The role of cognitive mechanisms in the perception of cultural codes through language play

Full Text

Введение

Когнитивные процессы играют решающую роль в обработке информации, формировании понятий и концептов, а также в интерпретации языковых единиц в процессе коммуникации. В рамках когнитивной лингвистики данные механизмы анализируются через призму концептуальных структур, таких как фреймы, схемы и метафоры, которые определяют способ организации знаний в сознании человека [Coulson 2021: 45]. Фреймовый подход, предложенный С. Филмором, демонстрирует, каким образом языковые единицы интегрируются в системы языка, активируя определённые когнитивные сценарии, что имеет особую значимость для понимания феномена языковой игры с точки зрения когнитивной лингвистики [Evans 2020: 78]. С психологической точки зрения, когнитивные механизмы распознавания феномена языковой игры охватывают процессы категоризации, прогнозирования и аналогий, которые позволяют выстраивать семантические связи между различными компонентами языковой системы [Giora 2003а: 90].

Языковая игра выступает не только как средство изменения стандартов речи, но и как когнитивный процесс, способствующий формированию смысловой структуры и восприятию культурных кодов. Современные исследования в области лингвистики трактуют её как механизм, позволяющий создавать множественные уровни значений, вызывать юмор и иронию, а также акцентировать внимание на смысловых противоречиях [Зубкова 2011: 30]. Согласно теории Л. Витгенштейна, языковая игра считается одной из основных характеристик языка [Wittgenstein 2020: 23], определяющей его адаптивность и изменчивость в коммуникационном процессе [McGlone 2021: 67]. Языковая игра может принимать различные формы, включая изменения на фонетическом, морфологическом и семантическом уровнях, а также использовать интертекстуальные и метафорические приёмы [Attardo 2021: 223].

Культурные коды функционируют в языке как знаковые системы, передающие специфические социальные значения и ценности, зафиксированные в устойчивых языковых выражениях; эти коды формируются на базе прочных концептуальных метафор, отражающих преобладающие когнитивные схемы носителей языка [Giora 2003б: 91]. Так, метафора «время – деньги» характерна для западной культуры, тогда как в восточных традициях время часто воспринимается как циклический процесс, что находит отражение в соответствующих языковых конструкциях [Kövecses 2020: 201]. Кроме того, культурные коды закрепляются в языке посредством устойчивых выражений, аллюзий, символов и прецедентных текстов, которые активизируются в процессе языковой игры, усиливая её многозначность и глубину высказывания [Fillmore 2021a: 350].

Когнитивные процессы, культурные коды и языковая игра образуют единую «систему», в которой каждый элемент играет решающую роль в создании и интерпретации смыслов. Поскольку «понимание разных типов знаковых продукций требует участия различных психических процессов при непосредственном использовании прошлого опыта индивида» [Зубкова 2012: 25], можно предположить, что языковая игра формируется с использованием культурных архетипов, известных носителю языка и функционирующих в конкретной лингвокультуре. Когнитивные механизмы способствуют обработке информации, позволяя получателю классифицировать языковые единицы, предсказывать их значение и устанавливать семантические связи. Именно благодаря этим процессам человек воспринимает культурные коды, закреплённые в языке и отражающие ценности, мировоззрение и социальные установки представителей той или иной культуры. В свою очередь, культурные коды служат фундаментом языковой игры, поскольку их трансформация, изменение или переосмысление создаёт эффект неожиданности, многозначности и глубины смыслового содержания. Языковая игра выступает инструментом для актуализации и преобразования культурных кодов в процессе коммуникативного взаимодействия в литературе, рекламе или медиадискурсе.

