№ 4 (2022)

Статья посвящена классификации одной из наиболее распространенных категорий погребального инвентаря населения Северного Кавказа предскифского времени: нашивным бляшкам. На могильнике Заюково-3 в погребениях VIII–VII вв. до н. э. были обнаружены эти украшения из бронзы и сурьмы. Отделы выделены на основе материала, подотделы – по форме поверхности, типы – по технике изготовления. Место бляшек в погребении демонстрирует, что ни один из выделенных типов украшений не использовался в качестве пуговиц и причисление бляшек к таковым является историографическим заблуждением. Большинство исследованных типов бляшек (за исключением бронзовых полусферических с перемычкой (тип Ia1а1) и петлей (тип Ia2а) на обороте, прекращают свое бытование в середине VII в. до н.э. Таким образом, остальные типы бляшек являются хроноиндикатором terminus ante quem финала классического этапа кобанской культурно исторической области и начала скифского времени.

В статье анализируется процесс перехода ногайских кочевых обществ, переведенных высшими центральными властями Российской империи в конце XVIII в. из Предкавказских и Прикубанских степей в Мелитопольский уезд Таврической области, в оседлое состояние. Раскрываются природно-климатические, социально-экономические и политические факторы, повлиявшие на успешный процесс перехода кочевых обществ в оседлое состояние в начале XIX в. Особое внимание уделено роли центрального и регионального аппарата государственных властей на трансформацию традиционных форм жизни, быта и хозяйственных отраслей ногайцев и период их адаптации к общеимперским реалиям. Автор обращает внимание, что успешные итоги процесса седентеризации кочевых ногайцев, реализованных российской администрацией в первой четверти XIX в., нельзя оценивать однозначно, в связи с массовым исходом ногайцев, проживавших в Таврической губернии, в пределы Османской империи в 60-х г. XIX в.

В статье рассматривается роль и значение Хаджретской Кабарды в истории национально-освободительного движения черкесского народа в период Кавказской войны. Хаджреты, обладая эффективной военной организацией, проявляя высокую военную активность в данном субрегионе Северо-Западного Кавказа на протяжении нескольких десятилетий имели среди закубанских народов не пропорциональное своей численности влияние. Российская империя предпринимала все меры для нейтрализации этого фактора, а Османская империя использовала его в своих геополитических интересах. Лидеры кабардинских хаджретов, хорошо осведомленные о бюрократическом устройстве Османской империи, находились в постоянном контакте с Оттоманской Портой. На основе российских и османских источников раскрываются новые аспекты османо-черкесских взаимоотношений, уточняются хронологические рамки начала переселения черкесов в Турцию. Дореволюционная российская и современная историография относят начало переселенческого процесса к 1858 г. Документы османского архива, впервые опубликованные в статье, свидетельствуют, что этот процесс имел место уже в 1835 г. Также они позволяют выявить среди переселенцев новую категорию лиц – беженцев, которую следует отличать от других, позднее появившихся категорий, – эмигрантов и перемещенных лиц. 

В статье рассмотрены общественно-просветительские взгляды и деятельность сторонников джадидизма в Карачае и Балкарии в 1870-1920-е гг. Приведены данные о конкретных персоналиях, которые пытались в рамках данного культурно-просветительского движения провести некоторые реформы в системе мусульманского обучения и просвещения. Освещены их усилия по модернизации местной системы образования и введению гендерного равенства в этой сфере, развитию печати, внедрению родного языка в духовных и светских школах и т.д. Отмечено, что деятельность значительной части карачаево-балкарских джадидов продолжилась и в советскую эпоху, когда многие из них внесли немалый вклад в становление новой системы школьного обучения на родном языке. Одно из ключевых мест в статье занимает личность эфенди, учителя, общественного деятеля Исмаила Акбаева, разделявшего идеи джадидов, пытавшегося применить их на практике и внесшего значительный вклад в развитие карачаевской-балкарской культуры, особенно сферы образования. Сделан вывод о том, что благодаря новаторству джадидидов передовые для своего времени просветительские идеи получили свое воплощение и в карачаево-балкарской этнокультурной среде.

В статье рассматривается тематика, связанная с вооруженной интервенцией трех империй – Османской, Германской и Британской на территорию Кавказа в 1918-1920 гг. Приводятся причины, по которым эти государства в ходе Первой мировой войны и сразу после нее реализовывали свою внешнюю политику на Северном Кавказе и в Закавказье. Доказывается, что три империи имели совершенно разную мотивацию для вторжения на территорию бывшей Российской империи в кавказском регионе. Если Османская империя вынашивала прежде всего реваншистские планы по возврату некогда принадлежавшего им региона в состав своего государства, используя панисламизм и пантюркизм в качестве рычагов воздействия, то Германская империя хотела включиться в экономическую эксплуатацию Кавказа, прежде всего бакинских нефтяных промыслов. Делается вывод о том, что наиболее масштабная военная интервенция исходила от Великобритании, которая была обусловлена обширными довоенными инвестициями в нефтяную отрасль Кавказа и в этой связи желанием защитить свои позиции в этом регионе в том числе и военными средствами.

