The classification of plaques during the pre-scythian era of the burial ground Zayukovo-3

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

This article presents the classification of one of the most common categories of burial equipment of the North Caucasus population during the pre-Scythian time: sewn plaques. These ornaments made of bronze and antimony were found at the Zayukovo-3 burial ground in the burials of the VIII–VII centuries BC. Departments are allocated based on the material, sub–departments according to the shape of the surface, types – according to the manufacturing technique. The place of plaques in the burial shows that none of the selected jewelry was used as buttons and the attribution of plaques to such is a historiographical mistake. Most of the studied plaques (except for bronze hemispherical ones with a jumper (type Ia1a1) and a loop (type Ia2a) on the back, cease to exist in the middle of the VII century BC. Thus, the remaining plaques are a chrono-indicator of the terminus ante quem of the finale of the classical stage of the Koban culture and the beginning of the Scythian time.

Full Text

Бляшки из различных материалов – одна их наиболее массовых категорий инвентаря во всем ареале кобанской культурно-исторической области. Все работы, посвященные систематизации материалов крупных кобанских некрополей [Техов 1977: 177; Белинский, Дударев 2015: 359-364] уделяют особое место бронзовым бляшкам. В обобщающей работе В.И. Козенковой также отведено особое место этим предметам [Козенкова 1998: 61-64]. Однако специальному исследованию эта категория инвентаря пока не подвергалась, хотя необходимость ее становится все более очевидной.

На сегодняшний день в кавказской археологии не существует строгого определения терминов «бляха» и «бляшка». В результате решение, какие именно предметы следует относить к этой категории, принимается исследователями интуитивно. Кроме того, выстроенные на сегодняшний день классификации лишены иерархической системы: тип может быть выделен по одному критерию, что противоречит определению термина как устойчивого сочетания признаков [Федоров-Давыдов 1987: 199].

Дошло до того, что часть бляшек исследователи именуют пуговицами и, соответственно, относят их к отдельной категории. Этот подход заведомо контрпродуктивен, поскольку пуговичный костюм появился только в эпоху средневековья. Кроме того, полусферическую и тем более ромбовидную бляшку со скрытой перемычкой на обороте технически сложно использовать в качестве продеваемой в петлю застежки. Наконец, расположение бляшек в погребениях противоречит их «пуговичной» интерпретации.

Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова определяет термин бляха как «Жесткая пластинка как опознавательный знак или как украшение (с выдавленным рисунком, надписью, номером). Уменьшительное бляшка». Такая дефиниция, очевидно, не подходит для кобанского материала и противоречит сложившейся традиции его описания.

Для материальной культуры кобанской культурно-исторической области предлагается следующее определение термина бляшка: «Украшение, нашивающееся на основу». Бляха от бляшки отличается размерами. Такое определение четко разграничивает бляхи и подвески. Последние крепятся к предмету при помощи петли для подвешивания, расположенной на одной из боковых сторон подвески.

 

Классификация бляшек предскифской эпохи могильника Заюково-3

Для систематизации бляшек предскифской эпохи могильника Заюково-3 предлагается следующая классификация:

 

 

Рис. 1. Классификация бляшек предскифского времени могильника Заюково-3.

На основании материала выделяются два отдела: I – бронзовые бляшки, II – сурьмяные бляшки. По форме поверхности бляшки в отделе I выделяются следующие подотделы: Ia – бронзовые гладкие бляшки, Ib – бронзовые прорезные бляшки.

В рамках этих таксонов выделяются следующие типы:

Тип Ia1 – бронзовые бляшки без орнамента c прямой скрытой перемычкой на обороте.

Вариант Ia1а – бронзовые полусферические бляшки без орнамента с прямой скрытой перемычкой на обороте.

Подвариант Ia1а1 (44 предмета) (Рис. 2) Полусферические бляшки с прямой скрытой перемычкой на обороте. Диаметр 1,3–1,9 см, высота – 0,6–0,7 см. Встречаются только в женских погребениях. В семи случаях такие бляшки обнаружены в одном экземпляре. Только в одном случае (погребение 76) единичная бляшка обнаружена в погребении маленькой девочки. В остальных шести единичные бляшки были включены в убор взрослых женщин. В случае единственной находки бляшка могла играть роль распределителя. В остальных случаях бляшки типа Ia1а1 обнаружены в количестве от одного до пятнадцати экземпляров. В этих погребальных уборах бляшки, вероятнее всего, играли чисто декоративную роль и служили украшением нагрудной части платья.