Понимание языковой игры требует активного вовлечения когнитивных процессов, так как интерпретация многозначных выражений, метафор, иронии и аллюзий связана с концептуальным связыванием, адаптацией к контексту и использованием фоновых знаний. Это подтверждается данными исследований в области когнитивной лингвистики и нейролингвистики, которые демонстрируют, что обработка языковой игры требует более сложных когнитивных усилий, чем восприятие традиционных языковых конструкций. Так, работа Коулсона и Оукли указывает на то, что восприятие каламбуров и метафор активирует сети семантической интеграции в лобных долях мозга [Attardo 2020: 1555], в то время как исследования Джоры показывают, что декодирование иронических высказываний требует когнитивного торможения автоматических интерпретаций [Geeraerts 2021а: 1401]. Кроме того, исследование Аттардо демонстрирует, что комическая языковая игра задействует более широкий спектр нейронных связей по сравнению с буквальной речью, что объясняет её высокую когнитивную сложность [Франзен 2010: 56]. Также в указанных исследованиях отмечается, что восприятие языковой игры варьируется в зависимости от культурного контекста, поскольку интерпретация культурных кодов в значительной степени определяется особенностями национального мировоззрения и традиционными моделями мышления.

Таким образом, языковая игра не только расширяет возможности языка, но и служит важным средством передачи и преобразования культурных кодов, делая язык более адаптивным к изменяющемуся социокультурному окружению.

Материалы и методы

Методология исследования основывается на междисциплинарном подходе, который сочетает элементы когнитивной лингвистики, психолингвистики и дискурс-анализа. В качестве основного метода был выбран качественный анализ научных публикаций и эмпирических исследований, направленных на изучение когнитивных механизмов восприятия культурных кодов через языковую игру. Работа включала в себя систематический обзор литературы, который фокусируется на ключевых теоретических концепциях и данных современных эмпирических исследований, опубликованных за последние пять лет.

На первом этапе было проведено исследование концептуальных основ когнитивных механизмов, вовлеченных в восприятие языковой игры. В рамках этого анализа были рассмотрены работы в области когнитивной лингвистики, в которых рассмотрены фреймовая семантика, теория концептуальных метафор, модель семантических сдвигов и контекстуальная адаптация [Coulson 2021: 13]. Внимание было уделено исследованиям Ч. Филмора, которые раскрывают влияние фреймов на интерпретацию языковых явлений, а также трудам Дж. Гиббса, касающимся когнитивной обработки метафор и их роли в передаче культурных кодов через языковую игру [Geeraerts 2021б: 87].

На следующем этапе был выполнен дискурсивный анализ языковой игры в различных контекстах: художественной литературе, медиадискурсе и рекламе. Для этого использовались корпусные исследования и анализ контентных стратегий, применяемых в текстах на русском и английском языках [Attardo 2021: 111]. Это позволило выделить основные когнитивные механизмы, такие как семантическая реинтерпретация, многозначность, фоновые знания и ассоциативные связи, активируемые при восприятии языковой игры.

Третий этап включал анализ экспериментальных данных, полученных в рамках когнитивных и психолингвистических исследований. Особое внимание было уделено работам в области нейролингвистики, в которых исследуются участки мозга, активируемые при обработке двусмысленности и языковой игры. Также были рассмотрены исследования, которые подтверждают различия в восприятии языковой игры носителями различных языков и культур [Jackendoff 2019: 70]. В частности, анализировались эксперименты, показывающие, что разные языковые группы применяют различные стратегии интерпретации многозначности и контекстуальных аллюзий.

На заключительном этапе было проведено систематизирование всех полученных данных, что позволило сформулировать выводы о роли когнитивных механизмов в декодировании культурных кодов через языковую игру. В процессе исследования было установлено, что восприятие языковой игры зависит от уровня языковой компетенции, глубины фоновых знаний и когнитивных стратегий, используемых носителями различных языков. Таким образом, методологический подход исследования представляет собой интеграцию теоретических концепций, дискурсивных примеров и эмпирических данных, что позволяет в полной мере и достоверно охарактеризовать роль когнитивных механизмов в интерпретации языковой игры и культурных кодов.

