Proverbs of Comparative Semantics on Poverty and Wealth in Swedish and Russian Languages: Structural and Linguacultural Approaches

全文:

1. Введение = Introduction

Паремии о бедности и богатстве неоднократно привлекали к себе внимание исследователей на материале различных языков. Интерес к этому языковому материалу не затухает и в последние годы. Так, типологии пословиц прибалтийско-финских народов России о богатстве и бедности на европейском паремиологическом фоне посвящена работа М. А. Бредиса и Е. Е. Иванова [Бредис и др., 2021], особенности репрезентации фрейма «бедность — богатство» в семантике аварских и английских паремий рассматриваются в статье А. А. Микаиловой [Микаилова, 2014]. В большинстве научных трудов исследуется репрезентация концептов БЕДНОСТЬ и БОГАТСТВО в паремиях разных языков. Например, можно отметить исследования на материале германских языков (английского и немецкого) [Гордеева и др., 2021], табасаранского и агульского языков [Гасанова и др., 2015], русского языка [Ижбаева и др., 2018], русского и лезгинского языков [Джалилова и др., 2022] и др. Пословицам о деньгах (как одной из составляющих концепта БОГАТСТВО) посвящена монография М. А. Бредиса [Бредис, 2019], рассматривающего представления о деньгах и денежных отношениях на материале русских, латышских, латгальских, литовских, немецких и английских пословиц.

Сопоставительное изучение паремий о бедности и богатстве русского и шведского языков до настоящего времени не проводилось.

Актуальность статьи определяется недостаточной изученностью паремий сравнительной семантики на материале разных языков. Новизна исследования видится в структурной систематизации и лингвокультурологическом рассмотрении тематической группы паремий о бедности и богатстве на материале двух языков различных языковых групп. Принимается широкий подход к пониманию категории сравнения.

Научная новизна данного исследования заключается также в том, что в нем анализируются единицы сравнительной семантики, представляющие собой особый раздел паремий. Результатом исследования категории сравнения как разноуровневого образования является разделяемый нами вывод ряда ученых о том, что «сравнение — слабо центрированное функционально-семантическое поле, которое опирается не на грамматическую, а на семантическую категорию» [Постникова, 2009, с. 272]. Принимая точку зрения на сравнение как философскую категорию познания, мы разделяем широкое понимание данной категории и рассматриваем не только эксплицитные средства ее выражения, но и имплицитные. В этом случае большую роль играют отношения противопоставления, тождества, логической рядоположенности — всё то, что М. И. Конюшкевич называет «отчужденным во времени результатом операции сравнения» [Конюшкевич, 2001].

Все языковые средства выражения сравнения функционируют на синтаксической основе, поскольку «сравнение — это некая общая схема построения словесного знака любого уровня сложности» [Черемисина, 2006, с. 18]. В структурном отношении можно вывести типичные для каждого языка модели паремий, выражающих сравнительную семантику.

Мы разделяем точку зрения Н. Н. Самчик о том, что сравнение является средством формирования концептуальной картины мира, одним из системообразующих элементов языковой картины мира и ее продуктом. Исследование сравнительных конструкций позволяет получить ценные сведения не только о языке различных этносов, но и об их культуре, особенностях этнической ментальности, выявить факторы, которые оказывают влияние на национально-культурные особенности компаративных единиц, характерных для разных языков [Самчик, 2019, с. 362]. Сопоставительно-лингвокультурологический анализ паремий сравнительной семантики как элемента этноязыковой картины мира, таким образом, может предоставить ценные сведения об общем и специфическом в языковом сознании представителей разных этносов.

2. Материал, методы, обзор = Material, Methods, Review

Объектом исследования в данной статье являются паремии сравнительной семантики шведского и русского языков о богатстве и бедности.

Источниками для извлечения материала послужили фразеологические словари шведского языка, включающие пословицы и поговорки, П. Хольма [Holm, 1984] и Ф. Стрёма [Ström, 1929], словари русских пословиц В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитиной, Е. К. Николаевой [Мокиенко и др., 2010] и В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитиной [Мокиенко и др., 2011].

Для анализа из указанных словарей было отобрано 35 паремий шведского языка и 60 единиц русского языка. Количественная диспропорция объясняется большей паремиографической разработанностью пословично-поговорочного фонда русского языка, наличием большого количества авторитетных специализированных словарей русских пословиц и поговорок по сравнению со шведскими лексикографическими источниками.

