Riddles as a means of conceptualization of the surrounding world (by the material of Karachay-Balkarian folklore)

Full Text

В филологической науке концептуализация понимается как «процесс познавательной деятельности человека, ориентированный на осмысление поступающей к нему информации и приводящей к образованию концептов, концептуальных структур и всей концептуальной системы в мозгу (психике) человека» [Жеребило 2005: 137]. Другими словами, это процесс выявления комплекса познавательных, в том числе категориальных, признаков какого-либо явления, предмета, понятия реального или воображаемого мира, которые позволяют человеку накапливать в сознании и обновлять новыми данными определенное понятие и создавать представление об изучаемом явлении, предмете, отличать их от остальных феноменов.

Изыскания в данной области в настоящее время довольно популярны в среде лингвокультурологов и лингвофольклористов, подтверждением чего могут служить многочисленные статьи карачаево-балкарских языковедов [Ахматова, Кетенчиев 2014; Гукетлова, Кетенчиев 2014; Кетенчиев, Геляева 2015; Ахматова 2020; Башиева, Кетенчиев 2020; Ахматова 2021; Кетенчиев, Акамов 2021 и др.]. Однако, несмотря на то, что отдельные жанры карачаево-балкарского устного народного творчества обладают значительным исследовательским потенциалом в интересующей нас сфере, в национальной фольклористике особенности процесса концептуализации все еще не становились предметом специального изучения. В то же время отдельные суждения по рассматриваемой проблеме содержатся в статье д.ф.н. Б.А. Берберова «История и поэтика карачаево-балкарской загадки» [Берберов 2021].

В системе фольклора процесс концептуализации окружающего мира наиболее характерен и показателен в загадке, относящейся к числу малых жанров устной словесности и представляющей собой «иносказательное поэтическое описание к.-л. предмета или явления, испытывающее сообразительность отгадывающего» [НИЭ 7 2001: 38]. Многие отечественные и зарубежные исследователи справедливо полагали, что корнями данный жанр уходит в мифологию, языческое мировоззрение, обряды и культы. Карачаево-балкарский исследователь Б.А. Берберов также считает, что «основным генератором» для появления жанра загадки в национальном фольклоре стал тайный табуированный язык жаз / джаз тил «с его потенциалом скрывать информацию». Еще одним фактором стала тяга «к метафоризации предметов окружающего мира» [Берберов 2021: 638–639].

Как известно, загадка в живом бытовании воспроизводится двумя участниками, «один из которых осуществляет иносказательное описание объекта, его параметров или функций, посредством введения в текст семантически неоднозначных конструкций (метафоры, игры слов, парадокса, каламбурного алогизма и т.п.), а второй – угадывает зашифрованный в иносказательном описании объект» [Титова 2012: 320]. Т.е. загадка состоит из двух элементов: объекта загадывания и его иносказательного образного описания, и именно эта вторая, кодирующая часть загадки являет собой вербальный способ концептуализации окружающего мира.

В среде карачаевцев и балкарцев процесс загадывания–отгадывания проходил в игровой форме: «Во время игры – состязания, если человек, которому была загадана загадка, не мог ее отгадать, он, чтобы узнать отгадку, должен был в качестве выкупа дать какое-нибудь село или город» [Хаджиева 2014: 574]. Данным обстоятельством и обусловлено собственно национальное название загадки: эл берген жомакъ «сказка, дарующая село» или сокращенная форма элбер «дай село». Тем не менее, произведения данного жанра выполняли не только и не столько развлекательную функцию. «Аллегорическая форма загадок оказывает немалое влияние на развитие художественного мышления: чтобы правильно ответить на замысловатый вопрос, людям приходится сопоставлять, сравнивать факты, предметы и явления, не всегда связанные между собой», – писал А.З. Холаев [Холаев 1981: 31]. Ж.М. Локьяева дополняет и уточняет данное высказывание ученого: «Разгадывание загадок развивает способность читателя, слушателя к анализу, обобщению, формирует умение самостоятельно искать, сопоставляя самые различные предметы, и находить правильный ответ. Назначение загадок не в том, чтобы закрепить в сознании слушателя свойства этих предметов и явлений, а в том, чтобы тем самым развивать догадливость, сообразительность, логическое мышление, воображение человека. Это своего рода игра, которая тренирует память как взрослых, так и детей» [Локьяева 2021: 136]. Кроме того, как справедливо отметила Н.Г. Титова, «Загадки играют немалую роль в накапливании и передаче коллективного опыта из поколения в поколение, поэтому они являются культурно-маркированными текстами, так как сквозь призму загадки можно проникнуть в образ мышления нации, а также взглянуть на мир глазами носителей этой культуры.

