man from time to time, making sure he came no nearer. БНК/ (Время от времени он бросал взгляды на мужчину, чтобы убедиться, что тот не подходит ближе); Their eyes darted excitedly around. The Doctor was nodding, as if in agreement. БНК/ (Их глаза возбужденно забегали по сторонам. Доктор кивал, как бы соглашаясь); Glinting blue eyes scanned her slender form. БНК/ (Сверкающие голубые глаза окинули взглядом ее стройную фигуру); They rolled their eyes, staggered by the news. БНК/ (Они закатили глаза, ошеломленные этой новостью); The cool grey eyes swept over her, until she could feel herself flushing under his gaze. БНК/ (Холодные серые глаза скользнули по ней, и она почувствовала, что краснеет под его взглядом).

В кабардино-черкесском языке данная группа представлена такими метафорическими выражениями, как нэхэм къегъэжыхьын букв.: «бегать глазами», нэкIэ зегъэкIуэн букв.: «следить глазами за движениями», нэхэр зэблэжын букв.: «глаза разбегаются», нэкIэ гъэхъун букв.: «пасти глазами», следить глазами. Ср.: Тыкъыр гужьеяуэ и нитIым адэкIэ-мыдэкIэ кърегъэжыхь СКЧЯ/ (От страха у Тикира глаза забегали туда-сюда).

Фиксация различных объектов, привлекающих внимание человека, является особенностью функционирования человеческого глаза. В английском языке это выражается посредством таких глаголов, как to lock, to fix, to turn on и т.д. Ср.: She nodded, her eyes locked on his, begging for reassurance and support. БНК/ (Она кивнула, не сводя с него глаз, умоляя об утешении и поддержке); She fixed her eyes on the street in an attempt to calm herself. БНК/ (Она перевела взгляд на улицу, пытаясь успокоиться).

В кабардино-черкесском языке фиксация взгляда выражается посредством следующих метафорических выражений: нэр темыгъэкIын – не сводить глаз, нэр теубыдэн – пристально посмотреть, нэр тедиен остановиться взглядом на ком/чем-л. (букв.: «глаза застывают на чем-то»), нэр къытримычу еплъын – смотреть не сводя глаз (букв.: «смотреть не отрывая глаз»). Ср.: НапэIэлъэщIым кIуэцIылъу абы (Хьэцацэ) иIыгъым ефэндым и нэр занщIэу тедиящ. СКЧЯ/ (Глаза эфенди застыли на том, что Хацаца держала в руках завернутым в полотенце); Ерстэм и нэр триубыдащ Батым, мо псалъэр игу ежэлIауэ. СКЧЯ/ (Ерстем пристально посмотрела на Батыма, задетый его словами); Музэчыр и нэр къытримычу Зырамыку еплъырт. / (Музачир смотрел на Зарамука не сводя глаз); ИтIанэми, и нэр къытримыгъэкIыу и щхьэгъусэм кIэлъыплъырт. СКЧЯ/ (Несмотря на это, он смотрел на свою жену, не сводя глаз).

В ходе изучения языковой концептуализации движений в русском языке, обращённых к прекращению зрительного контакта с собеседником в диалоге, Т.В. Крылова подчеркнула, что выбор словосочетаний, описывающих такие движения, может зависеть от перемещения головы или всего тела, а также от направления взгляда. Словосочетания, описывающие ситуации, когда изменяется положение головы или корпуса в отношении собеседника, основываются на телесной доминанте. Кроме того, Т.В. Крылова выделила фразы, которые описывают движение с доминантой в области мимики, подразумевающие изменение направления взгляда. При этом взгляд может быть направлен в сторону или вниз [Крылова 2006: 288].

