On the question of the activities of the government of the Mountain republic (may 1919 – мay 1919)

Full Text

Тематика, связанная с историей Горской республики в период револю-ции и Гражданской войны, была недостаточно изучена в советской историо-графии. Смена общественно-политической формации привела к тому, что появилась необходимость исправить прежний идеологический перекос в изу-чении ряда аспектов периода 1917-1920 гг., не находивших должного осве-щения в советский период отечественной истории. Отрадно, что современные авторы как с территории Северного Кавказа, так и из других регионов Рос-сийской Федерации, плодотворно освещают аспекты, связанные с антисовет-скими силами терско-дагестанского региона, и, в частности, с правительством Горской республики [Пученков 2023: 254-262]. В этом плане следует отме-тить и труды А.Х. Кармова, О.А. Жанситова, А.Г. Кажарова, В.Б. Лобанова, Т.Х. Матиева, В.В. Михайлова, А.С. Пученкова, А.Х. Даудова, Т.М. Музае-ва. Помимо современной историографии, внимание исследователей привле-кают сборники документов и материалов, созданные как в советское время, так и в постсоветский период. Вышедший в 1977-1978 гг. двухтомник, по-священный съездам народов Терека с января по ноябрь 1918 г., отражает си-туацию в регионе накануне и в начале Гражданской войны в регионе, борьбу политических течений, провозглашение Советской власти в марте 1918 г., борьбу Терской советской республики против деятелей Горской республики [Съезды народов Терека 1977-1978]. Сборник документов, опубликованный в Нальчике в 2014 г. издательским отделом Кабардино-Балкарского институ-та гуманитарных исследований, составителем и автором вступительной ста-тьи к которому был А.Х. Кармов, посвящен 1-ому и частично 2-ому съездам горцев Северного Кавказа в 1917 г., раскрывает ситуацию на Тереке во вре-мя формирования ЦК Союза объединенных горцев [Материалы съездов гор-ских народов 2014], ставшего впоследствии основой для создания Горского правительства. Сборники 1994 [Союз 1994] и 2013 гг. [Союз 2014] проли-вают свет на создание Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Да-гестана и Горской республики на протяжении всего революционного перио-да в регионе в 1917-1920 гг. Сборник 2013 г. является расширенным, ис-правленным и дополненным вариантом сборника 1994 г., оба созданы кол-лективом авторов Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН. Горское национальное либеральное движение в 1917-1918 гг. прошло несколько очень важных этапов перед тем, как была создана собственно Гор-ская республика во главе с суверенным правительством. Свержение само-державия в начале 1917 г. пробудило к жизни в том числе национальные движения на окраинах бывшей империи. Территория бывшего Кавказского наместничества в этом смысле не стала исключением. На место наместника на Кавказе, имевшего резиденцию в Тифлисе, каковым на начало 1917 г. был великий князь Николай Николаевич Младший, первоначально пришел Оза-ком (Особый Закавказский комитет), который должен был стать революци-онным региональным правительством и заменить наместника коллективным органом революционной власти. Однако сразу появился раскол между за-кавказскими и северокавказскими народами [Музаев 2012: 106-107], в свою очередь на территории последних появилась общественная организация, ко-торая стремилась повлиять на общественные настроения горской либераль-ной интеллигенции – Временный Центральный Комитет Союза объединен-ных горцев Северного Кавказа и Дагестана под руководством Б. Шаханова. На 1-ом горском съезде во Владикавказе в мае 1917 г. [Жанситов 2017: 113] из временного ЦК Союза был преобразован в постоянный, его главой стал А-М. Чермоев. Такой выбор был обусловлен несколькими факторами: глава ЦК был сыном влиятельного на Кавказе царского генерала, был нефтепро-мышленником, имел хорошие связи среди офицеров Кавказской туземной конной дивизии. Социально-политическая обстановка весны-лета 1917 г. на территории Терека и Дагестана вынудила горских активистов искать союза с терским ка-зачеством. В этот период резко изменились настроения на Северном Кавказе – с умеренных, автономистских они постепенно стали фактически сепаратист-скими. Центральным событием августа 1917 г. был неудавшийся Андийский съезд, а в сентябре 1917 г. – 2-ой съезд горских народов Кавказа, собрав-шийся во Владикавказе, на котором, в частности, обсуждался вопрос о со-хранении автономии Северного