Загадки представляют собой своеобразный способ отражения национальной картины мира, раскрывая перед нами логику, мышление, мировосприятие и мироощущение того или иного этноса» [Титова 2012: 319].

Карачаево-балкарская этническая картина мира антропоцентрична, что подтверждается данными самого языка. Так, например, такие наименования частей тела человека, как баш «голова», тёппе «макушка, темя», аууз «рот», къол «рука» и т.д., применяются для обозначения различных природных объектов, бытовых предметов, оружия или их частей: баш «железный конец (например топора, молотка)», «колос; ботва», «вершина (горы), макушка (дерева)», «крышка (например чайника, кастрюли)», «крыша» [КъМТАС I 1996: 360], тёппе «вершина, верх, верхушка» [КъМТАС III 2005: 488], аууз «ущелье; долина (например реки, горы)», «выходное отверстие (например шахты); горло, устье»; «дуло, жерло (орудия); калибр (оружия)», «лезвие, острие» [КъМТАС I 1996: 236], къол «ущелье» [КъМТАС II 2002: 653]. Подобный принцип описания наблюдается и в загадках: различным объектам живой и неживой природы, предметам быта приписываются человеческие черты, особенности поведения, эмоции. Например:

Бир къызым барды да,

Джылына джети чепкен киеди. (Нартюх) [Алиев 1984: 152].

Есть у меня одна дочь,

Так она за год семь платьев надевает. (Кукуруза)*

Сыртда сууукъ сюрюучю,

Ингири юйге кириучю. (Сюрюучюню таягъы) [КъМФ 1996: 488].

На плато замерзший пастух,

Вечером домой заходящий. (Палка пастуха)

В то же время наблюдается и обратный процесс, когда при загадывании человека и частей его тела используются характеристики, черты, присущие объектам живой и неживой природы:

Тёбе-тёбе тёбе тау:

Тёбе тауну артында

Эки къара къундуз бар,

Эки къундузну къатында

Эки джарыкъ джулдуз бар. (Баш, къашла, кёзле) [Алиев 1984: 34].

Бугор-бугор бугристая гора:

Позади бугристой горы

Две черные выдры есть,

Возле двух выдр

Две яркие звезды есть. (Голова, брови, глаза).

Тёгереги – бусакъ терек,

Ортасы – терен кёзлеу. (Кёзле бла кирпикле) [Алиев 1984: 35].

Вокруг – тополя,

Посередине – глубокий родник. (Глаза и ресницы).

Данное явление, на наш взгляд, может быть объяснено в том числе влиянием древних языческих воззрений этноса, в частности анимизма и тотемизма. Например:

Бир эчким барды да:

Хар ким анга къарайды,

Хар ким аны марайды. (Къыз) [Алиев 1984: 33].

Есть у меня одна коза:

Все на нее смотрят,

Все ее выцеливают. (Девушка / дочь).

При рассмотрении данной загадки уместно напомнить о том, что дочери одного из божеств охоты, покровителя благородных диких животных Апсаты, могли представать в образах девушек-красавиц, на которых нередко заглядывались молодые охотники, или принимать облик диких коз, ланей. Более того, на табуированном охотничьем языке слово «коза» заменялось на выражение Апсатыны сарычач къызлары «желтоволосые / рыжеволосые дочери Апсаты» [Малкондуев 1986].

Перечисленные выше паремии относятся исследователями к так называемым образным загадкам, построенным в основном на таких приемах, как метафора (перенос названия с одного предмета, явления, действия или признака на другой на основе их сходства [Жеребило 2005: 154]) и метонимия (замена слова другим на основе связи их значений по смежности [Жеребило 2005: 157]). В подобных загадках наблюдается также широкое применение олицетворения или прозопопеи (связанного с анимическим мировоззрением и различными древними верованиями изображения «неодушевленных или абстрактных предметов, при котором они наделяются свойствами живых существ – даром речи, способностью мыслить и чувствовать» [СЛТ 1974: 252]).

Некоторые загадки строятся путем применения различных сравнительных конструкций:

Уллулугъу – харбыз чакълы,

Сыйыннганы – джер чакълы. (Адам баш) [Алиев 1984: 33].

Величина – с арбуз,

Вместимость – с Землю. (Голова человека)

Тёп-тёгерек, топ кибик,

Ичи къызыл, от кибик. (Харбыз) [КъМФ 1996: 500].

Круглый-прекруглый как мяч,

Внутренность красная, словно огонь. (Арбуз).

