Integration processes in the Kabardian (Nalchik) district as reflected in the newspaper «Cauca-sus» (1860–1910)

Full Text

Предлагаемая работа является откликом на исследование Ю.М. Азиковой, опубликованное в предыдущем номере ЭЖ «Кавказология» [Азикова 2025: 115-139], в котором публикации в газете «Кавказ» рассматриваются как источник для изучения интеграционных процессов с участием кабардинцев и балкарцев. Основным подходом к интерпретации региональных интеграционных процессов автором была избрана продуктивная обобщающая концепция А.Х. Борова, в которой устойчивость и воспроизводство институционализированного интер-социального взаимодействия кабардинцев и балкарцев объясняется прежде всего «взаимоприемлемым порядком» совместного хозяйственного землепользования, основанного на «обоюдно принятых и взаимовыгодных» условиях [Азикова 2025: 117].

В современной литературе предлагаются и другие интерпретации исторических аспектов интеграции кабардинцев и балкарцев, дополняющие и конкретизирующие этот процесс. В масштабном ретроспективном исследовании истории земельного вопроса в Кабардино-Балкарии И. Ланциллотти обосновал концепцию несимметричных симбиотических отношений Кабарды и балкарских обществ, которые сложились до включения в состав Российской империи, и в основном сохранили устойчивость в последующем развитии региона. Он находит подтверждения, что, после окончательного включения Центрального Предкавказья в административно-политическую систему российского государства «не видя стратегического преимущества в прекращении симбиотических отношений между кабардинскими и балкарскими сообществами, царские, а затем и советские администраторы признали Кабарду и пять горских обществ как единую экономическую систему и проводили политику, которая еще больше объединяла эти сообщества» [Lanzillotti 2022: 5–6]. Впоследствии «в дополнение к укреплению национальной и советской идентификации, советское государство создало и продвигало промежуточную, наднациональную, кабардино-балкарскую идентичность» [Lanzillotti 2022: 7].

Дополнительные подтверждения тому, что интеграционные тенденции направлялись и оформлялись российской государственной системой, а также освещались официальной региональной прессой еще в поздний имперский период сформулированы в обобщающем исследовании Съездов доверенных Большой и Малой Кабарды и Пяти горских обществ. В нем показано, что их деятельность во второй половине XIX – начале ХХ в. позволяла средствами окружной администрации и самобытного самоуправления согласовывать и интегрировать интересы различных этнических сообществ. Регулярное обсуждение и практические решения доверенными сельских обществ по поземельным, хозяйственным, общественно-финансовым, административно-политическим, просветительским вопросам сформировали предпосылки модернизации их локальной политической традиции, заложив основы советской государственности Кабардино-Балкарии [Прасолов 2022: 132–152].

В результатах своего исследования Ю.М. Азикова приходит к выводу, что характеризуя некоторые аспекты жизнедеятельности кабардинцев и балкарцев, газета «Кавказ» показывала «географическую связанность двух народов, а затем административное оформление их интеграции в рамках Кабардинского/Нальчикского округа как социально-пространственной единицы российского государства» [Азикова 2025: 129]. И даже при изменениях «устоявшегося порядка интер-социального взаимодействия… в материалах газеты отображалось прочное удержание каждым из двух народов контроля над своим субпространством и ассимиляционных процессов не наблюдалось» [Азикова 2025: 129]. Обсуждение этого не бесспорного тезиса заслуживает отдельной работы. Если сменить исследовательскую оптику на выявление интеграционных связей, трудно не заметить их значительную эволюцию (углубление, расширение и интенсификацию) в проекции горизонтальных взаимодействий, обеспеченных условиями, заданными российской административной системой и, прежде всего, сопутствующей ей регулярной практикой съездов доверенных. Однако в работе Ю.М. Азиковой о функционировании данного института не упоминается вообще, даже несмотря на описание его деятельности в рассмотренных ею же материалах газеты «Кавказ». Уточнив эти сюжеты, приведем также материалы, которые не были включены в обсуждаемую статью.