На основе изученного языкового материала, можно сделать схожие наблюдения и в английском языке, например: avert one's eyes – отводить взгляд, raise/lift one's eyes – поднять глаза, lower one's eyes – опустить глаза, turn away one's eyes – отводить взгляд. Ср.: He averted his eyes, a stark picture of guilt. БНК / (Он отвел глаза, являя собой явную картину вины); To mitigate this shrewdness, Lorna lowered her eyes and chased a fragment of meat around her plate with her fork. БНК / (Чтобы смягчить напряженность ситуации, Лорна опустила глаза и принялась гонять вилкой по тарелке кусочек мяса); Vincent looked towards Lily, who raised her eyes and looked back at him sadly. БНК / (Винсент посмотрел на Лили, которая подняла глаза и печально посмотрела на него в ответ); When he lifted his eyes towards her again he thought he was safe to continue his stare. БНК / (Когда он снова поднял на нее глаза, то решил, что может спокойно продолжать смотреть на нее); He turned away his eyes, and walked past as though he noticed nothing. БНК / (Он отвел глаза и прошел мимо, как будто ничего не заметил).

В кабардино-черкесском языке лексема нэ (глаза) не используется в аналогичной ситуации. Движение взгляда в диалоге с собеседником передается через глаголы еплъыхын – смотреть вниз и лъэныкъуэкIэ еплъэкIын – смотреть в сторону. Следует отметить, что опускание взора, чаще всего кокетливо или от смущения, передается через лексему напIэ (веко) в таких метафорических выражениях, как напIэр гъэлIэн, напIэр къегъэлIыхын – опустить глаза (букв.: «веки») и напIэр едзыхын – потупить взор.

Выражение нэр щӀым етауэ – опустить глаза (букв.: «отдав глаза земле»), наряду с указанием направления взгляда, передает и эмоциональное состояние человека – погружение в мысли и отрешенность. Ср.: [КӀукӀуэ] хогупсысыхь, и нэр щӀым етами, зытеувэр имылъагъу хуэдэщ. СКЧЯ / (Кука погружается в свои мысли, и несмотря на то, что взгляд устремлен вниз, она, кажется, не видит земли под ногами).

Метафорическая модель «Глаза – вместилище чувств и эмоций»

Человек, являясь биологическим существом, ограничен поверхностью своего кожного покрова, и, соответственно, воспринимает окружающий мир как определенное пространство, расположенное за пределами собственного тела. Таким образом, каждый отдельный человек представляет собой уникальный «контейнер», ограниченный его физическим телом, со значимым осмыслением пространства, деление которого происходит на «внутренний мир» и «внешний мир». Проецирование собственной модели пространственной ориентации на другие материальные объекты, также ограниченные поверхностью, позволяет человеку воспринимать и представлять эти объекты как некие вместилища, состоящие из внутренностей и внешних границ [Лакофф, Джонсон 2004: 50].

Глаза часто рассматриваются как сосуд или контейнер в метафорическом смысле из-за их функции восприятия окружающего мира. Глаза являются нашими основными органами восприятия, которые заполняют наш мозг информацией относительно внешнего мира посредством визуального воспроизведения. Этот воспроизводящий процесс напоминает содержимое сосуда или контейнера, который может быть наполнен, опустошен и снова заполнен. Кроме того, глаза также содержат различные жидкости, включая слезы и витреозное тело, что физически подкрепляет их ассоциацию с сосудами.

Глаза – одна из самых важных черт лица, позволяющая понять эмоции человека. Поскольку глаза являются важным источником информации при взаимодействии людей, кажется естественным, что человек хочет заглянуть «внутрь» глаз другого человека. Эта метафора позволяет нам воспринимать глаза как нечто, во что мы можем смотреть, что может быть глубоким, полным и переливаться через край. Одним из способов передачи глубины глаз в английском языке является использование конструкции there is/are в сочетании с предлогом in. Ср.: There was something in her eyes I hadn't realized was missing when I'd looked at her before: fire. БНК/ (В ее глазах было что–то такое, чего я не замечал, когда смотрел на нее раньше: огонь).

Сочетание глагола to look с предлогом into так же демонстрирует взгляд, устремленный внутрь глаз. Ср.: She was overwhelmed with emotion and looked deeply into his eyes. БНК/ (Ее переполняли эмоции, и она пристально посмотрела ему в глаза).