 

 

Рис. 2. Могильник Заюково-3. Погребение 168. Бляшка тип Iа1а1. Бронза.

Такие бляшки В.И. Козенкова считает пуговицами [Козенкова 1998: Табл. X, 4] и относит их к типу II варианту 1 по своей классификации.

Б.В. Техов на материалах Центрального Кавказа, в том числе и Тлийского могильника, относит полусферические бляшки к бронзовым пуговицам I типа с грибовидными шляпками. Исследователь указывает, что пуговицы такого типа одновременно являлись застежками и украшением. Чаще всего они встречались в мужских погребениях. Б.В. Техов датирует такой тип украшений XII-X вв. до н.э. [Техов 1977: 177, рис. 114, 55-68].

Для западной кобанской культуры А.Б. Белинский и С.Л. Дударев на основании материалов могильника Клин-Яр III и обширных кавказских аналогий считают, что данный тип бляшек распространен в VIII-VII вв. до н.э. [Белинский, Дударев 2015: 363].

Важно отметить, что у многих бляшек этого типа наблюдаются потертости на оборотной стороне, которые мог доставить довольно толстый шнур. Кроме того, у некоторых бляшек до дыр стерта лицевая поверхность, что очевидно связано со способом их ношения.

Подвариант Ia1а2 (8 предметов) (Рис. 3). Миниатюрные полусферические бляшки с прямой скрытой перемычкой на обороте. Диаметр 0,6–0,7 см, высота – 0,2–0,25 см. обнаружены в трех погребениях (2 мужских, одно женское). В двух погребениях, разрушенных в древности обнаружено по одной бляшке. В погребении 28 шесть бляшек лежали in situ у плеча погребенного и, вероятно, являлись украшением небольшого предмета из органических материалов, например сумочки. В.И. Козенкова объединяет эти бляшки с более крупными в тип II вариант 1 [Козенкова 1998: Табл. X, 3].

 

Рис. 3. Могильник Заюково-3. Погребение 28. Бляшка тип Iа1а2. Бронза.

Наиболее ранние подобные бляшки обнаружены в гробницах 1 и 2 мог. Терезе, а также в на­много более поздней гробнице 3 этого могильника [Козенкова 2004: 117, 118. Табл. 27: 14, 17–24, 26; 29: 7–12]. В VIII–VII вв. до н.э. миниатюрные полусферические бляшки распространены по всей территории кобанской культурно-исторической области. На территории западной кобанской культуры они обнаружены в могильниках близ Кисловодской мебельной фабрики, Индустрия, Заюково 1, Каменномостском, Клин-Яр III, Белореченский 2 [Кадиева и др. 2020а: 172].

В ряде погребений могильника у Кисловодской мебельной фабрики 1 были обнаружены одна (реже две) такие бляшки, что харак­терно и для других могильников [Рунич 1958: 20, 24, рис. 63; 74; 75; Рунич 1959: 5, 11, табл. X: 8, 27; Рунич 1970: 4, рис. 5: 15; Рунич 1971: 5, 7, 8, рис. 7: 16; 11: 9, 11; 12: 13; Виноградов и др. 1980: 185, 188, 191, рис. 1: 10, 11; 2: 15; 3: 21, 34]. По одной бляшке было найдено в погр. 5 мог. Индустрия [Рунич 1969: 13. Рис. 24: 8], погр. 2 мог. Заюково 1 и в кургане 1914 г. в Каменномостском [Дударев 1999: 224. Рис. 155: 4; 156: 5]. На мог. Клин-Яр III, как наиболее исследованном па­мятнике, 1, 2 бляшки найдены в погр. 19, 25 [Дударев 1999: Рис. 119: 8, 9, 11, 178, 210, 223, 225, 231, 302, 307, 321, 324, 349, 350, 366; Белинский, Дударев 2015: 32, 66, 86, 180, 190, 212, 218, 240, 242, 246. Рис. 17: 10; 56: 12; 72: 13; 74: 5; 81а: 3; 159б: 2; 167: 6; 187: 3; 191: 3; 212: 6; 213: 4; 219: 11, 12]. Одна бляшка находилась в погр. 6 мог. Белореченский 2 [Дударев 2004: 18. Рис. 4: А, 5].