В статье рассматриваются актуальные вопросы развития гидроэнергетики Кабардино-Балкарии в 1920–1930-е гг. Организовав гидрографическое исследование региона, советское правительство убедилось в эффективности проектирования и строительства малых ГЭС как рентабельного вида возобновляемых источников энергии. Был разработан пятилетний план электрификации края 1925–1929 гг., составной частью которого стало строительство групповой гидростанции в Мало-Кабардинском округе, находившемся на востоке КБАО в сухостепной зоне с недостаточным и неустойчивым увлажнением. Проложив западный канал Мало-Кабардинской обводнительно-оросительной системы, местные власти приступили к сооружению Акбашской МГЭС, сыгравшей ключевую роль в снабжении качественной электроэнергией отдаленных населенных пунктов и первых промышленных предприятий округа. Сегодня использование ресурсов малых рек, составляющих основу гидрографической сети региона, обеспечит устойчивое развитие Кабардино-Балкарской Республики и создаст условия для ее энергетической безопасности и научно-технической модернизации промышленности.

В статье авторы рассматривают проблему перевода в 1936 году административного центра Северо-Кавказского края из города-курорта Пятигорска во Владикавказ, незадолго до этого события переименованный в Орджоникидзе и ставший столицей Северной Осетии. Анализируя решения центральных и краевых властей, материалы периодической печати Северного Кавказа, авторы приходят к выводу о том, что столицей края с 1 января 1934 г. по 26 мая 1937 г. без какого-либо перерыва фактически и официально являлся город Пятигорск. Авторы раскрывают комплекс причин отмены принятого ранее решения о переносе северокавказского центра из Пятигорска в столицу Северной Осетии, а затем в Ставрополь, ставший центром Орджоникидзевского края, но уже без автономных республик.

Выявлено, что в конце XX – начале XXI в. внешнеполитическая и внешнеэкономическая структуры КБР (МВС КБР, КВЭС КБР) и Кабардино-Балкарское отделение Международной Ассоциации «Родина» по связям с соотечественниками за рубежом (КБОМАР) осуществляли сотрудничество с органами государственной власти стран проживания черкесской и карачаево-балкарской диаспор (Турция, Иордания, Сирия и др.) и с неправительственными организациями (НПО) этих диаспор в сферах экономики, культуры, образования, науки, спорта и др. Сущность идеологической работы МВС КБР и КБОМАР заключалась в информационно-разъяснительной работе о реформах в РФ и миролюбивой внешней политике государства. Между властными структурами КБР и стран проживания соотечественников был заключен ряд договоров и соглашений. В республике были открыты десятки компаний зарубежных соотечественников (ЗС) и совместных предприятий с их компаниями. Но сотрудничество КБР с ЗС в сфере экономики не получило широкого развития в связи с нестабильной социально-политической и экономической ситуацией в Северо-Кавказском регионе и отсутствием гарантий безопасности иностранной собственности. Деятельность МВС КБР, КВЭС КБР и КБОМАР (организация сотрудничества со странами проживания черкесской и карачаево-балкарской диаспор и с НПО этих диаспор в вышеуказанных сферах; идеологическая работа с ЗС; поставки ЗС печатных, видео- и аудиоматериалов; трансляции радиопередач на черкесские диаспоры в странах Ближнего Востока; организация отдыха детей ЗС в детских лагерях республики; обучение молодежи ЗС в вузах КБР), осуществлявшаяся во взаимодействии с органами государственной власти РФ, в целом, была эффективной: в значительной степени способствовала сохранению этнокультурной специфики черкесской и карачаево-балкарской зарубежных диаспор, изучению немалым числом ЗС русского языка и русской культуры, росту среди них пророссийских настроений. 