«Очень часто для демонстрации бинарного устроения мира в загадках используется антитеза, противопоставляющая белое и черное, сухое и мокрое, съедобное и несъедобное, высокое и низкое, большое и маленькое, длинное и короткое» [Берберов 2021: 646], хорошее и плохое и т.д.:

От джанында – иги хыршы,

Эшик артында – аман балта. (Акъылсыз эр бла акъыллы къатын) [Алиев 1984: 33].

Рядом с огнем / очагом – хороший оселок,

За дверью – плохой топор. (Глупый муж и мудрая жена)

Анасындан – гитче, атасындан – уллу. (Къадыр) [КъМФ 1996: 500].

Матери – меньше, отца – больше. (Мул)

Суугъа кирсе – бир бола,

Суудан чыкъса – минг бола. (Ат къуйрукъ) [КъМФ 1996: 500].

В воду войдет – одним станет,

Из воды выйдет – тысячей станет. (Лошадиный хвост).

В то же время следует отметить, что не все загадки метафоричны. Так, Ю.М. Соколов писал: «Однако метафоричность загадки не является совершенно обязательной. Встречаются загадки в виде прямого вопроса, без переносного значения входящих в него слов. Нередко даже под загадками разумеются замысловатые арифметические задачи» [Соколов 2007: 244]. В карачаево-балкарском фольклоре также некоторые классические (короткие) загадки не кодируют информацию, а в большей мере имеют описательный характер: в них перечисляются присущие тому или иному предмету, явлению, животному и т.п. черты, свойства, повадки, выявленные в результате многолетних наблюдений, т.е. передают накопленные сведения о том или ином объекте загадывания. Это так называемые описательные загадки. Например:

Къыш болса – акъ бола,

Жаз болса – кёк бола. (Къоян) [КъМФ 1996: 501].

Зима настанет – белым станет,

Весна настанет – серым станет. (Заяц).

Иесин кемсиз сюйген,

Юйюн къоруй билген,

Ким болгъанын билигиз –

Джай да, къыш да тон кийген. (Ит) [Алиев 1984: 178].

Своего хозяина безмерно любящий,

Свой дом защищать умеющий,

Угадайте, кто это –

И летом, и зимой шубу носящий. (Пес).

Кеси къара – бурну акъ. (Чаука) [Алиев 1984: 191].

Сама черная – нос белый. (Галка).

Вполне естественно, что в связи с произошедшими за последнее столетие кардинальными изменениями в традиционном укладе жизни, условиях быта, сфере профессиональной деятельности, вследствие влияния культурно-технического прогресса и т.п. многие загадки перестали быть понятными для современных носителей карачаево-балкарского языка, поскольку объекты загадывания вышли из обихода (например, орудия труда, предметы быта, элементы традиционного жилища и др.). Тем не менее, нельзя говорить об отмирании, непродуктивности данного жанра. Несмотря на то, что традиционный игровой компонент загадки на сегодняшний день уже утрачен, появляются новые формы его бытования. Это и различные соревнования, проводимые в учебных заведениях (фольклорные КВН, игры «Пойми меня», «Испорченный телефон» и т.п.), авторские загадки, ориентированные в основном на детскую аудиторию, различного рода кроссворды, сканворды, ключворды на родных языках.

Таким образом, исследование карачаево-балкарских загадок показало, что в них зафиксирован значительный объем информации об этносе. Иносказательная часть загадки выступает вербальным способом концептуализации окружающего мира. Она может быть как описательной (перечисляющей какие-то яркие черты, свойства, характеризующей повадки птиц и животных и т.п.), так и образной, метафорической. Наиболее популярными приемами, средствами концептуализации, применяемыми в загадках данного этноса, являются метафора, метонимия, олицетворение, антитеза, сравнение. Они могут быть представлены по-отдельности или же применены в комплексе.

Содержание проанализированных художественных микротекстов свидетельствует об их тесной связи с прошлым народа, географическими и климатическими условиями его проживания. В них в закодированном виде отражен комплекс религиозных, эстетических и морально-этических представлений этноса, раскрывающих особенности его мировидения, мироощущения. Вследствие этого сложно переоценить значение загадок в процессе межпоколенной трансляции культурно-исторического опыта народа, раскрытии специфики этнической картины мира карачаевцев и балкарцев. В них заложен немалый педагогический, воспитательный потенциал, способствующий развитию художественно-образного, логического мышления у детей и взрослых.

*             Здесь и далее переводы мои – Ф.Г.

About the authors

Farizat H. Gulieva (Zanukoeva)

Author for correspondence.
Email: gfariza37@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8883-4613

References

Supplementary files