Миниатюрные бляшки – характерная принадлежность мужских погребений Тлийского могильника на всем протяжении существова­ния некрополя начиная с эпохи поздней бронзы [Техов 1977: 178].

Возможно, миниатюрные бронзовые бляшки Северного Кавказа и Закавказья являются подражанием золотым нашивным бляшкам Ближнего Востока. Такими бляшками была расшита одежда царицы середины VIII в. до н.э. из второй гробницы Нимруда [Hussein 2016: 22, Pl. 78, b]. Однако от кобанских бляшки Нимруда отличаются наличием петли, а не перемычки.

Вариант Ia1б – бронзовые ромбовидные бляшки без орнамента с прямой скрытой перемычкой на обороте (4 предмета) (Рис. 4). Размеры: 1,3–3 х 0,5–1,2 см. Три бляшки обнаружены в женских погребениях (в погребении 25–2 бляшки, в погребении 148–1), одна – в захоронении мальчика-подростка (погребение 81).

 

Рис. 4. Могильник Заюково-3. Погребение 81. Бляшка тип Iа1б. Бронза.

Бляшки относятся к VI типу пуговиц по классификации В.И. Козенковой [Козенкова 1998: 37, Табл. X, 13, 14]. Исследовательницей установлено, что подобные предметы датируются VIII-VII вв. до н. э. В западной кобанской культуре такие бляшки обнаружены в могильниках Заюково, Мукулан, Хабаз, Каменномостский, Березовский 1, Терезе, Мебельная фабрика, а также в Былымском кладе. За пределами ареала западной кобанской культуры ромбовидные бляшки известны в центральной кобанской культуре, но пока не встречены в восточной [Козенкова 1998: 37-38].

По А.Б. Белинскому и С.Л. Дудареву подобные бляшки относятся к типу II, бытование которого на территории Кавминвод исследователи датируют VIII-VII вв. до н. э., отмечая существование их в более ранний период на других территориях [Белинский, Дударев 2015: 364].

По классификации Б.В. Техова ромбовидные бляшки относятся к типу II бронзовых пуговиц и датируются XII-X вв. до н.э. Большое их количество, обнаруженное в Тлийском могильнике, позволило автору предположить, что мода украшать бронзовыми пуговицами одежду и головные уборы у древнего населения территории Южной Осетии была более устойчива и распространена шире, чем у соседних племен [Техов 1977: 178, рис. 114, 68-71].

Тип Ia2 – бронзовые бляшки с петлей на обороте. В этом типе выделяются четыре варианта.

Вариант Ia2а – бронзовые полусферические бляхи с петлей на обороте без орнамента на поверхности (3 предмета) (Рис. 5). Диаметр 2,3–3,2 см. Бляхи относятся к типу VI варианту 1 по классификации В.И. Козенковой, который исследовательница датирует X-VIII вв. до н. э. [Козенкова 1998: 62, табл. XX, 8].

 

Рис. 5. Могильник Заюково-3. Погребение 81. Бляшка тип Iа2а. Бронза.

Вариант Ia2б. Полусферическая бронзовая бляшка с орнаментом в виде ромба с вогнутыми гранями и рельефным диском в центре на лицевой стороне и петлей на обороте. (1 предмет) (Рис. 6). Диаметр – 2 см, высота – 2,4 см.

 

Рис. 6. Могильник Заюково-3. Погребение 19. Бляшка тип Iа2б. Бронза.

Подобные бляшки являются харак­терным маркером комплексов кобанской культуры Северного Кавказа в пред­скифское время. Данный орнамент встречается не только на бляшках-укра­шениях различных типов, но и на других предметах из комплексов Северного Кавказа и Причерноморья, которые датируются в пределах VIII – первой поло­вины VII в. до н. э. [Тереножкин 1976: 174–177; Флёров, Дубовская 1993: 269, 270, 277–282, Рис. 7: 3, 9; 8: 3; Вальчак, Тарасова 2005: 29–31]. На сегодняшний день убедительно доказано переднеазиатское происхождение этого символа [Маслов и др. 2019: 163]. Вероника Хорват относит изображения с солярным символом без точки в центре к предскифскому времени [Хорват 2021: 153].