В итоге обобщающие выводы, сформулированные в аннотации и заключении статьи Ю.М. Азиковой, оказались глубже содержания того корпуса источников, которые были привлечены для их обоснования. В силу ограниченности привлечённой источниковой базы и современной историографии оценка значимости газеты «Кавказ» осталась фрагментированной, упускающей существенные детали, иллюстрирующие разнонаправленность интеграционных процессов с участием кабардинцев и балкарцев. Не отрицая актуальности и обеспеченности обсуждаемой темы репрезентативными источниками, при этом не претендуя на ее исчерпывающее исследование, рассмотрим некоторые аспекты интеграционных процессов, иллюстрируемые публикациями газеты «Кавказ», но не акцентированные Ю.М. Азиковой.  

Об интеграционных тенденциях в хозяйственном развитии кабардинцев и балкарцев в статье Ю.М. Азиковой говорится неоднократно, но их аргументация публикациями «Кавказа» ограничивается их перечислением либо краткой характеристикой нескольких материалов. Для выявления динамики до- и пореформенного хозяйственного быта представляют интерес экономические очерки Ставропольской губернии, в которых излагались сведения об основных отраслях хозяйства кабардинцев и включенности их в товарный обмен с народами Центрального Кавказа [Краткий… 1848: № 20, 21], а также отмечались преимущества и потенциальная востребованность кабардинских лошадей на Горячеводской ярмарке [Д-с И. 1848].

Отметив на основании статьи 1891 г. предприимчивость Х. Урусбиева в организации сыроварни по швейцарской технологии [Азикова 2025: 125], Ю.М. Азикова обошла вниманием, что «Кавказ» ранее и более подробно писал о развитии этого новаторского предприятия. В сентябре 1887 г. сообщалось о возобновлении в местечке Хаюко работы сыроварни братьев Урусбиевых, десятью годами ранее вынужденно прервавшей свою деятельность из-за чумы, приведшей к падежу 200 голов молочного скота. До этих драматических обстоятельств выпускаемые здесь сыры «успели в течение трех лет завоевать себе довольно почетное место во Владикавказе, Пятигорске и некоторых других городах» [Из Нальчика… 1887]. На момент выхода газетного материала А. Урусбиев «выстроил недавно особое каменное здание с различными приспособлениями для сыроварения и… с июля месяца начата выделка сыров под руководством Х. Урусбиева» [Из Нальчика… 1887]. В декабре 1888 г. уже отмечалось, что «крупные помещики – братья князья Урусбиевы… открыли у себя сыроделательный завод… перетерпевший массу невзгод… в настоящее время г. Урусбиев поехал в Тифлис с образцами своих сыров и, говорят, намерен хлопотать там об учреждении в нашем округе школы рационального молочного хозяйства» [Из Нальчика… 1888]. Посещение в ходе поездки по Баксанскому ущелью сыроварни позволило Е. Баранову составить личное впечатление о качествах сыра предприятия Урусбиевых, который «хотя и уступал настоящему швейцарскому, но далеко превосходил сыры местного производства своим ароматом и приятным вкусом» [И.З. 1891: 2].

Газетные материалы о кабардино-балкарских поземельных отношениях [Азикова 2025: 126–128] дополняет серия публикаций К. Красницкого 1865 г., где раскрывались интеграционные связи осетинских обществ с Кабардой. Они были обусловлены совместным, прежде всего пастбищным, землепользованием под покровительством кабардинских князей, отражая типологически близкую по характеру и содержанию картину межобщинных взаимодействий, которые связывали Кабарду и балкарские горские общества [Красницкий 1865: № 31. 186–187. № 33. С. 186–187].