Целью данной статьи стало выявление сходств и различий в структурной организации и выражаемых установках культуры шведских и русских паремий сравнительной семантики о бедности и богатстве.

Для достижения поставленной цели используются описательный метод, метод компонентного анализа, метод лингвокультурологического комментария, прием сплошной выборки единиц из словарей, прием количественной характеристики.

Предлагается двухэтапная методика анализа материала: на первом этапе для каждого языка проводится классификация структурных моделей паремий сравнительной семантики, выявляются преобладающие в количественном отношении модели, характеризуются некоторые типичные для данного языка модели. На втором этапе исследования анализируются культурные установки, ценности и образность паремий.

Паремиологи, как правило, не выделяют единицы сравнительной семантики в отдельный разряд, исключения составляют работы фольклориста С. Г. Лазутина [1986] и фразеолога и паремиолога Е. К. Николаевой [2010], предложивших типологию подобных единиц на материале русского языка. Исследователи выделили 5 и 11 моделей пословиц с компаративной семантикой соответственно.

Е. К. Николаева отмечает, что «компаративное пространство русской пословицы может быть выражено следующими конструкциями: 1) сравнительными оборотами, вводимыми союзом как и его синонимами, 2) с творительным сравнения, 3) с формами сравнительной степени прилагательных при существительных в родительном падеже, 4) с лексическими элементами похож, походить на кого-, что-л., подобный кому-, чему-л., 5) с наречиями, образованными от притяжательных прилагательных при помощи форманта по-, 6) с придаточными сравнительными предложениями, 7) винительный падеж существительного с предлогом с, 8) винительный падеж с предлогом в, 9) бессоюзные формы сравнений в предложениях тождества, 10) сравнения, выраженные формой синтаксического параллелизма, 11) отрицательные сравнения» [Николаева, 2010, с. 239—241].

В данной статье не рассматриваются предложно-падежные способы выражения сравнения в паремиях русского языка как нерелевантные для сопоставления со шведским языком. В свою очередь также не являются объектом анализа композиты шведского языка.

Относительно других языков (и шведского языка, в частности) исследований пословиц и поговорок сравнительной семантики обнаружено не было.

3. Результаты и обсуждение = Results and Discussion

Проведем анализ паремий шведского и русского языков сравнительной семантики о бедности и богатстве согласно принятой методике.

3.1. Шведские паремии сравнительной семантики о бедности и богатстве

3.1.1. Структурная классификация

В каждой тематической группе паремий сравнительной семантики шведского и русского языков преобладают различные типы моделей, ср., например, [Зиновьева и др., 2022].

В рассматриваемом корпусе шведских паремий о бедности и богатстве можно выделить следующие:

1) Паремии, выражающие сопоставление и включающие в свой состав прилагательное в сравнительной степени (15 единиц): Den som föraktar rikedom är rikare än den som äger den ‘Тот, кто презирает богатство, богаче того, кто им владеет’; Den fattige får köpa dyrare än den rike ‘Бедному приходится покупать дороже, чем богатому’; Den fattige hjälper fler än den rike ‘Бедный помогает большему количеству людей, чем богатый’; Den fattige ger förr ur korgen än den rike ur visthusboden ‘Бедный раньше даст из корзины, чем богатый из погреба’; Rik mans hora har det bättre än fattig mans hustru ‘Шлюха у богатого живёт лучше, чем жена у бедного’; Tungt är att träla, tyngre att tigga ‘Тяжело батрачить, тяжелее нищенствовать’.

В этой группе шведских паремий выделяются такие конструкции, как:

а) Bättre... än... («лучше …, чем …»): Bättre arm och ärlig än svekfull och härlig ‘Лучше бедный и честный, чем коварный и прекрасный’; Bättre att börsen lider än hjärtat ‘Лучше пусть страдает кошелёк, чем сердце’; Bättre en lus i kålen än inget fläsk alls ‘Лучше вошь в капусте, чем вообще без мяса’; Bättre tigga än stjäla ‘Лучше нищенствовать, чем воровать’; Bättre ett gott rykte, än stora rikedomar ‘Лучше добрая слава, чем большие богатства’; Bättre fattig med ära, än rik med skam ‘Лучше бедный с честью, чем богатый с позором’;

б) Ju... desto... (ju...) («чем…тем»): Ju svagare bettlaren är desto starkare kryckan ‘Чем слабее нищий, тем крепче его костыль’; Ju rikare, ju armare ‘Чем богаче, тем несчастнее’; Ju äldre, ju argare, ju rikare, ju kargare ‘Чем старше, тем злее, чем богаче, тем скупее’. В последней четырехчастной паремии можно отметить синтаксический параллелизм.