Статья посвящена феномену освещения Кавказской войны в донской дореволюционной историографии. В статье показано, что первоначально, в 1850-1870 гг., Кавказская война не рассматривалась донскими авторами как знаковое событие и могла даже не упоминаться в списке войн, в которых участвовали донские казаки. Установлено, что ситуация начала меняться в 1880 гг. под влиянием русской историографии, в которой произошла героизация образа Я.П. Бакланова. Автор приходит к выводу, что переломным стал юбилей Я.П. Бакланова в 1909 г., после которого Я.П. Бакланов был включен в пантеон донских героев, однако празднование имело четко выраженную политическую подоплеку (всячески подчеркивались монархизм и религиозность генерала), и степень его реальной поддержки снизу не ясна. Только после этого публикации донских авторов о Кавказской войне стали регулярными, причем они финансировались сверху, носили патриотический, а не научный характер, и сводили войну к подвигам Я.П. Бакланова и нескольких других казаков.

Статья посвящена исследованию истории изучения социально-экономического развития Южного Кавказа в дореволюционной и советской историографии. Анализируется отношение историков к социально-экономической ситуации, сложившейся на Южном Кавказе в XIX – начале XX в. Выделены характерные для дореволюционной и советской школы представления о Кавказе как о едином историко-культурном регионе, как о крае, где есть все предпосылки для развития экономики края.Проведен анализ взглядов исследователей, отмечающих как великие амбиции государственности, так и в отдельные стороны социально-экономических проблем Южного Кавказа. Особенностью кавказоведческой историографии является исследование работ по отдельным областям, отраслям промышленности Кавказа, комплексность написанных ими трудов, междисциплинарный подход в исследовании. Установлены особенности того, что дальнейшее развитие кавказоведения привело к дифференциации отдельных направлений, к обособлению различных отраслей кавказоведения. В статье проанализированы основные тенденции дореволюционной и советской историографии, отмечены различные подходы к оценке исторического опыта, методологические принципы научного исследования.Сделан вывод, что несмотря на русификаторскую и колонизаторскую политику царского правительства, имелись прогрессивные последствия социально-экономического развития Южного Кавказа, что было подтверждено историографическими исследованиями, как дореволюционных, так и советских историков.

Похоронно-поминальные обряды адыгов – один из основополагающих, структурообразующих элементов духовной культуры народа. Начиная с эпохи позднего средневековья и до настоящего времени погребальные практики адыгов под воздействием внешних и внутренних факторов трансформировались. В позднее средневековье, когда преобладающая часть адыгов придерживалась язычества, на всем историческом пространстве их проживания господствовал подкурганный обряд погребения усопших.Курганы XIV–XVI вв. представлены грунтовыми, каменными либо смешанными насыпями высотой около метра, возводимые над погребенным в деревянной колоде, ориентированной обычно по линии З–В. Позднесредневековые адыгские курганы расположены на плоскости и в предгорьях.Адыгские курганные могильники подразделяются на три локальные группы: Восточно-Причерноморская, Закубанская (Белореченская), Кабардино-Пятигорская. Каждая из этих групп имеет свою специфику.Ареал адыгских позднесредневековых курганных могильников занимает территорию, простирающуюся от Северного Причерноморья на западе до границ современной равнинной Чечни на востоке; от реки Кума на севере до подножий Скалистого и Кавказского хребтов на юге (за исключением могильников, расположенных в горах Северо-Западного Кавказа, возле современных карачаевских селений Карт-Джурт, Учкулан и Хурзук). Принадлежность курганов Северного Кавказа XIV–XVI вв. адыгам подтверждается данными археологии, нарративными источниками и фольклорными материалами.

Публикация продолжает введение в научный оборот отчета о полевой этнографической работе в Кабарде Е.Н. Студенецкой. При рассмотрении приводимого фрагмента отчета преимущественное внимание было уделено вопросу социальной структуры кабардинского общества, являвшемся одной из основных его тем. В своем отчете автор детально описывает социальные роли представителей всех сословий, дает сведения о правах и обязанностях привилегированного и зависимого сословий. Отдельное внимание уделено формам попадания в плен и дальнейшей судьбы пленных, поскольку из них также формировалось одно из зависимых сословий. Полевой материал представляет собой устные истории, которые в середине XX века продолжали сохраняться в памяти старожилов. Важным обстоятельством, повлиявшим на характер и структуру собранного материала, стало, то, что информанты Е.Н. Студенецкой принадлежали к потомкам зависимых групп местного населения.Важнейшее внимание публикаторы отчета уделяют вопросу употребляемой в нем нативной социальной терминологии, поскольку фиксация материала осложнялась периодическим отсутствием переводчика, незнанием языка исследователем, а также условиями перевода собранного материала в печатную форму, который производился посредством машинистки, также не владеющей кабардинским языком. Необходимость уточнения деталей, связанных с социальной терминологией связана с тем, что до сих пор не существует полной ясности в вопросе внутренней социальной стратификации традиционного кабардинского общества.