Вариант Ia2в. Крупная умбоновидная бляха из погребения 33 (1 предмет) (Рис. 7) со шнуровым орнаментом по краю. Диаметр бляхи составляет 4,2 см. В гробнице 3 могильника Терезе подобные были включены в состав конской сбруи, однако при описании гробниц 1 и 2 того же памятника автор раскопок, В.И. Козенкова отметила, что они могли являться и украшениями [Козенкова 2004: 107. Табл. 22, 1, 4, 5, 6]. По типологии В.И. Козенковой бляха относится к типу VI варианту 2 [Козенкова 1998: 62. Табл. XX: 10, 11].

 

Рис. 7. Могильник Заюково-3. Погребение 33. Бляшка тип Iа2в. Бронза.

Вариант Ia2г. (1 предмет) (Рис.8). Бронзовая коническая бляха с петлей на обороте и солярным орнаментом с восемью крюкообразно загнутыми лучами на лицевой стороне. Линии орнамента прочерчены острым предметом по восковой модели, пространство, не занятое орнаментом, покрыто линиями точек, нанесенными на восковую модель пунсоном. Диаметр бляхи составляет 5,7 см, высота – 1,3 см.

 

Рис. 8. Могильник Заюково-3. Погребение 33. Бляшка тип Iа2г. Бронза.

Бляха была обнаружена в погребении 86 эпохи Великого переселения народов. При строительстве катакомбы было уничтожено погребение кобанской эпохи, материалы которого частично остались в камере катакомбы.

Аналогий бляхе не обнаружено. Предмет относится к типу VI варианту 2 [Козенкова 1998: 62. Табл. XX: 12]. Бляха такой же формы с солярным орнаментом происходит из могильника Гижгид (склеп 1928 г.), датированный В.И. Козенковой XI – X вв. до н.э. В.И Козенкова, описывая характерные элементы декора лицевой стороны предмета, отмечает сочетание «концентрических кругов, ломанных линий и точечного заполнения пустых зон» [Козенкова 1998: 62]. Подобный стиль декора, по мнению исследовательницы, имеется на одной из блях клада, обнаруженного близ села Лайлаши, находящегося в Цагерском районе (Рача-Лечхуми, Грузия) [Коридзе 1965: 30. Рис. 21]1. Д.Л. Коридзе датирует этот комплекс XVI–XIV вв. до н.э. Ю.Н. Воронов, опираясь на форму удил и топоров в составе клада, отнес этот памятник к самому концу VIII – первой половине VII в. до н.э. [Воронов 1980: 208].

Еще одна крупная коническая бляха с солярным орнаментом обнаружена в погребении 182 могильника Клин-Яр III [Белинский, Дударев 2015: 360. Рис. 258: 6]. А.Б. Белинский и С.Л. Дударев считают возможным отнести бляху из Клин-Яра к IX в. до н.э. [Белинский, Дударев 2015: 362].

В материалах могильника Заюково-3 пока не обнаружены комплексы, которые возможно было бы отнести к периоду ранее VIII в. до н.э. Архаичный облик бляшки и сопровождающие ее спиральные пронизи крупного диаметра указывают на отнесение разрушенного комплекса к раннему этапу функционирования некрополя.

Подотдел Ib – бронзовые прорезные бляшки. Представлен одним типом.

Тип Ib1 – круглая ажурная бляшка с вписанным в нее мальтийским крестом (Рис. 9). Диаметр предмета – 3,3 см. В центре креста круглое отверстие. Бляшка была обнаружена в погребении 81 и входила в нагрудный убор мальчика-подростка.

 

Рис. 9. Могильник Заюково-3. Погребение 81. Бляшка тип Ib1. Бронза.

Орнаментальный мотив мальтийского креста в круге – характерное явление для древностей новочеркасского типа [Тереножкин 1976: 177, 179, Рис. 94: 1–6]. На Северном Кавказе такие бляшки особенно часто встречаются на территории Кисловодской котловины, а также в протомеотских памятниках Западного Кавказа. Здесь они, как правило, относятся к украшениям конской сбруи и включены В.Р. Эрлихом в тип 5 деталей конского убора протомеотской группы памятников [Эрлих 2007: 132, 377, Рис. 196: 6].

Отдел II – сурьмяные бляшки.