2) Паремии, выражающие противопоставление

Эти паремии представляют собой сложное предложение

а) с бессоюзной связью (10 единиц): De rika stå över lagen, de fattiga ligga under den ‘Богатые стоят над законом, бедные лежат под ним’; Den fattige har många barn, Holmden rike många hästar ‘У бедного много детей, у богатого много лошадей’; Den rike är lösaktig, den fattige är slösaktig ‘Богатый — беспутный, бедный — расточительный’; Den fattige fattas mycket, den girige allt ‘Бедному не хватает многого, богатому — всего’; Den fattige studerar, den rike jubilerar ‘Бедный учится, богатый празднует’; Fattig man ber om mat, rik man om lust att äta den ‘Бедный просит еды, богатый — желания её съесть’; De fattiga hjälpa varandra, de rika stjälpa varandra ‘Бедные помогают друг другу, богатые сталкивают друг друга’; Den fattige trampar cykeln, den rike åker bil ‘Бедный жмёт педали на велосипеде, богатый едет на машине’; Den som spinner har en särk, den som icke spinner har två ‘Тот, кто прядёт, имеет сорочку, кто не прядёт, имеет две’; Den fattige får icke länge behålla sina höns, den rike sina döttrar ‘Бедному не сохранить надолго своих кур, богатому — своих дочерей’;

б) с противительным союзом men (1 единица): Rikedom förgår, men dygd består ‘Богатство проходит, но добродетель остаётся’.

3) Паремии, выражающие уподобление через рядоположение (7 единиц): Rikedom utan förstånd och häst utan betsel håller inte längre ‘Богатство без разума и лошадь без узды долго не держатся’; Rik mans dotter och fattig mans föl går snart åt ‘Дочь богача и жеребец бедняка быстро идут в расход’; Satan tycker om rika änkor och feta präster ‘Сатана любит богатых вдов и жирных священников’; Rik mans dotter och fattig mans oxe får icke nog tid att växa ‘Дочери богача и быку бедняка не хватает времени вырасти’; Rik kvinna och kornfet häst yttra snart mod ‘Богатая женщина и сытая лошадь быстро показывают характер’; Rikt folks döttrar och fattigt folks kalfvar bli snart stora ‘Дочери богачей и телята бедняков вырастают быстро’; När den fattige steker fläsk och den rike dör hörs lika långt ‘Когда бедный жарит свинину и когда богатый умирает, слышно одинаково далеко’.

Рядоположение играет большую роль в отражении национального менталитета, эта когнитивная операция входит в значимую оппозицию, позволяющую отнести людей или предметы к одному классу, роду, группе. В данный разряд мы включаем паремии с формальной выраженностью компарации — синтаксической и логической рядоположенностью. Под логической рядоположенностью понимается объединение в сознании носителей определенной лингвокультуры двух субъектов из различных денотативных сфер путем выявления у них общего признака или общей характеристики, обозначаемых предикатом в синтаксической модели паремии.

В анализируемом материале рядополагаемые субъекты могут выступать как в роли подлежащего: Rik mans dotter och fattig mans föl går snart åt ‘Дочь богача и жеребец бедняка быстро идут в расход’, так и в роли дополнения: Satan tycker om rika änkor och feta präster ‘Сатана любит богатых вдов и жирных священников’. Кроме того, в качестве рядополагаемых выступают придаточные предложения времени в сложноподчиненном предложении: När den fattige steker fläsk och den rike dör hörs lika långt ‘Когда бедный жарит свинину и когда богатый умирает, слышно одинаково далеко’.

Поскольку паремии складывались в крестьянской среде, то абстрактное (богатство), а также наименования лиц (дочери богача, богатые вдовы и священники) сравниваются с конкретным, реалиями быта, наименованиями скота: богатство без разума — лошадь без узды; дочь богача — жеребец бедняка, дочь богача — бык бедняка, дочери богачей — телята бедняков, богатая женщина — сытая лошадь, богатые вдовы — жирные священники. Рядополагаются, казалось бы, несопоставимые ситуации: бедный жарит свинину — богатый умирает.

Следует отметить, что пословицы с рядоположенностью компонентов являются одним из наиболее объемных разрядов традиционных шведских компаративных пословиц. Этот разряд включает в себя 120 единиц, полученных методом сплошной выборки из словарей П. Хольма «3530 ordspråk och talesätt» и Ф. Стрёма «Svenska ordspråk», см. об этом подробнее в [Алёшин, 2023].