Последствием интеграционного импульса, инициированного российским государством, стало освобождение на Кавказе зависимых сословий. В апреле 1867 г. «Кавказ» приветствовал «замечательный факт, который, без сомнения, займет одно из самых видных мест в истории Кавказа» – «освобождение в Кабарде около двадцати тысяч крепостных», выражая уверенность, что «пример кабардинцев, как передового народа между туземцами, которые всегда и во всем подражали им, повлечет за собой повсеместное освобождение крепостных на Кавказе» [С… 1867]. В юбилейном материале к 25-летию этого события Е. Максимов, сожалея, что событие «почти не привлекает внимания ни органов прессы, ни ученых деятелей», отмечал, что оно в сравнении с крестьянской реформой в России, «имело в жизни края не меньшее, а очень вероятно, что и большее значение» [Максимов 1892: 2]. Статья, значительной частью своего объема посвященная Кабарде, представляла тематический обзор, основанный на извлечениях из обстоятельного статистико-экономического очерка Е. Максимова о кабардинцах, изданного в том же году в Терском сборнике. Актуализируя внимание на последствиях отмены крепостного права, автор отметил не завершенное переходное состояние общества в новых условиях хозяйствования и общественного землепользования, выразив обоснованные надежды на «прочное и значительное благосостояние освобожденного от рабства и крепостной зависимости кабардинского народа, при котором уже немыслима будет бесхозяйственность целых тысяч домохозяев» [Максимов 1892: 3].  

Публикации газеты «Кавказ» неоднократно освещали события, выступавшие этапами выстраивания прямых отношений высшей российской власти с населением края. В официальных мероприятиях при посещении Кабарды, а впоследствии Кабардинского (Нальчикского) округа, соблюдался типичный верноподданнический сценарий власти, а в его региональной репрезентации символически учитывалась совместная субъектность интегрированного сообщества кабардинцев и балкарцев.

После вторжения в апреле 1846 г. Шамиля в Кабарду, в начале мая Главнокомандующий Кавказской армией и наместник императора на Кавказе князь М.С. Воронцов посетил Нальчик. «Кавказ» описывал событие словами из письма очевидца:

«Явились к нему все кабардинские князья и уздени как оставшиеся в своих домах и сохранившие во все время в своих аулах совершенную тишину и покорность, так и те, которые находясь на пути следования Шамиля, должны были быть с ним, но не участвовали ни в каких против нас действиях; не явились только главные виновники, призывавшие Шамиля в Кабарду, обещая вооружиться… Пробыв три дня в Нальчике Главнокомандующий отправился в Екатериноград, конвоируемый теми же самыми кабардинцами, которых Шамиль считал своими приверженцами» [Письмо… 1846].

В конце октября – начале ноября 1863 г. новый кавказский наместник младший брат Александра II великий князь Михаил Николаевич посетил Кабардинский округ в ходе поездки по Терской области. В официальном сообщении «Кавказа» в подробностях и весьма живописно освещались главные этапы встречи почетного гостя, в которой участвовали жители Кабарды и балкарских обществ:

«После ночлега в Пятигорске, высокие путешественники направились через станицу Зольскую в Кабарду, которая еще за месяц изменила совершенно обычную свою жизнь: поездки жителей прекратились, суды опустели, в домах хлопотали, чистили оружие, снаряжали седла холили и проезжали коней; женщины шили щегольские черкески, башлыки, чевяки ткали галуны и тесмы, валяли бурки. Горцы из Балкарии, Чегема и других мест сошли с гор и расположились по окрестным Нальчику ущельям…

Для такого торжества несколько тысяч кабардинцев разделились на четыре партии, расположившиеся на правом берегу Малки (граница Кабарды), на Баксане, Чегеме и Шалухо (в 6 верстах от укрепления Нальчика); здесь ожидали и народные судьи, почетные князья, уздени, старики, имея при себе высочайше пожалованное в 1846 г. знамя [ошибка «Кавказа»: знамя было получено кабардинцами в 1844 г. – Д.П.] за отражение Шамиля из Кабарды» [Путешествие… 1863: 556].