Тип II1 – сурьмяная бляшка (Рис. 10) полусферической формы с тремя несквозными отверстиями – одно на выпуклой, два на плоской стороне. Возможно, предмет является заготовкой для нашивной бляшки или же фишкой, отверстия на которой имеют неутилитарное значение. Диаметр – 1,8 см, высота – 0,6 см. Единственная бляшка этого типа обнаружена в погребении 17 [Кадиева и др. 2020а: 171, Рис. 1: III].

 

Рис. 10. Могильник Заюково-3. Погребение 17. Бляшка тип II1. Сурьма.

 

Близкие по форме бляшки были отнесены В.И. Козенковой к типу V варианту 1 пуговиц [Козенкова 1998: 37], однако выделенная исследовательницей группа предметов была сделана из кости. В.И. Козенкова связывает предметы подобной формы с черногоровским этапом киммерийского времени, отмечая, что одна янтарная «пуговица» была обнаружена в могильнике Тамгацик скифского времени.

Тип II2 – cурьмяные конические бляшки (Рис. 11) с петлей на обороте. Диаметр 0,08 см, высота – 0,45 см. Бляшки обнаружены дважды – в погребениях 25 [Кадиева, Демиденко 2020: 237, Рис. 1:15] и 148 [Кадиева и др. 2020б: 61]. Оба раза в составе женских нагрудных уборов.

 

Рис. 11. Могильник Заюково-3. Погребение 25. Бляшка тип II2. Сурьма.

В.И. Козенкова выделяет подобные бляшки в тип V вариант 2 [Козенкова 1998: 37], который исследовательница считает специфическим элементом убора населения Баксанского ущелья.

Тип II3 – сурьмяные восьмерковидные бляшки с гладкой оборотной стороной (Рис. 12). Размеры 1,5–1,9Х0,8 см. Всего обнаружено шесть бляшек в погребении 168.

 

 

Рис. 12. Могильник Заюково-3. Погребение 168. Бляшка тип II3. Сурьма.

Такие бляшки В.И. Козенкова относит к типу XI и датирует X – первой половиной VII в. до н.э. [Козенкова, 1998: 63, Табл. XX: 16].

 

Место полусферических бляшек в погребальном уборе

Отдельно следует рассмотреть место бляшек типов Ia1а1 и Ia2а в погребальном уборе населения Баксанского ущелья. Оба этих типа – излюбленные разновидности подобного рода украшений, пережившие классическую кобанскую эпоху и встречавшиеся в скифское время.

В погребениях могильника Заюково-3 прослеживается два способа использования этих бляшек.

Первый – элемент ожерелья или расшивка ворота платья. Поскольку внутри этих бляшек ни разу не удалось проследить ни ткани, ни шнура, совершенно определенно говорить об их назначении не представляется возможным: допустимы оба варианта. In situ бляшки лежали в районе шеи погребенной как перемычкой вниз, так и вверх. Оба положения могли быть обусловлены либо смещением на шнуре ожерелья, либо результатом залома ворота.

В уборе погребенной из захоронения 148 (Рис. 13) наблюдается сочетание 12 полусферических бляшек типа Ia1а1, ромбовидной бляшки Ia1б и полусферической бляшки типа Ia2а. Бляшки расположены в одной линии с крупными элементами ожерелья. Полусферическая бляшка типа Ia2а с петлей на обороте была расположена на левом плече погребенной. Возможно, погребение 148 демонстрирует оба способа использования изучаемой категории украшений.

Второй способ прослежен в погребениях 53, 55, 68, а также, возможно, 33 и 148.

 

 

Рис. 13. Могильник Заюково-3. Погребение 148. Убор погребенной.

В первых трех погребениях полусферические бляшки типа Ia1а1 были обнаружены в единственном экземпляре на левом плече или в центре груди погребенной.

 

Рис. 14. Могильник Заюково-3. Погребение 55. Нагрудный убор погребенной. 1 – полусферическая бляшка типа Ia1а1.

 

 

Рис. 15. Могильник Заюково-3. Погребение 68. Нагрудный убор погребенной. 1 – полусферическая бляшка типа Ia1а1.

 

В погребении 33 погребенная была уложена на бок. На ее шею было надето ожерелье, под которым располагалась бляха типа Ia2в, а над – бляшка типа Ia1а1 (Рис. 16).