4) Паремии, выражающие сопоставление посредством компаративного союза som (2 единицы): Den fattiges visdom är som slottet i öknen ‘Мудрость бедняка как замок в пустыне’; Ett stort hjärta bland lumpor är som silver i trasiga strumpor ‘Большое сердце среди тряпья как серебро в рваных носках’.

Таким образом, в рассматриваемой тематической группе шведских паремий о бедности и богатстве сравнительной семантики количественно преобладают единицы, выражающие сопоставление и включающие компонент-прилагательное в сравнительной степени. Меньшим количеством единиц представлена модель, выражающая эксплицитное сопоставление с помощью формального показателя — сравнительного союза som.

3.1.2. Культурные установки и ценностные предпочтения, вербализуемые паремиями шведского языка

Установки культуры — это ментальные прескрипции (предписания), оценивающие социальные и духовные практики человека [Телия, 2004].

1. В большинстве шведских паремий сравнительной семантики о бедности и богатстве противопоставляются бедный и богатый человек.

Паремии образно подчеркивают разницу в материальном положении бедных и богатых: Den fattige trampar cykeln, den rike åker bil ‘Бедный жмёт педали на велосипеде, богатый едет на машине’. У бедняков большие семьи, у богатых большое имущество: Den fattige har många barn, den rike många hästar ‘У бедного много детей, у богатого много лошадей’.

Богатые живут в достатке, но хотят еще большего: Den fattige fattas mycket, den girige allt ‘Бедному не хватает многого, богатому — всего’. Богачи страдают от пресыщения: Fattig man ber om mat, rik man om lust att äta den ‘Бедный просит еды, богатый — желания её съесть’.

Шведская паремия прямо указывает на межличностные отношения внутри бедных и богатых, опять же отмечая нравственное превосходство бедных: De fattiga hjälpa varandra, de rika stjälpa varandra ‘Бедные помогают друг другу, богатые сталкивают друг друга’.

Законы имеют разную силу для богатых и бедных: De rika stå över lagen, de fattiga ligga under den ‘Богатые стоят над законом, бедные лежат под ним’.

Бедному человеку всё достается труднее, чем богатому: Den fattige får köpa dyrare än den rike ‘Бедному приходится покупать дороже, чем богатому’. Бедняк много трудится, но мало имеет: Den som spinner har en särk, den som icke spinner har två ‘Тот, кто прядёт, имеет сорочку, кто не прядёт, имеет две’. Члены его семьи живут в тяжелых условиях: Rik mans hora har det bättre än fattig mans hustru ‘Шлюха у богатого живёт лучше, чем жена у бедного’.

Отмечается положительная оценка бедняка, приоритет бедного человека перед богатым по внутренним качествам: Den som föraktar rikedom är rikare än den som äger den ‘Тот, кто презирает богатство, богаче того, кто им владеет’; Den fattige hjälper fler än den rike ‘Бедный помогает большему количеству людей, чем богатый’; Den fattige ger förr ur korgen än den rike ur visthusboden ‘Бедный раньше даст из корзины, чем богатый из погреба’; Ett stort hjärta bland lumpor är som silver i trasiga strumpor ‘Большое сердце среди тряпья как серебро в рваных носках’; Bättre fattig med ära, än rik med skam ‘Лучше бедный с честью, чем богатый с позором’; Den fattige studerar, den rike jubilerar ‘Бедный учится, богатый празднует’. В паремии Bättre arm och ärlig än svekfull och härlig ‘Лучше бедный и честный, чем коварный и прекрасный’ богач представлен имплицитно, как обладатель названных характеристик — коварный и прекрасный.