Результаты

Восприятие культурных кодов через языковую игру требует вовлечения сложных когнитивных процессов, таких как семантическая адаптация, концептуальная связь и фоновая интерпретация. Исследования в когнитивной психологии показывают, что обработка двусмысленности требует распределения внимания и активации фонов знаний, которые необходимы для правильной интерпретации смысла [Jackendoff 2019: 71]. Согласно нейролингвистическим исследованиям, интерпретация языковой игры активирует лобные доли мозга, которые отвечают за обработку сложных смысловых структур и интеграцию информации из разных когнитивных областей [Dabrowska 2023: 88].

Ассоциативные связи занимают важное место в восприятии языковой игры, поскольку они формируют смысловые параллели. Концептуальные метафоры, основанные на этих ассоциациях, служат основным способом передачи культурных кодов через язык, ««предлагая» индивиду определенные образцы и модели поведения» [Зубкова 2011: 28]. Например, в политическом дискурсе часто используются такие метафоры, как «битва за голоса» или «экономический шторм», которые активируют соответствующие ассоциативные цепочки и помогают легче воспринять сложные социальные явления [Geeraerts 2021б: 87].

Фоновые знания играют ключевую роль в успешной интерпретации языковой игры, поскольку они помогают расшифровывать скрытые смыслы и аллюзии, содержащиеся в тексте. Согласно теории контекстуального интеллекта, предложенной Д. Спербером и Д. Уилсоном, понимание языковой игры напрямую связано с совпадением когнитивных моделей у отправителя и получателя информации [Lakoff 2019: 240]. Отсутствие достаточного объема фоновых знаний может усложнить интерпретацию языковой игры, особенно в контексте межкультурной коммуникации [Kutas 2020: 101].

В ходе анализа прикладного материала исследования был проведен анализ примеров языковой игры в англоязычных текстах, включая художественные произведения, рекламные материалы и медиадискурс. С филологической точки зрения, языковая игра служит механизмом активизации культурных кодов, поскольку ее интерпретация невозможна без учета прецедентных текстов, имен, фоновых знаний и когнитивных схем, присущих англоязычной культуре.

Современная английская литература также предоставляет множество примеров языковой игры, основанной на интертекстуальности, многозначности и фонетических трансформациях. В романе Джонатана Франзена“Freedom” языковая игра активно используется для выражения сложных социальных и личных конфликтов. Одна из характерных особенностей произведения – это использование метафор, которые одновременно выполняют когнитивную и эстетическую функции, «подталкивая» реципиента заново осмысливать такие привычные понятия, как свобода, выбор и ответственность. В одном из эпизодов книги персонаж говорит: “He wanted to escape his own desires”. В этом предложении лексема “escape” играет ключевую роль. Она имеет два значения: буквальное «убежать, избежать» и метафорическое «избежать внутренних желаний или страстей», что создает когнитивное напряжение, когда читатель начинает искать связь между этими значениями в контексте сложных отношений персонажа и его внутренних конфликтов.

В романе Дон Делилло“White Noise” языковая игра используется для создания эффекта абсурда и многозначности, особенно через трансформацию простых слов и фраз. Например, термин “white noise” (рус. «белый шум») используется в контексте не только физического явления (шум, который создают различные устройства), но и как метафора современного общества, которое поглощает и затмевает важные вопросы. В тексте белый шум становится символом отсутствия смысла и содержания в информационном потоке. Примером абсурдных диалогов, характерных для стиля Дон Делилло, является сцена из романа “White Noise”, в которой персонажи обсуждают совершенно банальные, но при этом бессмысленные вещи. Одним из таких эпизодов является диалог между главными героями, Гектором и Бабеттой:

Do you ever think about death?

No. Do you?

All the time. It's always there, but I don’t talk about it.

It’s not the talking. It’s the thinking. I never think about it [Делилло 1985: 132].

Этот диалог не несет в себе явного смысла, но через него Делилло показывает, как повседневные размышления о жизни и смерти оказываются лишенными глубокого контекста и значимости.