Кавказа в составе Российской Республики до созыва Всероссийского Учредительного Собрания [Материалы 2014: 149]. Ситуация резко изменилась после захвата власти большевиками в Пет-рограде. Руководство Терека и Дагестана отказалось признать Советскую власть. Все это привело в ноябре 1917 г. к созданию отдельных горского и терского казачьего правительств, претендовавших на контроль в горских и казачьих районах терско-дагестанского региона [Кажаров 2018: 29]. В де-кабре 1917 г. было создано единое Временное Терско-Дагестанское прави-тельство, во главе которого был выбран терский атаман М. Караулов и в ко-торое вошли горские и казачьи деятели. Горско-казачий союз антибольшевистской направленности не выдержал испытания временем, после гибели М. Караулова в декабре 1917 г. и двух съездов терских народов в январе-марте 1918 г. на Тереке была установлена Советская власть [Съезды 1977: 241], в марте 1918 г. была создана Терская советская республика в составе РСФСР, в апреле 1918 г. Дагестан также стал советским. Горские либералы вынуждены были первоначально перебраться в Те-мир-Хан-Шуру, а позднее в Тифлис, столицу созданной в апреле 1918 г. За-кавказской демократической федеративной республики. Пример закавказ-ских антибольшевиков подсказал северокавказцам создать собственное госу-дарство, что и было реализовано на Батумской мирной конференции. 11 мая 1918 г. было провозглашено создание Горской республики во главе с главой ЦК Союза объединенных горцев А.-М. Чермоева [Кармов 2014: 187]. Терри-ториально новое правительство претендовало на Черноморскую и Ставро-польскую губернии (от них потом отказались), Кубанскую, (от нее тоже позднее отказались) Терскую и Дагестанскую области бывшей Российской империи [Союз 1994: 121]. Также горские деятели претендовали на террито-рии Сухумского и Закатальского округов, ставшие позже территориями Грузии и Азербайджана. Причем надо особо отметить то, что правительство существовало, а государства как такового не было. Создание такого рода правительства было на руку прежде всего Османской империи – это позво-ляло маскировать турецкую интервенцию на территории Кавказа в целом в форме военно-политического союза с Азербайджанской демократической республикой (созданной в конце мая 1918 г. после распада ЗДФР) и Горской республикой. Помимо председателя Совета министров А.-М. Чермоева (до декабря 1918 г.), ключевыми фигурами горского правительства был военный ми-нистр Н.-Б. Тарковский и министр иностранных дел Г. Бамматов. Н.-Б. Тар-ковский стал фактическим военным министром только с осени 1918 г., с мо-мента вторжения турецко-горских сил в Дагестан, где первый был военным диктатором и формально подчинялся горскому правительству, будучи вполне самостоятельным в своих действиях. До октября 1918 г. Н.-Б. Тар-ковский делил власть в Дагестане с Л.Ф. Бичераховым, с которым сотрудни-чал на основе неприятия большевизма. Последний был вполне независимой военно-политической фигурой, од-новременно будучи главой созданного им Каспийско-Кавказского прави-тельства и представителем эсеро-меньшевистского Временного Всероссий-ского правительства, от которого он получил чин генерала. И если по внут-риполитической ориентации правительства Л.Ф. Бичерахова и А.-М. Чермо-ева были схожи – оба выступали за продолжение и углубление революции без большевистских эксцессов, то по вопросу государственного строитель-ства они расходились кардинально – Л.Ф. Бичерахов выступал за единство России, в то время как горские либералы взяли четкий курс на построение самостоятельного государства. Именно это предрешило их военное столкно-вение, которое привело в ноябре 1918 г. к изгнанию правительства и воору-женных сил Л.Ф. Бичерахова из Дагестана. Его силы были эвакуированы из Порт-Петровска в Баку и стали частью союзных сил в ходе второй британ-ской интервенции осенью 1918 г. на Кавказе. Утвердившись в основных центрах Дагестана и сделав Темир-Хан-Шуру своей столицей, Горское правительство поспешило успокоить местных жите-лей, в том числе немусульман, в своих благих намерениях по построению новой государственности на принципах демократизма, равноправия, соблю-дения всех завоеваний революции. Эксцессы со стороны турецких и горских войск [Союз 1994: 162-163] объяснялись военным временем и единичным характером. Одержав победу в Мировой войне, британцы в ноябре 1918 г. начали вторую интервенцию на Кавказ. Свое присутствие в регионе они