2. Жениться на дочери богатого хотят многие, поэтому паремия констатирует: Den fattige får icke länge behålla sina höns, den rike sina döttrar ‘Бедному не сохранить надолго своих кур, богатому — своих дочерей’; Rik mans dotter och fattig mans föl går snart åt ‘Дочь богача и жеребец бедняка быстро идут в расход’; Rik mans dotter och fattig mans oxe får icke nog tid att växa ‘Дочери богача и быку бедняка не хватает времени вырасти’; Rikt folks döttrar och fattigt folks kalvar blir snart stora ‘Дочери богачей и телята бедняков вырастают быстро’.
3. Паремии свидетельствуют, что труд бедняка тяжел, но жить в нищете еще хуже: Tungt är att träla, tyngre att tigga ‘Тяжело батрачить, тяжелее нищенствовать’. С другой стороны, если выбирать между нищенствованием и воровством, то паремия однозначно провозглашает: Bättre tigga än stjäla ‘Лучше нищенствовать, чем воровать’.
4. Бедняк мудр, но применить эту мудрость негде: Den fattiges visdom är som slottet i öknen ‘Мудрость бедняка как замок в пустыне’.
5. Богатство, если им распоряжаться необдуманно, преходяще: Rikedom utan förstånd och häst utan betsel håller inte längre ‘Богатство без разума и лошадь без узды долго не держатся’.
6. Богатство, деньги противопоставляются в шведских паремиях доброй славе, чувствам, добродетели. При этом народная мудрость определенно на стороне последних: Bättre ett gott rykte, än stora rikedomar ‘Лучше добрая слава, чем большие богатства’; Bättre att börsen lider än hjärtat ‘Лучше пусть страдает кошелёк, чем сердце’; Rikedom förgår, men dygd består ‘Богатство проходит, но добродетель остаётся’.

Ряд паремий о богатстве и бедности ироничны: Bättre en lus i kålen än inget fläsk alls ‘Лучше вошь в капусте, чем вообще без мяса’; Den rike är lösaktig, den fattige är slösaktig ‘Богатый — беспутный, бедный — расточительный’; Satan tycker om rika änkor och feta präster ‘Сатана любит богатых вдов и жирных священников’.

Система образов исследуемого корпуса шведских паремий основана на наименованиях реалий крестьянского быта: домашних животных и птиц en häst (лошадь), kalvar (телята), en oxe (бык), en föl (жеребец), höns (куры), паразитирующих насекомых — en lus (вошь), предметов домашнего обихода — en korg (корзина), одежды — en särk (сорочка), lumpor (тряпье), strumpor (рваные носки), подсобных помещений — en visthusbod (погреб), еды — ett fläsk (свинина), en kål (капуста), en kött (мясо).

3.2. Русские паремии сравнительной семантики о бедности и богатстве

3.2.1. Структурная классификация

1) Паремии, выражающие противопоставление. Это модели, представляющие собой сложное предложение (28 единиц):

а) сложносочиненное с противительным союзом а (21 единицы): Богат ждёт пакости, а убог — радости; Богатство гинет, а нищета живёт; Богатый силён мошной, а рак клешнёй; Хорошо богатство, а согласье лучше; Бедность плачет, а богатство скачет; Бедность учит, а богатство портит; Богат шепчет с кумою, а убог — с сумою; Богатому ветер в спину, а бедному — всё в лицо; Богатому деньги, а бедному — дети; Богатому житьё, а бедному вытьё; Богатому человеку чёрт детей колышет, а бедный и няньки не сыщет; Богатому, как хочется, а бедному, как можется; Богатый — на деньги, а бедный — на выдумки; Богатый в драке бережёт рожу, а бедный — одёжу; Богатый и в будни пирует, а бедный и в праздник (и в праздники) горюет; Богатый как хочет, а бедный — как может; Богатый сладко спит, а бедный ночи в окно глядит; Богатый строит себе дом годами, а бедный — днями; У богатого груз в корабле, а у бедного — хлеб в суме; Убогий рад киселю, а богатому и золото в горло не идёт.

б) с бессоюзной связью частей (8 единиц): Богатство губит, ум спасает; Сыта свинья — всё жрёт, богат мужик, а всё копит; Богатому жаль корабля, нищему кошеля; Богатому жаль корабля, убогому костыля; Богатому идти в суд — трын-трава, бедному — долой голова; Богатый о корабле, бедный о кошеле; У Фомушки денежки — Фомушка Фома, у Фомушки ни денежки — Фомка Фома.

В данном разряде русских паремий широко используется прием синтаксического параллелизма.

2) Паремии, выражающие сопоставление и включающие в свой состав прилагательное в сравнительной степени (20 единиц): Богатому душа дешевле гроша; Легче в пещере со змеёй жить, чем с богатым дружить; Нет ничего сильней туго набитой мошны; Бедность хуже всего; Лучше нужду неси, а взаймы не проси.