В метафорических выражениях deep eyes – букв.: «глубокие глаза» и in the depth of one’s eyes – букв.: «в глубине глаз» прилагательное deep и субстантив depth создают образ глаз как глубокого наполненного сосуда. Ср.: In the depths of her immense eyes I beheld in one moment all the wretchedness of my life. БНК/ (В глубине ее огромных глаз я в один миг увидел все несчастье своей жизни).

В кабардино-черкесском языке лексема нэ имеет несколько значений: 1) глаз; 2) отверстие, ячейка в чем–либо; 3) ушко (иголки) [СКЧЯ]. Очевидно, что нэ обладает свойствами контейнера: у него есть внутренняя часть нэ кIуэцI, глаз окружен границами глазницы нэисыпIэ (букв.: «место где сидят глаза»), глаз может наполняться нэм нэпсыр щIэз хъуащ – (букв.: «глаза наполнились слезами»). Но в отличие от английского языка, в кабардино-черкесском языке глубина глаз как вместилища не подчеркивается. Ср.: в английском языке выражение eyes welled up with tears означает букв.: «глаза наполнись слезами как колодец».

В кабардино-черкесском языке взгляд, направленный в глаза или локализация чего-либо в глазах передается в глагольных конструкциях через преверб щIэ, например: нэм щIэплъэн – заглянуть в глаза, нэм щӀэӀун – тыкать в глаза кому-л.; нэм щIэIэбэр мылъагъун – ничего не видеть (букв.: «не видеть того, кто проникает под глаза»); нэм нэпс щIэтын – на глазах слезы (в английском языке tears in the eyes букв.: «слезы в глазах») и т.д.

В своей работе «Специфика языковой категоризации пространства в типологическом ракурсе» Р.С. Кимов отмечает, что преверб щIэ в кабардино-черкесском языке обладает семантическим признаком «нахождение под» и относит его к подтипу – навес [Ахматова, Башиева, Кимов 2022: 113]. Как можно заметить, расположение чего-либо в глазах в адыгской языковой картине мира категоризуется как нахождение под веком, поскольку веко, если выйти за рамки его биологической функции, обладает способностью скрывать информацию, обеспечивая необходимую конфиденциальность нашим мыслям, чувствам и переживаниям.

Глаза как «вместилище» для хранения различных видов информации, включая чувства, эмоции и воспоминания становятся богатым источником эмоциональных метафор. Эмоциональные метафоры представляют собой специфические типы метафор, фундаментально влияющие на процессы восприятия и осмысления эмоций в рамках языковой системы. Существует отдельная категория таких эмоциональных метафор, обозначенная как «культурный тип». Создание метафор из этой категории происходит путем установления ассоциативных связей в контексте культурных норм и традиций между самим объектом и источником метафоры. Так, нередко можно встретить примеры ассоциирования в языке положительных эмоций со светом, поскольку в большинстве культур свет символизирует добро и духовность. Аналогично, негативные эмоции часто отождествляются с темнотой или мраком в виду их культурного кодирования как символов зла [Апресян 2005: 9-30].

Анализ эмпирического материала показал, что в английском языке положительные эмоции, такие как радость, веселье и любовь метафоризуются на основе глаголов с семантикой умеренного и приятного для глаз свечения. Например, eyes shine, eyes beam, eyes light up и т.д. Ср.: Lucy nodded, her flush deepening while memory caused her eyes to shine. Yes – it was wonderful, she sighed rapturously. БНК/ (Люси кивнула, ее румянец стал еще ярче, а глаза засияли от воспоминаний. – Да, это было чудесно, – восторженно вздохнула она); Every time she spoke about her newborn son, her eyes beamed with joy and pride. БНК/ (Каждый раз, когда она говорила о своем новорожденном сыне, ее глаза сияли радостью и гордостью).