Весьма примечательно, что при пересечении границы Кабарды великого князя встретили интернациональным тюркоязычным приветствием:

«Быстро несущийся поезд переехал в Кабарду, встреченный радостным приветом собравшегося народа, выражающимся у кабардинцев глубокою, почтительною тишиной и неподражаемым для нас европейцев движением руки, соответствующим поклону. Экипаж Их Высочеств шагом въехал в ряды кабардинцев, которые громким многократным "берекет берсын" отвечали на милостивые приветствия Царской семьи» [Путешествие… 1863: 556].

Еще одним свидетельством подчеркнуто совместного политического гостеприимства стала организация встречи и охраны гостя в Нальчике:

«В зале, убранном цветами и старинным кабардинским оружием, ожидал Их Величества почетный караул из кабардинцев и горцев, составленный из молодых людей лучших фамилий; от того же караула высланы по два часовых к дверям покоев Его и Ее Высочеств» [Путешествие… 1863: 3].

Интересно, что о следующем посещении кавказским наместником Кабардинского округа в мае 1869 г. «Кавказ» умолчал, хотя предыдущий этап его поездки по Карачаю был освещен в подробностях. В частности, говоря о преимуществах нахождения карачаевцев под российской властью с 1828 г., И. Кравцов отметил, что «с тех пор их уже не могли обижать другие, более сильные и воинственные племена, как например кабардинцы» [Кравцов 1869: 2]. Поездку по Кабарде в деталях описали официальные областные «Терские ведомости», отметив, что по пути между аулами Кармово в Атажукинские вел. кн. Михаила Николаевича сопровождали «кабардинцы и горская сотня, составленная из жителей горских обществ» [Приезд… 1869: 3].

После пространного теоретического и историографического вступления, переходя непосредственно к основному предмету своей статьи, Ю.М. Азикова отмечает: «В материалах газеты «Кавказ» представлено два фактора взаимосвязанности кабардинского и балкарского обществ – требования обеспечения безопасности и хозяйственные нужды» [Азикова 2025: 126]. Две публикации, которыми иллюстрируется данный тезис, должны были показать взаимосвязи, обусловленные оформлением правил совместного общественного пастбищного землепользования кабардинцев и балкарцев Зольскими и Горными пастбищами. Но отмеченные материалы об объявлении в июне о «высочайшем пожаловании» и публикация, собственно, Правил в 1890 г. [Азикова 2025: 127–128] являлись лишь эпизодами процесса, который был более продолжителен, насыщен событиями и на основных этапах освещался на страницах «Кавказа».

Ключевую роль в разрешении пастбищного вопроса в Нальчикском округе сыграл Главноначальствующий на Кавказе князь А.М. Дондуков-Корсаков. Возглавив край после упразднения в 1882 г. Наместничества, он совершал регулярные объезды подведомственной территории. Сообщения об их содержании через «Кавказ» стали одним из средств, позволявшим главноначальствующему «через церемонии и публичные обращения к местному населению представить также свой личный сценарий власти, т. е. индивидуальный образ себя как главного начальника Кавказского края» [Волхонский 2018: 14]. Издание в 1889 г. в четырех выпусках антологии публикаций «Кавказа» о деятельности А.М. Дондукова-Корсакова подчеркивало методичность его информационной политики [Сборник… 1889].

Очевидно, отбор сведений для официального информирования производился по степени важности для общекавказской политики главноначальствующего. В сообщении о его проезде в августе 1884 г. из Владикавказа в Кисловодск через Кабарду лаконично сообщались лишь основные пункты маршрута [Кавказ. 1884. № 192. С. 1]. Но владикавказская газета «Терек» в начале октября 1884 г. в корреспонденции из Нальчика приводила примечательный факт: «Посетил нас князь Дондуков-Корсаков; кабардинцы заявляли ему о своих нуждах, как то: об оставлении в их собственности всех земель и лесов, которыми они теперь пользуются и т.п. и получили благоприятный ответ» [-в 1884].

