Журнал ВШЭ по международному праву

В настоящей статье рассматривается вопрос о наличии у составов арбитража, рассматривающих инвестиционные споры, компетенции определять представителей, имеющих право действовать от имени государств-ответчиков с конкурирующими правительствами. Изучение имеющейся международной практики и доктрины позволяет предположить, что составы арбитража обладают «сопутствующей» компетенцией для решения вопроса об уполномоченном представителе. В этом случае вопрос об уполномоченном представителе решается с единственной целью перейти к рассмотрению требований, которые надлежащим образом входят в компетенцию составов арбитража, и решение по этому вопросу не включается в резолютивную часть арбитражных решений и не обладает свойством исключительности. Наиболее приемлемым подходом к решению вопроса о представительстве является проведение материально-правового анализа права правителя выступать от имени государства. Альтернативные «обходные» методы для решения вопроса о представительстве сомнительны с точки зрения их логической последовательности, практичности и обеспечения процессуальных прав сторон. Данный анализ должен проводиться в соответствии с критериями обычного международного права. Вопрос легитимности правительства является лишь одним из этих критериев и играет ограниченную роль в общем тесте для определения правительства, которое имеет право действовать от имени государства. Наконец, также необходимо учитывать соображения процессуальной справедливости, которая зависит от фактических обстоятельств каждого конкретного дела.

Статья исследует юрисдикцию инвестиционного трибунала по двустороннему инвестиционному договору между Россией и Бельгией/Люксембургом на рассмотрение дела об оспаривании санкционных ограничений в случае его инициирования НРД. Согласно российско-бельгийско-люксембургскому ДИД, государства обязуются не допускать экспроприации инвестиций, а если она все же происходит, то выплачивать своевременную и справедливую компенсацию. Такая «экспроприация» может произойти и в результате санкций. Являясь российским депозитарием по ряду иностранных ценных бумаг, НРД имеет счета в централизованных европейских депозитариях Euroclear/Clearstream. С момента включения НРД в список подсанкционных организаций ЕС согласно Регламенту ЕС no. 269/2014 в июне 2022 года операции с ценными бумагами были приостановлены, а счет НРД в Euroclear/Clearstream был заблокирован. В связи с тем, что счета НРД в иностранных депозитариях были заблокированы, перевод иностранных ценных бумаг со счета депо, открытого в НРД, в другой российский или иностранный депозитарий стал невозможен. Одним из способов оспаривания таких последствий является подача иска в инвестиционный трибунал против Бельгии/Люксембурга. Дело имеет два возможных решения: массовый иск от конечных инвесторов или единый иск НРД как «номинального держателя» ценных бумаг конечных инвесторов. Первый вариант может оказаться чрезмерно время- и организационно-затратным, поэтому иск от НРД может показаться более привлекательным. Таким образом, применяя инструменты толкования международного публичного права, автор ставит задачу оценить перспективы инициирования НРД инвестиционного арбитражного разбирательства. Автор сосредоточился на толковании двух центральных терминов российско-бельгийско-люксембургского ДИД: «инвестор» и «инвестиции». В работе делается вывод о том, что инвестиционный арбитраж prima facie будет обладать юрисдикцией по делу rationae personae, несмотря на статус «номинального держателя» НРД, а также юрисдикцией ratione materiae, поскольку заблокированные ценные бумаги и доходность от них представляют собой «инвестиции» по смыслу ДИД. В связи с этим в статье определяется процессуальная правоспособность номинальных держателей инициировать арбитраж. Поскольку ранее этот вопрос не поднимался ни в доктрине, ни в практике, в статье проводится аналогия с прецедентным правом в отношении «технических» компаний.