Сильные, неконтролируемые или отрицательные эмоции метафоризуются при помощи глаголов, обозначающих резкое и слишком сильное свечение. Например, eyes burn, eyes flash и.д. Ср.: A pair of keen black eyes burned fiercely in their sunken sockets, and as she met their sardonic gaze she drew back and would have fled, had not the servant been close behind her. БНК/ (Пара проницательных черных глаз яростно горели в запавших глазницах, и, встретившись с их насмешливым взглядом, она отпрянула и убежала бы, если бы слуга не стоял у нее за спиной.); Captain Picard’s eyes blazed with furry and his jaw muscles clenched. БНК/ (Глаза капитана Пикарда гневно сверкнули, а челюсти сжались); As the acrid smell of burnt gravy filled the kitchen, Laura's eyes flashed with anger. БНК/ (Когда кухню наполнил едкий запах подгоревшей подливки, глаза Лоры вспыхнули гневом).

В кабардино-черкесском языке положительные эмоции передаются через такие глаголы свечения как цIуун блестеть, сверкать и лыдын сверкать, гореть пламенем. Например, нэр къицIуукIын засиять, заблестеть, нэр къицӀыщхъукӀын блестеть сверкать, нэр къэлыдын, къилыдыкIын загореться, засверкать. Отдельно можно выделить выражение нэм нур къыщIех – букв.: «глаза излучают свет». Слово нур – луч солнца, свет, сияние, являющееся заимствованным, в отличие от исконного слова нэху «свет», имеет более экспрессивную окраску.

Огонь становится основой метафоризации таких сильных отрицательных эмоций, как гнев и ненависть в кабардино-черкесском языке. Например, нэр хъуэпскIын – сверкнуть глазами (букв.: «сверкнуть как молния»), нэм мафIэ къыщIех – глаза горят ненавистью (букв.: «из глаз летит огонь»), нэм хъуаскІэ къыщІихын – букв.: «искры летят из глаз», нэкIэ гъэлын – испепелить глазами.

Интересным представляется выражение Іугъэ нэм къыщIихын – смотреть со злобой (букв.: «дым идет из глаз»). В данном случае гнев локализуется в глазах, выступающих в качестве вместилища огня, и дым является косвенным признаком бурлящих внутри человека эмоций. В кабардино-черкесском языке в состоянии гнева у человека огонь и дым могут идти еще из носа пэм мафIэ бзий кьрихун – букв.: «метать искры носом», пэщхъыным гъуэзыр кърихуу – в сильной ярости (букв.: «дым идет из носа»).

Метафоры, описывающие потемнение и помутнение взгляда, представляют собой яркую иллюстрацию, показывающую, как языковые образы могут передавать негативные эмоции. Такие метафоры обычно используются для описания различных оттенков негативных эмоций, включая гнев, обиду, недовольство или грусть.

Проанализированный материал демонстрирует, что в обоих языках практически полное совпадение метафорических образов потемневших глаз. Это такие образы, как туман «fog», «пшагъуэ» и пелена, дымка «cloud», «пшатхъуэ», например, eyes clouded – букв.: «глаза заволокло облаком», eyes fogged – глаза затуманились, нэм пшагъуэ къыщIихьэн, сердиться – (букв.: «глаза затуманились»), нэм пшатхъуэ къытрихуэн – хмуриться (букв.: «глаза заволокло пеленой, дымкой»). Ср.: Theda's lip trembled and her eyes darkened, while the amusement drained out of her face. БНК/ (Губы Теды задрожали, глаза потемнели, а веселье исчезло с ее лица); It was Lucy who gasped the greeting, through clenched teeth, blue eyes clouded with fear and pain. БНК/ (Люси выдохнула приветствие сквозь стиснутые зубы, ее голубые глаза затуманились от страха и боли); She paused and looked towards the door with eyes fogged by sleep. БНК/ (Она остановилась и посмотрела на дверь затуманенными ото сна глазами); ... и нэм пшагъуэ къытрихьащи, и нэбжьыц фIыцIэ кIыхьхэр щIэхщIэхыурэ зэтрегъауэ. СКЧЯ/ (... у нее затуманился взгляд и она начала быстро хлопать своими длинными черными ресницами).

Как видно из приведенных выше примеров, потемневший или затуманенный взгляд вмещает в себя ряд метафорических ассоциаций, которые подчеркивают негативность описываемого эмоционального состояния. Потемнение часто ассоциируется с отсутствием света, а, следовательно, с негативностью, грустью или печалью.