Драматургия народов Северного Кавказа в настоящее время до сих пор остается малоизученным направлением современного литературоведения. Статья посвящена вопросам введения в научный оборот и изучения неопубликованной, обнаруженной в фондах РГАЛИ рукописи пьесы «Андемиркан» (1943) кабардинского этнографа, фольклориста, драматурга и артиста З.П. Кардангушева. Рассматриваются вопросы текстологического анализа и подготовки к изданию рукописи (объемом 85 страниц с авторскими пометами и исправлениями). Анализ содержания рукописи пьесы позволяет представить процессы воплощения авторской мысли в художественное слово, дает возможность реконструировать так называемую творческую историю литературного произведения. В практическом плане анализ драматургических текстов З.П. Кардангушева об Андемиркане имеет важное значение для исследования северокавказской драматургии первой половины XX века в целом, а также для выявления особенности художественного воплощения времени, места и драматического конфликта.

Статья посвящена анализу эволюции фольклорных описаний и проблеме идентификации традиционных выразительных структур в качестве типологических маркеров. Утверждается, что теория «ускоренного развития литератур», особенно, ее положения о дрейфе выразительных структур из пространства устного народного творчества в авторскую литературу, во многом является результатом воздействия на этническую культуру тезисов идеологических доктрин. Делается вывод о стадиальном развитии дескриптива в долитературный период и предлагается схема его функциональной классификации; утверждается при этом, что наличие архаичных типов описаний в текстах не является результатом воздействия фольклорной эстетики и не может служить основанием определения литературной системы в качестве «новописьменной». Основная концепция статьи – существование уровней описания персонажа, возникновение которых связано с соответствующими эволюционными периодами развития общества и устного народного творчества, уровней, предусматривающих модификацию информационного контента описываемых объектов от безусловных и не активированных в сюжете и характере героев маркеров до выделенных признаков и атрибутов, используемых осознанно и целенаправленно. Разбор эволюционных модификаций дескриптива, анализ его функциональных ресурсов и возможностей приводят авторов статьи к выводу о некорректности некоторых категорий и понятий теории «ускоренного развития» в отношении литератур народов Северного Кавказа. Кроме того, ими поднимается вопрос о применимости моделей донорного воздействия альтернативных культурных представлений на традиционные – в данном случае, на русскую – литературы.

В статье рассматриваются основные тематические и содержательные аспекты современного русскоязычного кабардинского писателя В. Мамишева, структура, доминирующее направление его поэтических и прозаических произведений. Актуальность исследования заключается в том, что большинство произведений автора до сих пор не становились объектом исследования. Между тем творчество В. Мамишева отражает оригинальный современный тип художественного сознания, тесную связь с современным литературным процессом и его особенностями. В центре творчества В. Мамишева оказываются проблемы простых людей, «маленького» человека с асоциальными наклонностями. В статье рассматривается национальная идентичность русскоязычного автора, особенности поэтики, композиции, стиля. Доминирующим направлением, в котором реализуется художественный дискурс, становится постмодернизм. Автору свойственно смеховое начало, преимущественно юмористическое и ироническое восприятие. В исследовании применен метод художественного анализа. Полученные результаты могут быть использованы при составлении спецкурсов по адыгской литературе, национальным литературам Северного Кавказа, России.

Песни и предания, посвященные братьям Ешаноко, представляют собой одно из самых художественно совершенных и популярных произведений устного народного творчества адыгов. Свидетельством этому служат высокая частотность их фиксации в записях и публикациях, широкая география бытования, многообразие и богатство их сюжетно-композиционного состава. Исследователи адыгского фольклора обращали внимание на отдельные мотивы и сюжеты рассматриваемого цикла. Однако до настоящего времени не существует специальных работ, посвященных детальной характеристике всего сюжетно-мотивного фонда цикла о Ешаноковых, чем и обусловлено наше обращение к обозначенной теме. Цель настоящего исследования – дать по возможности полное аналитическое описание сюжетики и основных мотивов песен и преданий, включаемых в названный цикл, в связи с чем особое внимание уделяется определению основных типов сюжетов и мотивов по имеющимся международным указателям (АТ, СУС и др.), устанавливаются особенности генезиса, эволюции и трансформации главных сюжетообразующих элементов. В результате исследования материалов делается вывод, что, как и в нартском эпосе, в цикле о братьях Ешаноко выделяются фольклорные универсалии, каковыми являются мотивы и сюжеты о женитьбе отца героев, об их рождении, богатырском детстве, добывании коня, деяниях и гибели. Многие из них по форме объективации близки элементам богатырской сказки. Все это позволяет заключить, что цикл о братьях Ешаноко сформировался в тесной связи с более древними жанрами адыгского фольклора, в частности, с архаическим нартским эпосом и сказками героического характера.