объясняли борьбой с общим врагом – большевиками, которые считались порождением Германии. Горские деятели хотели легитимизировать свое довольно шаткое положение, в связи с чем пытались заручиться поддержкой британцев. Те в свою очередь предлагали создать коалиционное правительство и включиться в антибольшевистскую борьбу, что в свою очередь подразумевало союзни-ческие отношения с Добровольческой армией, которая в конце 1918 г. всту-пила с боями на территорию Терской советской республики [Лобанов, Ми-хайлов 2016: 36], на которую одновременно претендовало правительство Горской республики. В ходе переговоров британцев и горских деятелей в Баку первые признали де-факто существование нового правительства, отло-жив окончательное признание де-юре на Парижской мирной конференции, которую намечалось начать в январе 1919 г. Вопрос с «коалиционным правительством» заключался в том, что бри-танцы не хотели видеть во главе союзного Горского правительства А.-М. Чермоева [Михайлов, Лобанов 2011: 49], запятнавшего себя военно-политическими отношениями с турками. В этой связи в декабре 1918 г. на за-седании союзного совета (парламента) Горской республики был избран но-вый председатель Совета министров – им стал П. Коцев [Добрякова, Камби-ев 2021: 89]. Ключевыми министрами, которым предстояла решить самые актуальные вопросы, стали военный министр Н.-Б. Тарковский, министр внутренних дел Р. Капланов, министр иностранных дел Г. Бамматов и ми-нистр финансов В.-Г. Джабагиев [Союз 1994: 187, 190]. А.-М. Чермоев был послан во главе горской делегации на Парижскую мирную конференцию для легитимизации провозглашенного государства на Кавказе. Первый кабинет министров во главе с П. Коцевым проработал до марта 1919 г. Основные задачи, которые необходимо было разрешить в первооче-редном порядке, касались финансов, налаживания внутреннего порядка, вы-страивания отношений с союзниками и строительства собственных воору-женных сил. Вопрос с финансами стоял крайне остро, следует признать, он так и не был разрешен до конца существования республики. Прежде всего, у нового государства не было собственной денежной еди-ницы. В это связи был издано особое объявление от имени правительства о том, какие денежные единицы обязательны к обращению на территории рес-публики. Примечательно, что таковыми признавались российские рубли (царские и «керенки»), бакинские боны, боны закавказского комиссариата, турецкие лиры. В объявлении от имени врио исполняющего обязанности ми-нистра финансов Малачиханова отмечалось, что за нарушение этого распо-ряжения все виновные будут караться по законам военного времени [Союз 1994: 185]. Одновременно Горское правительство заключило договор с Азербайджаном о беспроцентном займе в размере 10 млн. рублей на два го-да [Союз 1994: 177-178]. Этим самым последний привязывал к себе Горскую республику. Неслучайно, что имелись планы о вхождении республики в со-став закавказского государства, и только события мая 1919 г. помешали это-му. Налаживание внутреннего порядка также встречало противодействие населения новоявленной республики. П. Коцев отмечал, что на подконтроль-ной горским либералам территории существовало три основных направле-ния мысли. К сторонникам первого относились те, кто сочувствовал больше-викам и ждал их прихода. Ко вторым относились средние слои горского об-щества, поддерживавшие идею о «сильной власти». Этой фразой глава гор-ского правительства видимо определял тех, кто был бы не против прихода на горскую территорию белогвардейцев. И, наконец, была группа светской интеллигенции и офицерства, которые выступали за военно-политический союз с Азербайджаном [Союз 1994: 186-187]. По поводу тех, кто сочувство-вал большевикам, следует сказать, что в сводках Горского правительства от-мечалось существование целых населенных пунктов, уже в апреле 1919 г. полностью отказавшихся подчиняться распоряжениям горских властей [Со-юз 2013: 181]. Более того, в мае 1919 г., накануне падения Горской респуб-лики, был раскрыт большевистский заговор с целью установления Советской власти в республике [Союз 2013: 193]. Вопрос создания своих вооруженных сил также не был решен положи-тельно за весь период существования правительства горских либеральных деятелей. У республики не было боеспособной армии, в распоряжении пра-вительства было плохо вооруженное и обученное горское ополчение [Союз 2013: 175]. В свою очередь, со стороны горских общественников (в