Англоязычная реклама активно использует языковую игру для привлечения внимания, формирования узнавания и создания ассоциативных связей с культурными кодами. Примером является слоган компании Nike:

Слоган “Just Do It” от Nike эффективно использует простые лексемы. “Just” акцентирует внимание на срочности и решительности, что добавляет импульс к действию. “Do” в повелительном наклонении звучит как призыв к действию, что делает слоган активным и мотивирующим. Этот глагол универсален, что позволяет каждому воспринять его по-своему. “It” в качестве местоимения оставляет место для индивидуальной интерпретации. Каждый реципиент сообщения может ассоциировать его с чем-то личным, что усиливает эмоциональную связь. Грамматически фраза оказывает влияние на реципиента благодаря лаконичной структуре без подлежащего, что делает её более прямолинейной и фокусирует внимание на действии. Фонетически повторение звука /ɪ/ создаёт ритмичность, помогая запомнить слоган и ассоциировать его с энергией и динамичностью.

Другой пример – слоган KitKat:

Have a break, have a KitKat.

Здесь используется параллельная конструкция, в которой первая часть (идиоматическое выражение have a break) напрямую связывается с названием бренда. За счет грамматической симметрии и внутренней рифмовки слоган легко запоминается, а также апеллирует к культурной традиции перерывов на чай/кофе (breaktime), распространенной в англоязычных странах.

Парономазия активно используется в рекламе алкогольных напитков. Например, слоган Guinness:

Good things come to those who wait.

Фраза основана на идиоматическом выражении “Patience is a virtue”, но адаптирована под специфику бренда, так как разлив темного пива Guinness занимает больше времени, чем обычного светлого лагера. Данный пример демонстрирует, как языковая игра помогает интегрировать культурные стереотипы (в данном случае, традицию неспешного наслаждения ирландским пивом) в коммерческий дискурс.

В медиадискурсе языковая игра часто используется для создания сатиры и социальной критики. Например, после экономического кризиса 2008 года газеты публиковали заголовки: “Too big to fail? Too small to survive!”. Эта конструкция обыгрывает известное выражение “Too big to fail”, которое использовалось для описания крупных банков, получивших государственную поддержку. Добавление “Too small to survive” иронически намекает на несправедливость экономической системы, при которой малый бизнес не получает аналогичной помощи.

Другой пример – заголовок, появившийся во время президентства Дональда Трампа“Orange is the New Black: Politics in the Age of Trump”, где используется двойная языковая игра: во-первых, orange «оранжевый» отсылает к цвету кожи Трампа, во-вторых, фраза является аллюзией на популярный сериал “Orange Is the New Black”, создавая эффект пародийности.

Аналогичные механизмы наблюдаются в британском политическом дискурсе. В заголовке о Брекзите “Brexodus: UK businesses flee the uncertainty” происходит контаминация слов Brexit и exodus («массовый исход»), формируя негативную оценку происходящего.

Согласно нашему анализу англоязычной языковой игры очевидно, что она выполняет не только эстетическую функцию, но и является мощным инструментом кодирования и трансформации культурных значений. В художественной литературе она строится на многозначности и интертекстуальности, в рекламе – на идиоматичности и фонетической игре, а в медиадискурсе – на аллюзиях и ироническом переосмыслении общественно-политических концептов. Восприятие языковой игры напрямую связано с уровнем языковой компетенции реципиента, его культурным бэкграундом и способностью к когнитивной реконструкции смысла.