 

 

Рис. 16. Могильник Заюково-3. Погребение 33. Нагрудный убор погребенной. 1 – полусферическая бляшка типа Ia1а1, 2 – место расположения бляхи типа Ia2в.

В погребении 148 полусферические бляшки типа Ia1а1 украшали ворот платья или были частью ожерелья, однако более крупная бляшка типа Ia2а была обнаружена в единственном экземпляре на левом плече погребенной (Рис. 13).

 

Рис. 17. Могильник Заюково-3. Погребение 53. Вариант реконструкции погребального убора. Художник Д.А. Баринова.

 

В единственном экземпляре использование некрупных бляшек в качестве украшений маловероятно. Кроме того, обращает на себя внимание фиксированное их расположение на левом плече погребенной. Можно предположить, что в этом случае бляшка служила застежкой распашного платья или элементом крепления откидного нагрудника к платью туникообразного кроя. Например, такой предмет мог служить регулятором кожаной петли, пришитой к плечу и накидывавшейся на веревочный или кожаный узел на противоположной части откидного элемента. Учитывая, что в горной зоне женская одежда перехватывалась поясом [Булатова и др. 2001: 30-31], такое крепление вполне возможно.

 

Заключение

Подводя итоги вышеизложенному, можно прийти к следующим заключениям.

Никакие из выделенных типов бляшек не использовались в качестве пуговиц. Нигде в мире в раннем железном веке пуговичный костюм не зафиксирован. В качестве застежек у кавказских горцев предскифского времени использовались фибулы и булавки, наличие которых исключает скрепление одежды пуговицами. Расположение бляшек в погребениях in situ на груди захороненных в виде ряда под горлом также демонстрирует использование этих украшений как элементов ожерелья или расшивки платья.

Все выявленные типы бляшек, за исключением Ia1а и Ia2а прекращают свое бытование c завершением предскифского этапа функционирования некрополя Заюково-3 (со второй половины VII в. до н.э.). Таким образом, несмотря на то что время появления этих предметов у носителей западной кобанской культуры пока не прослежено, тем не менее, они могут служить хроноиндикатором terminus ante quem финала классического этапа кобанской культурно-исторической области и начала скифского времени.

 

1 В.И. Козенкова отмечает, что изображения блях у Д.Л. Коридзе не соответствуют действительности.

×

About the authors

Anna A. Kadieva

Kabardino-Balkar Scientific Center of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: adelgeida85@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-9759-077X

Sergey V. Demidenko

Kabardino-Balkar Scientific Center of the Russian Academy of Sciences

Email: sergey.demidenko2015@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-6462-0132