частно-сти, «Лигой единения, независимости и прогресса») была предпринята не-удачная попытка заинтересовать широкие слои горцев идеей недавно полу-ченной независимости, для сохранения которой необходимо было вступать в создаваемую республиканскую армию. Непрозрачно указывалось на то, что она будет формироваться против белогвардейцев, угрожающих горскому суверенитету [Союз 2013: 177]. Однако объявленная в апреле 1919 г. моби-лизация в армию Горской республики [Союз 2013: 180] не встретила сочув-ствия среди местного населения и фактически была провалена. Внешняя политика Горской республики, связанная с отношениями с британцами, Парижской мирной конференцией, желанием легитимизации своего статуса, также не имела успеха. Прибывшая в Швейцарию горская де-легация долго получала от союзников согласование на право прибыть на Парижскую мирную конференцию. В итоге решение вопроса о создании но-вых государств на территории бывшей Российской империи и, в частности, на Кавказе был отложен до общего решения «русского вопроса». Другими слова, на тот момент требовалась легитимизация со стороны руководства ан-тибольшевистского движения, одним из основных лозунгов которого было борьба за воссоздание единой, неделимой России в границах на 1914 г. В этой связи все попытки подтверждения своего государственного статуса со стороны Горской республики в 1918-1919 гг. потерпели неудачу. Однако самым главным вопросом в политике правительства Горской республике были отношения с белогвардейцами. На протяжение конца 1918 – первых месяцев 1919 г. горское руководство пыталось наладить отношения с добровольческим командованием. К белогвардейцам приезжали различные горские военно-политические деятели, начиная с председателя горского пар-ламента З. Темирханова и заканчивая главой горского кабинета министров П. Коцева [Лобанов 2012а: 52; Матиев 2020: 230]. Все попытки вывести кон-фликт в переговорное поле натыкались на нежелание генерала А.И. Деники-на вести равноправные переговоры. Белогвардейское руководство считало себя единственным легитимным общероссийским правительством (хотя все правительства, существовавшие в горы Гражданской войны на территории бывшей Российской империи, без исключения были самопровозглашенными, с минимальной степенью леги-тимности, существовали по «праву сильного»), которое восстанавливает тер-риториальную целостность страны, борясь с большевиками и разного рода этносепаратистами. В этой связи самопровозглашенная Горская республика, у которой от-сутствовал полноценный административный аппарат, вооруженные силы, значительный людской и экономический потенциал, не являлась полноцен-ным переговорным партнером. В свою очередь, деятели Горской республики не признавали легитимности белой администрации Терско-Дагестанского края, считая белогвардейцев крайне реакционной силой, стремившейся к восстановлению в России монархической власти. Тот существенный нюанс, чем белогвардейское руководство (А.И. Деникин и его начальник штаба И.П. Романовский) было настроено более либерально, чем в целом белый генера-литет и офицерство, не учитывался горскими деятелями. В этой ситуации горские деятели, понимая, что получить поддержку со стороны британцев для борьбы с белогвардейцами не удастся, намеревались в случае обострения ситуации, под каковой подразумевался вопрос о сохра-нении горской государственности, пойти на крайние меры – начать перего-воры с большевиками и «требовать от них максимум политических вольно-стей» [Союз 1994: 177], проще говоря, вопрос ставился о широкой автоно-мии горских народов, но уже в составе РСФСР. Видимо почувствовав реальную угрозу своему суверенитету, в апреле 1919 г. Горское правительство резко поставило вопрос о немедленном выво-де отряда под командованием генерала М. Пржевальского из Порт-Петровска [Союз 2013: 186; Лобанов 2012b: 50]. Однако британский пред-ставитель в Порт-Петровске полковник А. Роулинсон (в текст неправильно – Роуландсон (авт.) прямо заявил главе правительства П. Коцеву, что нападе-ние на белогвардейцев будет расценено как враждебный акт против британ-цев [Союз 2013: 185]. В марте 1919 г. П. Коцев сформировал новый состав своего правитель-ства. Помимо председательского кресла, он сконцентрировал в своих руках посты министра внутренних и иностранных дел. Министром народного хо-зяйства (торговли и промышленности, продовольствия, финансов и земледе-лия) стал А. Бутаев, а военным министром стал генерал Ш. Мальсагов [Союз 2013: 171]. Однако очередной правительственный кризис привел в мае к па-дению правительства П. Коцева, было сформировано правительство во главе с М. Халиловым. Не исключено, что новому главе горского правительства со стороны белогвардейцев были даны определенные гарантии. Неслучайно, что М. Халилов остался ведущей военной и политической фигурой Дагестана после падения последнего состава правительства Горской республики, гла-вой которого был именно он. В мае 1919 г. белогвардейское руководство (вполне очевидно, что при-каз был отдан не Терско-Дагестанским руководством ВСЮР в лице генерала И.