Внутри данного разряда выделяются конструкции:

а) «лучше… чем» (9 единиц): Лучше бедность, да честность, чем (нежели) прибыль, да стыд; Лучше нужда да стужа, чем жить с немилым мужем; Лучше с милым в бедности, чем с постылым в богатстве; Нищета прочней богатства; Лучше быть бедным и здоровым, чем богатым и больным; Лучше быть честным бедняком, чем богатым подлецом; Лучше дому лишиться, чем с богатым всегда браниться; Лучше жить бедняком, чем разбогатеть со грехом; Лучше нищий праведный, чем богач ябедный;

б) «чем … тем» (6 единиц): Чем богаче, тем скупее; Чем беднее, тем щедрее; Чем голее, тем мудрее; Чем голее, тем смелее; Чем голее, тем умнее; Чем голее, тем хитрее.

3) Паремии, выражающие сопоставление посредством компаративного союза как или что (6 единиц): В богатом житье — как в море; (Мужик) богатый — что бык рогатый: в тесные ворота не влезет; Знатность без богатства что красота без приятства; Голый что святой; с голого как со святого: ничего не возьмёшь; с голого что с мёртвого: ничего не возьмёшь.

4) Паремии, выражающие отождествление (3 единицы): Богатство — вода: пришла и ушла; Богатство — грязь, ум — золото; Самая жалкая нищета — скупость. Как отмечает З. К. Тарланов, сказуемое в предложениях тождества совмещает функцию сравнения [Тарланов, 1999, с. 343].

5) Паремии, использующие различные комбинированные средства выражения сравнения (4 единицы):

— устойчивое сравнение + противопоставление с союзом «а»: Богат как Крез, а живёт как пёс;

— противопоставление с союзом «а» + сравнительная степень наречия: Лихо жить в нужде, а в горе и того хуже;

— противопоставление с союзом «а» + отождествление: У убогого лицо дери, а на богатом платье — равная обида.

— противопоставление + дезидентификация: Богатый не золото глотает, а бедный не камни гложет. Термины дезидентификация, дезидентифицирующие пословицы введены Т. Г. Бочиной [Бочина, 2002, с. 110]. Подобные предложения называются также «отрицательные предложения тождества» [Тарланов, 1999, с. 154]. Т. Г. Бочина рассматривает дезидентификацию в пословице как «своеобразный диалог времен, отражающий разные стадии развития человеческого мышления и миропонимания»» [Бочина, 2023, с. 39].

Таким образом, в исследуемом корпусе русских паремий сравнительной семантики о бедности и богатстве преобладают единицы, выражающие сравнение через противопоставление при помощи противительного союза или с бессоюзной связью. Разряд паремий, использующих комбинацию различных средств сравнения, представлен наименьшим количеством единиц.

3.2.2. Культурные установки и ценностные предпочтения, вербализуемые паремиями русского языка

1. Как и в проанализированных паремиях шведского языка, в исследуемом корпусе русских единиц преобладает противопоставление бедного и богатого человека. Лексическими репрезентантами бедного человека в русских паремиях являются субстантивированные прилагательные бедный, нищий, прилагательные убогий и голый, существительное бедняк. Богатый человек номинируется субстантивированным прилагательным богатый, а также существительным богач.

1.1. Как и в шведских паремиях, богатый и бедный противопоставляются по имущественному положению: Богат шепчет с кумою, а убог — с сумою; У богатого груз в корабле, а у бедного — хлеб в суме. Как и в шведском языке, противопоставляется имущество богатого и дети бедного: Богатому деньги, а бедному — дети. Недостаток средств бедный компенсирует смекалкой: Богатый — на деньги, а бедный — на выдумки. Опасения ущерба, испытываемые богачом и бедняком, несоизмеримы. Эталоном утраченного богатым служит корабль, а бедного — кошель или костыль: Богатому жаль корабля, нищему кошеля; Богатому жаль корабля, убогому костыля; Богатый о корабле, бедный о кошеле. Если богатый боится за свое лицо в драке, то бедный боится порвать одежду: Богатый в драке бережёт рожу, а бедный — одёжу; У убогого лицо дери, а на богатом платье — равная обида.

1.2. Богатому в целом живется хорошо и благополучно, бедному — плохо: Богатому житьё, а бедному вытьё.

У богатого праздник каждый день, а у бедного и в праздники не весело: Богатый и в будни пирует, а бедный и в праздник (и в праздники) горюет.

Богатому сопутствует везение, бедному — неудача, что передается через образ ветра в спину или в лицо: Богатому ветер в спину, а бедному — всё в лицо.

Бедному недоступно то, что доступно богатому: Богатому человеку чёрт детей колышет, а бедный и няньки не сыщет.