Статья посвящена исследованию карачаево-балкарских загадок в аспекте отображения предметов и явлений мира природы, быта, самого человека, а также понятий, связанных с материальной и духовной культурой этноса. В работе подчеркивается оценочный, описательный характер рассматриваемых фольклорных единиц, выявляются средства и способы концептуализации объектов загадывания. К их числу относятся метафора, метонимия, сравнение, антитеза, олицетворение и т.п., которые могут применяться как по отдельности, так и в сочетании. Проведенный анализ карачаево-балкарских загадок позволяет утверждать, что в них в иносказательной форме закреплен комплекс религиозных, эстетических и морально-этических представлений этноса, отражены особенности его мировидения, мироощущения. Изучение произведений данного жанра, их популяризация не только способствуют межпоколенной трансляции культурно-исторического опыта народа, но и помогают глубже раскрыть специфику языковой картины мира карачаевцев и балкарцев. Немаловажное значение имеет и педагогический, воспитательный потенциал, заложенный в загадках, помогающих развитию художественно-образного, логического мышления у детей и взрослых.

Статья посвящена исследованию истории становления и развития литературного карачаево-балкарского языка за прошедшие сто лет. Даётся обзор его изученности, излагаются актуальные проблемы функционирования и определяются перспективы дальнейшего совершенствования. Проводится полиаспектный анализ исследуемого языка с учётом основных, наиболее значимых изданий за рассматриваемый период. Как особые достижения карачаево-балкарского языкознания выделяются фундаментальные проекты «Толковый словарь карачаево-балкарского языка» и «Современный карачаево-балкарский язык». Предлагается новая периодизация развития литературного карачаево-балкарского языка и эволюционирования его в статус государственного. Обращается внимание на сформулированные перед филологами задачи определения на стыке гуманитарных дисциплин конкретного вклада классиков балкарской и карачаевской литератур в укрепление норм изучаемого языка. Уделяется внимание разработке вопросов, связанных с письменностью, алфавитом, орфографией и терминологией. Отмечается, что для дальнейшего успешного функционирования родного языка требуется совершенствование самой практики создания комплексных исследований, его методики, унификации лексических норм. Указывается на целесообразность разработки научных принципов отбора языковых явлений с учетом региональных особенностей. Обосновываются перспективные возможности расширения функций, предусмотренные официальным статусом «литературный язык» в двух субъектах РФ: Кабардино-Балкарской и Карачаево -Черкессой республиках.

Рецензия на книгу С.Ю. Белоруссовой «Нагайбаки: динамика этничности» (СПб, 2019) и на другие публикации автора и её научного руководителя целесообразна для широких обсуждений далее, т.к. рассматривает добротный и оригинальный труд молодой исследовательницы, лишь с некоторыми (хотя и существенными) замечаниями. Общим нашим объектом стала необычная тюркская, служилая этногруппа, связующая проблематикой эпохи, научные усилия, этносы, религии и ещё (на что редко обращают внимание) регионы РФ и СНГ, Балтии. Автор, по-своему структурировав изложение, сумел дать полный обзор традиционной культуры нагайбаков. Выгодный момент у неё – связь типичного этнического материала с биографическими данными и с новой, компьютерной (вплоть до «виртуальной») информацией. Весьма продуктивной стала и «проектная» методика авторской аналитики.Недостатками надо посчитать приверженность автора заданной сразу небесспорной схеме, неисчерпаемость прежде представленной литературы, некоторые поспешные суждения. Так, версия рецензента о ногайцах оказалась досадно искажена.Но ошибочно приписывемый рецензенту тезис об этногенетическом единстве ногайцев и нагайбаков всё же даёт повод подробнее рассмотреть связи регионов Юга России (Северный Кавказ, Нижнее Поволжье и Южный Урал), как и аналогии во внутренней структуре здешних этноконфессиональных групп: нагайбаков и моздокских кабардинцев, осетин и татов разных вероисповеданий, а также калмыков - православных в казачестве  и на юге Урала, и ранее на р. Терек близ г. Кизляра.В итоге у автора осталось недовыписанным сочетание религий и верований в нагайбакской среде, процесс адаптации иноэтнических элементов (в т.ч. в связи с основным прежде обрядовым праздником).Рецензент уверен, впрочем, что увлечённая и подробная работа его младшей коллеги составляет важный вклад в науку и заслуживает, при частных оговорках, весьма высокой оценки, открывая путь интенсивным этнорегиональным и межрегиональным исследованиям в обозримом будущем.