В феврале 1885 г. в «Кавказе» со ссылкой на корреспондента Z. из Нальчика опровергались распространяемые в округе слухи по поводу скорого обращения в казну «общественных кабардинских лесов и запасных пастбищных мест». Редакция, проверив основательность «слух есть не что иное, как ни на чем не основанный вымысел и вопрос об отобрании в казну кабардинских общественных лесов и запасных пастбищных лугов за последнее время никем нигде не возбуждался» [Кавказ. 1884. № 42. С. 2].

Одним из обсуждаемых общественных вопросов в крае в 1886 г. стал порядок распространения воинской повинности на местное население. 31 августа «Кавказ» опубликовал «высочайшее повеление» от 28 мая 1866 г., которым устанавливалось в отношении лиц «мусульманского исповедания, поставку новобранцев заменить временно, впредь до дальнейших распоряжений, взиманием особого денежного сбора в доход Государственного Казначейства, присвоив сему сбору наименования налога взамен исполнения воинской повинности натурою» [Высочайшее… 1886]. Год спустя, во след этому решению и в преддверии административной реформы в Терской области А.М. Дондуков-Корсаков посетил области Северного Кавказа, осуществляя традиционную для него презентацию заинтересованности высшей кавказской власти в содействии местных сообществ в решении насущных общественно-государственных проблем. Сообщая о посещении главноначальствующим Атажукинского аула и слободы Нальчик, «Кавказ» писал:

«В обоих пунктах князь подолгу толковал с собравшимся в большом числе кабардинцами и представителями верхних горских обществ; главной темой бесед служили и здесь дарованные мусульманам льготы по отбыванию воинской повинности и искоренение развившихся с прошлого года в Кабарде грабежей и воровства, к счастью, значительно ослабевших теперь, благодаря энергическим мерам настоящего начальника Терской области. Представители Кабарды отнеслись с полным сочувствием к советам Главноначальствующего, благодарили как за оказанную им милость в отношении воинской повинности, так и за истребление разбойничества, и обещали самое горячее со своей стороны содействие местной администрации в деле упрочения между кабардинцами общественной безопасности и порядка» [Поездка… 1887: 2].

В начале осени 1888 г. Кавказский край посетил Александр III. 20 сентября во Владикавказе прошла торжественная встреча императора с представителями народов Терской области. Газета «Кавказ» осветила событие тезисно:

«Был прием депутаций от Терского войска и разных племен. Депутации поднесли Их Императорским величествам хлеб-соль и разные приношения местной работы, из коих некоторые изумительны по искусству. Кроме подношений из местного вооружения и костюмов, Их Величествам и Высочествам подведены шесть коней» [Кавказ. 1888. № 250. С. 1].

В специальной работе церемониалу одаривания В.А. Потто уделил более детальный обзор, допустив, однако, нередкую для российской печати ошибку отождествления. После описания шести коней, приведенных кабардинцами, был особо отмечен подарок балкарского таубия: «горные кабардинцы подносят эльборусский сыр, выделываемый в горах заводом полковника Урусбиева» [Потто 1889: 43–44].

Примечательным откликом на встречу во Владикавказе стала заметка «Кавказа» о празднике, организованном в честь «чудесного избавления» императорской семьи «от грозившей опасности» при крушении поезда 17 октября 1888 г. «Почетнейшая и влиятельнейшая кабардинка, княгиня Айшет Атажукина… устроила у себя, по обычаю предков, торжественный курман (празднество), на который пригласила представителей администрации и тысячи народа». Во время пребывания императорской семьи во Владикавказе княгиня была представлена их величествам [Из слободы… 1888].