Богатый живет так, как хочет, бедный — как может: Богатому, как хочется, а бедному, как можется; Богатый как хочет, а бедный — как может.

Богатый спит спокойно, бедному от проблем не спится: Богатый сладко спит, а бедный ночи в окно глядит.

Закон и справедливость, как и в шведских паремиях, различны для богатых и бедных. Соприкосновение с законом (обращение в суд) окажется не в пользу бедного, чревато бедой для бедного: Богатому идти в суд — трын-трава, бедному — долой голова.

Как и в шведских паремиях, в русских единицах отмечается пресыщенность богатого: Убогий рад киселю, а богатому и золото в горло не идёт.

Но в отличие от богатого, который постоянно ожидает чего-то плохого, бедный человек ждет в жизни радости: Богат ждёт пакости, а убог — радости.

Русская паремия отмечает изменение отношения к человеку в зависимости от изменения его имущественного положения. Это демонстрируется при помощи изменения обращения, использования личного имени в уменьшительно-ласкательной форме — Фомушка и пренебрежительной — Фомка: У Фомушки денежки — Фомушка Фома, у Фомушки ни денежки — Фомка Фома.

1.3. Русские паремии прямо декларируют жизненные приоритеты, чему способствует конструкция «лучше … чем»: Лучше быть бедным и здоровым, чем богатым и больным; Лучше быть честным бедняком, чем богатым подлецом; Лучше нищий праведный, чем богач ябедный. Быть бедным, здоровым, честным, праведным предпочтительнее, чем богатым, но больным, подлым и ябедником.

Паремии русского языка указывают на интенсификацию некоторых качеств человека в зависимости от степени бедности / богатства: Чем богаче, тем скупее; Чем беднее, тем щедрее; Чем голее, тем мудрее; Чем голее, тем смелее; Чем голее, тем умнее; Чем голее, тем хитрее.

2. Богатый привыкает к своему имущественному положению, он образно сравнивается с быком, который не может протиснуться в тесные ворота: (Мужик) богатый — что бык рогатый: в тесные ворота не влезет. Богач не может остановиться в своей алчности, эталоном сравнения становится свинья: Сыта свинья — всё жрёт, богат мужик, а всё копит. Богатый становится скупым, на всем экономит: Богат как Крез, а живёт как пес.

Богатый однозначно отрицательно оценивается в нравственном отношении: Богатому душа дешевле гроша; Легче в пещере со змеёй жить, чем с богатым дружить; Лучше нужду неси, а взаймы не проси.

3. Бедный человек неимущ настолько, что сравнивается со святым и мертвым по степени своей бедности: Голый что святой; с голого как со святого: ничего не возьмёшь; с голого что с мёртвого: ничего не возьмёшь.
4. Русские паремии противопоставляют и абстрактные понятия «богатство» и «бедность». С одной стороны, богатство, деньги могут многое: Нет ничего сильней туго набитой мошны. Однако народная мудрость отождествляет богатство с водой, поскольку оно преходяще: Богатство — вода: пришла и ушла; с грязью: Богатство — грязь, ум — золото (ср. В шведской паремии: буквально ‘Богатство без разума и лошадь без узды долго не держатся’). С точки зрения русской народной мудрости: Самая жалкая нищета — скупость. В русских паремиях — предложениях тождества используются метафоры: богатство — вода, грязь, ум — золото. Признаком сравнения (сходства) выступают такие свойства, как текучесть, непостоянство воды и богатства, способность грязи запачкать, как и наличие богатства, высокая стоимость золота, как и важность, высокая значимость наличия ума у человека.

Богатство и бедность олицетворяются: Бедность плачет, а богатство скачет; Бедность учит, а богатство портит.

Жить в богатстве просторно и легко, такая жизнь сравнивается с морем: В богатом житье — как в море. Нищету трудно избыть: Нищета прочней богатства. Жить в нужде (бедности) тяжело: Бедность хуже всего, но в горе ещё хуже: Лихо жить в нужде, а в горе и того хуже.

Богатство противопоставляется согласию между людьми в пользу последнего: Хорошо богатство, а согласье лучше.

Русские паремии прямо заявляют о ценностных предпочтениях: Лучше бедность, да честность, чем (нежели) прибыль, да стыд. Паремии дают совет: Лучше нужду неси, а взаймы не проси.

От лица женщины в паремиях говорится: Лучше нужда да стужа, чем жить с немилым мужем; Лучше с милым в бедности, чем с постылым в богатстве. Предпочтение отдается любимому человеку, пусть и в бедности.