Экспериментальные исследования показывают, что восприятие языковой игры и связанных с ней культурных кодов варьируется в зависимости от когнитивных стратегий носителей разных языков. В частности, представители аналитических языков, таких как английский, демонстрируют более прямолинейные стратегии интерпретации, тогда как носители синтетических языков, таких как русский, склонны к более гибким когнитивным механизмам, связанным с многозначностью и контекстуальной адаптацией [Coulson 2005: 116]. В английском языке часто используются каламбуры, основанные на прямом и буквальном значении слов, что можно наблюдать в рекламе или комиксах, где игра слов более очевидна. Например, “Lettuce celebrate!” – каламбур на фразе “Let us celebrate” (Давайте праздновать!), где lettuce (салат) придаёт игре слов комический эффект. В комиксах DC Бэтмен часто использует фразу “I’m the knight!” – она одновременно означает «Я рыцарь» и «Я ночь» (knight – рыцарь, night – ночь), что подчёркивает его образ мрачного героя. В русском же языке игра с словами и ирония зачастую требуют более сложного подхода, так как они могут опираться на культурные и контекстуальные особенности. Например, фраза «мыслим глобально – действуем локально» в русском контексте может восприниматься не только как игра слов, но и как отсылка к важным социальным и политическим вопросам, что предполагает необходимость глубокого понимания фона ситуации.

Экспериментальные исследования влияния языковой игры на восприятие культурных кодов представляют собой междисциплинарную область, охватывающую когнитивную лингвистику, психолингвистику и нейролингвистику. Главная цель таких исследований заключается в том, чтобы выявить, какие когнитивные механизмы активируются при восприятии языковой игры и как они соотносятся с культурным контекстом реципиента.

Одно из наиболее значимых исследований в этой области фокусировалось на различиях в интерпретации языковой игры носителями различных языков. В нем участвовали группы носителей английского, китайского, русского и испанского языков. Эксперимент состоял из двух этапов: в первом испытуемые оценивали степень понятности предложенных языковых игр, а во втором – интерпретировали их смысл и указывали на культурные ассоциации. Данные показали, что носители английского языка склонны к аналитическому разбору языковой игры, фокусируясь на формальных структурах, тогда как носители русского языка демонстрировали большую гибкость в интерпретации за счет многозначности лексики. У китайских участников интерпретация языковой игры зависела от культурного контекста и знания идиоматических выражений, что подтверждает гипотезу о высокой значимости культурных кодов в восприятии языковой игры [Sperber 2021: 90].

Еще один эксперимент проводился в сфере восприятия языковой игры в медиадискурсе. Участникам показывали рекламные слоганы с элементами языковой игры и просили оценить их привлекательность, понятность и культурную значимость. Оказалось, что слоганы, использующие каламбуры, были лучше запоминаемы и ассоциировались с брендом, но их восприятие варьировалось в зависимости от фоновых знаний испытуемых. Например, англоязычный слоган “Nothing is impossible” [Adidas] интерпретировался как вдохновляющий в западном контексте, но не имел такого же эмоционального отклика у китайских носителей языка, так как концепция преодоления преград в восточной культуре формируется иначе [Geeraerts 2021а: 87].

Эксперименты также показывают, что степень понимания языковой игры зависит от уровня языковой компетенции. В одном из исследований билингвальные участники быстрее интерпретировали языковую игру на родном языке, чем на изучаемом, что свидетельствует о глубокой связи между когнитивными механизмами обработки смысла и культурной принадлежностью. Более того, участники, обладающие высоким уровнем межкультурной компетенции, демонстрировали более высокий уровень интерпретации языковой игры даже на неродном языке, что подчеркивает роль фоновых знаний в декодировании культурных кодов [Attardo 2021: 96].

На основе экспериментальных данных и нашего анализа практического материала можно сделать вывод, что восприятие языковой игры активирует различные когнитивные стратегии в зависимости от языка и культурного контекста. Оно требует интеграции нескольких уровней обработки информации: семантического, прагматического, фонового и культурного, а также вовлечения механизмов предсказания и адаптации. Эти результаты подтверждают гипотезу о том, что языковая игра – не просто инструмент развлечения, но и важный элемент когнитивной структуры языка, позволяющий передавать сложные культурные смыслы.