На встрече с Александром III была заявлена просьба «об оставлении за населением 315383 десятин запасных земель», о чем «Кавказ» сообщил только в публикации о внеочередном съезде доверенных 23 июня 1889 г., приуроченном к торжественному объявлению о «высочайшем пожаловании» Александром III 21 мая 1889 г. «в постоянное и неотъемлемое пользование» Кабарды и пяти горских обществ» пастбищ и лесов, «до тех пор, пока означенное население будет вести себя, как приличествует верноподданным» [Гаибов 1905: 116–117]. Исторический контекст данного события, полный текст статьи «Кавказа» о нем и сопутствующие архивные документы были опубликованы [Прасолов 2021]. Но этот историографический источник никак не отражен в статье Ю.М. Азиковой, поэтому закономерно, что в корреспонденции «Кавказа» она выделила только приезд в Нальчик начальника Терской области с объявлением о «высочайшем пожаловании» [Азикова 2025: 128], не оценив ни предпосылок, ни последствий этого события.

Главная газета Кавказского края продолжала освещать развитие ситуации. Ее определенный общеимперский информационный резонанс отмечался уже в следующем номере сообщением о публикации постановлений «уполномоченных Кабарды и горских обществ» в столичном «Русском инвалиде» [Кавказ. 1889. № 176. С. 1]. Но особенно показательна информационная подача публикации «Кавказа» о посещении Нальчика А.М. Дондуковым-Корсаковым в августе 1889 г. В числе решений съезда доверенных 23 июня 1889 г. была выражена просьба к главноначальствующему принять депутацию кабардинцев и балкарцев в Кисловодске [Слобода Нальчик 1889]. Получив согласие,

«народ снарядил блестящую и многочисленную депутацию из представителей лучших и богатейших фамилий Кабарды, которая 19 июля представилась князю Александру Михайловичу в Кисловодске и в горячей речи, сказанной убеленным сединами штабс-ротмистром Шардановым, благодарила его за труды и заботы о благе кабардинского народа, приглашая его от народа посетить Нальчик. Князь разъяснил в ответе на это, что в великой милости Государя кабардинцы должны видеть новое доказательство доверия к ним и заботу о них Монарха… Приняв депутатов как своих гостей и обещав посетить Кабарду, князь и устроил им в этот же день в парке ужин» [Поездка… 1889. № 308. С. 1].

3 августа, выехав из Кисловодска, главноначальствующий был торжественно встречен в Нальчике, а на следующий день к нему во дворе Нальчикской горской школы «собрались депутаты от всех селений и сословий Кабарды и горских обществ» [Поездка… 1889. № 308. С. 1]. Выслушав их приветствия,

«князь предложил представителям народа обсудить, не следует ли в чем-либо изменить действовавшие до сих пор правила собственно пользования общественными землями, какие следует установить за это сборы, какую учредить администрацию и на что расходовать собираемые суммы; а затем предложил избрать депутатов, которые в особой, назначаемой для этого под председательством начальника области, комиссии высказали бы желание народа, с тем, чтобы с будущего года ввести уже новые порядки. Особенное внимание обращено было при этом князем на необходимость учреждения в Нальчике высшей профессиональной школы, в которой кабардинцы могли бы давать своим детям соответствующее потребностям края образование, вместо вполне для них непригодного классического» [Поездка… 1889. № 308. С. 1].

Информация об августовском посещении Нальчика была опубликована только 19–20 ноября с подзаголовком «по приказанию Главноначальствующего». Столь запоздалая реакция в информировании может вызывать недоумение. Однако в интерпретации этой публикации можно увидеть определенную своевременность, учитывая только случившееся к тому времени событие. На ноябрьском съезде доверенных 1889 г. «после продолжавшихся в течении нескольких дней прений» 148 представителей Большой и Малой Кабарды и Пяти горских обществ оформили приговор о правилах пользования совместными пастбищными и лесными угодьями. Таким образом, публикация наставлений Главноначальствующего, изложенных в типичной для него форме «парадоксального монологичного диалога с обществом» [Волхонский 2018: 19], поддерживала его образ мудрого и заботливого руководителя, по рекомендации которого представители Кабарды и балкарских обществ, помимо пастбищных правил, приняли и другие решения об улучшениях в их общественной жизни. Новый порядок общественного землепользования был утвержден князем А.М. Дондуковым-Корсаковым 6 января 1890 г., но по определению Правительствующего Сената в него были внесены небольшие изменения, с которыми Правила были «распубликованы» в Собрании узаконений и Распоряжений правительства от 2 сентября 1891 г. [Гаибов 1905: 127–130]. Только после полного завершения законотворческого процесса Правила были опубликованы в «Кавказе» 6 октября 1891 г. [Правила… 1891] и вступили в силу.