Система образов исследуемого корпуса русских паремий основана на наименованиях реалий крестьянского быта: как и в шведских единицах, это наименования домашних животных (бык, свинья, пес), хозяйственно-бытовых реалий (ворота, сума, кошель, мошна), еды (кисель, хлеб). Как и в паремиях шведского языка, функционируют наименования лиц, термины родства: муж, кума, нянька.

4. Заключение = Conclusions

В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

С точки зрения структуры в рассмотренном корпусе тематической группы шведских паремий о бедности и богатстве сравнительной семантики количественно преобладают единицы, выражающие сопоставление и включающие компонент-прилагательное в сравнительной степени. Наименьшим количеством единиц представлена модель, выражающая эксплицитное сопоставление с помощью формального показателя — сравнительного союза som. В исследованном корпусе русских паремий сравнительной семантики о бедности и богатстве преобладают единицы, выражающие сравнение через противопоставление при помощи противительного союза или с бессоюзной связью. Для подобных моделей характерен синтаксический параллелизм. Паремии, выражающие сравнение эксплицитно с помощью формальных показателей — союзов как и что, так же малочисленны, как и в шведском корпусе.

Отличительной чертой структуры шведских паремий в исследованном материале является наличие разряда единиц, выражающих рядоположенность компонентов, основанную на ассоциативных связях. В проанализированных русских паремиях отмечается разряд паремий, выражающих отождествление. Предложения тождества с использованием метафор не характерны для исследованных шведских единиц. Кроме того, модели паремий русского языка сравнительной семантики могут представлять собой комбинацию разных способов выражения сравнения.

Нужно отметить, что и шведские, и русские паремии сравнительной семантики о бедности и богатстве в большинстве своем прямолинейны, лишены семантической неопределенности, четко расставляют приоритеты и оценки. Этому способствует использование конструкций «лучше…чем» и «чем….тем» в обоих языках.

В шведских и русских паремиях сравнительной семантики о бедности и богатстве можно отметить сходные установки культуры:

— имущественное положение богача несравненно выше бедняка, но бедный человек превосходит богатого в нравственном отношении;

— богатый человек всегда хочет еще большего, он пресыщен своим богатством;

— законы работают неодинаково для богатых и бедных;

— богатство преходяще, если им не пользоваться разумно.

Различия заключаются в частных установках культуры. Так, шведские паремии акцентируют дочь богатого человека, которая служит желанной добычей для искателей легкого обогащения. Русские паремии отмечают интенсификацию некоторых качеств человека в зависимости от степени бедности / богатства (чем человек беднее, тем он щедрее, мудрее, умнее, смелее, хитрее) и изменение отношения к человеку со стороны других людей в зависимости от его имущественного положения.

Источники и принятые сокращения

1. Большой словарь русских пословиц / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина, Е. К. Николаева. — Москва : ОлмаМедиаГрупп, 2010. — 1024 с. — ISBN 978-5-373-03250-6.
2. Народная мудрость. Русские пословицы / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. — Москва : ОлмаМедиаГрупп/Просвещение, 2011. — 416 с. — ISBN 978-5-373-03942-0.
3. Holm P. 3530 ordspråk och talesätt : “ett ord i rättan tid” / P. Holm. — Stockholm : Bonnier fakta, 1984. — 260 s.
4. Ström F. Svenska ordstäv / F. Ström. — Stockholm : Tidens Förlag, 1929. — 396 s.

Material resources

Folk wisdom. Russian proverbs. (2011). Moscow: OlmaMediaGroup/Enlightenment. 416 p. ISBN 978-5-373-03942-0. (In Russ.).

Holm, P. (1984). 3530 ordspråk och talesätt: “ett ord i rättan tid”. Stockholm: Bonnier fakta. 260 s. (In Swed.).

Ström, F. (1929). Svenska ordstäv. Stockholm: Tidens Förlag. 396 s. (In Swed.).

The Great Dictionary of Russian proverbs. (2010). Moscow: OlmaMediaGroup. 1024 p. ISBN 978-5-373-03250-6. (In Russ.).

作者简介

Alexey Aleshin

The Bonch-Bruevich Saint Petersburg State University of Telecommunications

编辑信件的主要联系方式.
Email: alexis001@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-6058-8844

PhD in Philology, Associate Professor, Head of the Department of Foreign Languages, Faculty of Social Digital Technologies

俄罗斯联邦, Saint Petersburg

参考

补充文件