Метафорическая модель «Глаза – это любовь»

По мнению В.А. Плунгяна, определенные психологические или физиологические состояния человека ассоциируется с определенным органом, который считается местом его локализации. Ассоциирование определенных ощущений с конкретными частями тела, представляет собой универсальное явление, однако, каждый язык категоризует части тело по-своему. Различия между отдельными языками проявляются в способе распределения этих ощущений на наивной «анатомической карте» человека [Плунгян 2003: 358].

В английском языке любовь и привязанность локализуются в душе и сердце. Зрение играет второстепенную роль и служит инструментом - проводником к сердцу. Выражение love at first sight – любовь с первого взгляда подразумевает скорее влюбленность, основанную на первых визуальных впечатлениях, чем глубокое чувство. Цитата У. Шекспира «Love looks not with the eyes, but with the mind» – букв.: «любовь смотрит не глазами, а разумом» также демонстрирует превалирование роли души и разума над зрительным восприятием и внешностью человека.

Анализ практического материала показал, что в кабардино-черкесском языке глаза чаще, чем остальные органы (сердце, рот), становятся местом локализации любви и симпатии. Отношение к кому-либо или чему-либо зависит от того как человек это видит. В основе самого глагола любить фIыуэ лъагъун (букв.: «видеть хорошо или видеть хорошим») лежит зрительная метафора. Кроме того, человек с приятной внешностью, способный вызвать к себе симпатию, описывается при помощи прилагательного лъагъугъуафIэ («букв.: «человек, на которого легко и приятно смотреть»), в то время как непривлекательный человек описывается как лъагъугъуей, Iуплъэгъуей («букв.: «человек, на которого сложно и неприятно смотреть»).

Лексема нэ (глаза) играет большую роль в процессе концептуализации чувства любви и симпатии разной степени интенсивности. Например, нэ нэм хуэхьын – нежно, ласково относиться к кому-либо (букв.: «отнести к глазам»), нэм щызу лъагъун – насмотреться вдоволь на кого-то (букв.: «видеть всем наполненным глазом»), нэр пIэпихын – очаровываться кем/чем-либо (букв.: «забирает глаз»), нэ лейкӀэ еплъын – с особым вниманием, уважением относиться к кому-либо (букв.: «смотреть лишним глазом»), нитIым яз – сильно любить (букв.: «как один из двух глаз»), и нэ и псэу илъагъун – любить искренне, от всей души (букв.: «любить как глаза и душу», нэм хуэдэ – любимый, желанный (букв.: «подобный глазу»), нэфIкIэ еплъын – относиться к кому-либо благосклонно, доброжелательно (букв: «посмотреть на кого-то хорошими глазами») и т.д.

Отсутствие симпатии и любви метафоризуется в антонимичных выражениях с компонентом нэ: нэм къыӀуимыхьэн – не понравиться кому-либо (букв.: «не подходить к глазу»), нэ IейкIэ еплъын – сурово, злобно посмотреть на кого-либо (букв.: «посмотреть на кого-то плохим глазом»).

Заключение

Проведенный анализ лексем «нэ» и «eyes» в кабардино-черкесском и английском языках показал, что в обоих языках, глаза как орган зрения играют первостепенную роль и служат источником получения и передачи информации. Выделенные метафорические модели свидетельствуют о том, что зрительные метафорические образы как в кабардино-черкесском, так и в английском языках, во многом совпадают, что можно объяснить универсальностью биологических функций глаз как органа восприятия. Следует отметить, что в кабардино-черкесском языке лексема нэ входит в состав других слов, таких как напIэ (веко), нэгу (лицо), нэху (свет) и охватывает более широкий круг метафорических образов, чем лексема eyes в английском языке. Кроме того, в кабардино-черкесском языке любовь и симпатия к кому/чему-либо концептуализируются посредством зрительных метафор и номинативная плотность данной метафорической модели гораздо выше, чем в английском языке.

Об авторах

Лариса Халифовна Дзасежева

Автор, ответственный за переписку.
Email: dzasezheva@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-1649-1900

кандидат филологических наук, доцент

Список литературы

Дополнительные файлы