Риторической особенностью коммуникаций с высшей властью в Российской империи являлось официальное выражение верноподданнических чувств, апеллирующих к исторической традиции верности российскому престолу. В условиях нарастания международной напряженности на Балканах, приведшей в 1877 г. году к войне с Османской империей, Александру II поступил всеподданнейший адрес, в котором была выражена приверженность некогда избранной политической ориентации: «Всемилостивейший Государь! Более полутораста лет Кабардинский народ находится в милостивом подданничестве Великих Императоров России», и готовность «идти против неисполняющих Твоих человеколюбивых требований». Риторика документа, поданного «жителями Кабарды через их представителей», не должна вводить в заблуждение о чисто кабардинской инициативе, без участия балкарцев. Они выступали единым субъектом, оформив верноподданническое заявление 18 декабря 1876 г. на ежегодном съезде доверенных Кабарды и Пяти горских обществ [ЦГА РСО-Алания. Ф. 12. Оп. 2. Д. 431. Л. 2]. А в рядах сформированного для участия в военных действиях кабардино-кумыкского полка отличился, например, молодой Мисост Абаев [Этюды… 2002: 104]. Наряду с обращениями других народов края, всеподданнейший адрес «жителей Кабарды» был опубликован на первой полосе «Кавказа» 26 января 1877 г. [Кавказ. 1877. № 10. С. 1]. В редакционной статье 29 января эти акты верноподданничества упоминались в качестве аргументов несомненной верности народов Кавказа российскому престолу, опровергая «домыслы» газеты «Голос» и других изданий Москвы и Петербурга о ненадежности горцев [Кавказ. 1877. № 13. С. 3].

Газета «Кавказ» освещала на своих страницах достижения и проблемы, возникавшие в ходе интеграции народов региона в образовательное пространство Российской империи. В 1877 г. в обзоре развития учебного дела отмечалось начало успешной деятельности педагогических курсов при Нальчикской окружной Горской школе и в трех сельских школах в Кабарде. Среди их учительниц упоминалась Фуза Шагманова [Шакманова. – Д.П.] – уроженка Хуламского общества, которую «Кавказ» называл кабардинкой [Учебное дело… 1877], получавшая в 1863–1875 гг. материальное пособие из Кабардинской общественной суммы (КОС) для обучения в Тифлисском учебном заведении им. Св. Нины.

В 1891 г. собственный корреспондент «Кавказа» из Нальчика сообщал о намерениях Министерства народного образования

«открыть в одном из селений нашего округа начальное сельское училище по образцу уже существующих в других селах и предлагает от себя ежегодную субсидию в 1000 руб.» с условием, что сельское общество выделит на это участок земли и возведет на нем школьное здание. Актуальность этой меры также объяснялась тем, что «в настоящее время кандидатские списки на поступление в пансион горской школы уничтожены и детям придется держать конкурсный экзамен», а «начальная сельская школа окажет детям-туземцам, не знающим ни слова по-русски, неоценимую услугу» [Нальчик 1891].