References

  1. Белинский А.Б., Дударев С.Л. Могильник Клин-Яр III и его место среди древностей Кавказа и Юго-Восточной Европы начала эпохи Раннего железа. – Ставрополь: Дизайн-студия Б, 2015. – 373 с.
  2. Булатова А.Г., Гаджиева С.Ш., Сергеева Г.А. Одежда народов Дагестана. Историко-этнографический атлас. – Пущино: Институт истории, археологии и этнографии ДагНЦ РАН, 2001. – 289 с.
  3. Вальчак С.Б., Тарасова Н.В., Четырёхлепестковые бляшки-розетки в предскифских памятниках Восточной Европы // Четвёртая Кубанская археологическая конференция. Тезисы и доклады. – Краснодар, 2005. – С. 29-31.
  4. Виноградов В.Б., Дударев С.Л., Рунич А.П. Киммерийско-кавказские связи // Скифия и Кавказ / Отв. ред. Б. Н. Мозолевский. – Киев: Наукова думка. 1980. – С. 184–199.
  5. Воронов 1980 – Воронов Ю.Н. О хронологических связях киммерийско-скифской и колхидской культур // Скифия и Кавказ. – Киев: Наукова думка. – С. 200-218.
  6. Дударев С.Л. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками Юго-Восточной Европы в предскифскую эпоху (IX–VII в. до н. э.) / Отв. ред.: И.И. Горлова, В.Б. Виноградов. – Армавир: Армавирский гос. пед. ин-т, 1999. – 402 с.
  7. Дударев С.Л. Белореченский 2-й могильник – памятник эпохи раннего железа Кавказских Минеральных Вод // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. Вып. 3 / Отв. ред. В.Б. Виноградов. – Армавир: Армавирский гос. пед. ин-т, 2004. – 84 с.
  8. Кадиева А.А. Демиденко С.В. Небесное стадо: ожерелья предскифского времени с подвесками в виде голов баранов из могильника Заюково-3 (по материалам раскопок 2015 г.) // Диалог 2017–2018. Дихотомия искусства в археологии: локус, образы, генезис: Материалы объединенного семинара Института археологии РАН и Института истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург, 6–7 декабря 2017 г.; Москва, 6–7 декабря 2018 г.). Сборник научных статей / Отв. ред. Е.С. Леванова, Н.Ю. Смирнов. – М.: ИА РАН. – С. 232–244. https://doi.org/10.25681/IARAS.2020.978-5-94375-332-9.232-244.
  9. Кадиева А.А. Вальчак С.Б. Демиденко С.В. Мужские погребения предскифского времени в вытянутом положении на могильнике Заюково-3 (по материалам раскопок Объединенной Северокавказской археологической экспедиции ГИМ, КБГУ и ИА РАН в 2015 г.) // Краткие сообщения Института Археологии. – 2020. – Вып. 258. – С. 165-180. – DOI: http://doi.org/10.25681/IARAS.0130-2620.258.165-180
  10. Кадиева А.А., Демиденко С.В., Емкужев А.А. Погребение предскифского времени с бронзовым нагрудным убором из могильника Заюково–3 (предвари-тельная публикация) // Электронный журнал «Кавказология». – 2020. – № 2. – С. 50-67. – DOI: https://doi.org/10.31143/2542-212X-2020-2-50-67
  11. Козенкова В.И. Материальная основа быта кобанских племен. Западный вариант // Свод археологических источников России. Выпуск В2-5. Т. 5 / Ред. Б.А. Рыбаков. – М.: Институт археологии РАН, 1998. – 200 с.
  12. Коридзе Д.Л. К истории колхской культуры. – Тбилиси: Мецниереба, 1965. – 168 с.
  13. Маслов В.Е., Гей А.Н., Андреева М.В. Изображения солярных знаков из могильника Дыш IV // Краткие сообщения Института Археологии. – 2020. – Вып. 256. – С. 153-171. – DOI: http://doi.org/10.25681/IARAS.0130-2620.256.153-171.
  14. Рунич А. П., 1958. Отчет о полевых археологических исследованиях в районе Кавказских Минеральных Вод // Архив ИА РАН. Р-1. № 1720.
  15. Рунич А. П., 1959. Отчет о полевых исследованиях в районе Кавминвод // Архив ИА РАН. – Р-1. – № 2036.
  16. Рунич А.П., 1969. Отчет о полевых исследованиях в районе Кисловодска // Архив ИА РАН. – Р-1. – № 5244.
  17. Рунич А.П., 1970. Отчет о полевых исследованиях в районе Кисловодска // Архив ИА РАН. – Р-1. – № 4179.
  18. Тереножкин А.И., Киммерийцы. – Киев: Наукова думка., 1976. – 224 с.
  19. Техов Б.В. Центральный Кавказ в XVI-X вв. до н.э. – М.: Наука, 1977. – 240 с.
  20. Фёдоров-Давыдов Г.А. Статистические методы в археологии. – М.: «Высшая школа», 1987. – 216 с.
  21. Флёров В.С., Дубовская О.Р., Мужские погребения кобанского могильника Клин-Яр III в г. Кисловодске // Вестник Шелкового пути. Археологические источники. I. – М.: Центр «Шелковый путь», 1993. – С. 262-303.
  22. Хорват В. Бронзовые уздечные распределители ремней из могильника у с. Батина (Кишкёсег), Западная Хорватия. К вопросу распространения и хронологии деталей конского убора и вооружения, украшенных солярным знаком во второй половине VIII – первой половине VI в. до н.э. // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. – Вып. 19. – 2021. – С. 141-166.
  23. Эрлих В.Р. Северо-Западный Кавказ в начале железного века. Протомеотская группа памятников. – М.: Наука, 2007. – 430 с.
  24. Hussein 2016 – Hussein Muzahim Mahmoud. Nimrud: The Queens' Tombs // Baghdad. – Chicago: Oriental Institute of the University of Chicago, 2016. – 438 р.

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download

Copyright (c) 2022 Кадиева А.A., Демиденко С.V.

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License.

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».