Обсуждение результатов

Сопоставление результатов анализа с предыдущими исследованиями позволяет выделить три ключевых когнитивных механизма восприятия языковой игры в англоязычном дискурсе:

Семантическое связывание и фреймовая активация [Fauconnier 2021: 4]. Интерпретация языковой игры требует вовлечения фреймов, которые обеспечивают связь новых смыслов с существующими концептуальными структурами.

Когнитивное торможение и многозначность [Gibbs 2022: 77]. Восприятие языковой игры активирует механизмы торможения первичной интерпретации, что требует дополнительных когнитивных ресурсов.

Интертекстуальность и культурные коды [Fillmore 2021б: 67]. Эффективность языковой игры зависит от способности реципиента распознавать аллюзивные связи и интерпретировать культурные стереотипы.

Исследование подтвердило выдвинутую гипотезу. Объединение эмпирического анализа с существующими исследованиями позволяет сделать вывод о том, что языковая игра выполняет не только развлекательную и эстетическую функции, но и служит когнитивным механизмом, обеспечивающим динамическое обновление культурных кодов. Она активирует процессы фреймовой репрезентации, концептуального связывания и контекстуальной адаптации, что делает ее важным объектом изучения в филологии, когнитивной науке и межкультурной коммуникации. На основании вышеизложенного восприятие языковой игры требует сложной интеграции когнитивных стратегий, что подтверждается данными нейролингвистики, психолингвистики и дискурс-анализа.

Заключение

В заключение стоит отметить, что языковая игра, когнитивные процессы и культурные коды образуют взаимосвязанную систему, которая лежит в основе гибкой работы языка. Для восприятия языковой игры необходимо активировать различные когнитивные механизмы, такие как адаптация к контексту, концептуальная связь и использование фоновых знаний. Эти механизмы помогают интерпретировать многозначность, обновлять ассоциативные связи и изменять акценты в значениях, что делает языковую игру мощным инструментом манипуляции сознанием и изменения смысла.

Филологическая ценность данного явления заключается в том, что языковая игра выходит за пределы традиционного восприятия текста как неизменной структуры и раскрывает его процессуальный характер. Она демонстрирует, что значение не является фиксированным, а является результатом динамичного взаимодействия когнитивных механизмов, дискурсивных практик и культурных контекстов. Таким образом, языковая игра представляет собой не только объект лингвистического анализа, но и важный элемент теории текста, поскольку она моделирует процессы создания, восприятия и развития значений.

С филологической точки зрения исследование языковой игры помогает понять, как формируются метафорические и полисемантические структуры языка, а также выявить механизмы смысловой сжимаемости и расширения. Важно проследить, как развиваются семантические модели в разных контекстах дискурса. Языковая игра подтверждает представление о тексте как когнитивной матрице, в которой смысл не является чем-то фиксированным, а всегда является результатом когнитивной реконструкции, включающей фоновые знания, контекстуальные особенности и культурные прецеденты.

Актуальность данного исследования для филологии заключается в том, что оно позволяет рассматривать языковую игру как инструмент не только для коммуникации, но и для когнитивного воздействия. Языковая игра выступает как механизм трансформации смыслов, позволяя не только варьировать культурные коды, но и переосмыслять их. Это открывает возможности для дальнейшего исследования когнитивных стратегий в межкультурной коммуникации, а также для разработки методов анализа полисемантичности и интеграции когнитивных моделей в лингвистику.

Языковая игра – это не просто стилистический прием, а сложный когнитивный процесс, важная часть системы формирования значений и культурной идентичности. Ее исследование не только расширяет рамки филологического анализа, но и дает возможность моделировать процессы восприятия смысла, когнитивного влияния и интерпретационной гибкости, что представляет продуктивный вектор для дальнейшего изучения.

About the authors

A. A. Karachevtseva

Author for correspondence.
Email: KN9038761111@yandex.ru

Postgraduate student of the Department of Foreign Languages and Professional Communication

References

Supplementary files