Г. Эрдели, а непосредственно генералом А.И. Деникиным) приняло реше-ние о ликвидации Горской республики [Даудов, Месхидзе 2009: 61]. Причи-на того, что именно в это время было принято такое непростое решение, кро-ется в следующем. В январе-мае 1919 г. Добровольческая армия ВСЮР вела ожесточенные бои на территории Донбасса, намечались оперативные успехи, приведшие к июньскому наступлению, прорыву красного фронта, выходу на оперативный простор и взятию крупных городов на территории УССР. В этой связи оставлять в тылу маломощное, но тем не менее государство, враждебно настроенное, рассчитывающее к тому же на военно-политический союз с такими же враждебными добровольцам Грузией и Азербайджаном представлялось для белогвардейского командование крайне нецелесообраз-ным. Белогвардейское командование видимо просчитало все последствия этого крайне рискованного шага, где плюсы военной операции перевесили возможные минусы. Было очевидно, что в результате ликвидации Горской республики британцы будут крайне недовольны самоуправством А.И. Дени-кина, но в практическом плане это никак не повлияет на союзнические отно-шения. Грузия и Азербайджан будут также настроены враждебно, но тоже не смогут причинить белогвардейцам существенного вреда. В конечном итоге, белогвардейцы сами настроили против себя горцев Терека и Дагестана не-продуманной внутренней политикой, что привело к восстанию второй поло-вины 1919 – начала 1920 гг. Ликвидация собственно Горской республики не повлияла на мотивы самого горского восстания, тем более что многие из бывших высокопоставленных руководителей этой республики с радостью перешли на сторону белогвардейской власти. В качестве кратких выводов стоит отметить, что сама идея создания гор-ской государственности на территории Терека и Дагестана не сразу созрела в умах либеральной военной и гражданской интеллигенции края. За годы российской власти в регионе (вторая половина XIX – начало ХХ вв.) появил-ся целый пласт образованной горской молодежи, которая вполне вписалась в реалии российской жизни, получив руководящие посты на военном и граж-данском поприще империи. Поэтому мысль о создании собственного госу-дарства после свержения самодержавия в начале 1917 г. первоначально бы-ла не востребована среди образованных людей Северного Кавказа. Наобо-рот, все мыслящие люди того времени высказывались за единение с передо-выми направлениями мысли в революционной России. Одновременно было очевидно, что в терско-дагестанском регионе у горских либералов не хвата-ло собственного потенциала для создания самостоятельного государства. На всех этапах революционного процесса на Северном Кавказе местные либе-ральные силы стремились опираться на тех, кто мог ситуационно им оказать поддержку в различных сферах. В 1917 – начале 1918 гг. это было анти-большевистски настроенное терское казачество, далее в середине – конце 1918 г. им оказывали поддержку Османская и Германская империи. В конце 1918 г. им не смену пришли британцы, далее на протяжении 1919-1920 гг. горским деятелям оказывали поддержку Грузия и Азербайджан. Фактически либеральная идея в регионе к моменту начала революции и свержения само-державия в России не вызрела, не имела широкой низовой поддержки, опора на внешние факторы привела к предсказуемому поражению самой идеи со-здания самостоятельного государства у горских народов Северного Кавказа. Однако идея самостоятельного регионального развития вполне вызрела за годы Революции и Гражданской войны и вылилась в обретение широкой со-циалистической автономии в составе РСФСР в форме Горской и Дагестан-ской АССР в 1921 г.

About the authors

Natalia Anatolyevna Dobryakova

Saint Petersburg State Forestry Engineering University, Saint Petersburg, Russia

Email: dobryackovan@yandex.ru

References

Supplementary files