14 февраля 1881 г. «Кавказ» републиковал сообщение петербургской газеты «Голос» в котором отмечался возросший интерес к образованию в Нальчикской горской школе: «В нынешнем учебном году поступило от горцев более ста прошений сверх установленной нормы, об определении детей в училище» [Из Нальчика… 1881]. И здесь же сообщалось о приговоре 31 декабря 1880 г. с ходатайством съезда доверенных Большой и Малой Кабарды и Пяти горских обществ

«о преобразовании находящейся в Нальчике кабардинской горской школы в реальное училище. Вместе с тем горские общества изъявили согласие принять на себя третью часть всех расходов по содержанию и весь ремонт здания предполагаемого реального училища» [Из Нальчика… 1881].

С этого решения начался длительный и противоречивый процесс общественно-государственного взаимодействия по вопросам реформирования среднего образования в Нальчикском округе. Однако эта последовательность событий в освещении газеты «Кавказ» также осталась без должного внимания Ю.М. Азиковой. Из статьи от 7 февраля 1883 г. было отмечено только упоминание в тексте обозначения «кабардино-горский народ», употребляемое здесь наряду с «народом кабардинским», что закономерно при описании газетой декабрьского 1882 г. съезда «представителей кабардинского народа и горских обществ». «Этот вопрос уже третий раз обсуждается народным собранием в настоящее время», – сообщает «Кавказ», подчеркивая обстоятельный подход доверенных к планированию накопления и распределению общественных расходов из КОС в ходе преобразования Нальчикской горской школы в Реальное училище. В 1900 г. отмечая затягивание этого процесса, автор «Кавказа» сообщал о трудностях, с которыми сталкивались областные власти, с 1895 г. «убеждая народ в пользе школ и необходимости их устройства». На взгляд автора, «обыкновенно», обсуждение вопроса приводило к разделению населения аулов на меньшинство сторонников открытия школ и большинство, «во главе с муллой», убежденных в достаточности только мусульманского образования. Поэтому со сдержанным оптимизмом сообщалось об открытии нескольких министерских аульных школ в Кабарде, которая может стать примером для других народностей Терской области [Кавказец 1900].

В ряде материалов, иллюстрирующих этапы преобразования Горской школы в Реальное училище непременно отмечалась ключевая роль съезда доверенных в общественно-государственном взаимодействии по организации и софинансированию этого ключевого социокультурного проекта в Нальчикском округе [Не-кабардинец 1908], завершившегося в 1909 г. учреждением Кабардино-Горского Реального училища имени Александра III. Весной 1911 г. «Кавказ» рассказывал о торжественной закладке нового здания Реального училища [Торжество закладки… 1911], а в феврале 1912 г. об утверждении съездом доверенных дополнительных ассигнований на его строительство и ходатайстве об учреждении при нем сельскохозяйственного отделения, которое бы по оценке автора газеты имело «огромное экономическое значение для обширного района Терской области, где население разных национальностей занимается только сельским хозяйством» [Эм 1912]. Помимо обеспечения бытовых условий для пансионеров основного учебного процесса, как сообщалось в августе 1916 г., в общежитии нового здания Реального училища смогли разместить 99 слушательниц курсов рукоделия Кавказского учебного округа [Нальчик 1916].

Это лишь некоторые из материалов периодической печати из газеты «Кавказ», которые иллюстрируют значимые тенденции, характеризующие формирование социально-пространственного единства кабардинцев и балкарцев в контексте их включения в социокультурное пространство российского государства. Они состояли в развитии региональных торгово-экономических связей и новых хозяйственных практик, расширении эффективных политических коммуникаций с высшей имперской и региональной властью, распространении среди местного населения общероссийских институтов образования. Таким образом, материалы главной официальной газеты Кавказского края обладают более разнообразным информативным потенциалом, иллюстрирующим сформировавшиеся к настоящему времени историографические факты о разнонаправленности, содержательности и интенсивности интеграционных процессов в Кабардино-Балкарии в период поздней Российской империи.

About the authors

Dmitry N. Prasolov

Author for correspondence.
Email: dmprasolov@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-0026-1262
SPIN-code: 3139-8290

References

Supplementary files